Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Иеромонах Памва (Игнатьев) (1877-1965)





 

О. Памва был иноком доброго нрава...

Жизнеописание иеромонаха Памвы преимуще­ственно составлено по материалам неопубликованно­го дневника, который на протяжении многих лет вел старец и который хранится ныне в НАРК. Это поистине уникальный труд, изучив который, представля­ется возможным не только составить жизнеописание о. Памвы, но и узнать о трагических событиях раскола на Валааме, эвакуации монастыря в Финляндию, внут­ренней жизни братии на старом и Новом Валааме. Но самое ценное в этом дневнике то, что перед нами раскрывается внутренний духовный мир старца, пол­ный страданий и горя, счастья и радости. Благодаря простому языку и искренности мыслей о. Памвы при чтении дневника создается впечатление личного уча­стия в его жизни.

 

* * *

 

Иеромонах Памва (в миру Павел Порфирьевич Иг­натьев) родился в 1877 г. в Кронштадте и происходил из мещан. Вот как об этом повествует сам старец: «Я, грешный иеромонах Памво, родился в г. Крон­штадте в 1877 г. 12/25 февраля утром на Северном бульваре. Матушка моя в это время говела, а это была суббота на первой неделе Великого поста. Она при­шла от святого причастия, в квартире было холод­новато, и разрешилась мною при болезни благопо­лучно, но, только по рассказу матушки и бабушки, я родился синий, и они думали, что я мертвый, и долго меня качали, а потом зажгли сахарную бумагу и стали дым пускать в нос. Я зачихал, и матушка обрадовалась, что я жив, зато я все время не очень богатырского здо­ровья». Во всех этих событиях, связанных с рожде­нием, о. Памва видел определенный смысл: «Может быть, было предзнаменование, что я буду инок».

«По выходе моем из родительского дома в оби­тель, — продолжает иеромонах Памва, — у меня была одна мысль: быть монахом. В 1895 г., 8 мая, я отправил­ся из г. Кронштадта в Сергиеву пустынь говеть, когда пришел на исповедь к духовнику о. Герасиму и объявил ему свое намерение поступить в Валаамскую обитель. Но он сказал, что там очень трудно... но я опустился на колени и стал просить его благословения. Тогда он обратил свой взор на св. образа и сказал мне: “Господь благословит, чадо, тебя и укрепит навсегда в обители”.

А на другой день, 9 мая, я, приобщившись Св. Таин, отправился обратно домой. А 24 мая я отправился в Валаамскую обитель. Господи, сколько было у моей родной мамаши слез и горя! 13 января умер мой отец, а тут и я ухожу; как она меня упрашивала, чтобы я не уходил в монастырь! Но я ей говорил: “Мама, реше­ние мое без поворота”. Она сказала: “На кого ты меня оставляешь с малыми детьми?” Я сказал: “На Бога”. И, действительно, Господь все-таки ее не оставил без хлеба и детей всех устроил к месту».

Итак, в 1895 г. Павел поступил в Валаамский мона­стырь, в 1901 г. определен в послушники.

В 1907 г. произошло долгожданное для рясофорно­го послушника Павла событие: он, «по милости Божией, сподобился пострижения в Ангельский чин». О. Памва в своем дневнике отмечает: «При постри­жении имя мне дали Памва, память которого празд­нуется 18 июля. Постригал нас по случаю смерти игумена Пафнутия о. наместник Маврикий. 12 лет я пробыл послушником. Господи, сколько было борьбы и усилий, чтобы остаться в святой обители; враг рода человеческого, искуситель, пускал разные свои стрелы, чтоб меня уязвить и выгнать из обители, но милость Божия меня охраняла от всех его козней».

В 1910 г. монах Памва был рукоположен во иероди­акона, в 1914 г. — во иеромонаха.

За время своего пребывания в монастыре старец ис­полнял самые различные послушания: был старшим келейником игумена Павлина, трудился при Архиерей­ском доме в Выборге и на подворье в Москве, пел на клиросе. В 1930-х гг. по благословению игумена ветречал паломнические группы, проводил экскурсии по монастырю и островным скитам. Благодаря последнему послушанию старец имел возможность общения с людь­ми разных возрастов и социальных положений. В каче­стве «посланца Валаамской обители» иеромонах Пам­ва совершал частые визиты в православные монастыри и приходы Латвии и Эстонии, где его «горячо любили и всегда с нетерпением ждали». Он старался всех наставить, поддержать, рассказать не только историю обители, но и объяснить, что без духовной жизни нет монашества, нет подвига, нет христианина.

«В среду 18 июля 1934 г., — повествует в своем дневнике о. Памва, — прибыла к нам из г. Выборга экскурсия русской религиозной молодежи, к которой я был назначен ее везде сопровождать...»

Старец проводил экскурсии, служил молебны, бесе­довал, пил чай с молодежью, а на прощание обратился к ним с трогательным наставлением:

«В жизни человеческой нет более тяжелой и груст­ной минуты, как минута прощания и расставания с до­рогими сердцу, связанными с нами узами крепкого духовного родства. Такая минута настала. Как грустна для меня и для вас эта минута. Но да будет во всем Его святая воля... Сохраните, милые дети, навсегда Бога в душе вашей, сохраните чистоту и непорочность сердца во всю жизнь вашу. Берегите себя от грязи, сохраните благоухание невинности, чистоты и непо­рочности. Избегайте злобы и неприязни. Любите всех, и вас самих будут любить. Любите Бога, молитесь Ему, творите волю Его. Прилежно читайте Святое слово Его, тогда Он будет всегда с вами».

В ответ о. Памва услышал благодарные слова:

«Мы видели в Вас образец смирения, христианской любви к ближним и самопожертвования».

Еще один паломник, К.Е. Аренский, после общения со старцем на Валааме написал статью, в которой от­метил: «Замечательный человек о. Памва. Быстрый, проворный, несмотря на свой не первой молодости возраст. Не было в нем никакой напыщенности, го­ворил обо всем просто, интересно, и в словах его чув­ствовалась глубокая, непоколебимая вера».

Со многими паломниками завязалась переписка. Не­которые присылали в благодарность старцу подарки. Одной из таких почитательниц была жительница Тал­лина Елена Матвеева. В ее личном архиве сохранилось несколько писем о. Памвы, в которых он рассказывает о себе, о жизни монастыря, интересуется здоровьем не только Елены и ее семьи, но и других духовных чад, знакомых с Матвеевой, и, конечно, отвечает на вопросы о духовной жизни. Так, например, в письме Елене от 5 февраля 1958 г. он пишет: «Будьте добры передать Татьяне Виноградовой, пусть прочитает Св. Евангелие от Иоанна — главы 14,15,16,17. В этих главах содержится море утешений для скорбящего и гонимого от мира человека. После этого утешения скоропреходящие утери века сего ничтожны».

Иеромонах Памва был бесконечно благодарен Богу за то, что Он привел его на Валаам. Когда исполнилось 25 лет пребывания его в монастыре, старец записал: «24 мая 1920 г. Воскресенье. Сегодня исполнилось 25 лет, как я, грешный, вошел в сию святую Валаам­скую обитель. Благодарю Господа Бога моего и препо­ добных отец наших Сергия и Германа за мою жизнь, хотя совесть и обличает, что не научился жить по-мо­нашески за эти протекшие годы... теперь одно прошу у Господа и желаю мирно скончать жизнь в покаянии и сокрушении духа».

Живя в обители, о. Памва часто претерпевал скорби. Многие завидовали его положению при настоятеле Павлине, успеху в других послушаниях, клеветали на него. Некоторые не разделяли его позиции в отноше­нии введения нового стиля в монастыре с благосло­вения священноначалия. 10 февраля 1925 г. «утром на заборе около больницы налепили такую записку: “О. игумен масон, еретик, не знал, как дождаться смер­ти о. игумена Маврикия, вступил на игуменство за трехкопеечную булку. Его надо отправить за грани­цу в Германию проповедовать масонство. О. Ефрема, иеросхимонаха, надо заколотить в ящик... А о. Памво блудница”». Сам же старец жил по принципу «монах должен быть послушным до смерти», а по­тому в календарном вопросе поддерживал игумена.

28 июля 1924 г. иеромонах Памва записал: «Крест ненависти и зависти ко мне людской есть спутник всей моей иноческой жизни, но думаю, что он доведет до моей могилы, т.е. будет моим неизменным спутни­ком. О, зато он будет стоять на моей могиле не как обычное украшение христианских могил, но как сим­вол крестоношения погребенного под сим, как не­отъемлемая принадлежность моя».

Трудности и искушения не сломили христианской настроенности старца. Благодаря Бога за все, он всегда был жизнерадостным, «любил пошутить... и переходы от шутки к серьезному выходили у него хорошо».

В 1937 г. о. Памва нес послушание духовника Пюх- тицкого монастыря в Эстонии. Посетивший Валаам в 1938 и 1939 гг. еще мальчиком Патриарх Московский и всея Руси Алексий II запомнил «любвеобильно­го иеромонаха Памву, неоднократно приезжавшего в Таллин». В 1949 г. иеромонах Памва был избран монастырской братией ризничим.

Сложным временем для старца были годы жизни на Новом Валааме. Прекрасно зная все святые места старого Валаама, все его живописные уголки, пом­ня тот быт и строй монастырской жизни, о. Памва с горечью говорил о необходимости жить в глубине Финляндии. В 1945 г. он писал Е.Матвеевой: «Пять лет, как мы покинули чудный наш Валаам. Время как стрела летит. Где теперь 1940-й год? Нет его более!.. Он погрузился в незримый океан времен, вечности. Наказуя, наказал нас Господь, смерти же не предаде нас».

Тем не менее одной из тем проповеди старца была радость. Христианин, по слову апостола Павла, дол­жен всегда радоваться. Тем более неприемлемо не ощущать радости в великие христианские праздники: «Христианин должен встречать праздник Рождества Христова, духовно радуясь, и стараться пробудить в сердцах и тех ближних, которые не чувствуют и не проявляют ее (радости. —Авт.)».

Грех осуждения о. Памва считал одним из самых по­стыдных. Свой призыв к неосуждению старец выразил в стихотворной форме:

 

Не осуждай — затем, что все мы — люди,

Все слабы, немощны, окутаны грехом;

Волнуют страсти наши груди,

В грехе родились и живем.

Не осуждай... Чтоб ближних быть судьею,

Спроси у совести, ты сам-то лучше ль их?

О брат, кто точно чист душою,

Тот благ к погрешностям других!

Не осуждай... ведь слову нет возврата,

Смотри, чтоб, как сказал Спаситель,

Сучец увидев в глазах брата,

Не проглядеть в своем бревно.

Не осуждай — затем, чтоб обличеньем

Не пал бы на тебя тот камень с высоты,

Тяжелый камень осужденья,

Которым в брата бросишь ты.

Не осуждай! Не люди злы душою,

А жизнь людей бывает часто зла;

Сперва узнай, какою их стезею

Она к погибели вела.

Не осуждай! Дерзнешь ли поручиться,

Что ты пристрастием не будешь увлечен?

Не осуждай! Ты можешь ошибиться.

Не осуждай, — не будешь осужден!

 

Итак, по мысли старца, каждый человек, в том числе и осуждающий, может тяжко согрешить, и каждый, в том числе и осужденный, может покаяться, пото­му осуждение становится бессмысленным и лишь разрушает человеческую природу. В этом же духе предостерегает от пагубного осуждения прп. Иоанн Лествичник: «Станешь остерегаться осуждать согре­шающих, если всегда будешь помнить, что Иуда был в соборе учеников Христовых, а разбойник в числе убийц, но в одно мгновение произошла с ними чудная перемена».

О терпении скорбей иеромонах Памва рассуждает, обращаясь к самому себе, взывая к своей совести: «О Памво! В великой своей печали постоянно об­ращайся скорее к молитве... Мне сегодня пришлось перенести от одного инока напрасные колкие слова; признаюсь, что горько мне было их перенести, но, слава Богу, перенес, а меня, как хотят, пусть бранят... Люди, особенно враги мои, находят повод к клевете на меня. Но ты, дружок, еще жди искушений, скорбей, уныния, унижения. Препобеждай и всем сердцем пре­дай себя управлению Божию».

В дневнике старца находим еще одно стихотворение «Успокоение», которое помогает христианину на­строиться на духовно правильное отношение к скор­бям и невзгодам:

 

Тебя преследует людская злоба,

И не дают тебе от скорби отдохнуть;

Но потерпи немного: ведь до гроба Недолог путь.

Пробьет желанный час освобожденья,

Земли оковы смерть сорвет своей рукой,

И отойдешь в Небесные селенья ты на покой.

Упреки колкие, обиды злые,

Все, все перенеси и не кляни людей:

Они — орудья слабые, слепые своих страстей.

Терпи безропотно свои ты испытанья,

Последнюю слезу скорее с глаз сотри

И провидение за все свои страданья Благодари.

 

«У нас есть два сильных оружия, коих диавол боит­ся и трепещет, — наставлял о Памва, — это, во-пер­вых, — крестное знамение, с верою в распятого Христа употребляемое, а во-вторых, при крестном знамении — сладчайшее имя Иисусово, молитвенно и разумно устами произносимое или в глубине сердца содержимое. Именем Моим, — сказал Господь верую­щим, — бесы ижденут (Мк. 16,17)».

Из старцев Валаамской обители иеромонах Памва особенно почитал монаха Иосифа (Шорина) и часто перечитывал для назидания его дневники, а также с особой любовью относился к схиигумену Маври­кию (Баранову), называя себя его духовным сыном. Обращающимся к нему за советом он предлагал озна­комиться в монастырской библиотеке с трудами о. Иосифа. И сегодня в рукописи монаха Иосифа за 1902-1904 гг. хранится лист бумаги, на котором рукой иеромонаха Памвы начертано: «Мир Вам и Божие благословение!.. Рекомендую книгу-дневник покой­ного монаха Иосифа. Думаю, что-нибудь найдете для себя. Простите. Ваш убогий Памво».

Накануне нового года, 31 декабря 1933 г., старец, раз­мышляя о жизни, снова обращается к себе: «О Пам­во! Твои часы бегут, дни твоей земной жизни проходят, годы оканчиваются... Это, друже, ты помнишь, но за­бываешь, что над тобою есть Домовладыка, Который зорко наблюдает за каждым из нас. Этот Высший Судья над нами — Бог. Он сказал через Сына Своего, Спаси­теля нашего, что всякое древо, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь (см. Мф. 7,19). И не оканчивается ли мера долготерпения Божия по отно­шению к тебе, грешному, и не будет ли грядущий новый год годом сего посечения, т.е. прекращением твоей зем­ной жизни и началом воздаяния нам по делам нашим? О чем тебе надо поразмыслить? Начни с того, что ты сделал худое, доброе в году, рассуди, что надо оставить и что выкинуть как негодное».

О. Памва любил говорить:

«Земная жизнь временная, а настоящий наш дом — там, у Господа. Это вроде как бы поехал человек в чу­жие места, как ни весело там, как ни приятно, а все домой тянет. Недаром же говорится: “Как в гостях ни хорошо, а дома лучше”. Вот и мы здесь в гостях, а от­правится человек к домам, мы за него и радуемся».

К.Е.Аренский, услышав назидание, заметил: «Чув­ствовалось, что говорит он не заученные слова, а ис­креннее свое убеждение, казавшееся ему таким про­стым и ясным. Невольно я позавидовал: как легко умирать с такой верой!»

На протяжении своей монастырской жизни ста­рец, памятуя о смерти, старался быть готовым к ней. Уже в 40-летнем возрасте подобно апостолу Пав­лу он имел желание разрешиться и быть со Христом (см. Флм. 1, 23). Но Господь судил иначе: иеромонах Памва прожил 88 лет и скончался в пятницу 12 мар­та 1965 г. Погребен в Финляндии на братском клад­бище монастыря Новый Валаам.

 

И Я НЕ ОТПУЩУ ЕГО







Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.