Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Революционный континент вдохновляет





 

После того, как распался Советский Союз и коммунистическое движение на просторах нашей страны вступило в полосу длительного кризиса, центр мирового революционного движения переместился в Латинскую Америку. Там начался т. н. «левый поворот», связываемый, прежде всего, с именем Уго Чавеса, пришедшего к власти в Венесуэле в конце 1990-х годов. Деятельность его и его последователей из Боливии, Эквадора и ряда других стран выглядела подлинной революцией на фоне того социального упадка, прозябания, мракобесия, олигархического беспредела (а нынче на Украине и вовсе откровенно фашиствующего террора!), что творятся в большинстве постсоветских республик. Так что фигура боливарианского лидера по праву сделалась почти таким же символом революционной борьбы за социализм, как и личность Эрнесто Че Гевары, а процессы, происходящие в сегодня Латинской Америке, вдохновляют социалистов и коммунистов нашей страны и всего мира.

Хотя, если говорить откровенно, «левые» склонны преувеличивать успехи и достижения своих идейных товарищей из Латинской Америки, одновременно закрывая глаза на их неудачи, на те проблемы и противоречия, которые сохраняются в латиноамериканских странах, вступивших на путь социализма. Собственно говоря, даже в таких «радикальных» странах, как Венесуэла, Боливия, Никарагуа, Эквадор, наблюдается не более чем движение к социализму, проводятся весьма умеренные, неспешные, половинчатые реформы – где-то реформы более последовательные, с постепенной национализацией крупной промышленности, а кое-где совсем мягкие и осторожные, которые едва затрагивают основы капитализма. Достаточно беззубо выглядят, например, сандинисты в Никарагуа, которые после поражения в 1990 году в немалой мере отказались от марксистской идеологии в пользу социал-демократии, пойдя на идеологические уступки частной собственности и капиталу.

Разочарованием стало правление в Сальвадоре поддержанного Фронтом национального освобождения им. Фарабундо Марти президента Маурисио Фунеса – хотя теперь, после победы на выборах 2014 года, у нового, на днях вступающего в должность, президента Санчеса Серена есть шанс «исправиться».

Понятно, что социалистическим правительствам приходится трудно: слишком многие обстоятельства объективно препятствуют проведению более решительных преобразований. Так, народное хозяйство того же Сальвадора полностью привязано к экономике США, куда идёт сбыт кофе и других местных экспортных продуктов, откуда в виде денежных переводов от «заробитчан» поступает 17 % ВВП страны; да вдобавок ко всему предшественники сальвадорских «левых» умудрились отменить национальную валюту, введя вместо неё в официальное обращение доллар (как, к слову, и в Эквадоре)! Оттого правительство Фронта не может открыто выступить против воли Вашингтона и интересов местных олигархов-компрадоров, стараясь развивать реформы преимущественно в социальной сфере, борясь с нищетой.

Успехи в борьбе с бедностью, неграмотностью и прочими язвами капитализма властей Венесуэлы общеизвестны и заслуживают самых высоких оценок. При Уго Чавесе удельный вес тех, кто живёт в нищете, сократился с 20–25 до 7 %, а тех, кто недоедает, – с 21 до 6 %. 2,3 млн. венесуэльцев научились читать и писать.

Однако Чавес и его соратники пошли, в общем-то, самым простым путём, лишь добившись более справедливого распределения «нефтедолларов» в условиях высоких мировых цен на нефть. Но именно не преодолённая пока ещё, к большому сожалению, ориентация экономики страны на экспорт энергоносителей, отсутствие шагов по проведению усиленной индустриализации, более того – отмечаемый спад производства в ряде ключевых отраслей обрабатывающей промышленности, делают режим «чавистов» крайне уязвимым, являются его ахиллесовой пятой.

В Венесуэле, Боливии, Эквадоре идёт ожесточённая классовая борьба, сильны позиции контрреволюции, правящие партии имеют лишь незначительный перевес над противником. Вот и в Сальвадоре на последних выборах кандидат от «левых» победил ставленника олигархии всего на десятые доли процента. Оттого велика угроза реванша правых в любой из этих стран – причём реванша не только и не столько на демократических выборах, сколько в результате «цветного» переворота, инспирированного извне, с перерастанием его в гражданскую войну. Процессы, происходящие в Венесуэле, должны вызывать у нас не эйфорию, но скорее тревогу и обеспокоенность, желание поддержать «чавистов», пусть хотя бы лишь морально.

«Венесуэльскому пути» противоположен «бразильский путь», которого, в общем и целом, придерживаются также Аргентина и Уругвай и по которому, не исключено, пойдут Чили и Перу. В указанных странах власть принадлежит весьма умеренным левоцентристам, которые, в отличие от Уго Чавеса и Эво Моралеса, не покушаются на всевластие крупного капитала, но проводят социальную политику в интересах широких слоёв населения. Она тоже принесла свои плоды, однако в странах, идущих по «бразильскому пути», сохраняется высокая степень социального неравенства, рождающая в обществе острые конфликты. В Бразилии это выливается в бурные протесты народных масс против нищеты, коррупции и разворовывания бюджетных средств, выделенных на подготовку к стартующему скоро чемпионату мира по футболу. Сложная ситуация сохраняется в Аргентине, которая так и не смогла полностью оправиться от экономического кризиса и беспорядков начала 2000-х, когда проводившаяся до того правительством К. Менема неолиберальная политика (которую, заметим, всячески ставили в пример нам наши отечественные «реформаторы»!) увенчалась дефолтом и уличными погромами.

Зато Бразилия и в несколько меньшей мере Аргентина успешно развивают национальную промышленность; преодолевая былую отсталость, поднимают науку, высокие технологии. Скажем, бразильская фирма EMBRAER делит 3-е – 4-е места в мире по производству пассажирских самолётов, уступая лишь «Boeing» и «Airbus». 200-миллионная Бразилия, вообще, превращается на наших глазах в мировую державу, которая уже вышла на 6-е место по объёму ВВП, делает серьёзные шаги в космонавтике, создаёт боеспособную армию и развитой военно-промышленный комплекс и на этой основе всё громче заявляет о себе на международной арене, добиваясь для себя постоянного места в Совете Безопасности ООН.

Думается, для «левых» Латинской Америки, берущих курс на социализм, было бы правильным сочетать «венесуэльский» и «бразильский путь» – последовательно и чётко осуществлять национализацию крупных корпораций, перераспределение общественного продукта в пользу трудящихся классов, опираясь при этом на масштабную индустриализацию страны, на создание крупного государственного сектора в промышленности, на приоритетное развитие науки и высоких технологий. Без всего этого невозможно закрепить проводимые социальные преобразования.

Говоря о проблемах и трудностях социалистических правительств Латинской Америки, нельзя не вспомнить и про Кубу. Эта страна сыграла чрезвычайно важную роль уже тем, что сумела выстоять, «удержать» социализм в 90-е годы, когда она оказалась на грани полной катастрофы, когда ВВП страны обвалился на треть и возникла реальная угроза голода, когда буржуазия всего мира торжествующе ждала «падения коммунистического режима» уже со дня на день. Кубинское руководство сотворило настоящее чудо: без иностранной помощи и в условиях жесточайших санкций со стороны США оно стабилизировало ситуацию, добилось восстановления и неплохого в дальнейшем роста экономики, блестящих успехов в здравоохранении, образовании, науке и спорте. Напомним, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) официально признала кубинскую систему здравоохранения лучшей в мире!

Несомненно, именно существование и успехи социализма на Кубе послужили одним из главных факторов, обусловивших подъём революционного движения и «левой поворот» в Латинской Америке. Важно здесь и то, что Куба, в отличие от КНДР, которая изолировалась от внешнего мира, проводит политику открытости, оказывает масштабную интернационалистскую помощь тем, кто в ней нуждается. Кубинские медики работают в 50-ти бедных странах мира. Прекрасным примером интернационализма не на словах, а на деле, стала операция «Чудо» – кубинские офтальмологи бесплатно вернули зрение 2,5 млн. бедняков Латинской Америки.

В то же время Кубе приходится нелегко, и угроза реставрации капитализма на острове остаётся. Некоторые «левые» остро критикуют кубинское руководство за проводимые им экономические реформы, видя в них возврат к «рыночной системе». Понятно, что эти реформы, создающие возможности для индивидуальной трудовой деятельности, для фермерства и частного предпринимательства, допускающие, хуже того, иностранные инвестиции, проводятся кубинцами «не от хорошей жизни», что это – вынужденный шаг, подобный тому, который сделал Ленин, инициировав после окончания разрушительной Гражданской войны НЭП. Куба – маленькая страна с ограниченными природными ресурсами, находящаяся под давлением США и лишённая былой поддержки СССР. Это – не Россия, которая в принципе способна построить самодостаточную экономику, не слишком зависимую от мирового рынка.

«Манёвр» с целью сберечь господствующий социалистический уклад и командные высоты государства в экономике, укрепить социальные достижения революции, обеспечить рядовым кубинцам достойный уровень жизни, избавившись от карточного распределения и унизительного для простых граждан параллельного хождения в стране двух валют («обычного» песо и «конвертируемого»), – манёвр, осуществляемый под контролем государства диктатуры пролетариата, вполне допустим. Однако проводимая Кубой экономическая политика, несомненно, создаёт немалые риски усиления в стране антисоциалистических, буржуазных элементов.

Особую угрозу таит расширение иностранного туризма, обеспечившее столь нужный Кубе приток иностранной валюты. Оно неизбежно формирует прозападно настроенные мелкобуржуазные и люмпенские слои – куда входят работники сферы услуг, торговцы и мелкие предприниматели, проститутки и уличные попрошайки; оно ведёт, вообще, к морально-политическому разложению общества.

Так что остаётся пожелать кубинским товарищам бдительности и твёрдости в отстаивании социализма. На мой взгляд, перспектива социализма на Кубе зависит от того, сумеет ли эта страна «конвертировать» достигнутый ею высокий уровень образования в развитие инновационных производств, сумеют ли кубинцы научиться зарабатывать своими знаниями и интеллектом. Блестящее развитие биотехнологий на острове говорит о том, что такая перспектива имеется. Куба вполне могла бы стать интеллектуально-научным центром формирующейся ныне «новой» Латинской Америки, найдя своё достойное место в мировой системе разделения труда именно как поставщика знаний, высокотехнологичных продуктов, образовательных услуг.

Итак, Куба сыграла немаловажную роль в революционном подъёме региона, но решающая причина того, что именно в Латинскую Америку переместился центр мирового революционного движения, состоит, очевидно, в том, что на этом субконтиненте особой остроты достигли классовые противоречия. Здесь особенно велико неравенство в распределении доходов и общественного богатства, здесь вопиюще сильна поляризация в обществе, разделённом на кучку сверхбогатых капиталистов и помещиков-латифундистов, с одной стороны, и миллионы бедняков – рабочих, крестьян, мелких торговцев и ремесленников, с другой.

Наилучшей иллюстрацией этого тезиса служит Мексика – страна, чей правящий класс давно проводит политику неолиберальных реформ и интеграции с экономикой США в рамках зоны свободной торговли NAFTA (North American Free Trade Association, куда входят США, Канада и Мексика). Страна, также добившаяся серьёзного промышленного развития (80 % её экспорта ныне составляет продукция обрабатывающей индустрии; 8-е место в мире по производству и 5-е по экспорту автомобилей); входящая в G-20 и даже в элитную Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), объединяющую страны «Золотого миллиарда».

Самый богатый человек на Земле, превзошедший самого Билла Гейтса, – мексиканский магнат Карлос Слим. В крупных городах страны имеются районы, которые можно причислить к самым богатым и фешенебельным в мире, тогда как на юге и юго-востоке Мексики нищета сопоставима с нищетой Центральной Африки. 40 % населения страны, вообще, живут «на черте» бедности или ниже её. 10 % мексиканцев – 12 млн. человек – постоянно проживают и трудятся в США, высылая оттуда в виде денежных переводов более 20 млрд. долларов ежегодно. В Мексике каждый год на почве наркотрафика совершается порядка 10 тыс. убийств!

В условиях обострения социальных противоречий рост численности рабочего класса в Латинской Америке создаёт необходимые объективные предпосылки для развития комдвижения, для совершения социалистической революции. Но в то же время в латиноамериканских странах, в особенности – в беднейших, более отсталых из них, сохраняются огромные массы крестьянства и городской мелкой буржуазии, столь склонных к колебаниям и соглашательству, вносящих в коммунистическое движение «оппортунистическую струю», а также являющихся питательной средой для всякого рода «ультрареволюционных» левацких течений, распространённых в регионе и мешающих развитию подлинно революционного процесса.

Важной особенностью Латинской Америки, составляющей сильную сторону её революционного движения, является выдающаяся способность её народных масс к самоорганизации, к созданию «низовых» ячеек, действующих «автономно» от партийной и профсоюзной бюрократии. Именно на такие народные движения, в частности, опирался Уго Чавес; благодаря их активности и была сорвана попытка свержения венесуэльского президента в самом начале его правления. Но, опять же, стихийность движения, отсутствие чёткого руководства и, самое главное, научной теоретической базы делают его беспомощным в доведении до реализации интересов масс, в решении вопроса о взятии, удержании и использовании государственной власти. Самоорганизация трудящихся масс, которую, безусловно, нужно всячески приветствовать и поддерживать, лишь тогда чего-нибудь стоит, когда в неё внесено классовое пролетарское сознание, когда она опирается на знание и осознание законов развития общества, – и это то, что должны внести в идущее «из низов» движение масс коммунисты, шагающие впереди движения, а не плетущиеся за ним, возглавляющие его, а не «подмазывающиеся» к нему, когда оно в самом разгаре.

Всё вышесказанное становится чрезвычайно актуальным для сегодняшней Украины, где после двух десятилетий мертвецкого застоя происходит пробуждение трудящихся масс, где невиданными доселе темпами зарождается и растёт оная самоорганизация – однако всё это происходит в атмосфере идейного разброда и мелкобуржуазного шатания, подмены классовой борьбы «пророссийскостью» и «сепаратизмом»; отсутствия, по сути, социально-экономической программы борьбы, чем неминуемо воспользуются враждебные рабочему классу силы.

Классовая борьба во многих латиноамериканских странах тесно связана с борьбой за гражданские права и экономические интересы де-факто притесняемых расовых групп населения. В большинстве стран региона традиционно выстраивается следующая «социальная лестница». На её вершине в колониальный период стояли гачупинес – испанцы, рождённые в Испании; только им доверяли высшие посты в колониальной администрации. Ниже: креолы – белые, рождённые уже в Америке и впитавшие в себя специфическую местную культуру; именно креольские помещики возглавили в начале XIX века национально-освободительное движение и в итоге добились фактического господства в политической, экономической и культурной жизни. Ещё ниже стоят метисы, со временем несколько потеснившие креолов в различных сферах общественной жизни; и, наконец, на самом низу: мулаты, негры, индейцы. Коренные жители Нового Света во многих странах (там, где они не были практически полностью истреблены или ассимилированы завоевателями!) сделались фактически людьми второго сорта, образуя массу лишённых доступа к достижениям современной культуры, задавленных помещичьим гнётом крестьян-бедняков.

В Боливии индейцы кечуа и аймара составляют свыше половины населения, но до недавнего времени элита страны состояла из «белых», насчитывающих всего лишь 15 % населения, и частью из метисов («чоло»). Схожая ситуация и в Перу, где индейцы (до половины населения) – это в основной массе своей крестьяне, живущие в крайней бедности в глухих районах страны. Большой «прорыв» в этом отношении совершил Эво Моралес, ставший первым индейцем – президентом Боливии и развернувший реформы, которые призваны повысить роль коренных народов во всех областях общественной жизни. Такая политика нашла отражение и в том, что государство изменило своё официальное название – теперь оно звучит не, как ранее, Республика Боливия, а – Многонациональное Государство Боливия.

Но такие реформы вызывают противодействие прежде привилегированных групп – показательно, что ударный отряд противников Эво Моралеса составляют живущие преимущественно на равнинном востоке Боливии недавние иммигранты из Европы – немцы, хорваты, сербы и т. п.

Латинская Америка даёт нам огромное многообразие форм и методов классовой борьбы. Трудно найти на субконтиненте такое государство, где бы компартия не действовала длительные периоды своей истории в глубоком подполье, в условиях жесточайших репрессий. Вся история Латинской Америки XX века – это история хунт и диктаторов, подавлявших всякие демократические движения, грубо попиравших права и свободы граждан – при полном одобрении и поддержке США.

Во многих странах – в Колумбии, Перу, Никарагуа, Сальвадоре, Гватемале и др. – коммунистические организации вели или же продолжают вести и поныне партизанскую борьбу против реакционных властей. Латинская Америка, можно сказать, – классический регион герильи, партизанской войны. Этому, конечно же, способствует преобладающий во многих странах горно-лесной характер местности, но более всего: наличие многочисленного, радикально настроенного крестьянского населения, без прочной опоры на которого вести партизанскую борьбу невозможно. Крестьянская среда питает партизанское движение живой силой, продовольствием, транспортом, разведданными и прочим. Но, со своей стороны, сами партизаны, чтобы победить врага, обязаны стать надёжной опорой для крестьян. «Партизан должен постоянно помогать крестьянину и поддерживать его в техническом, экономическом, моральном, культурном отношении», – писал в своей известной книге «Партизанская война» Эрнесто Че Гевара, называвший партизана «ангелом-хранителем» крестьян и лично, кстати, занимавшийся лечением и просвещением их.

А вот в Боливии Че Гевара в силу определённых обстоятельств не встретил поддержки местного населения, жившего в крайней бедности, но не воспринявшего пришлых революционеров как «своих», и именно это стало причиной провала его экспедиции и гибели великого революционера.

Ещё до Кубинской революции 1956–1959 годов ярким примером крестьянской войны стала Мексиканская революция 1910–17 годов, в ходе которой талантливые народные полководцы Эмилиано Сапата и Франсиско «Панчо» Вилья по прозвищу «Наполеон» одерживали блестящие победы не только над регулярными войсками и бандами реакционеров, но и над частями Армии США. Но, опять же, непонимание истинных целей, задач и интересов своего класса не позволило им взять власть – их успехами воспользовались враждебные трудящимся либералы, одержавшие в итоге победу (а сами Сапата и Вилья были убиты). Ближе всего к пониманию правильного пути борьбы подошёл Сапата, который был менее популярен в народе, чем Вилья, но по уровню образования стоял несравненно выше его. Сапата сумел подняться до понимания необходимости союза крестьянства с рабочим классом.

Победа Кубинской революции была обусловлена тем, что Ф. Кастро, действуя в сельской местности, поддерживал тесные связи с городом. Забастовки рабочих и манифестации студентов расшатывали режим Батисты, оттягивали в города части правительственных войск, изматывали их, способствовали их деморализации.

И в то же самое время Латинская Америка даёт примеры того, как настоящие социалисты побеждали, приходили к власти путём выборов. Впервые в истории это сделал Сальвадор Альенде в Чили – но он не удержал власть, не сумел защитить завоевания мирной революции. Чавес поначалу попытался взять власть, организовав неудачный военный переворот, однако затем «пошёл другим путём» и добился-таки успеха на президентских выборах, опираясь на широкое народное движение.

На мой взгляд, нельзя догматически совсем отвергать возможность прихода коммунистов к власти путём выборов. Но при этом сама избирательная кампания должна рассматриваться ими не иначе как и не более чем момент общего революционного процесса, осуществляемого во всём многообразии форм борьбы, не сводя её лишь к собственно предвыборной агитации и парламентской деятельности. Для успеха требуется предельно жёсткая, наступательная, агрессивная, «силовая» избирательная кампания, подкрепляемая решительными выступлениями рабочих, демонстрацией готовности отстоять результаты волеизъявления на улицах и площадях («майданах»), а не только в избирательных комиссиях и судах.

И надо отдавать себе отчёт в том, что после победы на выборах вся борьба ещё только начинается – про судьбу Альенде забывать ни в коем случае нельзя, как и про недавние уроки выступлений реакции в Венесуэле, Боливии, Эквадоре. А о том, что движет свергнутой буржуазией в её ожесточённой борьбе против новой власти (при всей её болтовне о «попрании демократии», «нарушениях гражданских свобод» и проч.), красноречиво говорят такие исторические данные: когда в апреле 1961-го Революционные вооружённые силы Кубы молниеносно разгромили на Плайя-Хирон высадившихся при поддержке США «контрас», ими были взяты в плен боевики, которые до революции владели на острове 370 тыс. гектаров земли, 9,6 тыс. объектов недвижимости, 70 фабриками, 10 сахарными заводами, 3 банками, 5 шахтами и 12 кабаре (читай: борделями)…

Главное достижение Латинской Америки состоит всё же в том, что она неуклонно освобождается от диктата США; из вотчины Соединённых Штатов и их надёжного «мобилизационного резерва» она превращается в важнейший очаг всепланетарного сопротивления североамериканскому империализму. При этом растёт чувство собственного достоинства, гордости латиноамериканцев, понимание ими единства их происхождения, понимание необходимости объединения, создания экономических, политических, военных союзов (таких, как АЛБА) – направленных именно на отстаивание их общих интересов в борьбе с империализмом США. Всё меньше остаётся государств, проводящих открыто провашингтонскую политику.

Сегодняшние идеи революционного единения Латинской Америки восходят, опять же, к Че Геваре, который очень рано, во время своих двух путешествий по континенту, совершённых в молодости, почувствовал себя именно гражданином Латинской Америки, угнетаемой Западом. После посещения развалин знаменитого перуанского города Мачу-Пикчу, ставшего последним оплотом инков, он записал в своём дневнике: «Люди Южной Америки! Отомстите прошлому!»

В Латинской Америке всегда была велика ненависть народных масс к наглым и самодовольным «грингос», к американским корпорациям типа «United Fruit Company», которая выращивала не только бананы, но и диктаторские режимы в «банановых республиках» Центральной Америки, получив само за себя говорящее прозвище «Зелёный спрут». Особым уважением латиноамериканцев пользовались политики и народные вожди, осмеливавшиеся выступать против господства США и их супермонополий. Ласаро Карденас, президент Мексики в 1934–1940 годах, совершивший неимоверное: национализировавший активы нефтяных компаний США! «Генерал свободных людей» Аугусто Сесар Сандино, возглавивший в 1920-е – 30-е годы вооружённую борьбу никарагуанцев против американских оккупантов и вероломно убитый ими. Аргентинский диктатор Хуан Доминго Перон, который, будучи противоречивой личностью, осуществлял, тем не менее, последовательную политику защиты национальных интересов и смело перечил Вашингтону.

Ныне, благодаря таким деятелям, как Уго Чавес и Эво Моралес, благодаря чете Киршнер в Аргентине и экс-президенту Луле в Бразилии, Латинская Америка укрепляет свою реальную независимость, превращается в регион, с которым должен считаться весь остальной мир. Нет никаких сомнений в том, что значение Латинской Америки в мировой экономике и политике будет и далее возрастать, что этот регион ещё скажет своё веское слово в прогрессивном развитии человечества, показав примеры и послужив источником вдохновения для революционных сил планеты.

Май 2014 года







ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.