Сексуальность и страх расставания

Избежать психологического расставания помогает несколько паттернов девиантной сексуальности. Например, некоторые из ранее описанных пациентов (Эмма Смит и Инид, глава 7; Рон, глава 9) отказывались от секса из-за убежденности в неизбежности предательства. Их уверенность основывалась на детском опыте фактической утраты родителя или угрозы таковой. Человек, ожидающий утрату и страшащийся ее, начинает готовиться к ней, отказываясь от секса, чтобы минимизировать значение потери. Предчувствие утраты, таким образом, выражается в сексуальном охлаждении. В то же время отказ от секса является явно нелогичной попыткой предотвратить потерю и защитить супруга от вреда, с которым бессознательно ассоциируется секс. В этом аспекте пациент считает секс чем-то агрессивным. Вред, который он или она может нанести супругу, может заключаться в том, чтобы кастрировать своего мужа или причинить страдание жене посредством агрессивной пенетрации, которой избегают для того, чтобы защитить от этого любимую часть партнера. Для многих разнообразные защитные функции отказа от секса приобретают настолько навязчивый характер, что от этой реакции не удается избавиться иначе, как проработав все ранние объектные отношения. Такие пациенты, как правило, имели тревожную привязанность на ранних стадиях развития и многократно переживали угрозу быть покинутыми или лишиться одобрения.

Использование секса с целью продолжить отношения, оказавшиеся под угрозой

Другой сценарий этой ситуации развивается в том случае, если кто-то предлагает секс, чтобы продолжить распадающиеся отношения. Этот паттерн чаще встречается у женщин и представляет еще один вариант попадания в заложники к собственной зависимости. Секс становится тусклым и тягостным, а женщины продолжают использовать свои тела для того, чтобы избежать одиночества, и нередко чувствуют себя проститутками. В результате страдает и представление женщины о себе, и ее мнение о муже. Способ взаимодействия с объектами и выбор объекта, ведущий к построенным на компромиссе отношениям, можно наблюдать в терапевтическом переносе.

Фэй было 35 лет, она второй раз состояла в браке. После попытки суицида ее на короткое время госпитализировали в клинику, где я был психиатром-ординатором. Ее первый муж имел импульсивный и ненадежный характер. После того, как он бросил ее, она поспешно вышла замуж за мелкого бизнесмена старше ее на двадцать лет, с которым у нее развилось «безумие на двоих» (folie a deux). Она чувствовала себя опороченной. Секс внушал ей ужас, но она продолжала «предоставлять» мужу свое тело, боясь остаться одна с двумя маленькими детьми.

Вскоре после того, как она открыла мне, что чувствует себя «дорогой проституткой», Фэй принесла мне в подарок две бутылки шотландского виски. Когда я спросил, почему она так поступила, она рассказала, что муж купил ей два ящика виски, хотя и знал, что она не любит его. Она подумала, что, может быть, оно мне пригодится, поскольку я был, по ее выражению, «всего лишь студентом».

Придя в себя от такого удара по нарциссизму, я смог осознать, что ее отношение ко мне отражало ее внутреннее самоощущение и попытку почувствовать себя менее завистливой и менее униженной, понизив меня вслед за собой. Тем самым она воссоздала в переносе колеблющееся взаимодействие в своем браке. Отказавшись от ее подарка, я смог помочь ей понять, как ее собственное чувство униженности заставило ее предложить его мне.

Третий вариант возникает в ситуации, когда один супруг продолжает жить в браке, несмотря на отсутствие любви, которое может быть даже вполне осознанным. Следующий пример иллюстрирует одну из множества таких возможностей.

Миссис А. была 31-летней бездетной женщиной, обратившейся за помощью в связи с желанием уйти от мужа (41 год), хотя ее религиозные и моральные устои запрещали ей сделать это. Она влюбилась в него, еще будучи первокурсницей в колледже, где он преподавал литературу. Когда она забеременела, они поженились, однако он настоял на том, чтобы она сделала аборт. Он не хотел детей, боясь, что они помешают ему писать. Шли годы, и миссис А. чувствовала, что любит его все меньше и меньше, хотя секс по-прежнему доставлял ей удовольствие. В последнее время, однако, ее интерес к сексу пропал, сменившись отвращением. На консультации она попросила меня объяснить ей, каким образом она могла бы продолжать терпеть секс и жизнь с мужем. Ее образ мыслей не позволял ей уйти от него. Она была не способна выразить свой гнев по поводу его эгоцентризма, который казался мне очевидным. Давным-давно она решила, что не будет заводить от него детей, потому что он «будет плохим отцом». Хотя «рационально» она могла решить остаться с мужем и отказаться от материнства, отвращение к сексу и усиливающаяся неспособность испытывать возбуждение свидетельствовали о сдвиге, произошедшем в ее эмоциональной сфере. Через несколько месяцев ее подавленность переросла в депрессию.

Иногда, однако, случается так, что острая угроза расставания преодолевает защиты, перечисленные выше. Человек, которого должны оставить, может впервые почувствовать сексуальное возбуждение. Это является частью описанного ранее паттерна зависимой привязанности к уходящему объекту, однако может иметь и положительный эффект. С окончательным падением многофункциональной защиты стремление к любви может найти адекватное проявление в сексуальных чувствах, впервые высвобожденных из-под гнета защитной привычки. Когда угрозе расставания предшествует значительная работа, прогресс может быть весьма значительным. Однако, как правило, такое высвобождение чувств имеет временный характер и приводит лишь к короткому всплеску сексуальности. Оно представляет собой что-то вроде бегства в здоровье, которое по сути своей сродни прежнему отрицанию секса, поскольку также направлено на то, чтобы избежать расставания. Если угроза впоследствии ослабеет, пройдет и сексуальное влечение.

До сих пор мы не упоминали об уходящем супруге. Тот партнер, который решает покинуть другого, находится в более защищенной позиции, и его самооценка, как правило, остается практически неизменной. Для многих разрыв отношений становится выходом из тяжелой ситуации, включавшей в себя сексуальные дисфункции и дизъюнкции, и секс с другими партнерами оказывается более удачным. У кого-то, несмотря на то, что разрыв происходит по его инициативе, преобладает чувство одиночества и тоска. В процессе горевания ослабевают сексуальные чувства, снижается способность к формированию новой значимой привязанности. Тем не менее, одной из защит от боли утраты становятся безудержные и неразборчивые попытки установить связь хотя бы с кем-то. Промискуитет – обычное явление в постразводный период – это форма отрицания потери, маниакальная защита от скорби.

Для того, кого покидают, первой реакцией становятся боль, шок и чувство собственной неполноценности. Затем постепенно может проявиться другая сторона амбивалентности в виде чувства облегчения. У покинутого супруга также могут развиться различные формы сексуальной жизни. Возможно, отступит прежнее подавление сексуальности, или, напротив, разочарование и тоска еще больше усугубят неадекватное функционирование в этой сфере. Беспорядочные попытки завязать новые телесные связи, представляющие собой маниакальную защиту от потери и боли, в дальнейшем могут вызвать отвращение к себе и вторичные сексуальные нарушения. Для некоторых людей удар по самооценке, нанесенный уходом супруга, оказывается настолько сильным, что субъект начинает относиться к себе и к своему телу так, как, по его мнению, к нему относился супруг.

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: