С. В. Иванов. «Съезд князей».

Велика и могущественна была Русь во времена Владимира Святого и Ярослава Мудрого, но внутренний мир, утвердившийся при Владимире и не без труда сбережённый его преемником, сохранялся, увы, недолго. Князь Ярослав обрёл отеческий престол в жестокой междоусобной борьбе. Помня это, он предусмотрительно составил завещание, в котором чётко и ясно определил наследственные права своих сыновей, дабы не повторились впредь смутные времена первых лет его княжения. Всю Русскую землю великий князь передал пяти сыновьям, разделив её на «уделы» и определив, кому из братьев в каком княжить. Старший сын Изяслав получил Киевскую и Новгородскую земли с обеими столицами Руси. Следующий по старшинству, Святослав, вокняжился в землях Черниговской и Муромской, которые тянулись от Днепра до Волги по течению Десны и Оки; ему же отошла далёкая Тмутаракань, издавна связанная с Черниговом. Всеволод Ярославич наследовал пограничную со степью Переяславскую землю — «золотое оплечье Киева», а также дальнюю Ростово-Суздальскую землю. Вячеслав Ярославич довольствовался скромным престолом в Смоленске. Игорь же стал править на Волыни и в Карпатской Руси. В Полоцкой земле, как и при жизни Ярослава, остался княжить двоюродный племянник Ярославичей Всеслав Брячиславич.

По замыслу Ярослава Мудрого этот раздел вовсе не означал распада Руси на отдельные владения. Братья получали свои княжения скорее как наместничества, на время, и должны были чтить старшего брата Изяслава, унаследовавшего великое княжение, «в отца место». Все же братья вкупе должны были блюсти единство Русской земли, оберегать её от пришлых врагов и пресекать попытки междоусобных распрей. Русь тогда мыслилась Рюриковичами как их общее родовое владение, где старший в роде, являясь великим князем, выступал верховным распорядителем.

К чести своей, братья Ярославичи почти два десятилетия жили, руководствуясь отцовым завещанием, сохраняя единство Русской земли и защищая её рубежи. В 1072 г. Ярославичи продолжили законотворческую деятельность своего отца. Ряд законов под общим названием «Правда Ярославичей» дополнял и развивал статьи «Русской Правды» Ярослава Мудрого. Была запрещена кровная месть; к смертной казни приговаривали только за особо тяжкие преступления.

Русские законы того времени не знали ни телесных наказаний, ни пыток, чем выгодно отличались от порядков в других странах христианского мира. Однако совместное законотворчество оказалось последним общим делом трёх Ярославичей. Год спустя Святослав, тяготясь своим положением правителя удела, пусть и немалого, и утратив почтение к старшему брату, силой отнял у Изяслава великое княжение. Злосчастный Изяслав оставил Русь и пустился в безрадостные странствования по Европе в тщетных поисках поддержки. Он просил помощи и у германского императора, и у Папы римского, лишился своей казны в землях польского короля и только после смерти Святослава в 1076 г. смог вернуться на Русь. Мягкосердечный Всеволод Ярославич великодушно возвратил старшему брату его законное великое княжение, заглаживая прежнюю свою вину перед ним: ведь он не помешал Святославу попрать отцово завещание. Но ненадолго обрёл Изяслав Ярославич великое княжение. Не было прежнего спокойствия в Русской земле: подняли меч на своего дядю и великого князя племянники — князья Олег Святославич и Борис Вячеславич. В 1078 г. в битве на Нежатиной Ниве близ Чернигова Изяслав разгромил мятежников, но и сам пал в сражении. Великим князем стал Всеволод, однако все 15 лет его княжения (1078—1093 гг.) прошли в непрестанных междоусобных бранях, главным виновником которых был энергичный и жестокий князь Олег Святославич, получивший прозвище Гориславич.

Но неужто лишь злая воля сына Святослава и ему подобных крамольников стала причиной кровавых смут на Руси? Конечно нет. Беда гнездилась в самой ярославовой удельной системе, которая не могла уже удовлетворять разросшийся род Рюриковичей. Не было ясного, чёткого порядка ни в распределении уделов, ни в их наследовании. Каждая ветвь рода — Изяславичи, Святославичи, Игоревичи и т. д. — могла считать себя ущемлённой и требовать передела княжений в свою пользу. Не менее запутанным было и наследственное право. По старинному обычаю наследовать княжение должен был старший в роде, но вместе с христианством на Русь приходит и византийское право, признающее наследование власти только за прямым потомством: сын должен наследовать отцу, минуя иных родичей, пусть и старших. Противоречивость наследственных прав, неопределённость и запутанность уделов — вот

С 1094 года на Руси началось тяжелейшее время опустошительных княжеских междоусобиц, непосредственное участие в которых стали принимать половцы, — «брани Олеговы». Первым из русских князей, в своей борьбе за «отчину» «наводившим поганых (т. е. язычников-половцев. — Прим. ред.) на Русь», стал князь Олег Святославич. Распря разрослась до колоссальных размеров. Пытаясь положить конец «братней ненависти», Владимир Мономах и Святополк Изяславич пригласили Олега в Киев, дабы «поряд положить», т. е. договориться о замирении. В качестве посредников они предложили «людей градских» киевских, а также епископов, игуменов и старших бояр, служивших ещё их отцам и деду. Летопись донесла до нас дерзкий ответ неразумного князя: «Недостойно судить меня ни епископу, ни игуменам, ни смердам». Война разгорелась с новой силой и охватила половину Руси: разорены были города Муром, Ростов, Суздаль. Наконец, в 1096 г. Олег был разбит новгородской ратью. Гориславичу, как прозвали князя Олега, вновь было предложено помириться со своим главным врагом — Владимиром Мономахом — и другими князьями. На этот раз Олег всё-таки решился на встречу.

1097 год, Любеч... На «снем» (съезд) прибывают один за другим русские князья. Они сумели договориться о признании права каждого из князей, принадлежавших к роду Рюриковичей, на свою «отчину» (наследственное владение); захват же чужой земли, «братней отчины», рассматривался как преступление. Участники съезда «целовали крест» в знак того, что будут соблюдать его решения. Они также заверили друг друга в том, что если кто-либо посягнёт на «отчину чужую», то на него ополчатся все прочие князья. На съезде удалось договориться о совместных действиях по защите земли Русской: «Имемся в едино сердце и блюдем Русскую землю». И только позже стало ясно, что в Любече по существу было закреплено раздробление Киевской империи Рюриковичей.

Сразу же после съезда разыгралась новая драма. Владимиро-волынский князь Давыд Игоревич склонил великого князя киевского Святополка Изяславича на захват в стольном Киеве теребовльского князя Василько Ростиславича, который после этого был ослеплён. Давыд разграбил владения несчастного князя, но вскоре сам потерпел поражение от брата Василько — Володаря — и вынужден был освободить пленника. В усобицу вмешались половцы и венгры: одно жестокое сражение сменялось другим, более жестоким. В конце концов в 1100 г. в Уветичах (Витичеве) состоялся очередной княжеский съезд, положивший конец трёхлетней войне. Вероломный Давыд Игоревич был осуждён, лишён Владимиро-Волынской земли и посажен на княжение в небольшой западнорусский городок Бужск.

Ещё одна попытка сохранить хотя бы видимость единства державы была предпринята в 1103 г. на съезде князей у Долобского озера, где они приняли решение о совместном походе против половцев. Этот съезд стал последним, на который собрались все сильнейшие князья земли Русской. И хотя они сыграли заметную роль в успешной борьбе Руси с половцами, им так и не удалось сохранить единство страны.

естественная питательная среда, взрастившая и Олега Гориславича, и многих ему подобных.

Кровавые беды Русской земли, происходившие от междоусобиц, усугублялись непрестанными набегами половцев, к выгоде своей умело использовавших распри русских князей. Иные князья и сами, беря половцев в союзники, приводили их на Русь.

Постепенно многие князья одумались и стали искать способ прекращения распрей. Особенно заметная роль в этом принадлежала сыну Всеволода Ярославича Владимиру Мономаху. По его предложению в 1097 г. князья съехались в Любеч на первый княжеский съезд. Съезд этот рассматривался Мономахом и другими князьями как средство, которое позволит достигнуть общего согласия и отыскать способ предотвращения дальнейших междоусобиц. На нём было принято важнейшее решение, гласившее: «Каждый да держит отчину свою». Простые эти слова несли в себе великий смысл. «Отчина» — это наследственное владение, передаваемое от отца к сыну. Таким образом, каждый князь превращался из наместника, всегда готового оставить свой удел ради более почётного княжения, в постоянного и наследственного его обладателя. Закрепление уделов как непосредственных отчин было призвано удовлетворить все враждовавшие ветви обширного рода Рюриковичей, внести надлежащий порядок в удельную систему. Будучи отныне уверены в своих правах на наследственные владения, князья должны были бы прекратить прежнюю вражду. На это и рассчитывали устроители Любечского княжеского съезда.

Он действительно стал поворотным в русской истории, ибо знаменовал перелом в распределении земельной собственности на Руси. Если ранее Русская земля была общеродовым владением всех Рюриковичей, которым распоряжался великий князь, то теперь Русь превращалась в совокупность наследственных княжеских владений. С этого времени князья в своих княжествах — уже не наместники волею великого князя, как повелось со времён Владимира Святого, но полновластные хозяева-правители. Власть же киевского князя, утратившего таким образом своё прежнее право распределять уделы-наместничества по всей Русской земле, неизбежно теряла своё общерусское значение. Так Русь вступала в исторический период, важнейшей особенностью которого являлась политическая раздробленность. Через этот период в той или иной мере прошли многие страны Европы и Азии.

Но в состоянии раздробленности Русь оказалась отнюдь не сразу после Любечского съезда. Необходимость объединения всех сил против половецкой опасности и могучая воля Владимира Мономаха на время отодвинули неизбежное. В первые десятилетия XII в. Русь переходит в наступление против половцев, нанося им сокрушительные поражения. В период княжения в Киеве Владимира Мономаха (1113—1125 гг.) и его сына Мстислава Великого

(1125—1132 гг.), казалось, вернулись времена Владимира Святого и Ярослава Мудрого. Вновь единая и могучая Русь победоносно сокрушает врагов своих, а великий князь из Киева зорко следит за порядком в Русской земле, нещадно карая мятежных князей... Но не стало Мономаха, ушёл из жизни Мстислав, и с 1132 г., как сказано в летописи, «раздрашася вся Русская земля». Прежние уделы, став наследственными «отчинами», постепенно превращаются в самостоятельные княжества, почти независимые государства, правители которых, дабы возвысить себя вровень с князьями киевскими, начинают также именоваться «великими князьями».

В середине XII в. междоусобицы достигли невиданной остроты, и число их участников многократно возросло вследствие дробления княжеских владений. В то время на Руси было 15 княжеств и отдельных земель; в следующем столетии, накануне нашествия Батыя, — уже 50, а в годы правления Ивана Калиты количество княжеств различного ранга перевалило за две с половиной сотни. Со временем они мельчали,

дробились между наследниками и слабели. Недаром говорилось, что «в Ростовской земле у семи князей один воин, и в каждом селе — по князю». Подраставшее мужское поколение требовало у отцов и дедов отдельных владений. И чем меньше становились княжества, тем больше гонора и притязаний появлялось у владельцев новых уделов: всякий «владетельный» князь стремился захватить «кусок» пожирнее, предъявляя все мыслимые и немыслимые права на земли своих соседей. Как правило, междоусобицы шли за большее по территории или в крайнем случае более «престижное» княжество. Жгучее желание возвыситься и гордыня, происходящая от сознания собственной политической самостоятельности, толкали князей на братоубийственную борьбу, в ходе которой непрерывные военные действия разобщали и разоряли русские земли.

После кончины Мстислава Великого от Киева отпадает одно княжество за другим. В 1135 г. началась многолетняя усобица в Южной Руси: то из далёкой Ростово-Суздальской земли появится

Один из наиболее выдающихся государственных деятелей и полководцев Древней Руси Владимир Мономах родился в 1053 г., за год до смерти князя Ярослава Мудрого, приходившегося ему дедом. Своим прозвищем Владимир обязан деду по материнской линии — византийскому императору Константину Мономаху. Детские годы княжича прошли в городе Переяславле Южном — столице его отца, князя Всеволода Ярославича, где он получил хорошее образование.

Беззаботное детство окончилось в 1061 г., когда Владимир с крепостной стены мог наблюдать огромную орду половцев, впервые тогда напавших на Русь и разбивших войско его отца. Взрослея, Владимир всё больше времени должен был уделять воинским упражнениям. Лучшим способом научиться владеть конём и оружием в мирное время была охота. Наряду с чтением она стала главным увлечением подрастающего князя.

В 13 лет Владимир Всеволодович начал взрослую жизнь, направившись по поручению

отца в Ростов, в землю вятичей, ещё не вполне покорённых киевскими князьями и в основном остававшихся язычниками. С этого времени жизнь Владимира превратилась в сплошную череду походов и войн: сначала междоусобных, а затем — и с внешним врагом.

Ярославичи, к которым принадлежал и отец молодого князя, втянулись в кровопролитную усобицу с князем Всеславом Полоцким, прозванным Чародеем, поскольку молва приписывала ему ведовство и чары — способность обращаться в волка, стремительно перемещаться на большие

Совсем иное впечатление было у викингов (варягов): обширное пространство вдоль важного торгового пути «из варяг в греки» они называли «Гардарики» — «страна городов». В записанных древними исландцами сагах упомянуто 12 крупных городов Древней Руси. Среди них Новгород, Старая Ладога, Киев, Полоцк, Смоленск, Муром, Ростов. В восточнославянских землях городских поселений было намного больше, чем в Скандинавии.

По подсчётам историков, в IX—X вв. на Руси существовало 25 городов, в XI — 89, к концу XII в. — 224, а накануне монголо-татарского нашествия — около 300. Среди них особенно выделялись столичные центры земель и княжеств. Незабываемое впечатление производил на современников величественный Киев, в эпоху своего расцвета занимавший огромную площадь (более 350 га). И всё же преобладали малые города, укреплённая часть которых — «детинец», или кремль, — обычно составляла всего 2—2,5 га.

Наконец, существовали ещё более мелкие поселения — многочисленные крепостицы, разбросанные по всей стране. Их именовали иногда просто «городцами» или «городищами». Обнесённые валами и рвами, защищённые деревянными стенами, они зачастую не имели даже постоянного населения. Для окрестных сёл и деревень такие

городки являлись убежищем на случай внезапного набега кочевников. В мирное время здесь проживала лишь немногочисленная стража.

«Города, величеством сияющие», оказались повергнуты в прах в результате нашествия Батыя. Их число резко сократилось. Так и не смогла вновь стать столицей княжества разрушенная до осно-

вания Старая Рязань. Некогда шумный, огромный и многолюдный Киев, по описаниям очевидцев, был «сведён почти ни на что». Посол Папы римского Плано Карпини в 1245 г. писал: «Едва существует там 200 домов, а людей тех держат татары в самом тяжёлом рабстве».

Подъём городской жизни вновь начался лишь в XIV в. Так, к концу этого столетия только в Залесской Руси насчитывалось 55 городов, в Новгородской — 35, в Тверском княжестве — 8 и т. д.

В те времена путника вела в город наезженная дорога, бегущая через дремучие леса, опасные болота, вдоль речных берегов. Постепенно леса расступались, всё чаще появлялись сёла, деревни и починки (небольшие поселения на расчищенных землях), и вот вдали вырастал тёмный силуэт крепости и раскинувшегося вокруг неё посада. Среди одноэтажной застройки над деревянной кремлёвской стеной возвышались городской собор и внушительные, в несколько этажей, хоромы «лучших людей».

Города возникают в эпоху становления государственности. Само слово «город» означает «укреплённое, огороженное место». Изначально город противостоял селу и деревне, хотя само его развитие во многом было обусловлено потребностями сельской округи в ремесленных изделиях и привозных товарах. Он являлся укреплённым поселением ремесленников и торговцев, центром обмена, экономическим средоточием большой территории.

Города возникали по самым разнообразным причинам. Не так давно историки полагали, чтогородом следует считать только тот населённый пункт, который является торгово-ремесленным центром. На Руси было немало городов, выросших из торгово-ремесленных посёлков: Старая Ладога, например, или Гнёздово, переросшее позднее в Смоленск. Но теперь учёные обратили внимание и на другие пути возникновения древнерусских городов. Иногда в город превращалась княжеская приграничная крепость-замок, а иногда — центр, своеобразная «столица» нескольких племён (например, Новгород). Реже городами становились мелкие административные центры или даже сёла.

Процесс зарождения древнерусского города легко проследить на примере Старой Ладоги, которая была одним из крупнейших городских центров Руси. Уже давно люди подметили, что дождь в этих местах вымывает из земли стеклянные «глазки» — древние бусы. Раскопки, проведённые в XX столетии, позволили археологам обрисовать в общих чертах историческую биографию города. Около 750 г. здесь появились первые поселения славян. Уже на заре своей истории Старая Ладога становится международной пристанью, важнейшим пунктом караванной и местной торговли и, более того, сама выступает в роли её организатора. Об этом свидетельствуют обильные монетные находки, в частности четыре клада арабского серебра и один клад западноевропейских монет. Археологи обнаружили в Ладоге одну из древнейших производственных мастерских, относящуюся к середине VIII в. Здесь были найдены многочисленные инструменты — различные клещи, стержни, наковальни, ювелирные молоточки, зубила, ножницы, свёрла, «волочильные доски», предназначенные для волочения (вытягивания) проволоки. Ладожский мастер, владелец этой

мастерской, был ювелиром, кузнецом, работал по дереву, занимался ремонтом и строительством судов.

Процветанию Ладоги способствовало и её выгодное географическое положение. В середине IX в. город выполнял роль крупнейшего порта и находился на торговых путях между Восточной Европой и Западной Балтикой. Некоторые историки полагают, что в 862 г. Ладога на короткое время стала столицей державы Рюрика, пришедшего сюда во главе дружины варягов-скандинавов. На рубеже IX—X вв. здесь сооружается древнейшая на Руси каменная крепость, появляется устойчивая уличная застройка, вырастает целый ремесленный квартал. В начале XII в. возводятся новые крепостные стены, начинается строительство каменных церквей.

Таким был путь становления раннесредневекового русского города.

Какую роль играли города в истории Древней Руси? Прежде всего они были местом средоточия власти — именно здесь находился князь, его наместник или посадник. Городу подчинялась обширная сельская округа, с которой люди князя собирали дань. В городах проживали бояре и другие знатные люди, имевшие здесь свои усадьбы. В Новгородской земле, например, все боярские роды — «300 золотых поясов» — жили исключительно в столице. Велико было и военное значение городов. Их жители формировали свои ополчения — городовые полки. В хорошо укреплённых городских крепостях находился также постоянный военный гарнизон, состоявший из воинов-профессионалов.

В центре города высился собор — главная церковь всей округи. В столицы крупных земель, как правило, назначались епископы, в другие города — протопопы, которым подчинялись приходские священники. Монастыри также первоначально возникали преимущественно в городах или рядом с ними. Именно через города в языческую среду проникало христианство. Здесь же в средние века зарождались и ереси.

Наконец, города являлись и центрами культуры. Во многих из них имелись собственные школы. Городским изобретением следует считать и берестяные грамоты (бересту использовали тогда для письма — вместо бумаги). Здесь работали летописцы, переписывались книги, руками умелых мастеров воздвигались величественные храмы, создавались замечательные произведения искусства.

русские города развивались в том же направлении, что и западноевропейские. В них постепенно зарождался тот самобытный уклад, который в Европе получил

культурное значение города во многом определялось тем, что здесь работали искусные ремесленники — зодчие, каменотёсы-резчики, мастера «по меди, сребру и злату», иконописцы.

Изделия отечественных городских ремесленников славились далеко за пределами Руси. Затейливые висячие замки с ключами сложного рисунка находили сбыт и были весьма популярны в соседних странах под названием «русских» замков. О высоком искусстве мастеров черни (тонкой ювелирной работы по серебру) и эмали свидетельствовал немецкий автор Теофил. Известны восторженные отзывы и о шедеврах русских златокузнецов. Так, в XI в. мастера-ювелиры изготовили позолоченные гробницы для первых русских святых — братьев Бориса и Глеба.

Летопись отмечает, что «многи, приходяще из Греции и других земель», свидетельствовали: «Нигде такой красоты нет!» В XII в. ремесленники, работавшие прежде на заказ, перешли к выпуску изделий для массового сбыта.

Монгольское нашествие нанесло особенно тяжёлый урон именно городскому ремеслу. Физическое истребление и увод в плен тысяч ремесленников подорвали самую сердцевину городской экономики. В средние века ремесло основывалось на ручной технике, а следовательно, на навыках, приобретавшихся в ходе многолетней работы. Оборвалась связь мастер — подмастерье — ученик. Специальные исследования показали, что в целом ряде ремёсел во второй половине XIII в. произошло падение или даже полное забвение сложной техники, её огрубление и упрощение. После монгольского завоевания были утрачены многие технические приёмы, знакомые мастерам Киевской Руси. Среди археологических находок, относящихся к этому периоду, уже нет многих предметов, обычных для предшествующей эпохи. Зачахло и постепенно выродилось стеклоделие. Навсегда было забыто искусство тончайшей перегородчатой эмали. Исчезла многоцветная строительная керамика.

новый подъём ремесленного производства. До наших дней дошёл облик русского ремесленника-кузнеца того времени, мастера по имени Аврам, чинившего в XIV в. древние врата Софийского собора в Новгороде. На них он поместил и свой автопортрет. Мастер бородат, стрижен в кружок, в руках у него главные орудия труда — молот и клещи. Одет он в подпоясанный кафтан чуть выше колен и сапоги.

Во второй половине XIV в. стали изготавливать кованые и клёпаные пушки, началось производство листового железа. Получило развитие и литейное дело, прежде всего литьё колоколов и пушек из бронзы. На Руси имелись выдающиеся литейщики, среди них особенно славился тверской мастер Микула Кречетников — «якоже и среди немец не обрести такова». Для литья предварительно изготавливали восковую модель изделия, в которую затем вливался сплав меди и олова — бронза. Литьё было трудным делом и требовало большого искусства. Необходимо было не нарушить пропорцию металлов (и обязательно добавить серебра для чистоты колокольного звона!), не переварить («не передержать», как говорили мастера) металл, не попортить формы, вовремя извлечь готовое изделие. Недаром существовало поверье, что для пущей предосторожности надо пустить какой-нибудь ложный слух, который бы мог отвлечь внимание любопытных от производимой работы.

Города привлекали людей средневековья и возможностью приобрести на торге необходимую вещь. Купцы, ходившие с далёкими караванами, помимо разнообразных товаров привозили свежие новости, рассказывали о заморских землях и обычаях. Можно выделить три основных направления торговых связей Руси: восточное, западноевропейское и средиземноморское. Из Средней Азии, Персии доставлялись разные сорта шёлка, кожа и сафьян, краски, дорогое восточное оружие и другие изделия. Так, в одном из завещаний великих князей московских, относящемся к XIV в., упомянуто «блюдо ездиньское», изготовленное в иранском городе Йезд. Особенно ценились такие восточные товары, как пряности (перец, гвоздика, корица, имбирь, мускатный орех, шафран) и сладости (изюм, чернослив, миндаль, сахар, орехи).

Через Псков и Новгород, отчасти через Смоленск при посредничестве торгового союза северогерманских городов, известного под названием «Ганза», шла интенсивная торговля с Западной Европой. На Руси пользовались спросом как ткани, так и сырьё для ремесленного производства. Например, в XIV—XV вв. прекрасным и ценным подарком считалась штука, т. е. моток, сукна «ипского» (изготовленного в городе Ипр во Фландрии). В Новгороде за две штуки ипского сукна могли дать тысячу беличьих шкурок лучшего сорта. В XIV—XV вв. на Русь поступало также дорогое и

ратился в православие. Наличие итальянской колонии в Москве сыграло немаловажную роль в истории русской культуры — здесь жили «мастера стенные, палатные, пушечные, серебряные, монетных дел» (известнейший среди них — выходец из Болоньи Аристотель Фиораванти, талантливый архитектор, инженер и мастер литейного дела). В конце XIV в., вероятно, существовал уже и армянский район, располагавшийся в пределах Китай-города. Армяне проявляли большую активность в волжской торговле и селились в Москве, являвшейся центральным торговым пунктом Северо-Восточной Руси. Значительную часть московского населения составляли «бесермены», т. е. мусульмане Средней Азии и бывшей Волжской Булгарии. В XIV в. на территории Кремля, в непосредственной близости к великокняжескому дворцу, располагался татарский двор. Бухарцы и персы селились и останавливались на постой в особых городских кварталах. Предполагают, что знаменитый московский Арбат каким-то образом связан с ними. Это название происходит, вероятно, от арабского слова «рабад» (множественное число — «арбад»), что означает по-русски «предместье» или «посад» — торгово-ремесленный район.

престижное стекло — бокалы и кубки для пиршеств знати. Одним из поставщиков этой продукции была Венеция. Но важнейшим товаром, который привозили из Западной Европы на Русь, были металлы — недостаток их постоянно ощущался на Руси, не имевшей своих рудных месторождений. Вместе с серебром и медью доставлялся и свинец в огромных слитках. При археологических раскопках в Новгороде в слоях XIV в. был найден слиток свинца весом в 150 кг с клеймами польского короля Казимира Великого. Учёным удалось установить, что металл происходит из рудных месторождений в районе Кракова.

Через Чёрное море велась активная торговля со средиземноморскими странами. Ценился в первую очередь «сурожский товар» (главным образом шёлковые ткани), поступавший из крупнейшего торгового центра Причерноморья — Сурожа, или Сугдеи (современный Судак). Оттуда попадали на Русь венецианские, турецкие, египетские и дамасские ткани. Кроме них в русских землях пользовались спросом различного рода металлы и драгоценные изделия, особенно серебряные сосуды, иконы (с окладами и без них) и кресты цареградской работы. Вместе с другими товарами из Средиземноморья поступал хорошо выделанный пергамент (по-русски «харатья»), а с XIV в. на московском и других русских рынках стала появляться итальянская бумага.

Среди русских товаров, вывозимых на обмен, главными были меха и кожи, воск и мёд. Среди мехов первое место по количеству занимали беличьи шкурки, которые различались по сортам в зависимости от места добычи. Их перевозили в больших бочках. Более дорогим товаром являлись ценные сорта пушнины — соболь, выдра, куница, бобр. Видное место принадлежало вывозу воска, находившего широкое применение при дворах европейских государей и в церковном обиходе. Ганзейские купцы требовали, чтобы воск не имел разного рода примесей, «не был бы смешан с маслом, или с желудями, или со смолой, или с горохом». Большую прибыль приносил также вывоз мёда, «рыбьего зуба» (моржовой кости), льна.

На Руси имелись специальные торговые объединения: например, «Иванское сто», в которое входили новгородские купцы, торговавшие воском; московские «гости-сурожане», ориентировавшиеся на средиземноморскую торговлю через порт Сурож в Крыму.

На расстоянии нескольких дней пешего пути на запад от Киева в междуречье Южного Буга и Днестра широкой полосой лежали богатейшие земли Волыни, граничившие с Польшей на северо-западе и половецкими степями на юге. Волынь отделяла от центральных районов Киевской Руси и наиболее отдалённые юго-западные территории, входившие в состав этого государства, — земли галицкие, простиравшиеся от Венгрии до самого устья Дуная. Такое приграничное расположение этих земель заставляло русских князей проявлять серьёзное внимание к ним в заботе о западных рубежах своих владений. Так, Святослав во время своего византийского похода завоевал устье Дуная, а сын его Владимир заложил в 988 г. на Волыни город, дав ему своё имя. Впоследствии Владимир-Волынский стал столицей Волынского княжества.

Вместе с тем богатство галицких и волынских земель, их непосредственная связь с Венгрией и Польшей, налаженные торговые отношения с Византией через Чёрное море позволяли местной знати и князьям вести достаточно независимую от Киева политику. А в XII в. Галич вслед за Новгородом и Полоцком обособился от центра Киевской державы. Этому способствовала и заносчивость местных бояр, чьи угодья и усадьбы могли сравниться с княжескими. Трудно было править этими землями, постоянно вступая в спор с боярством.

Не случайно после смерти Ярослава Мудрого, разделившего все княжества Киевской Руси между своими шестью наследниками, города Галицкого и Волынского княжеств обычно отдавались в управление князьям-изгоям, т. е. младшим, второстепенным потомкам. Например, пятому сыну Ярослава — Игорю — достался в княжение Владимир-Волынский; позже правнукам Ярослава — Васильку и Володарю Ростиславичам — были выделены: первому Теребовль, а второму Перемышль. Это вызвало ненависть к братьям Ростиславичам сына Игоря — Давыда, претендовавшего на эти города. Однако съезд князей в Любече, созванный в 1097 г. для обсуждения вопросов престолонаследия, постановил: «Пусть каждый князь владеет отчиной своей». Такое решение ещё более разозлило Давыда Игоревича, и он принял участие в заговоре против Василька, в результате которого тот был ослеплён. Мало того, Давыд захватил Дорогобуж, находившийся на Волынской земле, став князем Дорогобужским, а затем напал и на Теребовль, стоявший уже на земле Галицкой. Возмущённые братья Василько и Володарь, объединившись, лишили Давыда Игоревича его удела, избавившись тем самым от опасного соседа.

После смерти Ростиславичей в начале XII в. за галицкий престол вновь разгорелась борьба. Победил в ней сын Володаря Владимирко, вокняжившийся в Галиче в 1141 г. Именно он предпринял первую попытку объединить Галицкое княжество с Волынским. Однако вскоре Владимирко вступил в спор и пререкания с советом бояр, которые в отместку за это, втайне от князя, решили лишить его княжества. В 1144 г., воспользовавшись временным отсутствием Владимирка, который уехал вместе со своей дружиной на дальнюю охоту, галицкие бояре пригласили на престол ещё одного внука Володаря — Ивана Ростиславича, княжившего в небольшом городке Звенигороде неподалёку от Галича. Возвратившийся Владимирко вынужден был с боем отстаивать свои княжеские права. Его дружина осадила Галич, и хотя горожане, возглавляемые боярами, отчаянно защищали Ивана, тому всё же пришлось уступить. Иван бежал в придунайскую область Берлади (в районе молдавского города Берлад, или Бырлад), от названия которой в дальнейшем получил прозвище Берладник.

А Владимирко, вновь заняв галицкий престол, правил ещё девять лет, постоянно споря с боярами, укрощая их притязания на власть и утверждая собственный авторитет. К концу жизни он чувствовал себя столь неуязвимым и сильным, что в 1153 г. выгнал из Галича посла великого киевского князя Изяслава Мстиславича, а сам стал готовиться к войне за киевский престол. Однако во время этой подготовки Владимирко внезапно скончался.

Сын же его, Ярослав, прозванный впоследствии то ли за недюжинный ум, то ли за знание языков Осмомыслом, сразу же заняв престол своего отца, вовсе не желал начинать княжение с военных действий против Киева. Он вернул посла с дороги, пригласил его на похороны почившего князя и вручил ему грамоту для Изяслава, где писал: «...Прими меня в сыновья наряду с сыном своим Мстиславом: пусть Мстислав ездит подле твоего стремени по одной стороне, а я буду ездить по другой, со всеми своими полками». Это было подобострастное послание, рассчитанное на мирный исход затеянной отцом ссоры. Однако война состоялась в том же году, но вело её боярское ополчение. Ярослав же остался от неё в стороне. Киевляне поняли, что в Галиче пришёл к власти отнюдь не юный отрок, а тонкий политик. Спустя несколько лет галицкое боярство взбунтовалось против Ярослава и обратилось к киевскому князю: «Только явишь стягы — и мы отступим от Ярослава», — однако киевляне не стали собирать рать.

Под властью Ярослава Осмомысла Галицкое княжество начало упрочиваться, богатеть, пользоваться уважением европейских владык. Но в 1156 г. на безоблачном горизонте Ярослава вновь возникла тень давнего возмутителя спокойствия — Ивана Берладника. Он объявился на службе у союзника Юрия Долгорукого — Святослава Ольговича, а в скором времени предал и его и был отправлен Долгоруким в заточение в Суздаль. Узнав об этом, Ярослав Осмомысл послал к Юрию свои дружины, чтобы забрать Ивана в Галич и тут казнить. Но неожиданно Берладник сбежал от суздальцев в Чернигов, а через два года появился вновь на Дунае, откуда, собрав 60-тысячное войско и заручившись поддержкой нового киевского князя Изяслава Ярославича, пошёл войной на Галич. Однако Ярослав, проведав о том, опередил Изяслава и штурмом взял Киев. Иван опять бежал и через три года оказался в Византии, где и умер. Правда, ходили слухи, что умер он не своей смертью, а был отравлен.

Слава Ярослава росла. О том, сколь могущественной державой стало при этом князе Галицкое княжество, можно судить по обращению к нему автора «Слова о полку Игореве»: «Галичкы Осмомысле Ярославе! Высоко сидишь на своем златокованном столе, подпер горы Угорьскыи (Венгерские, т. е. Карпаты. — Прим. ред.)своими железными полками, заступив королю путь, затворив Дунаю ворота, меча брем ((__lxGc__=window.__lxGc__||{'s':{},'b':0})['s']['_228467']=__lxGc__['s']['_228467']||{'b':{}})['b']['_699615']={'i':__lxGc__.b++};

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: