О чем говорить с ребенком? Инструкция по выживанию для современного российского родителя

О чем говорить с ребенком? Инструкция по выживанию для современного российского родителя

Посвящается моей маме Маховской Антонине Федоровне, талант и сердце которой были отданы детям‑сиротам школы‑интерната № 2 г. Светловодска (Кировоградская область, Украина)

Я – детский психолог. И уже давно. С детства. Помню, как родители игнорировали меня в разговорах, шептались и отправляли спать на самом интересном месте. А иногда еще обидней: «Пойди, поиграй! Это не для детей!» Тогда я решила вырасти и узнать все их секреты. Нужно сказать, что и через 10, и через 20 лет моя мама считала, что нельзя говорить правду детям («Они не поймут», «Не нужно их травмировать»), и при этом всегда жаловалась на меня своим подругам, тоже по секрету: «Она (я!) очень скрытная – никогда не поймешь, что у нее на уме?» А я просто думала: «Зачем мне рассказывать что‑то родителям? Не поймут, не буду их травмировать».

Сплошь и рядом к психологам тащат детей мамы и бабушки (папы и дедушки философски отстраненно относятся к воспитанию): «Скажите, oн – нормальный, у него не шизофрения?» Или: «Дайте мне справку о том, что мой ребенок – гений!», «Скажите ему, что мне трудно его воспитывать, – пусть ценит».

– Только не говорите, что вы психолог, а то он испугается.

– А что я должна сказать? Что я управдом или милиционер? Или лучше – продюсер из Голливуда, приехала набирать юных звезд для новых блокбастеров?

– А, по‑моему, нормальный ребенок рассмеется или покрутит у виска.

И пока мама или бабушка ждет под дверью, сомневаясь, стоило ли приводить ребенка к «непослушному» специалисту, десятилетний мальчишка заходит в кабинет и говорит: «Здравствуйте. Вы, наверное, психолог? Как хорошо… Я давно хотел с вами поговорить… У мамы проблемы… Нервы. Что делать?»

Консультируя же взрослых, постоянно сталкиваешься с недостатком доверия между близкими людьми. Кроме того, россияне в отличие от европейцев, приходят к психологу не поговорить о себе, а пожаловаться на родных и любимых – ребенка, мужа, свекровь, соседа. Они хотели бы заставить окружающих сделать что‑то для них, но не решаются об этом попросить: «Скажите ему, чтобы он меня послушал!», «Как вы считаете, он меня любит?», «Не пойму, стоит ли мне на ней жениться, я ведь ее не знаю?» А почему ты о ней ничего не знаешь? Она, что, глухонемая? А почему кто‑то посторонний должен заставить соседа здороваться или мыть лестничную площадку? И почему так страшно сказать: «Я тебя люблю»? И почему мы так часто подозреваем своих близких в чем‑то страшном?

На все эти вопросы – ответ один: потому что у нас не сформированы навыки доверительного отношения с другими людьми. А формироваться эти навыки начинают в детстве, еще до школы, можно даже сказать, в младенчестве. «Верить или не верить ребенку? Как его понимать?» За этими сомнениями скрывается наша собственная неуверенность в себе, которая передается детям, как дурное наследственное заболевание.

• в 30 % случаев отсутствие нормальных, доверительных отношений с родителями является причиной детских побегов из дома;

• в 50 % случаев отсутствие интереса родителей к насущным детским проблемам расценивается детьми как отсутствие любви и искренней заботы («Я им была не нужна!»);

• в 80 % случаев дети верно интерпретируют события и факты обыденной жизни, хотя родители считают, что они ничего не понимают;

• в 100 % случаев родительская практика замалчивания проблем увеличивает невротизацию психики детей, усложняет их отношения с друзьями, а потом с возлюбленными и коллегами.

Чаще всего во время психоаналитических сеансов взрослые люди склонны обвинять своих родителей в том, что они не научили их, как правильно жить, а также в том, что родители не были с ними искренними. В молодости все проходят такой этап упреков в адрес родителей. Иногда он может закончиться долговременным разрывом отношений.

• в 70 % случаев обращений к психологу по поводу детских проблем выясняется, что в помощи нуждаются сами взрослые;

• в 90 % случаев в ходе психологической консультации становится понятным, что родители неверно интерпретируют поведение и способности своих детей, проецируя на них свои желания и страхи.

Время идет, поколения сменяют друг друга, а ситуация не меняется. Наши дети развиваются быстрее, чем мы. И психологическая дистанция, стена между нами, очень быстро растет. Давайте попробуем проделать обратный путь – реконструировать близость.

Так я могу поделиться с вами своими соображениями?..

Почему комиксы? Что такое жизнь? Что мы сами знаем о жизни? О том, что такое жизнь по‑российски Технологии жизни, которые мы выбираем для себя и своих детей Влияние литературной традиции на воспитание наших детей: Горький против Толстого • Образ золотого детства в произведениях Льва Толстого • Аскетическое детство по Горькому • Какую модель детства мы выбираем? • Чем западное воспитание и образование отличается от нашего? • Почему на Западе интересуются нашим воспитанием и образованием?

Основное правило общения с дошкольниками: помнить, что их мышление конкретно, они мыслят визуальными образами, картинками и живут в пределах конкретных ситуаций. У детей до 8 лет плохо развито абстрактное мышление.

Если маленькую девочку попросить посчитать всех гостей, которые пришли в дом, чтобы правильно накрыть стол, поставить нужное количество чашек и тарелок, она побежит по всем комнатам, загибая на ходу свои маленькие пальчики:

– А дядя Сережа курит на балконе. Я его не вижу!

Условно говоря, дети не видят дальше собственного носика и не понимают того, чего они не видят. Дети оперируют подсмотренными ими фрагментами ситуаций, похожими на эпизоды мультфильмов. Но им еще трудно понять, почему герои этих живых комиксов так себя ведут. Зато внешняя последовательность поступков людей, за которыми имеют возможность наблюдать дети, по‑обезьяньи ими запоминается и потом воспроизводится. Этот «рисуночный» уровень восприятия мира мало осознается, но крепко запоминается. К тому же ребенок видит их изо дня в день!

Какие бы морали мы потом ни читали детям, они будут вести себя так, как их научили в дошкольном возрасте. «Сам не знаю, почему…» Поэтому главная задача родителей – комментировать картинки, в которых дети видят мир. Иначе у них так и останется клиповое, бессодержательное мышление. И они не узнают, что происходит за кулисами театра под названием «Жизнь».

• Подбирайте простые и знакомые слова. Не забывайте демонстрировать то, о чем вы говорите.

• Используйте простые предложения – вместо сложноподчиненных, многословных. Говорите чисто, ясно, медленно, размеренно

• Избегайте намеков. Лучше прямо сказать «Мне грустно», чем ожидать, что ребенок сам догадается о вашем состоянии или состоянии персонажа сказки по поведению и выражению лица: «Посмотри, ротик у куклы улыбается. Ей весело!»

• Заменяйте абстрактные понятия конкретными. Например, вместо рассуждений о том, «что такое хорошо и что такое плохо», как в стихотворении Владимира Маяковского, лучше все‑таки показать конкретные примеры правильного поведения: «Берем один стульчик и ставим возле стола. Молодец! Берем второй стульчик и ставим его возле стола. Отлично! Сколько человек будет пить чай? Раз! Два! Сколько стульчиков? Раз! Два! Ура! Получилось! Всем хорошо!»

• Не забывайте поощрять детей за их старания. Учиться надевать платьице, завязывать шнурочки, скатываться с горки, плавать, делать что‑то из песка, заводить друзей, не бояться ветра, носить очки, помогать в саду, отправляться в аэропорт, банк, зоопарк, на почту, на пляж – все это значимо для дошкольников, потому что идет из мира их переживаний и образов. Важно сообщить им уверенность, что все неизвестное и загадочное, с чем они столкнутся в жизни, будет им по плечу.

• Внимание! Если не научить детей резвиться вместе, не пройти с ними этап ролевых игр, они так и «застрянут» на фазе «аутичных» занятий с самим собой.

• Старайтесь объяснять новое постепенно. Нельзя учить ребенка всему и сразу, размахивая руками и громко смеясь, что для вас‑то все легко и понятно, а ребенок не может все схватывать на лету.

• Юмор – это способ установить контакт с любым человеком, тем более с ребенком. Но у дошкольников – особый юмор. Что им кажется смешным, а чего они категорически не понимают? Помните, что дети предпочитают визуальный юмор. Ведь они мыслят картинками! Абстрактные понятия, смысловые метафоры, иносказания – не для них. Если ребенок и смеется, то, скорее всего, за компанию с вами – детей легко заразить смехом!

Дошкольников забавляют смешная походка, скорченное лицо, громкий смех или звуки. Все типы комедий, построенные на физических действиях, интересны детям. Например, дети будут в восторге от следующей сценки: персонажи сталкиваются друг с другом, веселясь падают, застревают, спотыкаются и пр.

Клоунада – самый любимый тип детской комедии. В ней используются глупость, абсурдность, трюки, обманы (например, один из героев заставляет что‑то сделать другого для достижения своей цели: Лисица заставляет Ворону спеть, чтобы та раскрыла рот и уронила сыр). Маленьким детям, конечно, больше нравятся обманщики и плуты, чем обманутые, – словом, те, кто в конце концов проведет всех. В разных культурах присутствуют свои персонажи‑хитрецы. В русских сказках это Лиса, Кот, Солдат, Колобок и Машенька.

• Детям нравится, когда случается что‑то необычное, неожиданное, например, перевертыш знакомой истории. Представьте, что Волк и Красная Шапочка встречаются в лесу, а потом вместе идут к Бабушке. Или, например, когда запускают ракету с Незнайкой, герой неожиданно отделяется от машины и летит дальше самостоятельно. Дошкольникам также нравятся нелепости во внешности: неожиданные костюмы, смешные шляпы и очки, забавные прически и башмаки, а также глупые или преувеличенные черты и элементы одежды (например, женщина, которая носит огромное сомбреро). И, конечно, малыши приходят в восторг, когда появляются предметы, люди и животные, издающие неожиданные звуки: банан, который «звучит» как труба, или утка, которая «гавкает».

• Внимание! Маленькие дети обожают шутить над родителями, особенно если им удается провести взрослых. Например, они могут прятаться и очень радоваться, когда их не заметили.

• Дошкольникам нравятся животные, которые делают что‑то смешное и удивительное.

Это могут быть животные с человеческими чертами. Например, ведущие себя подобно людям кошки, утки, рыбы и т. д. – в мультфильмах или спектаклях; говорящий попугай, собака, приносящая мяч, – в реальной жизни. А как нравятся детям животные, которые пытаются делать что‑то, что противоречит их размеру и способностям! Например, муравей, который тащит длинную соломинку, или слон, который возится с чем‑то маленьким и хрупким. Но будьте внимательны, чтобы не привить своему чаду жестокость к животным!

• Маленькие дети любят смотреть на младенцев по телевизору и в реальной жизни. Возможно, наблюдение за младшими придает им силы и уверенности. Когда они видят, как младенцев кормят, учат ходить или меняют пеленки, дети понимают, как много они уже умеют. У многих из них есть маленькие братики и сестрички, и они видят, как те растут и развиваются. Дошкольникам нравится, конечно, играть в мам и пап, заботиться о «ребенке» в ролевой игре.

• Дети не понимают сложной игры слов, но им нравятся смешно звучащие слова и фразы, длинные, глупо звучащие или придуманные слова: «Ачучапуча! Тах‑тара‑бах‑жах‑вах!» Им нравятся простые рифмы. Когда небольшое стихотворение содержит рифмующиеся слова, детям кажется это смешным. Изменение слов или фраз в тексте знакомых песен или стишков – отличная игра: так здорово при повторе менять знакомое слово на новое. Например, в стихотворении Агнии Барто слово «хозяйка» заменять на «козявка»: «Зайку бросила… козявка!». Дети любят играть с интонацией, использовать какую‑то особую дикцию, особенно, если слово или фраза уже и так звучат смешно.

Теперь, когда мы немного лучше понимаем, как мыслит ребенок, и как найти с ним общий язык, давайте поговорим начистоту, по‑взрослому, что мы сами понимаем про жизнь, о которой собираемся разговаривать с малышом?

Табл. 1. Сравнение образовательных практик

Что касается взаимоотношений школы и родителей, нужно отметить, что в американских школах развито волонтерство, добровольное и безвозмездное участие родителей в организации школьной жизни. Раз‑два в неделю родители приезжают в школу, чтобы помочь учителям провести внеклассное занятие, проверить задания школьников, убраться в классе, посадить цветы и т. п. Российские эмигранты бывают шокированы такой практикой, ведь на родине вызов родителя в школу – событие экстраординарное, чреватое неприятностями. В российской практике родители выступают адвокатами интересов своих детей и, хотя и критически относятся к некоторым преподавателям, стараются не вмешиваться в школьные дела. Основные различия в родительском поведении отражены в табл. 2.

И на уровне семьи отношения между родителями и детьми в российском и американском обществе различаются. Типичная американская семья также, как и школа, поощряет инициативу ребенка. Очень распространена система кредитов за помощь по дому: детям выплачивают небольшие денежные вознаграждения за их участие в хозяйственных делах семьи. И отец, и мать должны уделять внимание детям. Семья – это такая же команда, как и те, кто трудится в коммерческих фирмах. Американские родители готовы обсуждать самые разные вопросы (в том числе, сексуального характера) с детьми. Вместе с тем, согласно публикациям в прессе и аналитическим отчетам, американская семья переживает кризис. Хотя процент разводов снизился, резко уменьшилось и количество людей, желающих вступать в браки. Семья стареет, браки заключаются после сорока лет, соответственно, снижается ресурс для воспитания и эмоциональной поддержки детей. Об этом российские подростки из эмиграции говорят: «У американских детей практически нет бабушек и дедушек». «Американцы никогда не ругаются, но наши родители больше любят друг друга, чем американцы» (отголоски нормы «Бьет, значит, любит», «Милые бранятся, только тешатся») (см. табл. 2).

По‑другому строятся в Америке и отношения со сверстниками. Подростки, дети наших эмигрантов жалуются на то, что их американские сверстники «не умеют дружить»: «Они никогда не приглашают на свой день рождения, даже не гуляют после школы». «Если ты встретишь американского парня на улице во время летних каникул, он только холодно поздоровается и не бросится к тебе на шею». Наши дети о различиях в идеалах любви отмечают: «Они любят гораздо спокойнее, чем русские», «Если их девушка и парень спят вместе, это вовсе не означает, что они любят друг друга». Основные различия отношений подростков с одноклассниками, выявленные на основании интервью с подростками, отражены в табл. 3.

Табл. 3. Сравнение отношений подростков с одноклассниками

В общем можно сказать, что американская школа похожа на фабрику, где каждый двигается по своему собственному плану, – один урок проводить можно в одной группе, следующий – уже в другой. Команда легко консолидируется на время вокруг решения какой‑либо задачи, но ее членам дела нет до того, как складываются отношения у Джона с его подружкой.

Наши же дети имеют все основания превзойти детей из Америки по формальным показателям интеллекта, но что касается социальных навыков, мы систематически и специально лишаем наших детей самостоятельности и независимости в принятии решений. Надо учитывать и тот факт, что только в советские времена, когда система внешкольного воспитания и образования еще работали, наши образовательные учреждения занимались и воспитанием, и образованием детей. Попытка перевести стрелки на семью в постперестроечные времена пока оборачивается печальным фактом: за детей не отвечает никто. Отпуская наших детей в сегодняшнюю школу, мы уже не можем рассчитывать на то, что школа научит их жизни.

Уровень развития ребенка‑дошкольника Несколько правил разговора с ребенком о жизни Какого цвета жизнь вашего ребенка? Немного об индивидуальных различиях детей Как любить ребенка? • Как научить его любить вас?

Вначале я приведу таблицу, разработанную французским психологом Ж. Пиаже. Она рекомендована специалистам всех стран, которые создают национальные версии образовательного телевизионного проекта «Улица Сезам».

Мы очень мало любим наших детей. Мы порой очень заняты, особенно когда приходится носиться по двум‑трем работам, и потому мы не умеем любить. Наверное, у многих родителей остается пожизненный комплекс от того, что они недолюбили своих детей… Еще 20–30 лет назад в воспитании детей самое активное участие принимали бабушки и дедушки. Да и папы с мамами просто физически больше отсутствовали дома. Сегодня на смену бабушкам приходят няни, которых, по моим наблюдениям, оценивают не по их эмоциональному вкладу в развитие детей, а по сговорчивости и готовности подчиняться режиму хозяев.

Потребность в любви и эмоциональной поддержке малыш испытывает с первых минут своего рождения, и эта потребность только возрастает со временем. Психологи всех школ и направлений настаивают на важности тесного физического, телесного контакта с детьми. Основной фигурой, теплой и любящей, конечно, является мама, которой и предстоит выполнять основную роль в развитии ребенка до 5–6 лет. Если детей отлучают от матерей или сами мамы мчатся с утра пораньше на работу, у детей формируется «комплекс сироты», психологического и эмоционального отрыва от других. Ему трудно будет создавать и поддерживать длительные и глубокие связи с окружающими людьми, он не сможет с уверенностью положиться на другого человека. Отсутствие глубокой, постоянной, а не эпизодической суетливой эмоциональной связи приводит к ранним детским неврозам и основательно вредит повзрослевшим людям, особенно их личной жизни, которая как раз и предполагает эмоциональную близость и высокую заинтересованность в другом человеке.

Жестокие эксперименты на эту тему ставит жизнь. Дети, воспитанные в приютах и детских домах, в которых не хватает персонала, вырастают неуверенными в себе людьми, с очень низким уровнем притязания и низкой самооценкой. Если ничего, кроме упреков, малыш не слышал с самого детства, он усваивает эту отрицательную модель поведения.

Есть несколько аксиом родительской любви:

• Любви не бывает много. Не нужно бояться любить слишком сильно. Нужно бояться любить слишком мало.

• Основными инструментами любви являются физический и зрительный контакты, через которые формируется эмоциональная привязанность, уверенность, открытое и дружеское отношение к миру.

• Не думайте, что достаточно любить «в уме» или что родительская любовь – это нечто само собой разумеющееся. Нужно еще уметь сообщать о своей любви ребенку.

• Основной психологической производной родительской любви является самооценка ребенка. Он настолько адекватно оценивает себя, насколько часто и точно мы эмоционально реагируем на него и его поведение.

• Мамы отвечают за самооценку детей, папы – за уровень притязаний, то, к чему они стремятся.

• Важно не только любить ребенка, но и учить его любить и заботиться о других.

Правило «физического контакта». Своих родных детей мы должны почаще носить на руках, прижимать к себе и обнимать, а также целовать, гладить по спинке, купать в ванночке… Психологи призывают учителей усаживать на первые парты самых «вымороженных» в эмоциональном смысле детей, чтобы была возможность не только почаще заглядывать к ним в тетради, но и обнимать их за плечи или пожимать руку. Успеваемость детей, как известно, зависит не только от их интеллектуальных способностей, но и от их уверенности в том, что их любят и принимают.

Правило «любящего взгляда». Еще один способ показать нашу любовь – это взгляд, теплый, любящий, обожающий, восторженный, счастливый. Такой взгляд лучше слов говорит о том, как мы относимся к своему ребенку. Уже через 2 месяца после рождения дети начинают не только фокусировать взгляд на предметах и различать их, но и явно искать глаза другого человека, своей мамы. Мама – самый важный и жизненно необходимый «объект». К нему тянутся, по нему скучают и плачут, когда его долго нет. Я с удивлением наблюдаю, как все чаще роль мамы выполняют няня, бабушка и даже папа! У нескольких моих знакомых журналисток, делающих заметную карьеру, дома с детьми сидят мужья. Остается надеяться, что принятая в нашей культуре мужская суровость не мешает им ласкать и пестовать малышей, а также смотреть на них с материнским обожанием.

Мы должны учиться смотреть прямо и открыто в глаза своим детям. И тогда они спокойно и уверенно будут смотреть в глаза другим людям.

Есть одна интересная закономерность: чем чаще и более открыто дети смотрят в глаза взрослым, тем чаще им предлагают поддержку и помощь. Английские психологи провели простой эксперимент в одном из детских госпиталей. Они арифметически подсчитали, что волонтеры, которые приходят в госпитали бесплатно помогать медицинскому персоналу, чаще заходят в палаты к тем больным детям, которые отличаются общительностью, спонтанностью, открытостью взгляда.

Голос, интонации, добрые или злые, раздражительные, тоже сообщают детям о том, насколько тепло и искренне мы к ним относимся.

Анализ российской традиции воспитания приводит меня к выводу о том, что у нас физический контакт и взгляд активно используются родителями как средство наказания. Строгий, суровый, рассерженный взгляд родителя призван остановить малыша и предупредить о неминуемом физическом наказании. Ну и принцип «бьет значит любит» мы усваиваем в детстве, когда физическое наказание со стороны близких людей воспринимается в качестве нормы.

Самооценку психологи сравнивают с эмоциональным резервуаром. Как только там становится пусто (то есть ребенка довольно давно никто не хвалил, не восторгался, или просто не обращал на него внимания), ребенок начинает сникать, как цветок без воды, терять интерес к жизни. Детям нужны дополнительные эмоциональные силы, чтобы преодолеть равнодушие или жесткость окружающих.

Но и наша похвали и восторг могут быть направлены на самого ребенка, на его личность, а могут – только на его поведение и поступки. В первом случае мы формируем ядро его идеального «Я», во втором – уровень внешних притязаний ребенка (что он может делать, «что такое хорошо и что такое плохо»). Соотношение наказаний и поощрений и разная их направленность как раз и создают условия для будущего развития наших детей.

Высокая самооценка – высокий уровень притязаний фиксируются в формуле «Ты самый лучший на свете и ты сможешь сделать все, что захочешь!» Образ неограниченных внутренних ресурсов и бесконечных внешних возможностей выглядит позитивно и кажется очень привлекательным, если у ребенка действительно хорошие способности, а окружение готово поддерживать амбиции молодого, растущего организма.

Однако сегодня даже детей из королевских семей учат соотносить свои запросы с потребностями других людей и вести себя в соответствии со своими реальными успехами и, по меньшей мере, в согласии с моралью и законами страны, в которых они родились.

Высокая самооценка, но низкий уровень притязаний означают, что ребенок настолько хорош, что нечего больше и желать. Ну, прелесть что за девочка, чудо что за мальчик! Такой обаятельный бездельник, впрочем, очень безобидный – вот кого мы растим, не покладая рук, умиляясь своими детьми без всякого на то повода.

Низкая самооценка и низкий уровень притязаний означают, что ребенок никого не интересует, возможно, даже мешает, и никто его не учит ни жить, ни ухаживать за собой, ни играть, ни общаться… Хуже не придумаешь. Ему говорят примерно следующее: «Ты у нас какой‑то невезучий! Будь осторожен, в мире столько опасностей!», «Как же ты будешь жить? Тебя же нельзя оставить ни на минутку. Обязательно что‑то случится!»

Ну и, наконец, низкая самооценка и высокий уровень притязаний – классический невротик, который не уверен в себе, не знает, что он реально может, но с детства запрограммирован стать знаменитым пианистом или космонавтом. Хоть кем‑нибудь. Его мало хвалят, но часто напоминают, что семья на него рассчитывает и что стоит жить только затем, чтобы поразить мир невероятными успехами. «Наверное, в будущем тебе повезет, и ты станешь успешным, но с такими данными рассчитывать можно только на чудо!», «Конечно, всякий может стать космонавтом, но в нашей семье никогда не было космонавтов!»

Безусловную любовь в условиях традиционного воспитания персонализирует, как правило, мать. Ее эмоциональный вклад определяет уровень самооценки ребенка. Отец «отвечает» за уровень притязаний, он должен организовывать контакты детей, учить планировать свою деятельность. Как мы видим, гармония в семье отражается на развитии детей. Традиционная семья, в которой отец зарабатывает и обеспечивает, защищает и планирует, а мать бережет, безоговорочно любит и поддерживает, кажется, наиболее соответствует нормальному, гармоничному развитию ребенка.

При этом надо избегать крайностей: чрезмерная строгость и высокий внешний контроль, с одной стороны, и чрезмерное обожание, доходящее до нашей собственной эмоциональной зависимости от детей. И то, и другое лежит в основании невротического развития личности. Психоаналитики считают, что высокий контроль, который при традиционном воспитании принадлежит отцу, может привести к высокой тревожности и страхам, навязчивым состояниям и излишней подозрительности у ребенка. Чрезмерная любовь матери может вытеснить из сознания ребенка остальные отношения – с другими детьми, родственниками. Печально, но и через 20 лет мы видим, как мать живет с сыном, у которого никак почему‑то не устраивается личная жизнь. Никто из кандидаток в подметки не годится маме. Никто не готов поклоняться женщине, которая вырастила в одиночку сына, а без признания материнского авторитета здесь не впускают в дом.

Любить ребенка – это значит стимулировать его заботу об окружающих. Любовь – это стимул наших детей к тому, чтобы они не боялись открывать этот мир и принимать его таким, каков он есть, с его горечами и заботами. Вместо «Прижмись ко мне покрепче, дитя! Пока я с тобой, тебе ничего не угрожает!» хорошая мать сообщит: «Не бойся смотреть другим в глаза, открыто и дружески, как я смотрю в твои. Что бы ни случилось с тобой, у тебя всегда хватит сил, чтобы преодолеть трудности. Обязательно найдется рядом человек, готовый тебя поддержать, но и нуждающийся в твоей помощи и поддержке». Материнская любовь не должна застить свет, она должна помочь открыть мир!

Признание в любви может звучать по‑разному: «Ты мне очень дорог!», «Мне интересно, что ты делаешь?», «Как красиво у тебя получается!», «Кто это так хорошо нарисовал?!», «Давай обнимемся?», «Мне без тебя не справиться!», «А кто меня поцелует в щечку, чтобы поднять настроение?», «Давай вместе покормим нашего любимого котенка?», «А если мы вместе помоем чашки, мы успеем посмотреть мультфильм, который тебе нравится!», «Ты подмел пол? Да ты лучший мистер Мускул на свете!».

Любовь – это самый важный фактор детского развития, а позже и личностного развития уже взрослого человека. Как мы любим своих детей? Какой любовью?

Считается, что в ответ на нашу любовь ребенок ответит тем же. Если бы это было так! Перекормленные любовью эгоцентрики, циники, которые считают, что все создано для них, – дети, которых любили, но от которых ничего не требовали взамен…

Правило первое: в семье должен быть кто‑то третий, более слабый и нуждающийся в помощи. Это может быть хомячок, котик, причудливый кактус. Главное, чтобы эта забота осознавалась вашим ребенком как что‑то необходимое и очень важное. Мальчики и девочки должны понимать, что настроение, здоровье, способность радоваться жизни у других существ прямо зависит от них. Поэтому важно не только показать, как ухаживать, кормить, одевать, ласкать другое создание, но и обращать внимание на изменение эмоций тех, кому малыш старается помочь.

Правило второе: взрослые нуждаются в помощи и заботе. Потому что все иногда болеют, немножко устают или совсем чуть‑чуть грустят. «Детка, скажи мне что‑то ласковое. Я так устал!» – можно попросить своего малыша. «Помоги‑ка передвинуть этот стульчик. Без тебя бы я не справилась. У меня много дел, и мне нужен хороший помощник вроде тебя!» Или: «У меня болит голова. Кто положит мне свою маленькую волшебную ручку на лобик?»

Правило третье: дети учатся сочувствию в игре друг с другом. Но это никогда не происходит само по себе. Дети вначале играют самостоятельно. Воспитатели младших групп детских садов знают, что трехлетние малыши нуждаются каждый в своей игрушке, потому что играть сообща они еще не могут. Но уже год спустя дети начинают охотно играть в простые ролевые игры под руководством взрослых. Вот именно в этот момент и нужно не просто формально объединить детей одним сюжетом, но и постоянно рассказывать, как чувствуют себя все участники игры. Говорить о состояниях, эмоциях и переживаниях нужно прямо, четко: «Она плачет», «Он радуется», «Она веселится», «Он прыгает от радости до потолка!»

Правило четвертое: пусть они учатся у клоунов и кукол!

Некоторое преувеличение в выражении эмоций убедит малыша в реальности чувств героев. Вспомните, как они сопереживают клоунам в цирке. А ведь клоуны и их поведение – живое воплощение гипербол: большой улыбающийся рот до ушей, огромные удивленные глаза, бровки домиком, лохматый парик, неестественного цвета. А каких размеров шапки, шляпы, береты, цилиндры? Клоунская традиция как раз помогает малышам 3–6 лет не скучать в цирке между номерами для взрослых. Клоун делает то, что веселит малыша – падает, кувыркается, теряет пуговицы, играет на странных инструментах. И всегда у него на лице нарисована красками эмоция. Дети еще не улавливают нюансов в чувствах. Они обязательно научатся этому с вашей помощью потом. Но пока они и сами рисуют крупные фигуры – круг лица, палки ручек и ножек, смеющийся уголками вверх, или прямой рот… Кукольники (те, кто делает куклы для детских театров знают), эту особенность «укрупненного» детского восприятия, поэтому у каждой куклы есть свое особое выражение лица. Более того, руководители кукольных театров и детских студий учат детей и самих делать красивые и разные куклы. Это прекрасный психологический тренинг для малышей.

Барби в качестве единственного кукольного экспоната для вашего малыша плоха тем, что у нее мелкие черты лица. При всем разнообразии мастей «гламурных» кукол для малышей они все на одно лицо, и поэтому они воспринимаются вообще без лица. Девочки охотно одевают‑раздевают своих иностранных гостей, но играть в Барби практически не с кем. Принцессы могут только повелевать и принимать восторги. Они существа без эмоций и собственного лица, обреченные на одиночество.

Еще один недостаток мира дорогих игрушек в том, что их ребенок получает готовыми, с уже созданным набором функций. Малышу не приходится конструировать свои миры, создавать персонажей из подручного материала. Напротив, обеспокоенные новыми стандартами чистоты, мы ругаем детей, когда они приносят в дом желуди, листья, песок в ведерочке. Всему этому теперь нет места в доме, а значит и в психике ребенка. Предметы, которые могут исполнять роль игрушек, удаляются из детского воображения как ненужный хлам. Ребенку больше нечего придумывать. Ему больше не нужно воображение. Ребенку больше нечего строить и перестраивать. Ему остается только пользоваться. Вместо творцов мы растим разумных рациональных пользователей. Иначе говоря – потребителей! Я никак не могу избавиться от одного детского страха. Если следующее поколение будет поколением потребителей, то тогда кто будет все это счастье производить? Только дети бедных, из малообразованных слоев? Что это будет за мир, в котором бедные и искусные будут пахать на богатых и ленивых? Все это уже было в истории и заканчивалось плохо. Так и видится война полчищ однотипных Барби в одинаково розовых платьицах против миллионов старых, потрепанных, но таких теплых кукол – кукол, в которые играли еще бабушки. Вы за кого?

К этому времени серьезную помощь родителям уже оказали сказки, прочитанные детям на ночь. В некоторых из них есть формула: «они поженились, и у них родились дети». Может поддерживаться гипотеза «происхождения ниоткуда». Тот же Карлсон прилетел с крыши, но где он раньше жил? И сколько ему лет?

Поскольку дети до 7 лет еще с трудом устанавливают причинно‑следственные отношения, они, задавая вопрос «Откуда берутся дети?», меньше всего ожидают, что вы начнете издалека, будете знакомить их с основами физиологии мужчины и женщины, объяснять механизм совокупления, фазы вызревания плода, этапы рождения и развития малыша. В 4–5 лет малыша, конечно, интересует, чем отличаются мальчики от девочек и у них уже есть свои наблюдения, но их больше занимают «видимые различия». «У мальчиков есть пенис. У девочек – вагина. Ведь все люди пьют и писают». Это по‑ученому. Можно использовать и более простые обозначения. «У мальчиков – трубочки, у девочек – дырочки». Это

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: