ОТ ЦЕНТРАЛИЗОВАННОЙ ВЛАСТИ В СОБРАНИЯХ К МЕЖДУНАРОДНОЙ ЦЕНТРАЛИЗАЦИИ

Процесс централизации в послеапостольский период начался внутри собраний с формированием монархической епископальной системы управления, но на этом дело не закончилось. Централизация распространилась и на отношения между собраниями. Это произошло в результате того, что главы собраний в разных городах (епископы) стали встречаться друг с другом на конференциях или соборах. Исторически эти собрания стали называться «синодами» (в словаре В. В. Даля «синод» определяется как «верховное духовное правленье»)[70]. Существование подобных соборов или собраний обосновывалось сообщением из пятнадцатой главы книги Деяний и описанного там совета, проведенного в Иерусалиме.

Однако проведение этого собора нельзя считать обоснованием для того, чтобы собирать синод регулярно или проводить соборы на постоянной основе для вынесения решений по доктринальным, внутрицерковным или судебным вопросам. В комментарии Барнса (изданном в XIX веке) отмечается:

Этот собор обычно используют как прецедент для того, чтобы обосновать проведение церковных Соборов на постоянной основе, и в особенности для того, чтобы наделить их властью судебного, апелляционного и контролирующего характера. Однако само сообщение не позволяет сделать подобных выводов и не может быть использовано для таких обоснований. Ибо (1) данный собор не был апелляционным правлением в каком бы то ни было смысле. Мы имеем дело с собранием, потребовавшим коллективной мудрости апостолов и старейшин, созванным с конкретной целью, призванным ответить на запрос, исходящий из церкви в определенной местности. (2) У данного собора не было никаких атрибутов суда … В ряде случаев суды принимают на себя такие полномочия, которые в Новом Завете не были доверены никакому человеческому церковному органу. (3) Нет ни малейшего намека на то, что подобные Соборы должны были проводиться на постоянной основе, или вообще с какой-либо долей регулярности. Что было продемонстрировано, так это то, что при возникновении трудностей (когда христиане растеряны и смущены, или когда возникают раздоры) было бы правильно обращаться к христианским мужчинам за советом и руководством… Однако факт проведения Собора в Иерусалиме по специальному случаю нельзя использовать для того, чтобы придать будущим периодическим совещаниям божественную силу … (4) Следует добавить, что решение апостолов и старейшин в то время, несомненно, имело определенный вес (ср. гл. xvi. 4), однако сегодня ни у одной группы служителей или мирян не может быть подобной авторитетности. Кроме этого, никогда нельзя забывать о том, о чем, — увы! — с удовольствием и выгодой для себя забыли священнослужители: что ни апостолы, ни старейшины не претендовали на распространение своей юрисдикции на церкви в Антиохии, Сирии и Киликии; что они не считали своим правом рассматривать их дела, что они не стремились «господствовать» над их верой или совестью. Их вниманию был представлен единичный, конкретный, определенный вопрос — в таком свете они и рассматривали его… Они не издали повеления, обязывающего во всех подобных случаях в будущем обращаться к ним, их преемникам или церковному трибуналу. Очевидно, что они считали церкви обильно благословленными свободой и не планировали создавать постоянный орган, который бы обладал полномочиями выносить официальные решения по вопросам веры или издавать законы для направления свободных служителей Господа[71].

Приведенные выше утверждения подтверждаются доказательствами и показывают несостоятельность утверждения Общества Сторожевой башни о том, что в раннехристианском собрании на постоянной основе заседал «руководящий совет». Если бы такой централизованный совет существовал в природе с самого зарождения собрания, то подобные соборы не нужно было бы изобретать заново. Если бы описание иерусалимского совета, призванного решить поступившие из Антиохии вопросы, являлось примером того, что соборы должны проводиться регулярно, то мы наблюдали бы их и в будущем, даже после разрушения Иерусалима в 70 г. н. э. Однако в «Истории христианской церкви» Ф. Шаффа говорится:

Впервые мы с уверенностью можем говорить об их [Соборов] появлении в середине второго века[72].

То есть первые свидетельства о проведении соборов относятся ко времени по меньшей мере через сто лет после встречи, описанной в пятнадцатой главе Деяний.

Более того, история показывает, что двери на этих соборах изначально были открыты для всех членов собрания, что любой человек из сообщества, где проводился собор, мог придти на встречу и в некоторых случаях оказать влияние на принимаемые решения. Со временем, однако, лишь узкому кругу лиц было позволено присутствовать и участвовать на этих синодальных встречах синода. Шафф отмечает:

С развитием иерархии, республиканский, восходящий к апостольским временам дух [то есть принцип, по которому присутствие на синодах было позволено не только епископам или надзирателям, но и старейшинам и обычным членам собрания] стал постепенно уходить в небытие. После Никейского собора (325) право присутствия и голоса сохранилось лишь за епископами. Кроме того, епископы не выступали уже в качестве представителей своих общин, как ранее, но действовали от своего имени, как преемники апостолов[73].

Хотя сначала соборы проводились в единичных случаях, постепенно они стали созываться все чаще и чаще, а их власть (отражавшаяся на том, какие принимались решения) подчеркивалась со все большей силой. Ко времени Киприана (200-258 г. н. э.) послушание синодам или соборам, а также выполнение принимаемых на них решений и постановлений стало считаться жизненно важным. Киприан подчеркивал, что единство Церкви выражалось в единении надзирателей (епископов)[74]. Со временем председательствующий священник (епископ) стал единственным представителем собрания на синодах. Он же передавал решение синода членам собрания. По замечанию Лайтфута, епископ превратился в «незаменимый канал Божьей благодати»[75].

Тех, кто не принимал исходящее из вышеописанного канала наставление, Киприан обвинял в преступлении «Корея, Дафана и Авирона, восставших против Моисея и Аарона».

Сравните такую позицию со следующим отрывком:

Мы должны с пониманием относиться к этим вопросам, ценя наши взаимоотношения с видимой теократической организацией, помня судьбу подобных Корею и Ахану, Саулу, Озии и других, забывших теократический порядок.

Эти слова, процитированные из «Сторожевой башни» за 1 февраля 1952 года (с. 79, англ.), вторят высказываниям Киприана[76]. Лайтфут отмечает, что в своих аргументах Киприан постоянно прибегал к ветхозаветным аналогиям (например с Кореем), и что подобные притязания подаются как «абсолютные, требующие немедленных действий и непреложные». Другими словами, Киприану не нужны были доказательства того, что его аналогии были проведены справедливо и что обвиняемые лица действительно поступали также, как бунтовщики времен Моисея. Все, что ему нужно было сделать — это заявить, что дело обстояло именно таким образом. От других не ожидалось ничего, кроме согласия.

Современная история организации Свидетелей Иеговы с точностью повторяет тот же путь. К несогласным с изречениями организации-«канала» применяют те же аналогии и называют их, по словам Игнатия, «возгордившимися», «осудившими себя», «непокорными Богу» людьми. Организации достаточно заявить, что к современным «бунтовщикам» относится тот или иной пример прошлого. От других не ожидается ничего, кроме согласия.

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: