Мысль народная в романе Л. Толстого «Война и мир»

Роман “Война и мир” был задуман как роман о декабристе, возвращающемся после амнистии в 1856 году. Но чем больше Толстой работал с архивными материалами, тем больше он понимал, что, не рассказав о самом восстании и, глубже, о войне 1812 года, нельзя написать этого роман.
Так, замысел романа постепенно трансформировался, и Толстой создал грандиозную эпопею. Это рассказ о подвиге народа, о победе его духа в войне 1812 года.
Позже, говоря о своем произведении, Толстой писал, что главная мысль романа — “мысль народная”. Она заключается не только и не столько в изображении самого народа, его быта, жизни, а в том, что каждый положительный герой романа в конце концов связывает свою судьбу с судьбой нации.
Здесь есть смысл вспомнить историческую концепцию писателя.
На страницах романа, и особенно во второй части эпилога, Толстой говорит о том, что до сих пор вся история писалась как история отдельных личностей, как правило, тиранов, монархов, и никто до сих пор не задумывался над тем, что является движущей силой истории. По мысли Толстого — это так называемое роевое начало, дух и воля не одного человека, а нации в целом. И насколько силен дух и воля народа, настолько вероятны те или иные исторические события. Так, победу в Отечественной войне Толстой объясняет тем, что столкнулись две воли: воля французских солдат и воля всего русского народа. Эта война была справедливой для русских, они воевали за свою Родину, поэтому их дух и воля к победе оказались сильнее духа и воли французов, поэтому победа России над Францией была предопределена.
Война 1812 года стала рубежом, испытанием для всех положительных героев в романе: для князя Андрея, который чувствует необыкновенный подъем перед Бородинским сражением, веру в победу; для Пьера Безухова, все мысли которого направлены на то, чтобы помочь изгнанию захватчиков, — он даже разрабатывает план убийства Наполеона; для Наташи, отдавшей подводы раненым, потому что не отдать их было нельзя, не отдать было “стыдно и гадко”; для Пети Ростова, принимающего участие в военных действиях партизанского отряда и погибающего в схватке с врагом; для Денисова, Долохова, даже для Анатоля Курагина. Все эти люди, отбросив все личное, становятся единым целым, участвуют в формировании воли к победе.
Эта воля к победе особенно ярко проявляется в массовых сценах: в сцене сдачи Смоленска (вспомним купца Ферапонтова, который, поддав шись какой-то неведомой, внутренней силе, велит все свое добро раздать солдатам, а что нельзя вынести — поджечь) в сцене подготовки к Бородинскому сражению (солдаты надели белые рубахи, как бы готовясь к последней схватке) в сцене боя партизан с французами.
Вообще, тема партизанской войны занимает особое место в романе.
Толстой подчеркивает, что война 1812 года, действительно, была народной, потому что сам народ поднялся на борьбу с захватчиками. Действовали уже отряды старостихи Василисы Кожиной, Дениса Давыдова, создают свои отряды и герои романа — Денисов и Долохов. Жестокую, не на жизнь, а на смерть войну Толстой называет “дубина народной войны”:
“Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие”.

28. «Маленькая трилогия»(по рассказам «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви»)

http://public-library.narod.ru/Chekhov.Anton/olubvi.html
В девяностые годы в жизни страны происходят важные перемены. Глухая реакция сменяется общественным оживлением и подъемом. В эти годы с особой настойчивостью, на разных индивидуальных судьбах, писатель решает проблему равнодушия, футляра. Его рассказы и повести своего рода художественные исследования души современного ему человека. Жив человек духовно или навеки уснул, погрузился в сонную одурь, лень, мертвое безразличие в погоне за чином и рублемЕсть ли еще в нем искра отзывчивость к чужой беде, к чужому страданию, к народному горю, стремление к иной, лучшей жизниВот вопросы, над которыми бьется пытливая мысль художника. В 1898 году появляется знаменитая трилогия, состоящая из рассказов Человек в футляре, Крыжовник, О любви. Три человека учитель Буркин, врач Иван Иванович и помещик Алехин рассказывают по истории одна вызывает в памяти другую. Мы узнаем о трех несхожих судьбах, внутренне связанных между собой.
Беликов, из рассказа Человек в футляре, с его постоянным, опасливым как бы чего не вышло, человек, запуганный жизнью. Но, оказывается, его самого, опасающегося всего на свете, боялась вся гимназия, весь город. И здесь Чехов идет гораздо дальше изображения одного гротескового уникального персонажа. Беликова не стало. Все вздохнули с облегчением. Но... прошло не больше недели, и жизнь потекла по-прежнему, такая же суровая, утомительная, бестолковая, жизнь, не запрещенная циркулярно, но и не разрешенная вполне, не стало лучше. И в самом деле, Беликова похоронили, а сколько еще таких человеков в футляре осталось, сколько их еще будет!
В самых разных людях сидит кусочек футляра, люди заражены рпаснейшим микробом равнодушия. Вот ведь учитель Буркин, рассказавший о Беликове, как будто понимает до конца смысл рассказанного. Но когда Иван Иванович, взволнованный услышанной историей, начинает говорить обо всей окружающей жизни сонной, праздной, футлярной, Буркин спокойно перебивает его Ну, уж это вы из другой оперы... Давайте спать.
Кончается рассказ так И минут через десять Буркин уже спал. А Иван Иванович все ворочался с боку на бок и вздыхал, а потом встал, опять вышел наружу и, севши у дверей, закурил трубочку. Казалось бы, обыкновенный, спокойный, житейский конец. Но у Чехова ничего не бывает просто так. И не просто бессонницей страдает Иван Иванович. Его томит беспокойство, тревога, мучают мысли о напрасно прожитой жизни. На следующий день он рассказывает историю (которая навеяна рассказом Буркина и которую тот не захотел слушать) о своем брате и о кислом крыжовнике, ставшем венцом человеческих желаний. Но опять кусочек футляра Алехин не очень-то понял то, что услышал, как пишет Чехов, он не вникал.
Третью историю рассказывает Алехин, человек, замороченный хлопотами по хозяйству, заботами о крупе, сене, дегте. Казалось бы, все живое навсегда уснуло в его душе. Но он говорит о любви, которая едва не перевернула всю его жизнь. И может быть, в этом едва смысл многих произведений Чехова 1890-1900 годов. Герои рассказа О любви любят друг друга, как будто созданы друг для друга, кажется, вот-вот и они перестанут скрывать любовь и соединят свои судьбы. Но проходит год за годом, жизнь идет своим чередом, обычная, бестревожная, а они все еще не делают решающего шага.
В ряде произведений зрелого Чехова сюжет не цепь развивающихся события, но скорее ожидание главного события, действия, которое не происходит. Все снова течет по старому руслу. Алехин объясняется в любви только в момент расставания навсегда.
Никитин (Учитель словесности) хочет порвать с миром скучных, ничтожных людей, но еще не в силах сделать это.
В душе Ионыча загорелся было огонек любви и тут же погас. gt Тщетно стремятся в Москву три сестры.
Дядя Ваня, казалось, поднял бунт против ученой бездарности, но это не более чем короткая вспышка она ничего не изменит.
Чеховские произведения строятся как своего рода испытание героя действием испытание, которого он не выдерживает. Но писатель не теряет веры в героя, упрямо продолжает исследовать, испытывать его душу и характер. Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе.

Проблеме ложных идеалов посвящен также рассказ “Крыжовник”. Во многих случаях именно частная собственность способствует уничтожению в человеке всего человеческого, переводу всей его жизненной энергии на накопление имущества. Действительно, в рассказе уничтожающе показано истинное лицо капиталистическо-мещанского общества, к которому яростно стремится сегодняшняя Россия. В образе Николая Ивановича показано, что, получив возможность владеть чем-нибудь, человек превращается в свинью, стремящуюся подмять под себя все, что только возможно, забывая при этом обо всех обездоленных и обиженных, забывая даже о собственном внутреннем мире. Чехов пишет: “Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные...” Но “перемена жизни к лучшему, сытость, праздность развивает в русском человеке самомнение, самое наглое”. За стенами этого самомнения собственник, подобно улитке, чувствует себя как в футляре, замыкается, на себе, теряет контакты с окружающим миром, перестает ощущать необходимость общения: “Придет к учителю, сядет и молчит... Это называлось у него [Беликова] “поддерживать добрые отношения с товарищами”...” У “футлярного” человека исчезают духовные потребности, остается только желание физического потребления. Человек из созидателя превращается в универсального потребителя. На мой взгляд, потребительство является страшнейшим пороком современности, который, к сожалению, не признается недостатком, а, наоборот, защищается всевозможными законами и указами.

Рассказы Чехова, указывающие обществу на его пороки, направлены на очищение, “лечение” человека от “общественных недугов”. Чехов пошел дальше своих предшественников и учителей. Кто-то из физиков сказал: “Если мы видели дальше других, то это потому, что мы стояли на плечах гигантов”. Да, Чехову удалось с необычайной меткостью и художественной прозорливостью не только указать пороки современного ему общества, но и намекнуть на средства избавления от этих пороков. Однако человечество в массе своей никогда не прислушивается к голосам великих, оно само лучше знает, как и куда ему двигаться. А потому, к великому сожалению, рассказы Чехова не потеряли и не потеряют своей актуальности. Невозможность уничтожения мещанства и пошлости делает произведения А. П. Чехова бессмертными не только по своему художественному исполнению, но и по социальному звучанию.

Осуждению духовного застоя, убожества обывательской жизни, собственнического счастья посвящена “Маленькая трагедия”, включающая рассказы “Человек в футляре”, “Крыжовник”, “О любви”. Герои этих рассказов отказываются от общественных идеалов, а это влечет за собой и их моральное падение.

На примере Беликова (“Человек в футляре”) Чехов показывает, что из среды интеллигенции, равнодушной и пассивной, нередко выходили и убежденные защитники мракобесия. По мнению писателя, это закономерно: кто не борется за новое, за справедливость, тот рано или поздно оказывается ревнителем отжившего, косного. В образе Беликова Чехов дал символический тип человека, который сам всего боится и держит в страхе всех окружающих. Классической формулой трусости стали беликовские слова: “Как бы чего не вышло?” Буркин, рассказавший об учителе Беликове, отмечает: “Под влиянием таких людей, как Беликов, за последние десять - пятнадцать лет в нашем городе стали бояться всего. Бояться громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, бояться помогать бедным, учить грамоте”. И в этом была опасность Беликовых для общества: они душили все живое, воплощая косность, стремление остановить жизнь, опутав ее паутиной мещанства.

Духовным братом Беликова мы воспринимаем героя рассказа “Крыжовник” Николая Ивановича Чимшу-Гималайского, все жизненные помыслы которого свелись к приобретению усадьбы с крыжовником. Эта усадьба, собственнические интересы стали для него своеобразным футляром, которым он отгородился от окружающего мира. На пути к воплощению своей “голубой мечты” Николай Иванович растерял все человеческое, оскотинился, даже внешность его изменилась: “постарел, располнел, обрюзг; щеки, нос и губы тянутся вперед - того и гляди хрюкнет в одеяло. Став владельцем имения, прежний работяга-чиновник превратился в настоящего барина, говорящего важным тоном, “точно министр”. И взгляды, и высказывания его стали реакционными, вроде такого: “Образование необходимо, но для народа оно преждевременно”.

Иван Иванович, рассказывая о брате то с насмешкой, то с тоской и гневом, обращается к молодому поколению: “Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро. Если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот к цели вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте добро!”

Еще одному аспекту темы духовного оскудения русской интеллигенции 80-90-х годов посвящен рассказ “О любви”. В нем Чехов повествует о разбитом счастье, о том, как погибла тихая, грустная любовь, да и вся жизнь милого, интеллигентного человека, погрязшего в мелких хозяйственных заботах. Алехин духовно гибнет сам и невольно губит жизнь любимой женщины.

Своей “маленькой трилогией” Чехов подводит читателя к неизбежному выводу, прозвучавшему в словах Ивана Ивановича: “Видеть и слышать, как лгут... и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь: сносить обиды, унижения, не сметь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей, и самому лгать, улыбаться, и все это из-за куска хлеба, из-за теплого угла... - нет, больше жить так невозможно”.

В рассказе “Ионыч”, который близок по тематике к “маленькой трилогии”, Чехов раскрывает общественные причины духовного оскудения значительной части -интеллигенции России в 90-е годы.

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: