Драко и Панси. февраль 1999 года

— Ну же, Миранда, я хочу его увидеть! — словно капризный ребенок, потребовал Драко. Но женщина, сидевшая за рулем автомобиля, лишь загадочно усмехнулась.

Тот, сообразив, что начинает унижаться, отвернулся к окну и сделал вид, что разглядывает город, и лишь изредка посматривал на свою спутницу.

Тем временем машина въехала в каменные ворота, вдалеке виднелся большой красивый дом.

— Красиво? — гордо поинтересовалась Миранда. — Это мой дом.

— Да, очень … мило, — нашелся Драко, вспомнив свой родной дом, размерами раз в тридцать превышающий этот.

Миранда провела его через сад в большую светлую гостиную.

— Зачем ты меня сюда привезла? Контракт мы могли бы подписать и в кафе, — пробурчал Драко.

— Там это не было бы так приятно, — Миранда налила им вина и подала Драко его бокал. — А здесь мы совершенно одни, — она многозначительно улыбнулась, осторожно стукнув свой фужер о его. — Давай выпьем за нас! За наше прекрасное совместное будущее!

— Прежде чем мы с тобой выпьем, я хочу увидеть свой контракт, — настойчиво повторил он.

— Эй, ты что, мне не доверяешь? — оскорбилась Миранда. В её глазах промелькнуло что-то непонятное Малфою, но разглядеть что-то конкретно он не успел: женщина резко отвернулась и поставила бокал на столик.

— Не то, чтобы я не доверял тебе, Миранда, но пока я не вижу повода праздновать. Где контракт?

Женщина подошла к нему со спины и ласково обняла.

— Возникли некоторые препятствия, поэтому контракт пока не готов… — недоговорив, она начала ласкать парня. Одна рука её взъерошила парню волосы, а вторая скользнула в ширинку брюк.

— Какие препятствия? — рука Драко перехватила ладонь, шарившую в его ширинке. — Что это значит? — прямо спросил он.

— Маленькая задержка, — пробормотала Миранда. — Но я обещаю тебе, что все наладится. Контракт скоро будет подписан.

— Ясно, — Драко вырвался из объятий женщины и поставил свой бокал на столик. — Проводи меня, дорогая.

— Ты хочешь уйти? — разочаровано протянула Миранда. — Но, Драко, если ты останешься со мной, у меня будет больше стимула добиться для тебя этой роли.

— Дорогая, у тебя будет куда больше стимула, если я сейчас уйду, — он подхватил свою спортивную сумку и уже направился к выходу, но его остановили слова Миранды:

— А не слишком ли ты много на себя берешь, Малфой? Ты всего лишь … — она осеклась и замолчала потому, что Драко повернулся и теперь смотрел ей прямо в глаза.

— Ну что же ты замолчала, Миранда? Договаривай … я всего лишь … жиголо?! Это ты хотела сказать и унизить меня? — его серые глаза были полны презрения и злости.

Женщина молча смотрела на него. — Ты просчиталась, дорогая! Меня нельзя этим унизить больше, чем я уже унижен. Или ты думаешь, мне нравилось играть с тобой, изображая твою ручную собачку? Ты в зеркало на себя давно смотрела? Неужели ты и правда решила, что я мечтаю переспать с тобой? Или что-то чувствую к тебе?

— Теперь ты точно не получишь роли! — прошипела разочарованная Миранда.

— Мне интересно, а эта роль вообще существует или ты придумала её, чтобы выиграть спор? — усмехнулся Драко.

— Какой спор? — Миранда отступила на шаг назад.

— Ваш, в клубе. Как там звучит пари? Кто первый из вас затащит меня в постель, тот и срывает «банк»? А какая сумма у нас в «банке»? Если учесть, что я продержался уже больше трех месяцев, то, думаю, вполне приличная.

— Да, мы всегда ставим на новенького мальчика, — согласилась с ним Миранда. — Но ты симпатичен мне и без него. Я готова отдать тебе всю сумму…

— Нет, — перебил её Драко. — Я не продаюсь за деньги. Устрой мне эту роль и ты выиграешь спор. Обещаю!

— Не могу, — почти простонала Миранда. — Пирс и слышать о тебе не хочет. Сначала его все устраивало, но потом он вдруг передумал, — она бросилась к нему, пытаясь обнять. — Драко, соглашайся. Зачем тебе эта паршивая роль? В «банке» сейчас сто тысяч долларов и все они будут твоими!

— О! — усмехнулся Драко. — Как же дорого вы меня оценили! Нет, Миранда, Малфои за деньги не продаются.

— О да! Малфои только за паршивые рольки отдаются! Ладно, вали отсюда. Появится роль, я тебе свистну! — презрительно добавила Миранда.

Драко сжал кулаки и, подавив искушение влепить ей пару пощечин, стремительно вылетел из дома.

«Только попробуй еще раз ко мне подойти, сучка!» — зло думал он. Но злился он больше на себя, чем на женщину, и сейчас ему надо было немедленно уйти, иначе его магия выдаст себя.

«Моя магия!» — усмехнулся Драко. Неспособность колдовать мешала ему, особенно в минуты сильнейшей злости. Тогда магия вырывалась из него стихийно, почти не подчиняясь ему. Быстро выбежав за ворота, Драко направился вниз по дороге. И только нырнув в густые придорожные кусты, он остановился и, бросив свою спортивную сумку на землю, сел на неё. Ему надо было обдумать то, что сегодня обрушилось на него. А ведь день так отлично начинался: утренний секс с Панси был великолепен, потом он поехал на тренировки, и сегодня ему впервые удалось «достать» Джона. Тот даже похвалили его, а так как Джон был чрезвычайно скуп на похвалы, то Драко очень гордился этим. Но по возвращении в раздевалку он застал там Питера Макконона. Это был красивый парень лет двадцати двух, они мало общались, но Драко знал, что тот в клубе уже больше года.

Но тот никак не отреагировал, продолжая смотреть в одну точку на стене. Пожав плечами, Драко отправился в душ. Но по возвращении застал Макконона в той же позе. Не обращая на него больше внимания, Драко принялся одеваться — после тренировки его ждала Миранда. Они собирались поехать к ней и подписать контракт на его роль.

— А это ты! — «ожил» вдруг Питер. — Наслаждаешься жизнью, Малыш?

— А как тебя называть? — усмехнулся собеседник. — Красавчиком, как наши клиентки тебя зовут? — он достал из-под лавки бутылку пива и отхлебнул из неё.

— Ты же знаешь правила! Джон выкинет тебя, если застукает с выпивкой, — заметил Драко.

— Уже! И совсем не из-за выпивки, Малыш, — бросил Питер и снова отпил из бутылки.

Драко понял, что тот просто жаждет его расспросов, но ему было все равно, почему Джон избавился от Макконона, поэтому он промолчал. Но тот не унимался:

— Знаешь, почему меня выкинули? — не дождавшись его реакции, Питер продолжил. — Потому что я надоел нашим клиенткам! Почти каждая из них меня уже «попробовала»! Я, как это выразить правильно, отработанный материал! И то я долго продержался: почти два года. Обычно Джон меняет «мальчиков» раз в семь-восемь месяцев. Но мне повезло, сначала я, как, кстати, и ты, долго не поддавался на их уловки. У меня была отличная подработка и красивая девчонка, и эти старые кошелки меня не интересовали. Спор на меня уже вырос до пятидесяти тысяч, когда мне, наконец, понадобились деньги. Только после я узнал, что в потере моей тогдашней работы виновата одна из этих нимфоманок. И я сдался, а потом пошел и по рукам. Меня, словно надоевшую собачку, стали передавать из рук в руки. Сначала мне это даже нравилось! Эти женщины умеют заставить тебя почувствовать себя королем вселенной, — он горько рассмеялся. — Они обволакивают тебя, лелеют, ублаготворяют, исполняя все твои желания, а потом… Потом в один прекрасный день все это заканчивается, — он отпил из бутылки огромный глоток.

Драко, уже успевший одеться за время этой речи, усмехнулся:

— Ты? — он громко расхохотался. — Да ты сам достоин жалости. Распускаешь хвост перед этими клушами, строишь из себя «принца в изгнании»! «Ах, я из древнего английского рода!» А знаешь, что они говорят о тебе за спиной? И как они тебя называют? Хотя надо отдать тебе должное: ты продержался довольно долго. Учитывая твою изнеженность и непомерное тщеславие, я был уверен, что ты сдашься гораздо раньше. Что ты так удивленно смотришь на меня? Или ты наивно полагаешь, что с тобой будет все по-другому? Не будет, Малыш! Ты такое же свежее мясо для них, каким был я или другие. Хотя я слышал сегодня, что ты сдаешь свои позиции Миранде. Она предоставит тебе крошечную рольку в сериале и получит за это сто штук и тебя в придачу.

— Какие сто штук? За что? — искренне удивился Драко.

— Обычные баксы. Каждый раз, когда приходит свежий мальчик, они ставят на то, кто первым его соблазнит. И чем дольше сопротивляется парень, тем выше ставки. Ты достиг уже ста штук. Поздравляю! Это почти рекорд, хотя говорят, максимальная ставка была на Дени. Она достигла двухсот пятидесяти штук.

— Но зачем им это? — растеряно спросил Малфой.

— От скуки. Чем им еще заниматься? У них всех почти одна и та же профессия — жена или дочь богатого человека. Причем все это держится в огромной тайне. Если хоть что-то просочится в прессу, то Джон тут же прикроет клуб.

— Дурачок, — рассмеялся Питер. — Он здесь его закроет, а в другом месте откроет, под другим названием, но с теми же клиентками. Когда я начинал здесь «работать», клуб находился в Бель-Эйре. Потом он неожиданно сменил местонахождение, а парня, решившего продать информацию желтой прессе, просто нашли мертвым.

Драко невольно поежился, откровенность Питера шокировала его. Но что-то в словах парня мешало ему просто отбросить их, не поверив. Питер говорил правду в том, что касалось отношения клиенток к нему лично. Драко действительно порой чувствовал себя с ними «королем». И, чего уж врать самому себе, ему это нравилось. Он чувствовал себя так, словно вернулся в те школьные годы, когда Темный лорд еще не возродился, и имя Малфоев пользовалось уважением, переходящим на его факультете почти в открытое восхищение. И только что-то внутри самого Драко противилось этому восхищению, он-то считал, что это из-за того, что им восторгались обычные магглы. Но теперь, все тщательно взвесив, он понял, что дело было совсем не в этом. А в хитрых улыбках женщин, в недомолвках их речей, в усмешках, появляющихся на их лицах, как только он отворачивался. Он нутром чувствовал их фальшь, но упорно отгонял от себя это чувство, предпочитая делать вид, что все в порядке. И теперь его, словно слепого кутенка, ткнули носом в то, что он сам давно должен был понять. Драко вдруг представил себе одного из кутят, что в Малфой-мэноре приносили их породистые сучки. Ему всегда было забавно помогать им открывать свои слепые глазенки. И теперь Питер проделал тоже самое с ним. Драко неожиданно понял, что он ждал именно его, только не мог понять, зачем тот это сделал.

— Зачем ты мне все это рассказал? — резко спросил он.

— Не знаю. Может потому, что мне этого никто не рассказал. Пока не стало слишком поздно. Мой тебе совет: вали отсюда! Беги со всех ног, пока не превратился в дешевую проститутку, вроде меня.

— Какая заботливость обо мне! — усмехнулся Драко. — Миранда обещала мне роль в новом сериале…

— Она и мне обещала роль. И, что самое главное, она действительно выполнила свое обещание. Только как?! Это была крошечная роль спасателя-гея. Мне потом регулярно стали предлагать сыграть главные роли в порно для геев. Еле отвязался от них. Просто пойми одну элементарную вещь, Драко — они никогда не дадут тебе «подняться» за их счет! Им это просто не выгодно. Сам подумай: получив приличную роль, ты тут же свалишь из клуба, помахав им на прощание ручкой. Из тех мальчиков, что прошли за эти два года перед моими глазами в этом клубе, ни один не стал известным актером, хотя попадались вполне неплохие экземпляры. Знаешь, как они называют наш клуб между собой? Школа будущих жиголо! — Питер допил пиво и встал. — Впрочем, все, что хотел, я тебе уже сказал. Как поступать дальше, решать уже только тебе самому. В конце концов, это твоя жизнь! Прощай, Малыш! — он не стал протягивать ему руку, просто криво усмехнулся и пошел к выходу.

— Куда ты сейчас? — вдруг спросил Драко. — Чем займешься?

— Тем, чему меня очень хорошо научили. Поеду с одной дамочкой в Мексику. Постараюсь ободрать её, как липку. Она уже от меня без ума.

— Тебе тоже! Надеюсь, теперь зная правду, ты утрешь нос этим богатым сучкам! Я почему-то верю в тебя….

И вот теперь сидя в придорожных кустах, Драко вспоминал их разговор и понимал, что Питер сказал ему чистую правду. Не будет никакой главной роли в сериале. И что теперь делать? Уйти из клуба? Но как же тогда занятия кудо? Именно они так привлекали Драко в клубе. Он впервые в жизни мог защитить себя сам, без использования магии. Он усмехнулся, вспомнив Поттера и Уизли, предпочитавших драться кулаками. Сейчас они даже приблизиться к нему не смогли бы. И все благодаря его новому умению. Отказаться от возможности научится большему, только чтобы не скатиться в пропасть? Ну уж нет! К тому же тот, кто предупрежден, тот вооружен. Теперь-то Драко не будет так легко идти на поводу у клиенток Джона. Хочется Миранде его получить, пусть предоставит ему по-настоящему перспективную роль. От всего остального он будет просто отказываться. Пусть эта сучка покрутится, пытаясь ему угодить. Но идея стать актером все же уже запала ему в душу. С завтрашнего дня он начнет сам искать для себя работу в кинобизнесе. Надо будет попросить Ингрид написать ему адрес её бывшего агента и сходить к нему. Может быть, он и сам сможет получить роль. У него есть для этого все данные: молодость, привлекательная внешность и талант. Разве он мало играл в своей жизни ролей: и безжалостного убийцы, и покорного слуги? А как он владеет собой! Вряд ли кто-то из актеров действительно играл со смертью, как он!

«Впрочем, хватит восхищаться собой!» — одернул он себя. «Пора выбираться отсюда! Интересно, в какую сторону ему нужно идти, чтобы выйти на автобусную остановку?»

Подобрав сумку с земли, Драко легко закинув её на плечо, отправился вниз по дороге. Впрочем, он не сомневался, что рано или поздно найдет дорогу к автобусной остановке.

Но он не прошел и мили, как подъехавшая сзади машина просигналила ему. Обернувшись, Драко увидел спортивного вида машину с открытым верхом. За рулем сидела очаровательная брюнетка. Остановив машину рядом, она, весело улыбнувшись, спросила:

— Тачка сломалась? Подбросить куда-нибудь? Здесь даже такси не дождешься! У всех свои машины.

— Спасибо, — поблагодарил Драко, усаживаясь рядом с ней. — До первой остановки автобуса или такси.

— Меня зовут Мария, хотя я предпочитаю вариант Мари, — девушка снова обворожительно улыбнулась. На свежих розовых щечках появились милые ямочки.

— А я Драко, Драко Малфой, — представился парень.

— Какое имя! — ухмыльнулась Мари. — Оно настоящее или псевдоним?

— Значит, тебе повезло! — снова улыбнулась ему девушка.

У Драко от её улыбки внутри что-то дрогнуло. Он был искренне восхищен красотой и свежестью девушки — это была первая маггла, которая понравилась ему по-настоящему. Драко внезапно захотелось страстно поцеловать её, запустить руки в её длинные густые волосы и заняться с ней любовью.

Неожиданно Мари повернула к нему голову и уставилась прямо на него. У неё были большие, миндалевидной формы глаза каре-зеленого цвета, забавно вздернутый носик и пухлые губы, завершающие очаровательный портрет. Несколько минут они молча смотрели друг другу в глаза.

— Я живу здесь неподалеку. Хочешь — приглашу тебя на чашечку кофе?

Драко тут же согласно кивнул, мысль о верности Панси, да и сама жена благополучно вылетели у него из головы. Ему хотелось только одного — остаться наедине с этой красавицей. И Драко даже в голову не пришло, что это аморально по отношению к любимой жене. Он хотел Мари и этим все было сказано…

— Отпусти меня, сумасшедший, — Мари, заливаясь смехом, пыталась ускользнуть от Драко, но тот был беспощаден, продолжая щекотать её. — Отпусти, я выполню твою просьбу, — взмолилась, наконец, девушка. — Я ужасно боюсь щекотки.

— Я хочу… — Драко быстро зашептал что-то на ушко сдавшейся девушки.

Кивнув в знак согласия, Мари поднялась и, не одеваясь, отправилась на кухню.

Драко удовлетворенно откинулся на подушку, оглядывая спальню девушки. Мари жила в собственной квартире на Роуз-плейс. Она не работала, будучи единственной дочерью очень богатых людей. Её отец являлся одним из известных актеров, а мать — бывшая актриса — сейчас занималась лишь домом и обустройством жизни своей семьи. Все желания Мари мгновенно исполнялись, поэтому девушка была чрезвычайно избалована. Они с Драко встречались уже почти три месяца, с тех самых пор, как Мари подвезла его, возвращаясь от родителей. Драко было легко с ней, Мари не напрягала его так, как Панси. Вспомнив о жене, Драко тут же помрачнел. Последнее время отношения между ними портились со стремительной скоростью, Панси упорно настаивала, чтобы Драко нашел себе работу и перестал заниматься ерундой — так она называла его попытки стать актером. Но Драко хотел стать именно актером: ему казалось, что это достаточно легкая профессия — стой перед камерой и играй. Делать-то почти ничего и не надо. Он уже был на многих пробах, но все они заканчивались одинаково: ему больше не звонили, словно забывая о его существовании. Когда это произошло в первый раз, Драко впал в уныние, но агент быстро и в достаточной жесткой форме разъяснил ему, что пока он не станет популярным, то свою гордость он может отправить по одному известному адресу и сам отправиться вместе с ней. Драко вспылил и ушел, хлопнув дверью и поклявшись себе не возвращаться. Но прошла неделя-другая, и он пересмотрел свое отношение к этому вопросу. «Вот стану известным актером, они все у меня по-другому запоют!» — мечтал он. И крепко сцеплял зубы, выслушивая очередной отказ от какой-нибудь шестерки. Самое обидное было в том, что Драко был действительно талантлив и камера его любила. Ему всегда отлично удавалось передавать свои чувства и эмоции зрителям. И Драко видел заинтересованность в глазах людей, снимавших или слушавших его на пробах, и куда все это потом девалось, он не понимал. Но упрямство Малфоев не давало ему отступить, да и работать ему не было необходимости: денег Блейза вполне хватало на безбедную жизнь. И он не понимал позиции Панси касательно того, что нужно жить на то, что заработаешь сам, а не на подачки друзей.

— Это не подачки, а обыкновенный займ! — отмахивался он обычно от жены. И доставал еще одну крупную купюру, благо их там было в достаточном количестве. При этом Драко совершенно не думал о том, что он будет делать, когда эти деньги закончатся. Скорее всего полагал, что тогда попросит мать прислать еще. Мать часто писала ему через маггловскую почту, сообщая свои нехитрые новости про жизнь отца и свою. Читая её невеселые письма, Драко легко понимал то, что было написано в них между строк: как резко постарел отец в Азкабане, он еще полон сил, но прежнего запала уже нет; как упало величие имени Малфоев в магическом мире; как одиноко матери дома одной и даже путешествия не спасают её от этого, потому что она просто меняет один пустой дом на другой. В письмах Нарциссы явственно чувствовалось ожидание того времени, когда Драко наконец сможет вернуться домой. Мать искренне надеялась, что адвокатам удастся сократить срок их пребывания в маггловском мире. Сам Драко тоже хотел вернуться в магический мир, но жизнь у магглов ему почти нравилась. Вот только если бы еще и магией можно было пользоваться!

В это время Мари снова появилась в комнате, в руках она держала поднос с двумя чашками кофе. Именно кофе и добивался от неё Драко, щекоча девушку. Панси совсем избаловала его, подавая ему отличный кофе в постель после секса. Но, попробовав кофе, приготовленный Мари, Драко едва сдержал позывы тошноты, тот был просто ужасен и тут же решил больше не просить Мари что-либо приготовить. Все-таки он встречался с ней не для того, чтобы она готовила или поила его кофе. Драко и сам не понимал, почему он раз за разом возвращается к этой девушке. Она сильно напоминала ему Панси, но не сегодняшнюю зануду-жену, а ту, довоенную Панси, что была не только красивой, но и дерзкой, даже стервозной. Нынешняя Панси его немного раздражала своей правильностью, требованиями порядка в квартире и … Список того, что требовала от него Панси был бесконечен. Она даже запрещала ему прикасаться к ней, они не занимались любовью с начала марта после первой крупной ссоры. Первое время Драко еще делал попытки, но у него уже тогда была Мари, поэтому он прекратил их, не страдая физически от отсутствия близости с женой. Но морально ему не хватало близости с Панси, не доставало их разговоров по ночам. Теперь они спали рядом, но словно чужие люди. Драко еще больше помрачнел, вспомнив об этом и поднявшись с кровати начал одеваться:

— Прости, киска, мне пора идти, — он чмокнул Мари в подставленные губки. — И ты была права — готовить кофе это совершенно не твое занятие.

— Встретимся завтра? — наблюдая за ним, спросила она.

— У меня пробы утром, а вечером тренировки, так что встретимся послезавтра, дорогая! — улыбнулся, отвечая, Драко.

Мари обиженно надула губки, но Драко предпочел этого не заметить — порой инфантильность девушки его раздражала. Мари совершенно не понимала слова «нет» и всегда старалась добиться своего.

— Давай я тебя завтра подвезу до клуба? — предложила она.

— Не нужно, — твердо ответил Драко. — Панси может увидеть и начать задавать вопросы.

— И зачем тебе понадобилось жениться в восемнадцать лет? — в очередной раз удивилась Мари. — Она же даже не беременна! Да и вообще кому они нужны эти браки: взаимные обязательства, орущие детишки… Бр-р-р… — девушку передернуло. — Я вот совершенно не хочу замуж! — заявила она, сквозь ресницы поглядывая на Драко.

— Увы, дорогая, сделать уже ничего нельзя, если я расторгну этот брак, родители меня живьем съедят, — привычно соврал Драко. Мари знала о том, что он женат, но он не признавался ей, что все еще любит жену. В свете их страстных отношений это выглядело бы смешно.

Мари проводила Драко до двери и вернулась в постель. Обхватив себя руками, она задумалась о Драко. Он ей очень нравился: красивый, умный и небедный. Не так богат, конечно, как её отец, но и не совсем нищий. В ресторанах, барах он всегда расплачивался сам, не ныл при ней, как некоторые другие, что у него сейчас временные денежные трудности. Да и подарки он ей делал, и цветы регулярно дарил. Как актер он еще не успел пробиться, но это даже к лучшему, считала Мари. Когда они станут мужем и женой, она попросит отца подыскать ему приличную роль, а Драко всегда будет помнить о том, кто помог ему стать звездой. А если забудет, то ему напомнит их брачный контракт, точнее его полное отсутствие. Ибо без брачного контракта имущество супругов живущих в Калифорнии считалось совместным и делилось поровну, а в некоторых случаях, можно было отхватить даже большую часть состояния. Но сначала Драко должен жениться на ней, а этому мешала лишь его дура-жена. В этом Мари ни капли не сомневалась. Как же иначе, ведь они с Драко так страстно любят друг друга. Нужно всего лишь, чтобы Панси сама бросила его, тогда он будет чист перед своими родителями. Мари вольготно раскинулась на кровати, размышляя над тем, как ей этого добиться. Легкая улыбка появилась на её лице…

Кудо * — спортивно-боевой вид единоборств, включающий в себя элементы и технические приемы из арсенала карате, бокса, дзюдо,муай тай и различных видов борьбы.

Гермиона сквозь полуприкрытые ресницы наблюдала за Шоном. Она проснулась еще несколько минут назад, но все еще делала вид, что спит, потому что разговаривать с ним не хотелось. После совместно проведенного уикенда они почему-то не стали друг другу ближе. Шон учил её ездить на лошадях, веселил, занимался любовью, да и вообще все делал абсолютно правильно, но Гермионе все же не хватало чего-то, кажется, какой-то искренности. Все его красивые слова плохо вязались с холодными взглядами, что ловила на себе девушка, невзначай глядя на него. В его нежности она чувствовала какую-то напряженность, словно Шон делал все это через силу, заставляя себя говорить необходимые слова.

«Не забивай голову, просто наслаждайся выходными!» — приказывала Гермиона себе, но все равно время от времени ловила себя на мысли о нереальности происходящего, словно она была актрисой в какой-то пьесе. И казалось, что вот сейчас пьеса закончится и из-под маски покажется истинный Шон, и начнутся настоящие праздники, но едва заканчивался один акт пьесы под названием «Уикенд с любимой» и тут же начинался следующий. Все попытки поговорить о них тоже проваливались: Шон тут же переводил все в шутку или увлекал Гермиону в постель, буквально затыкая ей рот поцелуями. И теперь девушка, прикрыв глаза, притворялась дремлющей.

— Гермиона! — тихо позвал Шон. — Мы почти приехали, просыпайся, дорогая!

От его «дорогая» явственно веяло насмешкой и какой-то обыденностью, словно Шон всех девушек так зовет. Открыв глаза, Гермиона почти с неприязнью посмотрела на него, но Шон этого даже не заметил, продолжая вести машину.

— Спасибо, Шон, я отлично провела время… — начала Гермиона, но тот вдруг перебил её:

— Не надо врать, Гермиона, тебе ведь не понравилось! — он пристально посмотрел ей в глаза.

— Не то, чтобы не понравилось, — растеряно сказала Гермиона, она не ожидала такой откровенности в ответ. — Ты хороший любовник! — нашла она правдивый ответ.

— Это было единственное, что нам действительно неплохо удалось в этот уикенд. Правда, ты немного скована в постели, Гермиона. Нужно иногда позволять себе маленькие слабости и не стараться при этом контролировать все, особенно эмоции.

— Я вовсе не контролировала их, — возмущенно запротестовала Гермиона, но тут же умолкла под его проницательным взглядом. — Тебе не понравилось? — убитым тоном добавила она.

— Я парень, если бы мне не понравилось, то ты бы сразу это почувствовала. С тобой все нормально, Гермиона! — «успокоил» он её. — Опыта маловато конечно, но дело не в этом, а в том, что ты настолько стараешься делать все правильно, что забываешь расслабиться и сама получить удовольствие. Тебе нужно научиться отпускать свои эмоции на волю, хотя бы во время секса.

— Но я же получила удовольствие, — удивилась Гермиона.

— Поверь, дорогая, когда ты научишься отпускать эмоции, ты поймешь, что такое заниматься любовью по-настоящему, — Шон остановил машину напротив дома Кэтрин. Но Гермиона не обратила на это внимания и продолжала пристально смотреть на него:

— Зачем ты пригласил меня, Шон? Да и вообще к чему весь этот уикенд?

— Ты красивая девушка, Гермиона, и мне хотелось тебя трахнуть, но поскольку ты относишься к романтичным особам и не приемлешь «секс без любви», то… — Шон не закончил, красноречиво глядя на неё.

Щеки Гермионы вспыхнули огнем, рука автоматически взлетела, чтобы залепить нахалу пощечину, но тот с легкостью перехватил её:

— Да пошел ты! — не сдержалась Гермиона, выскакивая из машины. — Подавись ими! — чувствуя предательские слезы на щеках, пробормотала она, не оборачиваясь. Впрочем, Шон и не ждал ответа, машина тут же рванула с места и вскоре её огни исчезли в конце улицы.

В доме было темно, бросив сумку в прихожей, Гермиона двинулась к лестнице. Но тут же зажегся свет:

— Нет. Она в больнице, из-за тебя! — ледяным голосом ответила та. — Как у тебя хватило наглости заявиться сюда после того, что ты сделала?

— Что с мамой? — встревожилась Гермиона. — И объясни мне, в чем именно я виновата?

Вместо ответа Бетти швырнула ей сложенную газету. Девушка автоматически поймала её и увидела фотографию смеющихся Шона и Бетти. Побледнев, она прочла объявление под ней.

— О, нет! Почему ты мне ничего не рассказывала? И как такое могло случиться: ты же сама говорила, что между вами все кончено?

— Я сказала это один раз, а потом Шон снова начал ухаживать за мной. А не рассказывала я тебе по просьбе мамы, — соврала Бетти, не моргнув глазом. — Её очень беспокоило, что ты до сих пор одна. Да и я не хотела, чтобы ты завидовала моему счастью. А вот почему ты скрывала свои отношения с Шоном?

— Он меня об этом попросил, — чувствуя себя, как нельзя глупо, ответила Гермиона. — И что с мамой? Где она?

— В больнице, у неё случился сердечный приступ, когда она узнала, что ты уехала с моим женихом. Твой поступок едва не убил её, но все обошлось.

— Хорошо, я сейчас переоденусь и поеду к ней, — Гермиона вновь направилась к лестнице, но Бетти преградила ей дорогу:

— Не здесь! Ты здесь больше не живешь, все твои вещи я уже собрала. Убирайся из моего дома! — приказала она.

Гермиона растеряно посмотрела на пол и только сейчас заметила там старую дорожную сумку Кэтрин.

— Ты здесь больше не живешь! — перебила её Бетти, по слогам повторив фразу. — Пошла прочь, пока я не вызвала полицию и не сдала им тебя, как самозванку и обманщицу. Мы-то с тобой знаем, что никакой Гермионы Малхолланд на самом деле не существует, а есть только сумасшедшая Грейнжер. Кажется, так звучит твоя настоящая фамилия? Или она тоже ложь, придуманная, чтобы втереться в доверие моей матери?

Подняв сумку со своими вещами, Гермиона грустно оглядела ставший для неё родным дом. Бетти говорила что-то еще, но она уже не слушала, мысленно прощаясь с домом Кэтрин. Потом она открыла дверь и ушла. Бетти, удовлетворенно рассмеявшись, закрыла за ней дверь…

— Кэтрин, — Гермиона осторожно переступила порог больничной палаты.

— Слава богу, ты пришла, Гермиона! — прошептала та с кровати.

Девушка подошла ближе и ужаснулась внешнему виду своей приемной матери. Та выглядела гораздо хуже, чем ожидала девушка.

— Мама! — Гермиона не смогла сдержать слез. — Простите меня! Я действительно не знала, что Шон — жених Бетти!

— Я тебе верю, ты хорошая девочка и не стала бы обманывать меня. А Шон? Бог ему судья! Но меня беспокоит Бетти… Как она перенесет его предательство и твое… Где ты сейчас живешь?

— Со мной все нормально. Я сейчас живу с Синди. Её соседка как раз переехала к своему парню и комната освободилась. А Бетти… Я пыталась с ней объясниться, но все бесполезно: она меня и слушать не хочет.

— Ничего. Скоро я поправлюсь, и ты вернешься домой. Все опять будет по-прежнему.

— Конечно-конечно! — торопливо согласилась Гермиона. — Главное, чтобы вы поскорее поправились, а с Бетти мы и сами все уладим. Но если честно, то мне очень нравится жить с Синди. Я чувствую себя такой независимой и потом двадцать лет — это отличный возраст, чтобы начать самостоятельную жизнь. Правда же? — она нежно улыбнулась своей приемной матери.

— Ты права. С ровесницами жить гораздо легче, чем с такой старой калошей, как я…— начала Кэтрин немного обиженно, но Гермиона перебила её, не дав договорить.

— Вовсе нет! Но вы же сами всегда говорили, что «рано или поздно дети покидают родное гнездо, чтобы свить свое!» Вот и пришло мое время, иначе я рискую провести остаток жизни, прячась за вашу юбку. Но я вас очень люблю и искренне благодарна за все, что вы для меня сделали, — Гермиона погладила по щеке Кэтрин. — И буду часто приходить к вам в гости, или вы ко мне.

Вспомнив скандал, что ей устроила Бетти, узнав, что она собирается вернуть Гермиону домой, Кэтрин облегченно вздохнула, заставив угрызения совести замолчать. Да и Гермиона выглядела вполне довольной и почти счастливой.

— Но если тебе когда-нибудь захочется вернуться, то двери моего дома всегда открыты для тебя, чтобы там не говорила Бетти! — твердо пообещала Кэтрин.

— И я включила тебя в свое завещание, теперь у вас с Бетти одинаковые доли наследства, — неожиданно добавила женщина.

— Не стоило… — начала было протестовать Гермиона.

— Я думаю иначе! — перебила Кэтрин. — Ты теперь тоже моя дочь и я хочу позаботиться о твоем будущем. Но поскольку в ближайшее время я не собираюсь умирать, то наследства теперь придется подождать, — грубовато пошутила она.

— Живите еще сто лет! — искренне пожелала Гермиона. — Ваша жизнь для меня гораздо дороже любого наследства.

Растроганная Кэтрин прижала её к себе. И никто из них не заметил, как закрылась дверь в палату.

Через полчаса, заметив, что Кэтрин выглядит утомленной, Гермиона торопливо попрощалась с ней, пообещав зайти завтра.

Но в коридоре она встретила разъяренную Бетти:

— Ну ты и лицемерка! «Ваша жизнь для меня гораздо дороже любого наследства», — гнусавым голосом передразнила она. — А сама небось спишь и видишь, как захапать себе мои деньги! Но у тебя ничего не получится! — Бетти грозно стояла перед ней, уперев руки в боки.

— Я не хочу с тобой разговаривать на эту тему, особенно в таком тоне, — холодно ответила Гермиона и начала обходить «сестру».

— Ну уж нет! — прошипела та и вытянула руку, чтобы вцепиться Гермионе в волосы, но та ловко уклонилась, отступив к стене. Тогда Бетти бросилась в атаку снова, но была перехвачена твердой мужской рукой:

— Здесь больница, а не ринг! — какой-то мужчина держал Бетти за талию, не давая ей прикоснуться к Гермионе. — Мисс, если вы сейчас же не прекратите, то я буду вынужден вызвать охрану и выпроводить вас отсюда. Без права вернуться! — жестко добавил он.

Его угроза немного охладила пыл драчуньи и она почти вежливо попросила отпустить её, пообещав не устраивать драки в больнице.

— Мы с тобой еще встретимся! — грозно пообещала она Гермионе напоследок, та лишь пожала плечами.

— Спасибо! — поблагодарила она своего неожиданного спасителя.

— Меня зовут Джек, — обаятельно улыбнулся тот. — Может быть, выпьем кофе?

— В другой раз, я спешу, — вежливая улыбка пропала с лица Гермионы. После обмана Шона у неё напрочь пропало желание с кем-то встречаться. — Мне пора идти.

— Но вы же еще не сказали, как вас зовут и где я могу вас найти! — но улыбка Джека ушла в пустоту. Гермиона, отрицательно помотав головой, поспешила уйти.

— Да! С ней я все уладила, но в коридоре встретила Бетти, она чуть не затеяла драку.

— Из-за Шона? — понимающе ухмыльнулась подружка.

— Если бы, — вздохнула Гермиона. — Из-за наследства — она подслушала, как Кэтрин говорила о своем завещании и о наших с Бетти равных долях.

— Но это нормально! — пожала плечами Синди. — Ты же дочь Кэтрин, хоть и от первого брака, и имеешь такие же права на её наследство.

— Не все так просто, — Гермиона устало села на диван в гостиной. Квартира Синди была трехкомнатной: из просторной гостиной две двери вели в спальни девушек, а кухня лишь условно отделялась невысокой стойкой. — Я не дочь Кэтрин! — призналась она.

— Что? — удивленная Синди оторвалась от плиты и подошла к дивану. — Расскажи поподробнее! — потребовала она.

— У тебя, кажется, что-то горит, — усмехнулась в ответ Гермиона.

— Черт! Мое мясо! — Синди кинулась обратно к плите. — Прими пока душ, а за ужином я вытрясу из тебя правду, — пообещала она через плечо.

— Не сомневаюсь, — пробурчала в ответ Гермиона, но она и сама собиралась рассказать Синди всю правду про себя. Только немного боялась её реакции. — Но я не уверена, что ты мне поверишь, — тихо закончила она, глядя на хлопотавшую возле плиты подругу.

Но реакция Синди оказалась совершенно непредсказуемой.

… — Ты волшебница?! — чуть ли не с благоговением переспрашивала она весь вечер и тут же умоляла. — А покажи мне какое-нибудь волшебство! Пусть самое маленькое!

Гермиона снова и снова принималась объяснять, что её магия пропала или, как утверждал целитель, заблокирована. После третьего раза она была уже готова разозлиться, но Синди уже и сама поняла свою ошибку:

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: