Как сказать то, что вы хотите сказать

А‑Прим основан далеко не только на механической замене одних слов другими. Пользуясь им, вам придется тщательно обдумывать, что именно вы намерены сказать, а не просто изменить форму выражения своих мыслей. Таким образом, он способствует не только понятному общению, но и ясности мышления.

В целом, А‑Прим действует достаточно просто, стоит лишь избавиться от безличных выражений и жестких определений. Однако на практике эти несложные приемы оказывают огромное влияние. Они не только меняют образ мышления, но и оказывают воздействие на ваше поведение, успехи и взаимоотношения с окружающими. Мы уже отмечали важную связь между мышлением и поведением. «Каковы мысли в душе человека, таков и он». Итак, А‑Прим играет роль не просто языкового устройства с очевидными преимуществами в общении, но и могущественного средства изменения личности, в чем и заключается сама сущность НЛП. Этот стиль языка все шире применяется в таких областях, как решение межличностных проблем и совершенствование личности.

Даже ограниченное использование А‑Прим способно вызвать серьезную переоценку того, что мы обычно понимаем под используемыми словами. Позже, при выполнении упражнений, вы получите возможность самостоятельно убедиться в этом.

Хотя идея А‑Прим очень проста, большинству людей невероятно трудно применять ее на практике. Мы уже подчеркивали особенности обращения с глаголом «быть». Вообще говоря, А‑Прим требует истребления всех форм этого глагола: «быть», «был», «были», «есть», «являться», «представлять собой», а также тире.

В этой книге мы изредка отступали от этого правила и делали исключения для особых случаев, например при цитировании. Наша потребность в этом глаголе определяется современной повседневной устной речью и привычными старинными изречениями («быть или не быть»). Кроме того, вы могли заметить аналоги этого глагола в некоторых общепринятых пресуппозициях НЛП.

Мы надеемся, что вы оцените преимущества этого радикального грамматического приема, особенно ту ясность, к которой он приводит. Попытайтесь вспомнить, не возникало ли у вас при чтении ощущения опущенного глагола «быть». Если это не бросалось в глаза, то мы достигли своей основной цели, то есть избавились от многочисленных ловушек этого глагола, не повредив форме изложения. Больше того, если вы сталкиваетесь с непривычным формами выражения, которые заставили вас глубже вдумываться в смысл сказанного, это приносит еще большую пользу. Вы сами можете проследить за тем, насколько хорошо мы справились с задачей избавиться от одного из самых распространенных в языке глаголов. Скорее всего, вы еще более оцените важность этого шага, когда сопоставите его с содержанием этой книги, особенно глав о языке. Со временем вы сами сможете без труда писать и говорить в стиле А‑Прим.

Мы пользуемся словами для выражения идей и концепций. При этом мы можем делать их частными или общими. В одних случаях мы пользуемся очень конкретным и подробным языком, а в других – туманными, обобщенными понятиями. В НЛП мы пользуемся так называемой Метамоделью, когда хотим получить подробные и точные сведения. С другой стороны, существует так называемая модель Милтона, которая опирается на то, что в НЛП именуют «виртуозно затуманенным» языком. Обе модели способны приносить в общении весомые результаты, хотя работают они по‑разному. Мы поговорим о них на уроках девятом и десятом.

На практике, однако, мы пользуемся языком как чем‑то непрерывным. В устной и письменной речи мы все время скользим между двумя его крайностями, постоянно меняя уровень точности либо расплывчатости выражений. Для удобства изучения материала мы попытаемся выстроить иерархию точности‑неопределенности и начнем применять ее в соответствии с целями и обстоятельствами общения.

Слова‑номинализации (понятия, выражающие концепции высшего уровня абстракции) – например, «честность» – «имеют только самый обобщенный смысл (скажем, „Джин ценит честность“). Однако, опираясь на контекст, мы чаще всего можем сузить содержание таких слов и свести их к конкретным идеям (например, „Джин всегда говорит начальнику правду“ или „Она высказывается откровенно“), то есть уточнить те действия, которые служат примерами проявлений честности. При этом мы выстраиваем определенную иерархию, вершиной которой становится понятие „честность“. Нижняя часть иерархии может уходить как угодно глубоко, до любого уровня подробностей, пока мы не достигнем „глубинной структуры“ передаваемого смысла.

Иерархия идей показывает, что мы мыслим и общаемся в разных масштабах: крупных (на обобщенном, абстрактном уровне) и мелких (в подробностях). Таким образом, «увеличение масштаба» означает перенос идеи на более высокий, общий уровень. Например, при необходимости говорить об «овцах» и «коровах» вы можете увеличить масштаб и перейти к концепции «домашний скот» либо еще выше, на уровень «животных». Продолжая увеличивать масштаб, вы подниметесь к «живым существам» и так далее.

Аналогичным образом, вы можете уменьшать масштаб концепции. Например, если речь идет о собаке, вы можете иметь в виду конкретного пса, часть тела собаки (лапу) или какое‑то действие, характерное для собак (лай). При смещении масштаба в сторону вы остаетесь на прежнем уровне детализации. При таком горизонтальном смещении вы можете перейти от собак к кошкам, коровам, кенгуру и прочим представителям «млекопитающих», то есть концепции, которая находится уровнем выше.

В общении иногда полезно использовать все приемы: увеличивать либо уменьшать масштаб, а также смещать его в сторону. Все зависит от того результата, или отклика, который вам нужен: временами вам достаточно воспользоваться самыми неопределенными обобщениями. В других случаях вам потребуется иметь дело с подробной, конкретной информацией. Увеличение масштаба позволяет «увидеть общую картину», рассмотреть вопрос с широкой точки зрения, а уменьшение – «сосредоточиться на деталях». Мы уже знаем, что слова могут отражать предпочтения в формах восприятиях. Сходным образом, используемые нами слова показывают, каким масштабом мы пользуемся, какое место занимают эти концепции в иерархии идей. Такой подход к языку принесет вам немедленные результаты в повседневном общении. При заключении сделок или торговле вам, скорее всего, потребуется умение перемещаться по всему пространству идей, от точных до неопределенных, от крупных масштабов до мелких.

Например, при заключении договоров увеличение масштаба с большой вероятностью приблизит вас к согласию с партнерами, даже если вы выразите его самыми обобщенными фразами: «Обе стороны стремятся ко взаимовыгодному результату», «обе стороны согласны вести откровенные переговоры», «все мы едины в том, что пытаемся прийти к согласию» или «всем нам хочется как можно скорее уладить этот вопрос».

Затем, пользуясь уменьшением масштаба, вы можете выделить те препятствия, которые мешают достичь согласия, и конкретные трудности, требующие решения. Возможно, в результате вам удастся обнаружить один‑единственный спорный пункт договора. Не исключено, что выявленная преграда потребует самых незначительных уступок с той либо иной стороны. Кроме того, уменьшение масштаба может потребоваться вам в начале практического воплощения составленного плана или договора, так как на этом этапе общих представлений уже мало. Смещение масштаба позволит вам сравнить текущий вопрос с другой аналогичной сделкой или привести пример конкретной проблемы.

Итак, на практике вам пригодятся все три подхода, и каждому из них соответствует определенная языковая структура. Чтобы уменьшить масштаб, задайте вопрос: «Что может послужить примером этого?» Повторяйте этот вопрос до тех пор, пока не достигнете необходимого уровня подробностей. Чтобы увеличить масштаб, задайте обратный вопрос: «Примером чего это может служить?», либо иначе: «В чем цель этого?» Продолжайте увеличивать масштаб слова или концепции, пока не доберетесь до подходящего уровня. Для смещения масштаба пользуйтесь вопросами: «Что может служить еще одним примером этого?» или «Сколько можно вспомнить сходных примеров?»

Изучение проблемы с помощью иерархии идей, то есть ее оценка с широких точек зрения и с позиции существенных подробностей, само по себе принесет вам множество новых идей и открытий.

Давайте вообразим типичные деловые переговоры, на которых сторонам предстоит прийти к соглашению о ценах, сроках и условиях. Как мы могли бы применять в подобных случаях масштабирование?

«Я уверен, что мы оба хотим достичь взаимовыгодного договора» (увеличение).

«Давайте обсудим этот пункт об удержании прибыли» (уменьшение).

«Пару лет назад эта формула прекрасно показала себя в контракте с Сауди» (смещение).

«Отлично, не могли бы вы подробнее описать прочие спорные моменты этого пункта?» (уменьшение).

«Да, нам обоим хочется куда‑нибудь вырваться в эти выходные» (увеличение).

«Как вы получили эту сумму – 800 долларов?» (уменьшение).

«Эта наша обычная форма работы с поставщиками» (смещение).

«Ведь мы оба хотим, чтобы все прошло гладко» (увеличение).

«Похоже, нам осталось договориться о конкретных сроках, после чего останется только пара мелочей» (уменьшение).

«Давайте передвинем вторую партию товара на более поздний срок в обмен на 15 процентов?» (дальнейшее уменьшение).

«Мы не в силах что‑либо поделать с процентной ставкой (увеличение), но почему бы нам не срезать часть затрат на оплату администрации?» (уменьшение).

«А что, если мы попросим Джона лично руководить этим вопросом?» (уменьшение).

«Я уверен, что мы сможем начать до 20‑го числа, если это вас устроит» (уменьшение).

Увеличение масштаба может отвлечь внимание от сложной, но малозначащей проблемы и вернуть к единству взглядов, пусть даже на более общем уровне. Уменьшение масштаба позволяет сосредоточиться на относительно непримечательных вопросах, которые вам осталось обсудить. Если вы чувствуете, что раппорт под угрозой, изменение масштаба обычно возвращает собеседников к единодушию. Обратите внимание на то, что у каждого из нас есть предпочитаемый подход: любовь к подробностям либо, напротив, общий взгляд на вопросы. Это значит, что вы можете использовать масштабирование для подстройки к собеседнику. Не забывайте о навыках установки раппорта, которые усвоили на четвертом и пятом уроке. В НЛП новые знания просто дополняют то, что вы уже изучили.

Оперируя идеями и языком, мы постоянно переключаемся от общего к частному. Это указывает на существование как непрерывного пространства (рис. 8.1), так и иерархии (рис. 8.2). В иерархическом устройстве любой организации нам не всегда удастся обнаружить отчетливую черту, отделяющую тех, кто руководит, от тех, кто выполняет реальную работу. «Руководители» и «работники» не вписываются в строгие, черно‑белые категории. Сходным образом, иерархия идей подразумевает непрерывное пространство мышления и целую сеть‑паутину взаимоотношений.

Вы уже видели, как происходит в наших мыслях представление явлений внешнего мира («здесь и сейчас») и внутреннего мира – мира воображения, воспоминаний и фантазий. Такое представление тоже образует непрерывный спектр мышления. Пребывая у одной его границы, мы мыслим и действуем, сосредоточившись на внешнем мире (например, на разговоре с собеседником). Смещаясь к другой границе, мы погружаемся в собственные мысли, фантазии и внутреннюю реальность. Первому из этих состояний мы дадим наименование аптайм, а второму – даунтайм. Типичным примером даунтайма может служить сон, а крайним проявлением – коматозное состояние.

Мы постоянно перемещаемся в этом пространстве мышления. Мы обращаем внимание на происходящее вокруг и осознанно откликаемся на сенсорные представления, а мгновение спустя уже о чем‑то размышляем, вызываем в памяти воспоминания либо воображаем развитие событий в будущем, то есть переходим в даунтайм. Мы можем перейти к даунтайму, погрузиться в собственный мир, даже когда сидим за рулем машины или занимаемся другой деятельностью, требующей большой сосредоточенности. При этом мы полагаемся на «автопилот», привычное и неосознаваемое поведение.

Неопределенный язык модели Милтона, о котором мы поговорим на девятом уроке, отражает даунтайм, связанный с состоянием транса. С другой стороны, язык Метамодели, которому посвящен десятый урок, откликается на большую часть шаблонов языка Милтона, извлекая из языка точное содержание и часть «глубинной структуры». Чаще всего он возвращает нас к настоящему и, следовательно, отражает аптайм, другую границу спектра мышления. Конечно, большую часть времени мы функционируем где‑то в промежутке, то есть частично осознаем окружающий мир, но в то же время в определенной мере остаемся погруженными в свои мысли.

Умение управлять аптаймом и даунтаймом означает большую власть над тем, что мы делаем и чего достигаем. Иногда нам необходимо оставаться начеку, в аптайме, активизировать свою «сенсорную чувствительность» или освоенные умения. Например, умение выслушать требует продолжительного пребывания в аптайме. Для многих подобная деятельность весьма утомительна, так как она оказывает большую нагрузку на осознающий разум. В других случаях нам приходится переходить в более естественное состояние даунтайма, которое нередко связано с расслабленностью и обычно приносит больше удовольствия. Вообще говоря, деятельность сознания в даунтайме не очень напоминает привычное «размышление» (вспомните примеры фантазирования или дремоты). В этом режиме мы приводим в действие подсознание, источник прозрений и творческих способностей. В этой главе, а также на девятом и десятом уроке вы узнаете, как связаны между собой язык и пространство мышления в границах между аптаймом и даунтаймом.

В НЛП очень ценится возможность выбора и считается особенно важной возможность думать о том, о чем хочется думать. Этот основополагающий выбор влечет множество других возможностей. В частности, вы можете выбирать, как управлять спектром собственного мышления, а также по своей воле переходить в аптайм или даунтайм. Такое «руководство мышлением» во многом связано с языком и тем, как вы его используете.

Благодаря первой пресуппозиции («карта – не территория») нам известно, что все мы приписываем разное содержание окружающему миру, то есть по‑своему представляем его. К числу представляемых явлений относится также то, что мы читаем и что говорят нам другие. Но даже если мы начнем очень тщательно подбирать слова, язык по‑прежнему останется довольно грубым средством передачи мыслей и идей. Это особенно справедливо в отношении абстрактных понятий, которые мы называем «номинализациями».

Рассмотрим простое утверждение: «Лорна – очень умная девочка» (обратите внимание на тире, форму вездесущего глагола «быть», который помечает Лорну жестким «ярлыком»). Чтобы понять смысл этого утверждения, нам нужно точно определить, что значит слово «умный». Обратимся к словарю. В статье «умный» мы встретим ссылки на существительное «ум» и его различные значения: «способность мыслить», «интеллект», «сообразительность», «разумность», «понимание», «рассудок» и так далее. Кроме того, мы найдем там значение «выдающийся мыслитель», но быстро поймем, что оно употребляется в переносном смысле (например, «великие научные умы»), то есть мы можем без риска отбросить эту ветвь значений.

Однако теперь сложности возникают со словами‑определениями, например, с «сообразительностью». Нам совершенно необходимо прояснить для себя значение этого понятия, и при этом мы сталкиваемся со словами «понимать» и «знать». Слово «понимание» нам уже встречалось, так что его тоже предстоит уточнить. Появление слова «понять» нас уже не удивляет, но наряду с ним в словаре обнаруживаются и такие понятия, как «вразумительный», которые возвращают нас к исходной точке («ум, разум»), – правда, мы не только не уточнили смысл, но еще больше запутались. Продолжение проверки по линии понятия «знать» приводит к слову «верить» (мы не думаем, что описание Лорны подразумевает и это значение, но сейчас просто не можем это утверждать). Кроме того, одно из значений «знать» связано с «дружить, быть знакомым» – вероятно, словарь имеет в виду те случаи, когда мы говорим «я его знаю» о приятеле или коллеге.

Вот к чему привела нас попытка точно определить смысл таких слов, как «умный», с помощью толкового словаря. Впрочем, подобные проблемы возникнут с любым абстрактным понятиям, если мы пожелаем свести его к какому‑либо конкретному значению. В лучшем случае мы вернемся к тому, с чего начали, а в худшем – продолжим ходить кругами. Это подчеркивает ограниченные возможности символов (в данном случае – слов) при передаче мыслей и идей.

Как ни парадоксально, общение посредством языка (со всеми уникальными преимуществами, которые он принес человечеству) лишь укрепляет мощный барьер между внешней действительностью (тем, что именно сказала или сделала Лорна) и тем, как воспринимаем ее мы, услышав о прикрепленном к Лорне «ярлыке». Впрочем, какими бы изъянами ни страдал наш язык, он по‑прежнему остается лучшим из доступных нам средств общения. В конце концов, именно он вознес нас на вершины разумной жизни. Итак, давайте попробуем привлечь язык на свою сторону, понять его характер и ограничения, а затем начать применять его примерно так, как скульптор пользуется своим резцом, чтобы сотворить нечто замечательное.

Многие предложения вовсе не заставляют нас хвататься за словарь. Услышав фразу «Брайан разрезал пирог на четыре части», мы можем вообразить «Брайана», «пирог» и «разрезание», превратить понятия в сенсорные представления. Иными словами, мы способны «увидеть» себя или других совершающими то или иное действие, которое при этом буквально обретает смысл.

Как нам уже известно, мы видим и слышим не столько глазами и ушами, сколько разумом: электрохимические реакции мозга превращают сигналы органов чувств в осмысленное содержание. Сверхточная фотокамера, которую мы называем глазом, и втройне чудесное строение внутреннего уха сами по себе не создают ощущений. Ощущения возникают, благодаря электрохимическим реакциям в мозге, где регистрируются сигналы зрения и слуха. В отличие от туманных абстракций, глаголы действия обычно вызывают яркие мысленные образы.

Вернемся к примеру Лорны. Некоторые утверждения о ней помогут нам понять, что она сделала или умеет делать. Например, Лорна умеет умножать столбиком или готовить омлет, а еще она получила бронзовую медаль по плаванию. Услышав эти подробности, мы можем узнать ее несколько лучше, а затем сделать выбор: назвать ее «умной» или еще какой‑нибудь либо вообще не рисковать и не пользоваться подобными метками. Однако наши представления о Лорне по‑прежнему далеко не совершенны. На практике слова никогда не могут целиком охватить полное содержание их «глубинной структуры», то есть нейронной сети человеческого мозга.

Итак, какие подвохи готовят нам прямолинейные выражения вроде «Брайан разрезал пирог на четыре части»? Прежде всего, Брайаном могут звать морского котика, который разрезает метровый пирог из торфа бензопилой или лазерным резцом. Это значит, что у нас вполне может сложиться совершенно неверная мысленная картина, какими бы живыми и ощутимыми ни оказались глаголы.

Теперь попробуйте произнести это предложение вслух, поочередно выделяя каждое слово – «Брайан», «разрезал», «пирог» и «четыре» – интонацией. Следите за различными оттенками смысла, которые при этом возникают. Они не связаны со значением самих слов. Например, «Брайан (а не Питер или Джон) разрезал торт „ или „Брайан разрезал (а не „испек“ или «съел“) торт“. Именно по этим причинам мы подчеркиваем важность глубинной структуры, в которой коренятся значения используемых нами слов.

Для эффективного общения нам необходимо достаточное количество слов, несущих в себе содержание. С другой стороны, нам не нужно слишком много слов, иначе мы просто увязнем в глубинной структуре, а это сделает любое общение просто невозможным.

Хотя глаголы намного конкретнее абстрактных номинализаций, они тоже очень отличаются друг от друга по точности смысла. Глаголы образуют свою иерархию точности‑неопределенности. Например, слова «путешествовать», «воображать» или «иметь» могут оказаться такими же расплывчатыми, как абстрактные существительные, и вызвать немало вопросов. Фраза «он много путешествовал» мало что говорит нам о характере этих путешествий. С другой стороны, предложение «однажды он прокатился на мотоцикле от Парижа до Кале, насвистывая и размахивая руками» включает в себя намного большее число сенсорных глаголов, которые делают содержание более отчетливым. Итак, в иерархии глаголов слово «путешествовать» окажется выше глагола «ходить», который, в свою очередь, разместится над словами «прогуливаться», «брести», «мчаться», «маршировать», «плестись» и «вышагивать». Кроме того, мы можем маршировать торопливо или размеренно, прогулки совершать короткие или долгие. Эти примеры отражают непрерывность пространства языка, существование крупного и мелкого масштаба, а также различия между неопределенностью языка Милтона и точностью Метамодели.

Как правило, слова‑действия связаны с точной, конкретной границей языка, мелким масштабом, а абстрактные слова, номинализации, – с крупным масштабом и обобщениями высокого уровня. Таким образом, мы можем описать номинализацию как существительное, образованное от глагола действия, например:

Мы уже убедились в особой роли глагола «быть», который использовался в виде тире в примере «Лорна – умная девочка». Судя по всему, появление в предложении гиагола «быть» вызывает не меньше трудностей для понимания, чем применение абстрактных существительных. Вы можете без труда убедиться в этом. Возьмите любую журнальную или газетную статью и подчеркните в ней все случаи фигурирования глагола «быть» и его аналогов. Не забудьте о грамматических временах, множественном и единственном числе, определяющих тире, синонимах («представлять собой», «являться»), безличных выражениях и страдательном залоге.

Сделав это, перефразируйте каждое отмеченное предложение так, чтобы исключить из него глагол «быть» и сохранить исходное содержание. Некоторые случаи окажутся очень простыми. Вместо «она была одинока» вы можете написать «она чувствовала себя одинокой», а вместо «он был хорошим пловцом» – «он хорошо плавал». При этом вы, в частности, сможете избавиться от страдательного залога. Другие примеры могут вызвать у вас больше сложностей. С одной стороны, вам придется выйти за пределы привычных шаблонов мышления и словоупотребления, но, кроме того, у вас возникнут вопросы касательно подлинного смысла тех или иных утверждений. Например, всегда ли она была одинока, что она чувствовала, что с ней случилось? Согласилась ли бы она сама с таким определением? Возможно, это утверждение выражает только то, что думает о ней кто‑то другой?

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: