Старший Брат на телеэкране: новые времена, новые страхи

Чтобы представить себе дистанцию, отделяющую нынешнее поколение и присущие ему страхи от поколения, чьи страхи выразили Адорно, Арендт, Кассирер, Фромм, Хаксли и Оруэлл, стоит обратиться к телешоу «Старший Брат», которое в последнее время стремительно завоевало все телевизионные компании и их зрительскую аудиторию.

«Старший Брат» стал притчей во языцех практически мгновенно. Можно предположить, что его ошеломляющий успех был бы невозможен, если бы жизнь, изображенная в передаче (как, впрочем, и в других близких по жанру программах, таких, как французское шоу «На чердаке», англо-американская игра «Слабое звено» или американо-английская «реалистичная драма» «Последний герой»), сама по себе не стала к тому времени всепоглощающей, если не единственной, игрой для взрослых. Это не только удивило просвещенные слои общества, но и застало их врасплох. Их реакция была смущенной и озадаченной, вроде того что «все это полная дребедень». На самом же деле, стоит только копнуть поглубже, как откроется истинное значение этого феномена как видимого симптома скрытых перемен.

Однажды, в 1999 году, когда по телевидению показывали передачу о группе людей, на месяц помещенных под стеклянный купол в аризонской пустыне, Джона де Мола из Хильверсума, по его собственным словам, «осенило» [7]. Он изобрел «Старшего Брата». Вначале его детище показали на небольшом частном телеканале «Вероника», где передача сразу же завоевала такую популярность, что ее быстро перехватили крупнейшие телевизионные корпорации, запустив ана-

XLI

аналогичные программы в 27 странах (и это число продолжает быстро расти) и подняв автора на второе место в списке самых богатых людей Голландии. Успех «Старшего Брата» был феноменальным даже с учетом всех рекламно-рейтинговых трюков, широко практикующихся на телевидении. О французском варианте «Старшего Брата» (называемом «На чердаке») Игнасио Рамоне писал, что «никогда еще в истории французских средств массовой информации» не было другого события, которое бы «в рав­ной степени воспламеняло, поражало, шокировало, волновало, тревожило, будоражило и раздражало страну» и что программа затмила пришедшиеся на тот же период сверхпопулярные события – кинофестиваль в Каннах и финал национального футбольного кубка [8]. В Великобритании около десяти миллионов молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет приняли участие в рейтинговом голосовании относительно «Старшего Брата» и конкурирующих передач. Для сравнения отметим: во всеобщих выборах в стране, как ожидалось, должны были принять участие полтора миллиона граждан той же возрастной категории [9].

Джон де Мол проявил поистине замечательную проницательность: он выявил неудовлетворенный спрос, нашел нечто такое, в чем сотни миллионов мужчин и женщин, прилипших к телеэкранам в 27 странах, остро нуждались и чего с нетерпением ждали. Нечто такое, благодаря чему они могли почувствовать собственную жизнь осмысленной, но прежде всего и в первую очередь, – ощутить узаконенным, освобожденным от клейма позора свой образ жизни, за который они нередко испытывали неловкость и стыд. Сумма в 5,4 миллиарда долларов, уплаченная испанской корпорацией «Теlefonica» за принадлежавшую Джону де Молу компанию «Entertainment» соответствует, по-видимому, той цене, которую миллионы телезрителей были готовы уплатить за долгожданное отпущение грехов…

В этом нет ничего удивительного: то, что показывается в передаче «Старший Брат», поразительно схоже с жизненным опытом зрителей. Участники прог­раммы, двенадцать мужчин и женщин с неизвестным прошлым и туманным будущим, должны провести в обществе друг друга несколько недель, «с нуля» наладив отношения, никоим озразом не претендующие на прочность и продолжительность. Они заранее знают, что всем им суждено одному за другим покинуть эту команду, и задача каждого – добиться, чтобы другие сделали это раньше тебя… Если этого не удастся, то тебя исключат те, кого ты пощадил или не смог вовремя вытеснить.

На протяжении этого транслируемого по телевидению состязания «не на жизнь, а на смерть» весь остальной мир остается невидимым; ни участники, ни ауди­тория не знают, откуда поступают продукты или игрушки, и кто решает, каким будет следующее испытание. «Старший Брат» становится обобщенным названием этого «внешнего мира», который снова и снова предстает перед зрителями и участниками шоу причудливым и непредсказуемым, преподносящим один сюрприз за другим, при этом никогда не раскрывающим своих карт. И зрителям кажется, что все это они уже давно подозревали и инстинктивно чувствовали, но лишь не могли составить складного рассказа из разрозненных деталей. Теперь им все ясно. И они мо­гут утешиться: отныне они знают (во всяком случае, им наглядно это продемонстрировали), что невзгоды, казавшиеся им результатом их собственных ошибок или невезения, заложены в самом порядке вещей, что так устроен этот мир…

Вслед за «Старшим Братом» появилось «Слабое звено» – еще один телевизионный хит, возникший на рубеже веков, на этот раз в Великобритании, и вскоре за большие деньги перекупленный американцами. «Слабое звено» несет в себе тот же лейтмотив, что и «Старший Брат», но здесь во всеуслышание провозглашается то, на что раньше лишь намекалось: команда необходима только как средство само­продвижения наиболее смекалистых игроков, и без этой функции она не имеет никакой ценности. Начинают игру шестеро участников; все они знают, что в конце останется только один, который и получит все деньги, заработанные в ходе игры «товарищами по команде», которые постепенно, один за другим, будут выбывать из игры, не получая никаких призов. После очередного раунда, в ходе которого каждый из участников индивидуально отвечает на определенные вопросы, «члены

команды» исключают из дальнейшей игры одного из своих собратьев, признав его или ее «слабым звеном» на том основании, что он принес команде слишком мало денег, которые в итоге достанутся одному, неизвестному еще победителю. Каждому забаллотированному и выбывшему из игры предлагается публично признаться перед камерой, какие его личные недостатки и слабые стороны стали причиной неудачи. Открыто или завуалированно подтверждаются смысл и внутренняя справедливость разворачивающейся перед телезрителями истории: наш мир жесток - проигравший проигрывает потому, что сам напрашивался на неприятности, он один виноват в этом и не имеет права даже на сочувствие, не говоря уже о какой-либо компенсации в связи с постигшей его неудачей.

В гораздо большей мере, чем что-либо иное, эти два самых популярных телевизионных шоу демонстрируют зрителям используемость человека. Нет незаменимых людей, никто не вправе претендовать на долю результата, достигнутого совместными усилиями, на том лишь основании, что когда-то, на каком-то этапе он способствовал его достижению, а тем более просто потому, что он был членом команды. Жизнь -это жестокая игра для жестких людей. Каждый ее раунд начинается с нуля, прошлые заслуги не учитываются, а истинную цену человека показывает лишь результат последней дуэли. На любом этапе каждый играет только сам за себя, и чтобы пробиться в следующий тур, а тем более победить, ему нужно сначала скооперироваться с другими, чтобы вытеснить стоящих на его пути, но лишь для того, чтобы в конце игры перехитрить и тех, с кем скооперировался. Качества, производящие благоприятное впечатление на зрителей и позволяющие пройти в следующие туры, могут быть самыми разными - от наглой самоуверенности до кроткой самоустраненности. Какими бы ни были плюсы и минусы победителей, история выживания вынужденно разворачивается по одному и тому же сценарию. В этой игре жалость и сострадание равносильны самоубийству. Если вы уступаете остальным в жесткости и отсутствии щепетильности, они вас прикончат - вне зависимости от того, будут ли при этом испытывать угрызения совести или нет. Всегда выживает сильнейший.

XLIV

Игра на выживание

«Старший Брат» - это игра на выживание. Вытеснять других, вместо того чтобы быть вытесненным (то есть успеть вытеснить других, пока не вытеснили тебя), - вот главный принцип успеха. В начале игры все участники равны. Что бы вы ни делали в прошлом, не имеет значения. Все это забыто; оно никак не уменьшает ваших шансов на победу, но и не дает дополнительных преимуществ. Вы хороши или плохи только потому, выиграли вы или проиграли. Каждый тур игры начинается с нуля. Какими бы навыками вы ни обладали, какие бы скрытые возможности ни таились в вас, их необходимо применить здесь и сейчас, иначе они не имеют смысла. Каждый из игроков, по крайней мере на время, является абсолютно чуждым по отношению к соперникам, и поэтому каждый должен стараться мобилизовать всю свою сообразительность, чтобы обрести друзей и добиться влияния на окружающих (от которых следует тут же избавиться, как только эти дружба и влияние выполнят свою функцию). Все участники, включая и вас, знают, что в конечном итоге только одному человеку (или паре, как во французском варианте) достанутся все трофеи. И поэтому каждый понимает, что любые создаваемые альянсы просуществуют лишь «до особого уведомления» и распадутся, как только в них пропадет нужда.

А затем следует ежедневный ритуал публичной исповеди (в телепередачах исповедальня сводится всего лишь к стулу, на который садится исповедующийся; место же исповедника занимает телекамера). Вышедшие из «боя» победителями или, по крайней мере, невредимыми исповедуются наряду с напуганными, униженными или проигравшими. Каждый рассказывает о том, что он чувствовал во время состязания и как он ощущает себя сейчас, по окончании тура. Люди рассказывают разные истории, но их смысл всегда один и тот же: каждый считает, что своим успехом он обязан только самому себе (своей проницательности, хитрости, сообразительности, богатству эмоций и умению жить), а в проигрыше винит только отсутствие или нехватку у себя всех или некоторых из этих качеств.

XLV

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: