Церковь и новые духовные группы

Исторический опыт говорит о том, что религиозные лидеры разных времён, такие, как Моисей, Аристотель, Иисус, Магомет, Лютер, Цвингли и Ганди, пытались устранить социальную несправедливость, вызываемую постоянным взиманием процентов, и давали на этот счёт советы или объявляли запрет на получение процентов.

Так, в книге Моисея записано: «Если даёшь взаймы деньги своему брату, бедняку, никогда не поступай с ним, как ростовщик. Тебе не позволено облагать его процентами».

«Ростовщика ненавидят совершенно справедливо, ибо деньги у него сами стали источником дохода, а не используются для того, для чего были изобретены. Ибо возникли они для обмена товаров, а проценты делают из денег ещё больше денег.

Отсюда и их название (рождённые). А рождённые похожи на родителя. Но проценты — это деньги от денег, поэтому они всего противнее природе из всех родов занятий».

Если перевести дословно текст греческого оригинала, то в Евангелии от Луки читаем: «...И взаймы давайте, не ожидая ничего», а Никейский собор, состоявшийся в 325 г. от Рождества Христова, запретил всем духовным лицам взимать проценты.

Наказанием преступившим запрет было немедленное лишение сана.

В 1139 году Второй Латеранский собор постановил: «Кто берёт проценты, должен быть отлучён от церкви и принимается обратно после строжайшего покаяния и с величайшей осторожностью. Взимателей процентов, не вставших перед смертью на Путь истины, нельзя хоронить по христианскому обычаю».

Мартин Лютер (1483-1546) много раз страстно обличал ростовщиков: «И потому ростовщик и скряга — это и правда не человек; он и грешит не по-человечески. Он, должно быть, оборотень, хуже всех тиранов, убийц и грабителей, почти такая же скверна, как сам дьявол.

Сидит он не как враг, а как друг и согражданин, под защитой и покровительством общины, но отвратительнее он, чем любой враг и убийца-поджигатель.

Потому, если колесуют и обезглавливают уличных грабителей, убийц и преступников, то сколь же больше нужно сначала колесовать и пытать всех ростовщиков, изгонять, проклинать и обезглавливать всех скряг...»

Реформатор Ульрих Цвингли (1484-1531) пошёл по пути секуляризации ещё дальше. С одной стороны, он объявил проценты безбожными и антихристианскими, с другой стороны, признал за государством право определять процентную ставку.

Хотя все они знали корни проблемы, но, однако, не предложили никакого практически приемлемого решения по обеспечению денежного обращения; таким образом, основополагающий изъян системы остался неприкосновенным.

Запреты, налагавшиеся на проценты римскими папами во времена европейского Средневековья, согласно которым бравшие проценты христиане отлучались от церкви, переместили всю тяжесть проблемы на евреев, которым разрешалось брать проценты с людей другого вероисповедания.

Последние, с тех времён, всё больше превращались в ведущих банкиров мира.

Ещё из Ветхого Завета еврейские общины знали о том, что проценты разрушают, при длительном воздействии, любой социальный организм.

Поэтому с древних лет признавался «Святой год», прощение всех процентов и долгов приблизительно раз в 7 лет.

Таким образом, имелась возможность ограничивать тот вред, которые наносился процентами, однако, найти долговременное решение так и не удалось.

В то время, как руководящая верхушка католической церкви в Латинской Америке ориентирована на капиталистическую модель Запада, простые священники на местах настроены скорее прокоммунистически.

Система беспроцентных денег могла бы дать исторический шанс на решение, которое не является ни капиталистическим, ни коммунистическим, а значительно шире обоих.

Оно обеспечило бы справедливость в большей степени, чем любая программа помощи.

Оно позволило бы осуществлять стабильное хозяйствование и стать существенной поддержкой усилиям церкви по поддержанию мира во всём мире.

Сегодня церковь всё чаще призывает к пожертвованиям, чтобы смягчить последствия процесса перераспределения в рамках денежной системы и наиболее острые проблемы, возникающие, как в промышленно развитых, так и в развивающихся странах.

Однако, всё это — лишь попытка лечения проявлений болезни, которое не затрагивает изъянов системы денежного обращения.

Собственно говоря, вся сумма пожертвований, собираемых всеми организациями по оказанию помощи в промышленно развитых странах, составляет, как раз, один процент от тех процентов, которые выплачиваются развивающимися странами богатому Западу.

Что требуется в данный момент — это распространение информации и открытая дискуссия об эффектах существующей денежной системы и о решении проблемы путём денежной реформы.

Запрет на проценты действует и в мусульманских странах. Там за кредит не платят, а вместо этого, банк, предоставляющий деньги, принимает долевое участие в деле, а позднее — в получаемых прибылях.

В некоторых случаях это лучше, в других хуже, чем получение процентов, однако, ничего не меняет в практике получения доходов за счёт других.

Духовные знания, распространяющиеся во многих странах света, указывают на глубинные изменения, происходящие в сознании всё большего числа людей.

Их работа по внутренней перестройке закладывает фундамент для внешних перемен, при этом, мирная трансформация денежной системы является важнейшим аспектом проблемы.

Поэтому велика ответственность всех тех, кто чувствует приверженность гуманным целям, в более точном осознании практических возможностей при проведении денежной реформы, чем это было ранее.

Цены на товары и услуги в масштабах беспроцентной и безынфляционной экономики регулировались бы точно так же, как и в настоящее время в нынешних капиталистические странах, спросом и предложением.

Что изменилось бы, так это исчезла бы деформация «свободного рынка», вызываемая действием процентов.

В среднем, каждое рабочее место в промышленности Западной Германии несёт долговое бремя в размере 70-80 тыс. марок.

Это означает, что 23% от средней стоимости рабочей силы выплачивается только по процентам. [25]

Что это такое, показано на рис. 15. К процентам на взятый в кредит капитал добавляются затем проценты на собственный капитал фирмы. И тот, и другой ориентированы по процентной ставке денежного рынка.

Здесь и скрыта причина того, что долги растут в два-три раза быстрее, чем производительность экономики страны (см. также рис. 5).

Постоянно ухудшаются условия для тех, кто хочет основать дело, а также для трудового населения.

В настоящее время мы наблюдаем усиление концентрации во всех сферах промышленности.

Мелкие предприятия и промышленные фирмы перекупаются более крупными, а они, в свою очередь, ещё более крупными, и, в конце концов, в, так называемой, «свободной рыночной экономике» почти каждый работает на многонациональные концерны.

Эта тенденция развития получила импульс от идеи крупного серийного производства, автоматизации, а также, поскольку концерны обладали излишками денег, полученными на денежном рынке.

«Сименс» и «Даймлер-Бенц» в Германии заработали, например, больше денег на денежном рынке, чем в промышленном секторе.

Если же мелкие и средние фирмы хотят расширяться, то, как правило, они должны брать кредиты и отягощаться процентами. Они не могут заработать ни на серийном производстве, ни на денежном рынке.

До настоящего момента наша экономика зависит от капитала. По этому поводу очень меткое замечание сделал однажды западногерманский промышленник Шляйер: «Капиталу нужно служить!»

Новая денежная система, нейтральные деньги, обеспечивают такое положение, при котором капитал будет служить потребностям экономики.

Если он будет стремиться избегать потерь, то должен будет предлагать сам себя. Другими словами, он будет служить нам!

В связи с тем, что разрушительность процентной системы является наиболее очевидной в сельскохозяйственном секторе, то люди, работающие в нём, могут служить прекрасной информационной группой для новой денежной реформы.

Сельское хозяйство — это отрасль производства, которая на длительную перспективу должна строиться в соответствии с требованиями экологии.

Экологические процессы развиваются в соответствии с кривой качественного роста (рис. 1а).

В то же время промышленное развитие должно происходить в соответствии с кривой экспоненциального роста процентов и сложных процентов (рис. 1в).

Но, поскольку в природе рост не может происходить так, как рост капитала, неизбежно усиление эксплуатации природных ресурсов в сельском хозяйстве, которая стала угрозой для выживания человечества.

На первой стадии индустриализации сельского хозяйства крестьяне приобретали всё более мощные машины.

Владельцы крупных хозяйств скупали затем мелкие дворы и увеличивали свои угодья.

Для этих целей они получали дополнительные государственные субсидии и снижение налогов, однако, вынуждены были часто прибегать и к кредитам.

Для того, чтобы выплачивать их, необходимо брать от почвы, растений и животных всё возможное.

Последствиями такой хищнической эксплуатации являются: высыхание плодородных почв, их затвердение и уплотнение; загрязнение водных источников; исчезновение до 50% видов растений и животных.

Перепроизводство многих продуктов, ведущее к увеличению дотаций на них со стороны государства; быстрый рост объёмов возделывания безвкусных и ядовитых гибридных культур, а также, полная зависимость от импорта нефти, используемой для производства топлива, удобрений, инсектицидов, пестицидов и т.д.

Уничтожение тропических лесов в целях получения сырья для изготовления упаковочных материалов для длительной транспортировки между районами производства, складирования, переработки, продажи и потребления.

Хотя проценты являются только одним из факторов, оказывающих воздействие на эти процессы, введение беспроцентных денег может иметь особое значение для выживания важных составных частей сельского хозяйства.

Беспроцентные кредиты, в совокупности с земельной и налоговой реформой, которая сделает отравление почвы и вод очень дорогостоящим, позволили бы наконец провести широкомасштабный переход от высокоиндустриализованного сельскохозяйственного производства к биологическому возделыванию земли.

Если будет осуществлено проведение исследований в рамках создания новых технологий долгосрочного сельскохозяйственного производства и выведения новых культур, это, возможно, приведёт к возникновению нового стиля жизни, допускающего сближение города и деревни, работы и досуга, физического и умственного труда, «высоких» и «низких» технологий.

Таким образом, можно обеспечить единое развитие индивидуума, общества и сельского хозяйства.

Если мы измеряем наш экономический рост по увеличению совокупного национального продукта, то обычно забываем о том, что это увеличение ежегодно приходится также на всё больший его объём.

Так, рост на 2,5% сегодня фактически в 4 раза больше, чем в 50-е годы.

Легко можно понять, почему промышленники и профсоюзы регулярно возвращаются к требованиям по принятию мер для дальнейшего его подстёгивания: на стадии снижения роста производства разрыв между заработком от капитала и от труда увеличивается или же становится более чувствительным перераспределение доходов от трудовой деятельности к капиталу.

Это означает также углубление социальных проблем и возрастание экономической и политической напряжённости.

С другой стороны, постоянный экономический рост приводит к истощению природных ресурсов.

Поэтому, в рамках современной системы денежного обращения, у нас есть выбор только между экологической и экономической катастрофой.

Наряду с этим, концентрация денег в руках всё меньшего числа людей и крупных мультинациональных концернов приведёт к сохранению потребности в крупных инвестициях, например, строительстве атомных электростанций, сверхкрупных плотин (например, как в Бразилии) и производстве вооружений.

С чисто экономической точки зрения многолетняя противоречивая политика США и европейских стран, которые, с одной стороны, накапливали всё большее количество всё более совершенных вооружений, а с другой стороны, разрешали экспортировать в Россию масло, зерно и технологии, была вполне целесообразной: сектор военного производства был той сферой, где предел насыщения можно было неограниченно передвигать до тех пор, пока «противник» был в состоянии выпускать вооружения так же быстро и в таком же количестве.

Кроме того, прибыли в военном секторе были намного выше, чем в любом секторе гражданской промышленности.

Понимание того, что мировая война не может быть более выиграна в современных условиях ни одной из сторон, постепенно распространяется теперь на Востоке и Западе.

А следующим условием выживания станет вопрос экологически целесообразного использования высвобождающихся средств.

Проникновение банков и мультинациональных концернов в страны восточного блока после революционных перемен осени — зимы 1989/90 гг. свидетельствует, вероятно, о том, что здесь был выявлен шанс ещё раз отодвинуть фундаментальное решение социальных и экологических проблем Запада за счёт дальнейшей экономической экспансии.

До тех пор, пока каждая инвестиция должна будет измеряться по доходам от процентов на рынке денег, большинство капиталовложений в области экологии, направленных на создание стабильных систем (т.е. таких, которые прекращают расти после достижения оптимального уровня), трудно реализовать в необходимых широких масштабах.

На сегодняшний момент получение кредита для осуществления инвестиций в области охраны окружающей среды обычно связано с экономическими потерями.

Если проценты будут ликвидированы, капиталовложения в сфере экологии зачастую будут окупать себя сами, что для большинства людей вполне приемлемо, хотя прибыль в других отраслях по-прежнему будет выше (например, производство оружия).

Рассмотрим, например, капиталовложения для создания солнечной батареи, предназначенной для нагрева воды.

Если здесь ожидается получение только 2% дохода на вложенные деньги, а вклады на сбережения в банках приносят 7%, то, с точки зрения экономики, данная инвестиция нецелесообразна.

С другой стороны, данная технология вполне целесообразна в плане снижения расхода энергетических затрат и загрязнения воздушного бассейна на длительную перспективу, как с точки зрения экономики, так и экологии.

Нейтральные деньги сделают возможным эту и другие инвестиции, направленные на поддержание и улучшение биологических условий жизни, так как выделяемый капитал должен конкурировать только с деньгами, имеющими стабильную стоимость.

Для многих людей было бы достаточно, если они, по меньшей мере, не несли бы потерь при финансировании проектов охраны окружающей среды и внедрении экологически чистых технологий.

Там, где исчезнут выплаты по процентам, в целом не потребуется получать высокую прибыль с капитала, что снизит тенденцию к перепроизводству и потреблению.

Это значит, что промышленное производство легче будет приспособить к действительным потребностям. Цены могут снизиться на 30-50%, то есть, на ту долю, которая сейчас составляет стоимость процентов.

Людям, зарабатывающим себе на жизнь не за счёт процентов, а это — более 90% всего населения ФРГ, теоретически нужно будет работать для поддержания сегодняшнего уровня жизни только половину или две трети рабочего времени.

Как следствие новой денежной системы, количественный рост очень скоро перешёл бы, вероятно, в качественный.

Если бы люди могли выбирать между простым накоплением своих новых денег со стабильной стоимостью или вложением их в мебель, фарфор, стекло, изделия художественных промыслов или добротно построенный дом со стабильной стоимостью, они, возможно, часто делали бы выбор в пользу украшения своей повседневной жизни.

Чем больше спрос на предметы длительного пользования и произведения искусства, тем больше их выпускают.

Таким образом, может произойти полное изменение отношения к культурным ценностям и искусству.

Искусство и культура станут экономически конкурентоспособны, как это было во времена брактеатных денег в средневековой Европе (см. главу 4).

Почему женщины имеют такое малое влияние в мире денег? И биржа, и банки — царство мужчин, а исключения только подтверждают правило.

Многолетний опыт в работе с проектами по делам женщин позволяет мне утверждать, что большинство женщин интуитивно чувствуют, что с нынешней денежной системой что-то не в порядке.

Однако, они в такой же степени, как и мужчины, не знают, что в ней неправильно или, что следует изменить.

Многолетняя борьба женщин за равноправие и экономическую независимость пробудила в женщинах чувство возмущения такими явлениями, которые, как спекуляция деньгами, порождают значительную социальную несправедливость.

Большинство женщин знает по опыту, что кто-то всегда должен работать за то, что другой получает без труда.

К той половине населения, которая обладает лишь 4% совокупного общественного богатства (рис. 11), относится большинство женщин, работа которых (ведение домашнего хозяйства, воспитание детей) не оплачивается.

С начала развития движения за свободную экономику и появления книги Гезеля «Естественный экономический порядок», живёт идея, которая так же очевидна, как и приведение денег в соответствие с кривыми естественного роста, и то, что земля, как воздух и вода, принадлежит всем людям.

Однако, зачастую она стыдливо замалчивается или отбрасывается, как слишком далеко идущая.

Это идея того, что прибавочная стоимость, получаемая от использования земли, должна принадлежать женщинам и детям, которые являются гарантом того, что она будет существовать дальше.

Хельмут Кройц рассчитал величину возможной доли в пересчёте на душу и пришёл к следующему выводу:

«Если суммировать обе изымаемые величины, а именно увеличение стоимости и начисляемые проценты по стоимости земли в ФРГ в размере 60 млрд. марок каждая, в год на выплату пособий матерям или опекунам имеется сумма в размере 120 млрд. марок для компенсации семейных расходов.

Самый простой способ распределения — по числу детей или подростков. Если при распределении учесть всех детей младше 18 лет при одинаковой для всех суммы выплаты (в 1970 году, при последней переписи, их было около 13,6 млн.), в год на одного ребёнка приходилось бы 8 800 марок, а в месяц — 730 марок».

«Компенсация затрат», выплачиваемая не из налогов, а, так сказать, в качестве аванса за ту работу, которая выполняется при воспитании детей (поколения людей, которые создают прибавочную стоимость на землю), станет основой эмансипации женщин и детей (мужчины, участвующие в воспитании детей, естественно, также пользуются компенсацией затрат).

Без создания экономической базы свободы не будет. И всё же: насколько мы продвинулись в попытке превратить работу по дому и воспитание детей в оплачиваемый труд?

Ни насколько, если не считать случаев, когда женщина признаётся экономкой, но только в случае, если она погибает в результате несчастного случая, и муж должен получить возмещение убытков.

Женщины и дети во всём мире несут большую часть бремени в форме экономического хаоса и социальной нищеты, возникающих в результате действующей денежной системы и земельного права.

Нейтральные деньги, являющиеся в принципе «технически усовершенствованным средством обмена», и пособие на детей из средств земельной ренты могут коренным образом улучшить их.

Они знают, что такое эксплуатация, поэтому я ожидаю, что женщины будут идти в авангарде за справедливое средство обмена.

После введения новой системы, они, по всей видимости, станут заниматься банковскими сделками и вопросами инвестиций в значительно большей степени, так как они будут работать в рамках жизнеутверждающей, а не разрушающей системы.

Мужчины предпочитают иерархическую структуру власти, где верхушка — всесильна, а низы — бессильны. Тот, кто урвёт кусок от общего пирога, оставляет меньше для других.

Это — ситуация с победителями с одной стороны и побеждёнными с другой стороны. Женщины представляют власть, как что-то, обладающее возможностью бесконечного прироста.

Когда женщина привносит власть какой-то определённой группе, то вся группа получает часть в возросшей власти. Это — ситуация с одними победителями.

Денежная система, растущая вместе с увеличением потребности и прекращающая расти, если потребность удовлетворена, создаёт — почти автоматически — в длительной перспективе ситуацию выигрыша для всех.

В ситуации кризиса (где мы находимся сейчас) это происходит и в короткой перспективе.

Женщинам более всего важно, чтобы их жизнь и жизнь их детей развивалась не по революционному пути, который всегда обрекает людей на страдания, а по спокойному пути эволюции.

Денежной системе, унаследованной нами от наших предков, уже более 2000 лет.

Немецкое слово «деньги» (Geld) происходит от слова «золото» (Gold).

Золото — металл довольно непригодный ни для чего другого, кроме как материала для украшений и поделок — стало около 700 года до н.э. предпочтительным средством обмена в Римской империи.

Сначала деньги были равноценны монетам. Данная концепция была включена в Конституцию США. Золотые и серебряные монеты (или их депонированное покрытие) ещё до 1934 года являлись в США единственным легальным средством оплаты.

До сегодняшнего дня многие люди хотели бы вернуться к золотому стандарту, так как поверхностное восприятие создаёт впечатление большей надёжности, чем практически неограниченное печатание бумажных денег.

Три четверти книги Сильвио Гезеля «Естественный экономический порядок» отведены вопросу золотого стандарта. Книга была выпущена в 1904 году. [26]

В отличие от всех признанных учёных-экономистов своего времени, Гезель пытался доказать теоретически и с привлечением многих практических примеров, что золотой стандарт не только бесполезен, но даже вреден для хорошо отлаженной денежной системы на базе беспроцентных денег.

Сейчас мы уже знаем, что золотой стандарт не является необходимым условием, и ни одна денежная система мира не основывается более на золотом стандарте.

В 1930 г. Джон Мейнард Кейнс, который хорошо знал работы Гезеля, помог устранить золотой стандарт. Однако, он забыл выдвинуть другую необходимую составную часть реформы, а именно замену процентов платой за обращение.

В своей книге «Структура издержек и эффективности денег при капитализме» Дитер Зур показывает, что Кейнс не продумал здесь всё до конца, и также объясняет, почему эта ошибка, как в прошлом, так и сейчас, вызывает к жизни величайшие проблемы.

Нижеследующие исторические примеры позволяют мне раскрыть всю сложность глубинного понимания проблемы денежного обращения.

С XII по XV век в Европе в ходу были деньги, которые называли брактеатами.

Они выпускались городами, епископствами и отдельными феодалами. При этом, они служили не только для обмена товаров и услуг, но и являлись средством взимания налогов.

Тонкие золотые или серебряные деньги «обесценивались» один раз в год, то есть, изымались из обращения и заменялись вновь отчеканенными.

При этом, они девальвировались на 25%, эта часть удерживалась в качестве «сбора за чеканку» или «налога на чеканку».

Никто, естественно, не был заинтересован в обладании такими деньгами.

Вместо этого, они вкладывались в мебель, добротные дома, произведения искусства и всё то, что имело стабильную или даже увеличивающуюся со временем стоимость.

В эту эпоху возникли многие прекрасные произведения религиозного и мирского искусства и архитектуры. Мы и сейчас вспоминаем об этом времени, как о периоде одного из взлётов европейской культуры.

Ханс Р.Л. Корсен пишет в своей книге «Хрупкие деньги»: «Поскольку накапливать денежные богатства было невозможно, вместо них были созданы реальные богатства». [27]

Ремесленники работали пять дней в неделю, был введён «пьяный понедельник» (невыход на работу после праздников), уровень жизни был высоким.

Кроме того, войны между различными политическими сферами влияния не велись. Поэтому в книгах по истории эта эпоха освещена очень слабо. История была и остаётся почти исключительно описанием войн и революций.

Поскольку такие деньги одновременно использовались для взыскания налогов, вследствие чего регулярно теряли часть своей стоимости, большой популярностью они не пользовались.

Поэтому в конце XV века был введён, так называемый, «вечный пфенниг», то есть, деньги, которые не обесценивались.

Снова стали взиматься проценты, и в руках всё меньшего количества людей сосредоточивались всё большие богатства, со всеми вытекающими отсюда социальными и экономическими проблемами.

Фуггеры и Вельзеры становились всё богаче, остальные всё глубже погружались в долговое болото, от императора до простого крестьянина.

Этот пример из истории учит нас, что налоги следует взимать не вместе с платой за обращение, а отдельно.

В Веймарской республике (1924-1933), в особенности после гиперинфляции 1923 г., в 1924 г. была введена рейхсмарка, что означало возврат к золотому стандарту.

После «чёрной пятницы» 1929 года и начавшимся после этого экономическим кризисом, Рейхсбанк был вынужден возвратить часть своего золотого резерва, взятого в кредит в США.

Поскольку после этого находившаяся в обороте денежная масса не могла более обеспечиваться золотом в необходимом размере, бывший в то время президентом Рейхсбанка Шахт начал постепенно сокращать объём находившихся в обороте денег.

Последовавший за этим дефицит денег привёл к повышению процентных ставок, за чем последовало уменьшение капиталовложений со стороны предпринимателей, банкротство фирм, рост безработицы, возникла хорошая питательная среда для радикализма, что, в конце концов, привело Гитлера к власти.

Таким образом, денежная политика стала предпосылкой победы нацистов.

Сильвио Гезель предвидел такое развитие событий. Ещё в 1918 году, вскоре после окончания первой мировой войны, когда все только и говорили о мире и возникали многочисленные организации в защиту мира, он написал издателю берлинской газеты «Цайтунг ам миттаг» письмо следующего содержания:

«Несмотря на то, что народы дают священную клятву заклеймить войну на все времена, несмотря на призыв миллионов: «Нет войне!», вопреки всем надеждам на лучшее будущее, я должен сказать: если нынешняя денежная система сохранит процентное хозяйство, то я решусь утверждать уже сегодня, что не пройдёт и 25 лет, и мы будем стоять перед лицом новой, ещё более разрушительной войны.

Я очень отчётливо вижу развитие событий. Сегодняшний уровень техники позволит экономике быстро достигнуть наивысшей производительности. Несмотря на значительные потери в войне, будет происходить быстрое образование капиталов, которые, вследствие избыточности предложения, снизят проценты.

Тогда деньги будут изъяты из обращения. Это приведёт к сокращению промышленного производства, на улицу будут выброшены армии безработных...

В недовольных массах пробудятся дикие, революционные настроения, снова пробьются ядовитые ростки сверхнационализма. Ни одна страна не сможет больше понять другую, и финалом может стать только война». [28]

Наибольшим препятствием для трансформирования денежной системы является тот факт, что очень немногие понимают проблему, и ещё меньше знают, что существует и решение.

Однако, после того, как в октябре 1987 года на Уолл-стрит исчезло 1,5 триллиона долларов, больше людей стало прислушиваться к подобным разговорам.

Первый шаг в направлении реформ должен состоять в том, чтобы получить самую подробную информацию по функционированию процентов и сложных процентов и научиться обсуждать решение со всеми вытекающими последствиями.

Глава 5. Как любой из нас может
участвовать в изменении денежной системы?

Вначале попробуйте проверить, насколько вы владеете проблематикой в кругу семьи и друзей.

После этого можно переходить к беседам с людьми, которых знаете меньше, не стесняйтесь говорить об этом со служащим вашего банка, страховым агентом, местными политиками, журналистами и представителями прессы.

Многочисленные беседы с банковскими служащими и экономистами убедили меня в том, что реальных трудностей не существует, за исключением духовных баррикад, воздвигнутых во время воспитания и ограниченность представления о функционировании денег.

Вы должны осознать, что деньги являются одной из основных проблем жизни многих людей.

Они самым глубоким образом связаны с представлением людей о самих себе и своём отношении к окружающему миру.

Щедрость или скупость, открытость или изолированность, теплота или холодность — всё это отражается в отношении к деньгам. Обычно очень сложно рассматривать деньги в отрыве от других проявлений.

Сначала, однако, вы должны быть в состоянии объяснить, каким образом за счёт процентов происходит перераспределение доходов и что даже чисто математически постоянное взимание процентов невозможно.

Только после этого вы можете говорить о социальных и политических последствиях.

Необходимо также понять, что проблема денег теснейшим образом связана с большим числом других проблем, которые не могут быть решены автоматически только одной реформой.

Сама по себе денежная реформа не обеспечит потребности бедных, престарелых, больных и других социально слабых.

Денежная реформа лишь облегчит оказание помощи этим группам.

Это, однако, не означает, что без специальных программ и значительных усилий можно решить социальные и экологические проблемы, как иногда утверждали в прошлом слишком восторженные и наивные сторонники денежной реформы.

Если вы следите за развитием мировых проблем через средства массовой информации, то всё больше будете убеждаться в необходимости безотлагательного осуществления изменений и, вместе с тем, осознаете ту ответственность, которую несёт за распространение таких знаний каждый, кто знает решение.

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: