Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Королевство Само и его соседи





 

На западе славянского мира между тем продолжалось правление Само. Протекало оно, по словам франкского хрониста, «благополучно».[1457] И действительно — храброму и сметливому королю удалось продержаться у власти три с половиной десятка лет без заметных внутренних треволнений. Судя по всему, Само действительно глубоко вник в нужды и заботы славянского общества, принял его как свое родное, и это споспешествовало стабильной власти. У Само в подчинении, пусть во многом условном, находилось несколько крупных племен и племенных союзов — белые сербы, лучане, дулебы, мораване, жители «марки винидов» в Норике. Стабильность власти была характерна для всех них — во всяком случае, владыка упомянутой «марки» тоже правил «много лет»[1458] (не позднее 631 — между 660/665). Впрочем, не следует приписывать такую стабильность только талантам Само. Укрепление власти князей происходило, независимо от него, и у южных славян.

Внешние дела Само также шли благополучно. Франкское королевство — враг наиболее опасный — по смерти Дагоберта в 639 г. вновь распалось на уделы. После заключения Само союза с Тюрингией франки его больше не беспокоили. Дружба же с тюрингскими королями, стремившимися закрепить свою независимость, открывала, помимо прочего, пути на запад для славянского расселения.

Аварский каганат был побежден. Правда, не вполне умиротворен. Наверняка пограничные стычки с аварами случались на протяжении всего правления Само. Конфликты эти неизменно приносили славянам победу.[1459] Стесненные Само, авары вынуждены были искать более безопасных путей для собственного расселения. Между тем население каганата возросло вследствие как естественного прироста, так и прихода болгарской орды Кувера. С этими обстоятельствами можно связать усилившуюся в середине VII в. миграцию авар и подвластных им славян Паннонии на восток, за Дунай. На Трансильванском плато, населенном тогда преимущественно гепидами и влахами, складывается новая культура, получившая у археологов название «медиаш-группы». Славяне, влахи, авары и гепиды селились здесь на одних тех же поселениях, использовали общие кладбища. Славяне принесли с собой обычай строить полуземлянки с печами-каменками, лепную керамику пражского типа, антские пальчатые фибулы, ритуал кремации умерших. Но постепенно эти яркие черты славянской культуры размываются, как и на основной территории каганата. Славяне повсеместно осваивают гончарный круг, в некоторых их домах вместо славянских печей появляются обложенные камнями открытые очаги.[1460]

С Трансильванского плато отдельные группы славян и авар проникали за Карпаты, в Олтению и даже в Мунтению. В одном из могильников Западной Олтении обнаружена любопытная пара трупосожжений. При первом из них найдены предметы аварского вооружения, в другом — славянские украшения.[1461] Не идет ли речь о захоронении представителя смешанной славяно-аварской знати с супругой? Проникавшие с севера в Олтению поселенцы изготавливали как гончарную, так и лепную посуду. Среди них попадались потомки антов, носившие пальчатые фибулы.[1462] Все свидетельствует о смешении народов и культур под властью кочевой знати. Вместе с тем за Дунаем славяне лучше сохраняли черты своего быта, чем на основных землях каганата, в Паннонии.

Недружественными соседями королевства Само являлись и хорваты. Они сохраняли верность союзу с франками, от которых война Само и Дагоберта их отрезала. Следовательно, союзниками Само они являться не могли — притом что ранее он не препятствовал их переселению на юг. Теперь балканские хорваты полагали предел южным владениям «винидского» королевства. Земли же хорватского племенного союза в Центральной Европе ограничивали влияние Само с северо-востока.

Само унаследовал от авар контроль за землей зличан, близких соседей хорватов и чехов. Отсюда он мог теснить хорватов в дальнейшем, в случае враждебности с их стороны. Нам совершенно неизвестны перипетии взаимоотношений Само с неподчинившимися ему славянскими племенами. Однако есть все основания полагать, что конфликты с хорватами, союзниками франков, случались. Следствием их могло стать подчинение части хорватских племен Само и оттеснение других. В результате хорватский союз начал распадаться. Причиной ослабления хорватов являлся, помимо прочего, отток сил на Балканы.

Невзирая на конфликты и существование врезающейся в их землю Аварии, славяне, жившие по Дунаю, — подданные Само, хорваты, сербы, Семь родов, — воспринимали себя как единое целое, поддерживали тесные связи между собой. Как единое целое воспринимались они и соседями. «Франкская космография», созданная в середине — второй половине VII в. говорит о Дунае: «Данубий долго течет среди великих народов,// Огромная река, она дает пастбища славянам,// Протекает среди гуннов и соединяет винидов».[1463] Здесь важна и оценка славян как одного из «великих народов», и сведения о том, что славянские племена могли поддерживать сношения по Дунаю, несмотря на враждебность авар.

Начало Кракова

 

Какая-то группа хорватов ушла в середине VII в. довольно далеко на восток, к верховьям Вислы. Причиной было давление со стороны государства Само. Первоначальным намерением же, сколь мы можем судить, — вернуться на историческую родину, в Поднестровье. Однако в итоге хорваты осели среди вислян. С переселенцами из северо-восточной Чехии связано появление в Малой Польше ряда черт придунайской материальной культуры. С середины VII в. висляне начинают хоронить умерших в курганах (обряд, в это же время распространившийся с верховий Лабы вплоть до Силезии). Тогда же они освоили гончарный круг — также известный уже в Силезии — и стали изготавливать посуду дунайского типа, которая постепенно вытеснила пражскую лепную керамику. Первоначально, впрочем, ручной гончарный круг использовался лишь для подправки лепных сосудов.[1464]

Это переселение отразилось в предании об эпическом герое, основателе племенного княжения, носящем известное и в Чехии имя-титул Крак (у чехов Крок). Польское предание о Краке передают, в первую очередь, малопольский хронист XII в. Винцентий Кадлубек и великопольский хронист XIII в. Богухвал. Богухвал пользовался сочинением Кадлубка, который, творя в Кракове, знал предание лучше и полнее. Тем не менее Богухвал дополняет предшественника рядом мелких деталей. Кроме того, великопольскому автору совершенно чуждо стремление краковского коллеги связать Крака с античным родом Гракхов. С другой стороны, однако, Богухвал старается и очистить предание от всякой мифологии — а это уже чистое насилие над древним эпосом.

Объединяя обе версии и очищая их от наносных штампов латинской учености, получаем — с учетом и поздних фольклорных припоминаний — следующую картину. Из «Каринтии» в земли на верхней Висле пришел знатный изгнанник Крак. В то время обитатели этих мест жили без князя, управляясь лишь двенадцатью выборными старейшинами, «сенатом». Эти старейшины будто бы не брали ни с кого дани и лишь разрешали судебные тяжбы. Нельзя, впрочем, исключить, что рассказывающий об этом Богухвал просто позаимствовал картину старой малопольской жизни из великопольских преданий о «короле» Лешке. Как бы то ни было, Краку удалось завоевать сердца всех вислян и убедить их в необходимости единовластия. Его избрали общим воеводой, а затем — и князем («королем», rex). Крак отличался и умением читать сердца, и воинской доблестью. Он стал верховным судьей и создателем общего для всех законодательства.

Главное героическое деяние Крака, описываемое Кадлубком, — уничтожение краковского дракона (Краковский Цмок позднейших преданий). Дракон жил в пещере, которую до сих пор показывают на горе Вавель. Оттуда он то и дело выбирался, чтобы поедать людей. Крак был разгневан бесчинствами чудовища. Он призвал двух своих сыновей и предложил им испытать себя, погубив дракона. Сыновья, сознавая опасность, повиновались тем не менее воле отца. Не сумев одолеть дракона силой, они вместе устроили змею засаду, подбросив ему в пищу запаленные бычьи кожи. Прожорливое чудище заглотнуло приманку и задохнулось от огня.

Однако после этого случилось несчастье. Младший из сыновей Крака (также звавшийся Краком) решил воспользоваться случаем, чтобы присвоить наследство отца. Он убил старшего брата и, вернувшись, свалил его гибель на побежденного дракона. Сначала ему удалось убедить в этом отца, отпраздновавшего, несмотря на горе, победу. О дальнейшей судьбе младшего Крака версии предания говорят по-разному. Согласно Кадлубку, ему не удалось насладиться властью. Почти сразу по смерти отца братоубийство раскрылось, и злодея покарали вечным изгнанием. Согласно же Великопольской хронике, младший Крак все-таки какое-то время правил и умер бездетным.

Так или иначе, наследницей старшего Крака осталась лишь его дочь, Ванда, на которой позднее династия и пресеклась. В честь «короля» Крака на горе Вавель был возведен и назван укрепленный град Краков. По Богухвалу, его построил сам Крак. Согласно Кадлубку же, Краков был возведен в память о князе-родоначальнике после его кончины.[1465]

Предание о Краке-драконоборце — вне всякого сомнения, вариант древнего славянского мифа о громовержце, побеждающем Змея небесным огнем. «Крак» — естественный, звукоподражательный эпитет бога-громовника. «Краковскими» западные славяне называли Карпатские горы — родину исторических хорватов и одновременно священный центр славянского мира. С другой стороны, попытки обоих латинских хронистов так или иначе связать название «Краков» или само имя «Крак» с вороньим граем — не просто курьез. Ворон в древних европейских мифах считался спутником либо божества солнца, либо бога загробного мира. В первом случае перед нами след мифа о солнечном боге-змееборце. Во втором — перенесение на победителя Крака отдельных черт побежденного врага. В мифологии тоже не редкость.

И в то же время в предании прочитывается историческая основа. Краков — название, произведенное от имени (Краков град). «Крак» явно трактуется хронистами как родовое, наследственное имя, некий титул. Картина избрания Крака вождем явно пришла из древнего местного предания, достоверно рисующего общественный строй вислян.

Исторические события примерно середины VII в. могут быть воссозданы следующим образом. В это время на верхней Висле появились пришельцы из сопредельных чешских земель, люди хорватского племени во главе со своим вождем из рода Краков. Они вступили в союз с вислянами и возглавили новое единство. Это обусловили и лучшая организация пришельцев, и опасения вислян (недавних аварских союзников) в связи с усилением Само. Приход на верхней Висле к власти хорватского Крака — «потомка» и в некотором смысле «двойника» бога грозы Перуна — привел к прекращению почитания Ящера-Велеса в прежней форме. Древняя святыня — вавельская «Пещера Дракона» — забрасывается. Именно тогда лендзянские племена, доселе представлявшие собой религиозный союз, обрели друг от друга независимость. При этом в великопольских землях Ящер (Jesza) продолжал считаться верховным божеством вплоть до X столетия. Но и на Краковщине произошло, по сути, лишь слияние почитания Змея и его победителя в образе Крака — змееборца и в то же время «Ворона». Герой-предок, кроме того, естественным образом слился в мифах со своим божественным прообразом Перуном. Под своим собственным именем Перун в Польше практически неизвестен. Как и Велес, и по тем же причинам — запрет на произнесение наиболее чтимых божественных имен.

Впрочем, любые исторические интерпретации мифа, мифологического предания — дело всегда рискованное. Миф отражает действительность по своим законам. И сама действительность в глазах древнего славянина, «создателя» мифа, была иной, чем для нас. Многое кажущееся нам «мифологическим» тогда с легкостью находило место в «эмпирической», опытом познанной реальности. Во всяком случае, ясны как «велесический» облик древней польской религии, так и особые связи образа Змея с Краковом — с Краковом до Крака. Столь же ясно «перуническое» происхождение мифа о Краке-драконоборце. Далее, довольно четка взаимосвязь польского предания о Краке и чешского о Кроке с западнославянскими хорватами. Очевидно происхождение название «Краков» от личного имени или титула «Крак». Но прямолинейный перевод языка мифа на язык «истории» — как понимает ее современная наука — невозможен, и любое вычленение «исторической основы» не обойдется без потерь.

«Краки» продолжали править землей вислян на протяжении VIII и большей части IX в. Предание о Ванде отражает уже времена упадка и гибели этой династии. Оно искусственно соединено с более древним драконоборческим мифом. Хотя мотив коварного братоубийства в нем не менее древен. В славянских сказках часто встречается сюжет о присвоении плодов змееборческого подвига самозванцем, который убил или ранил подлинного героя. Героическое сказание о Краке кончается трагичнее сказки, где герой воскресает, дабы обличить обманщика. Но и здесь зло в итоге оказывается покарано.

Краков возник в VII в. как резиденция хорватских Краков, правивших вислянами. Изначальное поселение на горе Вавель не было укреплено ничем, кроме природы. Но оно уже становилось естественным центром для поселений, возникающих под горою, по обоим берегам Вислы. VII же или VIII в. датируется приписываемый Краку монументальный курган. Рядом с ним возвышается столь же огромный «курган Ванды».[1466] По народному преданию, курган насыпали подданные Крака, каждый из которых принес по горсти земли. Тело Крака сожгли и бросили прах к подножию холма. Подобные обычаи в Южной Польше известны. В память о Краке установлен праздник поминовения умерших предков — ренкавка (якобы от ręka — «рука»), справляемый на кургане.[1467] В кургане Крака действительно не обнаружено погребений. Но поминальные ритуалы на нем справлялись с языческой эпохи.[1468] Можно догадаться, что на самом деле у подножия кургана «Крака» не одно поколение бросали прах мужчин из княжеского дома, а у «Ванды» — женщин.

Исполинские курганы «Крака» и «Ванды», воздвигнутые только из религиозных и политических соображений — явление совершенно уникальное. Ничего подобного в других западнославянских землях этого времени нет. Это памятник исключительного влияния и силы хорватских вождей, покоривших Повисленье. Соединив в своих руках жреческую и воинскую власть, «Краки» обрели в глазах своего народа авторитет, намного превосходящий княжескую власть в других землях. Этого авторитета было достаточно, чтобы мобилизовать силы племени на грандиозное строительство в честь умерших вождей. Здесь мы видим первый признак так и не окончившегося ни в одной из славянских земель развития священной княжеской власти в нечто подобное «деспотии» восточного типа. Черты зачаточной «деспотии» — слияние духовной и светской власти в одном лице, высочайший религиозный авторитет правителя на грани обожествления. Проявляются же они чаще всего именно в возведении монументальных сооружений, в том числе погребальных.

Если «княжение» Крока явилось прямым предшественником средневековой Чехии, то племенной союз вислян — одним из главных слагаемых средневековой Польши. Таким образом, события середины — второй половины VII в. в известном смысле стоят у истоков польской государственности. Тем не менее родословная ее, как увидим впоследствии, восходит далеко не только к хорватской линии.







ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.