Учение о молитве Иисусовой святителя Игнатия (Брянчанинова)

В статье засл. проф. МДА А.И. Осипова раскрывается учение святителя Игнатия о молитве, сравниваемое с повествованием "Откровенных рассказов странника" и с состоянием героя этой повести — с его молитвенным деланием, а также приводятся отзывы отечественных подвижников о святителе.

У тех, кто серьезно озабочен своим духовным состоянием и исканием правильного пути жизни, всегда особое внимание было обращено к этому русскому святителю, его творениям. И может быть лучшим ответом на вопрос: почему так происходит, служат те высокие оценки свт. Игнатия нашими отечественными подвижниками, которые являются бесспорными авторитетами в вопросах духовной жизни в Русской Церкви.

Сейчас вопрос о критериях истинности, особенно в такой сложной сфере, как духовная жизнь, приобретает особую остроту. Всё сильнее сказывается влияние протестантского подхода, в котором практически любое единичное мнение, индивидуальный опыт являются не просто допустимыми, но богословски и духовно законными, правильными, спасительными. Основой такого взгляда является убеждение, что Бог каждому человеку может открыться по-разному — заявление в высшей степени серьезное, требующее существенного разъяснения. В западном христианстве по-существу исчезло знание того главного, без чего духовная жизнь может превратиться в хаос мистических состояний, губящих человека. Именно, что духовная жизнь имеет свои непреложные законы, отступление от которых приводит человека не к Богу, а к переживанию своих чисто нервно-психических состояний и, не редко — демонических наваждений, принимаемых за истинные. Святые Отцы наименовали эту веру себе, безотносительно к голосу Священного Предания Церкви одним ёмким словом — прелесть.

Православие тем, в частности, отличается от других конфессий, что для него критерием истинности богообщения является не свое личное переживание и не мнение отдельного авторитета: епископа, богослова, даже святого Отца, но то и только то, что соответствует законам духовной жизни, открытым и проверенным совокупным опытом Отцов. И святитель Игнатий ценен именно тем, что все его творения и, прежде всего, всё относящееся к вопросам духовной жизни, являются не просто плодом его личного опыта, но изложением опыта святоотеческого. Все свои мысли он подтверждает многочисленными ссылками на святоотеческие творения, как древних подвижников, так и русских.

Итак, что говорят отечественные подвижники о святителе Игнатии?

В одном из писем преподобный Лев Оптинский писал свт. Игнатию: " Я не в силах принести Вам моей благодарности за Вашу любовь и усердие к моему убожеству ".

По мнению ученика прп. Льва прп. Макария Оптинского, свт. Игнатий был " великим умом ".

Варсонофий Оптинский говорил: " Когда я читаю егосочинения, я удивляюсь прямо ангельскому уму, его дивно глубокому разумению Священного Писания. Я как-то особенно располагаюсь к его сочинениям, они как-то особенно располагают к себе мое сердце, мое разумение, просвещая его истинно евангельским светом ". " Пятый том сочинений епископа Игнатия заключает в себе учение святых отцов применительно к современному монашеству и научает, как должно читать писания святых отцов. Очень глубоко смотрел епископ Игнатий и даже, пожалуй, глубже в этом отношении епископа Феофана. Слово его властно действует на душу, ибо исходит из опыта ".

Игуменья Арсения (Себрякова.+1903) о пятом томе сочинений свт. Игнатия писала: " Я читаю этот том, как изречения святых Отцов ". " Читала с большим удовольствием, с душевным утешением и назиданием. Дороги слова самого Владыки".

Иеромонах Никон (Беляев): " Сочинения преосвященного Игнатия необходимы, они, так сказать, азбука духовной жизни ".

Схиигумен Иоанн Валаамский: " Епископа Игнатия я читал еще новоначальным послушником, но все его слова помню и теперь: проходящим молитвенный подвиг просто житья нет от буквоедов. Ах, как справедливо сказал мудрый епископ, и это у него вытекало из своего духовного опыта ".

Игумен Никон (Воробьев): " Как я благодарен ему за его писания! Не понять и не оценить его — значит, ничего не понимать в духовной жизни. Смею сказать, что сочинения епископа Феофана (да простит мне св. владыка) — —работы школьника по сравнению с трудами профессора — творениями епископа Игнатия (Брянчанинова)".

"Все его писания взяты из Отцов и приспособлены для нас. Он пишет о самом нужном — о покаянии, которое есть единственная дверь ко всему доброму ".

Аскетические творения святителя Игнатия (Брянчанинова) являются своего рода святоотеческой энциклопедией духовной жизни христианина. Непреходящая их ценность заключается в том, что он передаёт не просто свой личный опыт молитвенного делания. Они ценны для всех православных христиан тем, что Святитель Игнатий в доступной форме переложил учение предшествовавших святых Отцов по всем основным вопросам духовной жизни, и соотнес это учение с бессильными силами современного ему монаха и мирянина, погруженных в водоворот стихий этого мiра. Значимость творений Святителя особенно возросла в настоящее время в связи с оскудением духовных руководителей. Хотя и в его эпоху проблема духовного руководства стояла очень остро. " Богодухновенных наставников нет у нас!" (1, 274)[1], — писал он в середине XIX-го века и уже настойчиво рекомендовал своим современникам руководствоваться Священным Писанием и творениями святых Отцов с советом старших, т. е. более опытных в духовной жизни, братьев.

Это, прежде всего, относится к важнейшему деланию в духовной жизни — молитве. Святитель Игнатий, утверждая согласно со всеми святыми, что " молитва есть мать добродетелей и дверь ко всем духовным дарам " (2; 228), и перечисляя общие требования к правильной молитве, настоятельно указывает при этом на особые условия для того христианина, который становится на путь молитвенного подвига. Несоблюдение этих условий, предупреждает он, делает молитву подвижника в лучшем случае бесплодной, но большей частью — средством его глубокого повреждения. Сравнение учения свт. Игнатия о молитве Иисусовой с учением "Откровенных рассказов странника" и современного афонского старца Харалампия дает хорошую возможность уяснения, как этих условий, так и многих других положений данного вопроса.

Естественно обратить внимание, прежде всего, на причины, по которым христианин приступает к деланию молитвы Иисусовой. Святитель Игнатий рассматривает этот вопрос в контексте безусловного соблюдения одного из основных законов молитвенного делания — постепенности в прохождении его пути и важности правильного его начала.

Сопоставим эту мысль свт. Игнатия с повествованием в "Откровенных рассказах странника".

Первое, что обращает на себя внимание, это чисто внешняя причина, по которой Странник приступил к исканию молитвы. "Непрестанно молитеся. Сие изречение [апостола Павла] особенно вперилось в мой ум, и начал я думать, как же можно беспрестанно молиться, когда необходимо нужно каждому человеку и в других делах упражняться для поддержания своей жизни?" (с. 15)[2]. " Сильное желание и любопытство возбудилось во мне " (19), — говорит он. Странника мучает мысль о том, как возможно непрестанно молиться, она заставляет его обращаться с этим вопросом к разным лицам, является движущей силой, можно сказать, всех его странствований и трудов. Конечно, он молодой человек, ему всего какие-то двадцать лет. И он еще ничего не понимает в духовной жизни. Однако и его дальнейшая молитвенная практика не только не изменяет первоначальной установки, но и прямо следует по тому же пути.

Если следовать классификации свт. Игнатия, то Странник начинает упражнения в молитве с середины, " прочитав наставление … данное отцами-безмолвниками" и " необдуманно приняв это наставление в руководство своей деятельности", он сразу " без всякого предварительного приготовления усиливается взойти умом в сердечный храм и оттуда воссылать молитву" (I,225). Очень при этом показательно, что единственными источниками, с которыми Странник никогда не расстается и постоянно читает, являются Библия и затем Добротолюбие. " Я шел уже более по ночам, а дни преимущественно провождал в чтении Добротолюбия, сидя в лесу под деревами " (33). Из последнего он выбирает, как правило, наставления, даваемые монахам, значительно преуспевшим в духовной жизни. Впрочем, очень скоро он пытается взойти уже на высшую ступень молитвенного делания: усиленно ищет "немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее" (I,225).

Святитель Игнатий пишет: " Упражнение молитвой Иисусовой имеет два главнейших подразделения или периода, оканчивающиеся чистой молитвою… В первом периоде предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии; благодать Божия… не обнаруживает своего присутствия. В это время страсти, сокровенные в сердце, приходят в движение и возводят делателя молитвы к мученическому подвигу …" (1, 270). " Первоначальные плоды молитвы заключаются во внимании и умилении…. Далее плодом молитвы бывает постепенно расширяющееся зрение своих согрешений и своей греховности, отчего усиливается умиление и обращается в плач " (1, 292).

У Странникана протяжении всех его рассказов не видно обнаружения им действия в себе каких-либо страстей, ни, тем более, " расширяющегося зрения своих прегрешений ". Нет и намеков на " мученический подвиг" в борьбе со страстями. Странник, можно сказать, с первого же момента занятия им молитвой Иисусовой погружается в мир блаженства и постоянно говорит лишь о легкости, отрадности (27), несказанной радости и сладости сердечной (65).

По свт. Игнатию, только " во втором периоде благодать Божия являет ощутительно своё присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно, или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотою; при этом греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом " (I, 270 — 271). Но "ч тобы достичь второго состояния, необходимо пройти сквозь первое, необходимо выказать и доказать основательность своего произволения, и принести плод в терпении (Лук. 8,15)". Однако, подчеркивает Святитель, " душою и целью молитвы в том и другом состоянии должно быть покаяние " (1, 271).

У Странника же вообще отсутствует первое. И потому едва ли можно говорить о втором.

" Хотящие взойти, — цитирует свт. Игнатий преп. Симеона Нового Богослова, — на высоты молитвенного преуспеяния да не начинают идти сверху вниз, но да восходят снизу вверх, сперва на первую ступень лествицы, потом на вторую, далее на третью, наконец, на четвертую. Таким образом всякий может восстать от земли и взойти на небо. Во-первых, он должен подвизаться, чтобы укротить и умалить страсти. Во-вторых, он должен упражняться в псалмопении, то есть в молитве устной; когда умалятся страсти, тогда молитва, естественно доставляя веселие и сладость языку, вменяется благоугодной Богу. В-третьих, он должен заниматься умной молитвой". Здесь разумеется молитва, совершаемая умом в сердце: молитву внимательную новоначальных, при сочувствии сердца, Отцы редко удостаивают наименованием умной молитвы, приближая ее более к устной. "В-четвертых, он должен восходить к видению. Первое составляет принадлежность новоначальных; второе — возрастающих в преуспеянии; третье — достигших крайнего преуспеяния; четвертое — совершенных " (1, 226–227). Странник нигде не упоминает этой мысли прп. Симеона, он ее не замечает. И понятно почему. Вопреки непреложному закону последовательности и постепенности в духовной жизни он неудержимо стремится "немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее". Это вызывает серьезный вопрос об истинности духовного состояния Странника. Определенный свет на этот вопрос проливает понимание Странником умной молитвы.

По учению Отцов, умная молитва, или соединение ума с сердцем, является высокой ступенью молитвенного подвига, имеющей принципиально важное значение в духовной жизни христианина. Таинственный акт этого соединения совершается, по преп. Симеону, только на третьем уровне молитвенного подвига и особым действием Божиим. Свт. Игнатий уделяет этому вопросу большое внимание и, в частности, указывает на ряд серьезных моментов, имеющих прямое отношение к молитвенной практике Странника. Прежде всего, Святитель говорит о временн ы х границах этого духовного события: " Мало-помалу молитва устная перейдет в умственную, а потом и в сердечную. Но на переход этот нужны многие годы " (2, 200). При этом он решительно запрещает искать (мысленно) место в груди, где ум мог бы соединиться с сердцем и, таким образом, человек стал бы способным к переживанию благодатных действий Божиих: "… для новоначального искание места сердечного, то есть искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. Такое начинание — начинание гордостное, безумное!" (1, 271–272). " Вот тебе завет мой: не ищи места сердечного " (1, 274).

Странник же, фактически, с самого начала своих упражнений употребляет все усилия к этому переходу, и другим советует также сразу приступать к поиску места сердечного, низводить ум в сердце. " Итак, прежде всего, я приступил к отыскиванию места сердечного, по наставлению Симеона Нового Богослова. Закрыв глаза, смотрел умом, т. е. воображением в сердце, желая представить себе, как оно есть в левой половине груди и внимательно слушал его биение. Так занимался я сперва по получасу, несколько раз в день… в скором времени начало представляться сердце и означаться движение в оном; далее я начал вводить и изводить Иисусову молитву вместе с дыханием в сердце, по наставлению святого Григория Синаита… Сперва я сим занимался по часу и по два… наконец, почти целый день … (50–51). Это же советует он и слепцу: " Я тебе все прочту, что относится до сердечной молитвы и укажу способ, как отыскать место сердечное и входить в него " (103).

Но такой метод для свт. Игнатия абсолютно неприемлем, ибо не только уводит внимание от главного в молитве — внимания, благоговения и сокрушения сердца, но и приводит к развитию воображения, мечтательности в человеке, в результате чего он начинает естественно возникающие в нем образы и переживания принимать за благодатные, и впадает в прелесть. "С вятые Отцы, — пишет он, — строго воспрещают употребление способности воображения, повелевают содержать ум вполне безвидным, незапечатленным никакою печатью вещественного". Напротив, "падшие духи, — — предупреждает он, — стараются возбудить в нас действие воображения… " (3, 287–288). " Ум во время молитвы должно иметь и со всею тщательностью сохранять безвидным, отвергая все образы, рисующиеся в способности воображения… Образы, если их допустит ум в молитве, соделаются непроницаемой завесою, стеною между умом и Богом " (1, 147).

" К преуспеянию в молитве покаяния, — продолжает свт. Игнатий, — должны стремиться все христиане; к упражнению в молитве покаяния и к преуспеянию в ней святые Отцы приглашают всех христиан. Напротив того, они строго воспрещают преждевременное усилие взойти умом в святилище сердца для благодатной молитвы, когда эта молитва еще не дана Богом. Воспрещение сопрягается со страшною угрозою. "Умная молитва, — говорит преподобный Нил Сорский, повторяя слова преподобного Григория Синаита, — выше всех деланий, и добродетелей глава, как любовь Божия. Бесстыдно и дерзостно хотящий войти к Богу, и чисто беседовать с Ним, нудящийся стяжать Его в себе, удобно умерщвляется бесами " (1,273).

И еще один момент, связанный с аскетической практикой молитвы Иисусовой, имеющий серьезные последствия для занимающегося ею. В "Своде Отеческих уроков" (без ссылки на какого-либо св. Отца) Странник помещает пункт: " Отыщивоображениемместо сердцапод левым сосцем (подчеркнуто нами — А.О.) и там установись вниманием " (180). Однако по свт. Игнатию, концентрация внимания на нижней части сердца в высшей степени опасна. Он предупреждает: " Старающийся привести в движение и разгорячить нижнюю часть сердца приводит в движение силу вожделения …" (2, 299). Некоторые подвижники, не зная этого, начинали хулить молитву Иисусову, другие, принимая производимые такой молитвой страстные ощущения за действие благодати, впадали в душевное сладострастие.

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: