ПОГРЕБАЛЬНАЯ УТВАРЬ, ОБНАРУЖЕННАЯ В СОКРОВИЩНИЦЕ

Древние египтяне были твердо убеждены в том, что жизнь не кончается со смертью и человек продолжает жить в ином мире так же, как он жил на земле [33]. Поэтому они принимали все меры для защиты усопшего во время его странствий по лабиринтам подземного царства и старались снабдить его всем необходимым для будущего существования. Сейчас мы увидим по крайней мере часть того, что считалось необходимым для защиты покойного и для его загробной жизни. Об этом расскажет содержимое сокровищницы, расположенной позади погребального покоя.

Магический факел, укрепленный на напоминающей кирпич глиняной подставке, найденный у входа в комнату, не следует путать с четырьмя фигурками, стоящими на подставках-кирпичиках и запечатанными в тайниках в четырех стенах усыпальницы. Четыре магические фигурки были спрятаны в стенных нишах погребальной комнаты, где и сохранились в полной неприкосновенности. А этот маленький глиняный кирпичик с маленьким факелом и несколькими крупицами древесного угля, по-видимому, не случайно был оставлен на полу сразу же за порогом сокровищницы, точно напротив изваяния Анубиса. На кирпиче начертана магическая формула, которая гласит: «Я удерживаю песок, чтобы он не засыпал тайный покой; того, кто захочет меня обойти, я остановлю пламенем пустыни. Я предал пустыню огню (?). Я заставил свернуть на неверную дорогу. Я здесь для защиты Осириса».

В данном случае Осирис - усопший.

Изваяние бога Анубиса, принявшего облик черной шакалоподобной собаки, сознательно поместили прямо в открытом проходе лицом к западу, чтобы он охранял сокровищницу от вторжения. Анубис не только возглавляет похоронные обряды, но считается также бдительным стражем покойного. Поэтому его место в гробнице не случайно, и приписывать его каким-либо посторонним обстоятельствам нельзя. Анубиса поместили так, чтобы он мог наблюдать за усыпальницей и одновременно охранять принадлежащую ему «сокровеннейшую сокровищницу».

Настороженная, лежащая в естественной, жизненной позе фигура Анубиса-шакала вырезана из дерева и покрыта черной смолой (табл. 107). Она покоится на вызолоченном постаменте, поставленном на такие же носилки с четырьмя ручками для переноски. Изваяние было закутано в льняное покрывало, представляющее собой одеяние, датированное седьмым годом правления фараона Эхнатона. Под этим покрывалом тело Анубиса было окутано тонкими газовыми тканями, завязанными у него на горле, а вокруг шеи был повязан длинный похожий на поводок льняной шарф. Этот шарф, украшенный двумя рядами синих лотосов и васильков, вытканных посредине полосы, был завязан бантом на затылке Анубиса. Под ним на шее изображен золоченый ошейник, а ниже повязан еще один длинный шарф, такой же, как описанный. Глаза Анубиса инкрустированы золотом, кальцитом и обсидианом; внутренняя сторона настороженных ушей позолочена; когти на лапах сделаны из серебра.

Мы уже говорили о любопытных эмблемах Анубиса вроде бурдюков, наполненных раствором для сохранения или омовения тела покойного, которые висели на подпорках или просто стояли за большими внешними ковчегами в усыпальнице. Так и здесь, внутри позолоченного постамента Анубиса, мы нашли другие странные символы его культа, тщательно завернутые в полотно и разложенные по различным отделениям.

Здесь были четыре передние коровьи ноги из синего фаянса, напоминающие начертание иероглифа whm, имеющего значение глагола «повторять»; два маленьких деревянных изображения мумий, подобных определителю wi для слова «мумия»; напоминающая человека фигурка из синего фаянса, изображающая Гора, а может быть, и самого бога Ра; две синие фаянсовые статуэтки бога Тота с головой ибиса, сидящего с поджатыми ногами; синяя фаянсовая «уадж», «папирусообразная колонна», которая может обозначать глагол «изливаться» от слова wdjh; восковая bahi - птица; несколько кусков смолы и, наконец, две алебастровые чаши, одна из которых прикрывает другую, наполненную густой смесью смолы, обыкновенной соли и сульфата соды с совершенно незначительной прибавкой карбоната соды [34].

Все эти предметы, если только мое толкование правильно, символизируют извечность обряда мумификации или того, что с ним связано.

В пятом, гораздо более просторном отделении постамента хранилось восемь широких воротников. Когда-то они были завернуты в куски полотна, но затем воры в поисках более ценной добычи все здесь разбросали, так же как и в четырех меньших отделениях. Эти воротники, очевидно, были украшениями бога Анубиса, но возможно также, что их надевали восемь жрецов, которые несли изображение бога во время погребального шествия к гробнице.

Отвлечемся на некоторое время от этих многочисленных вещей и попытаемся установить, каково происхождение весьма любопытного зверя, в обличье которого воплощен здесь бог Анубис.

Чтобы это объяснить, нам придется разобрать несколько предположений с различной степенью правдоподобности. Возможно, что прообразом этого изваяния послужил один из видов одомашненной шакалоподобной собаки древних египтян. В нем сочетаются характерные черты различных подвидов семейства собачьих. Его окраска черная; шерсть короткая, гладкая; тело поджарое, как у борзой; морда длинная, острая; уши длинные, стоячие, с заостренными кончиками; глазницы круглые; на передних лапах по пять пальцев, на задних - по четыре; хвост очень длинный, прямой, висячий, расширяющийся к концу.

Большая часть этих признаков свойственна домашней собаке, однако вместо обычного для собак приподнятого или загнутого вверх хвоста, у этого зверя - длинный прямой похожий на полено хвост, который он держит опущенным книзу, как лисица, шакал или волк.

Многочисленные изображения Анубиса, встречающиеся на египетских памятниках, весьма напоминают шакала. Это дает нам основания предположить, что существует порода одомашненных шакалов, скрещивавшихся с какой-нибудь породой собак. Ошейник и похожий на шарф поводок, неизменно повязанный вокруг шеи этого животного, также говорят о том, что человек был его хозяином. И если принять во внимание типичные качества представителей собачьего рода - преданность и привязанность к хозяину, сохраняющуюся до самой смерти, умение распознавать и защищать его имущество, - станет понятно, почему древние египтяне сделали этого шакалоподобного пса верным стражем своих умерших.

Мне довелось видеть двух животных, похожих именно на эту породу шакалоподобных собак. Первую такую собаку я увидел ранней весной 1926 года. В пустыне под Фивами я заметил двух шакалов, которые по своему обыкновению крались в вечерних сумерках к Нилу. Один из них был самым обыкновенным шакалом в шкуре весенней окраски. Зато его спутник - я находился слишком далеко, чтобы определить, кто это был, самец или самка, - был гораздо крупнее, тоньше и совершенно черный. Он в точности походил на изображение Анубиса, если не считать одной детали: хвост у него был короткий, как у обыкновенного шакала. Это животное абсолютно во всем, кроме хвоста, было прототипом изваяния, найденного нами в сокровищнице.

Возможно, что я столкнулся со случаем скрещивания или просто игры природы, чем и объясняется отклонение от нормального типа, однако его необычайное сходство с изображением Анубиса заставляет меня думать, что это был либо рецидив возрождения в современной породе какого-либо древнего вида египетских шакалоподобных собак, либо один из немногих представителей этого древнего вида (об аналогичном животном упоминается в верхнем списке на северной стене гробницы Бакет).

Второе аналогичное животное я увидел в октябре 1928 года. Дело происходило ранним утром в Долине царей. Животное имело такие же особенности, что и описанное выше, но на сей раз это был семи-десятимесячный щенок. У него были длинные, стройные ноги, тело, как у борзой собаки, длинная острая морда с широкими стоячими острыми ушами, и только свисающий хвост был сравнительно коротким, обычной для шакалов формы. Удалось также рассмотреть, что тело его покрывала более светлая сероватая длинная шерсть.

Я начал расспрашивать об этих животных жителей Курны (Западные Фивы). Они рассказали мне, что отдельные экземпляры черного цвета хотя и редки, но достаточно знакомы местному населению. По их словам, у этой разновидности в отличие от обыкновенных шакалов гораздо более вытянутое тело и они «похожи на собак селакхи (разновидность борзых)».

Среди туземных египетских собак также довольно часто попадаются особи с характерными признаками Анубиса, однако у них, как и у всех египетских дворняг, хвосты всегда загнуты вверх, плотно прилегают к спине и никогда не бывают прямыми и висячими, как у шакалоподобной собаки Анубиса.

Собака Анубиса неизменно изображается бесполой, что позволяет предположить в ней просто фантастическое существо. Но отсутствие пола может быть объяснено своеобразными мерами предосторожности египтян, о которых упоминает Геродот (кн. II, гл. 89), описывая бальзамирование и бальзамировщиков древнего Египта: «Да будет удалено все нечистое от покойного».

Бог Анубис, культ которого был распространен по всему Египту, считался богом мертвых, тотемом Кинополиса, XVII Верхнеегипетского нома, а также главных городов XVIII, а возможно, XII и XIII номов Верхнего Египта. А поскольку обычай бальзамировать трупы постепенно распространялся, Анубис превратился в бога - покровителя этого искусства. Между передними лапами изваяния Анубиса мы нашли палетку для письма из слоновой кости (табл. 124) со следующей надписью: «Царская дочь Меритатон, возлюбленная и рожденная великой женой фараона Нофер-Ноферу-Нофертити». Меритатон была женой фараона Сменхкара, предшественника Тутанхамона.

На палетке шесть отделений для красок различных цветов: белой, желтой, красной, зеленой, синей и черной, которые были частично использованы. И хотя того количества краски, которое удалось соскрести, не подвергая риску столь драгоценную находку, было явно недостаточно для исчерпывающего анализа, мистер Лукас высказал мнение, что белая краска - по-видимому, сульфат кальция, желтая - производное от сульфата мышьяка, красная изготовлена из охры, а черная - из угля. Зеленую краску он не исследовал, а синяя была полностью использована.

Сразу же за постаментом Анубиса стояла обращенная мордой к западу позолоченная голова священной коровы Мехурет, так называемое «око Ра».

По-видимому, это одно из воплощений богини Хатор, выступающей в качестве владычицы Аменти, «Страны заката», которая принимает в своих Западных горах заходящее солнце и умершего человека.

Вокруг шеи изваяния обернуто полотняное покрывало, завязанное на горле. Голова вырезана из дерева, рога сделаны из меди, а глаза инкру­стированы стеклом цвета лазури в форме «ока Ра» - откуда и получило свое название все изваяние. Голова коровы, ее уши и верхняя часть шеи покрыты позолотой, символизирующей золотые лучи заходящего солнца; нижняя часть шеи, так же как и пьедестал, на который она опирается, облиты черной смолой, олицетворяющей мрак долин подземного царства, откуда поднимается голова богини.

Сразу за коровьей головой перед большой канопой стояли на полу три высокие алебастровые конусообразные подставки, поддерживающие неглубокие алебастровые чаши-пиалы, две из «оторых были покрыты такими же перевернутыми чашами. Центральная чаша, в которой, по-видимому, была вода, оказалась пустой, зато в крайних, накрытых, чашах осталась порошкообразная смесь, состоящая, по заключению Лукаса, из мелких кристаллов натрона и некоторого количества поваренной соли с незначительным прибавлением сульфата соды. Назначение этих чаш непонятно, но, судя по их содержимому, они имеют какое-то отношение к обряду мумификации.

Следующей по порядку в этой маленькой комнате и, пожалуй, наиболее эффективной вещью был большой ковчег с канопами. Это сооружение невозможно забыть. Оно стояло в самом центре у дальней стены, точно напротив входа в сокровищницу. Ковчег достигал 1,95 метра высоты и занимал площадь 1,5 х 1,2 метра.

Несмотря на то что мы сумели определить назначение этого памятника, его величавая простота и глубокий покой, как бы окутывавший четыре маленькие грациозные статуэтки охранявших его богинь, создавали непередаваемое настроение таинственности и вызывали в воображении картины, которые трудно описать. Плоскую обшитую золотом крышу ковчега, над карнизом которой вздымался ряд великолепно инкрустированных уреев с солнечными дисками на головах, поддерживали по углам четыре столба, опиравшихся на массивную раму. В центре под крышей находился большой ковчег, также сплошь обшитый золотом и в свою очередь увенчанный рядом солнечных уреев. Вокруг него стояло четыре поразительно жизненных позолоченных изваяния богинь-хранительниц, каждая из которых, раскинув руки, защищала свою сторону ковчега. Внутри ковчега оказался еще один ковчег меньших размеров, высеченный целиком из одной глыбы полупрозрачного алебастра с прожилками. Этот алебастровый ковчег с позолоченным цоколем был накрыт льняным покрывалом и стоял на деревянных, покрытых позолотой поверх гипсовой грунтовки носилках с серебряными ручками. В нем хранилось четыре сосуда с внутренностями фараона. Они были завернуты отдельно, спеленуты в виде маленьких мумий и уложены в миниатюрные золотые саркофаги.

Столь подробное описание подводит нас - к пониманию того, какое в сущности значение имел весь этот сложный обряд погребения внутренностей.

В древнем Египте при мумификации тела внутренности сохранялись отдельно в четырех сосудах или ковчежцах, причем каждая часть связывалась с одним из четырех духов: Имсети, Хапи, Дуамутефом и Кебехснебефом. Каждый из этих духов находился под особым покровительством богинь Исиды, Нефтиды, Нейт и Селкит. Предполагалось, что каждая богиня-хранительница была обязана защищать одного духа. Исида охраняла Имсети, Нефтида - Хапи, Нейт - Дуамутефа, Селкит - Кебехснебефа.

Древнее предание, относящееся к этим четырем духам, гласит, что они были сыновьями бога Гора. Они поднялись из воды на лилиях, но бог-крокодил Собек по приказанию солнечного бога Ра захватил их в свою сеть.

Существует и другой миф, согласно которому этих духов произвела Исида, а затем они сопутствовали Осирису во всех его горестных странствиях, спасая от голода и жажды. Впоследствии они стали выполнять те же обязанности по отношению к мертвым.

Именно из этого мифа и из самого процесса мумификации и возникло представление, существовавшее уже во времена Древнего и Среднего царств, получившее всеобщее распространение в период Нового царства. С помощью этих четырех духов покойный избавлялся от всех страданий, которые его внутренности могли бы ему причинить. Внутренности извлекали из тела и отдавали на попечение духам, каждого из которых оберегала его богиня-хранительница. Поэтому одной из важнейших принадлежностей гробницы, после мумии с ее многочисленными внешними и внутренними саркофагами, была канопа с внутренностями умершего. В связи с этим ковчег с богинями-хранительвищами занимал в гробнице второе место по богатству и пышности отделки, которые соответствовали положению ее владельца.

Алебастровый ковчег для внутренностей бесспорно является одним из прекраснейших предметов среди погребальной утвари фараона. Его крышка по форме напоминает покатый навес; она украшена обычным орнаментом; по бокам ковчега имеются небольшие уступы, а по углам высечены горельефом четыре богини-хранительницы: на юго-западном углу - Исида, на северо-западном - Нефтида, на юго-восточном - Нейт и на северо-восточном - Селкит. И соответственно на каждой стороне ковчега вырезаны иероглифические формулы, заполненные темно-синей краской (табл. 109).

Массивная крышка тщательно прикреплена к ковчегу при помощи пропущенных сквозь золотые скобы шнуров с печатями. На печатях изображен Анубис в облике шакалоподобного пса, лежащего над девятью пленниками, символизирующими девять покоренных народов. Фактически это рисунок печати царского некрополя.

Цоколь ковчега, обшитый тонким листовым золотом, украшен изображениями символов «джед» и «тет», очевидно взывающих одновременно к покровительству Осириса и Исиды.

Внутри ковчег оказался вырезанным всего лишь на глубину каких-нибудь 12 сантиметров, однако и этого было достаточно, чтобы создать впечатление, будто в каждом из его четырех прямоугольных отделений находится кувшин. Отверстия этих псевдокувшинов закрывали четыре отдельные алебастровые крышки, представляющие собой тонко изваянные человеческие головы, имеющие портретное сходство с фараоном (табл. 109). Две головы на восточной стороне ковчега обращены лицом к западу, а две другие - лицом к востоку. Суженные края крышек входят в отверстия псевдокувшинов; иными словами, шеи голов закрывают четыре глубокие цилиндрические выемки в ковчеге, оформленные сверху под кувшины.

В каждом таком цилиндре, вырезанном в алебастре, оказался завернутый в полотно изящный маленький золотой саркофаг (табл. 110). Все они были изысканно отделаны и походили на второй антропоидный гроб царской мумии. В своих гнездах эти маленькие саркофаги были помещены стоймя и обращены лицами в том же направлении, что и прикрывающие их алебастровые крышки-головы. Как и царская мумия, они оказались залитыми ароматическими маслами, которые намертво прикрепили саркофаги ко дну цилиндрических отверстий.

Где было совершено это последнее умащение - в гробнице или раньше? Окончательно решить этот вопрос мы не могли, однако единственное достоверное предположение говорило за то, что умащение было совершено вне гробницы. Об этом свидетельствовало то, что крышки-головы оказались слегка смещенными, а это могло произойти лишь тогда, когда ковчег раскачивался во время переноски в гробницу. Кроме того, было очевидно, что умащения начали с юго-восточного маленького саркофага, затем перешли к юго-западному, затем - к северо-западному и завершили северо-восточным саркофагом, на долю которого осталось лишь незначительное количество ароматического масла.

Миниатюрные саркофаги с внутренностями фараона представляют собой восхитительные образчики ювелирного искусства. Они являются копиями второго гроба царской мумии, однако покрывающий их орнамент в виде перьев гораздо богаче: из гладкого полированного золота сделаны только лица. При этом на нижней части лба каждой фигурки начертаны имена богини и духа, которым препоручается саркофаг, а на внутренней поверхности каждого саркофага изящно выгравирован соответствующий ритуальный текст.

Однако, как нам удалось установить, несмотря на все тщательные меры предосторожности, предпринятые для сохранения бренных останков юного фараона, несмотря на все великолепие его погребального убранства и, по-видимому, весьма сложный религиозный обряд, сопровождавший бальзамирование, люди, которым было поручено погребение, допустили непростительную небрежность. Им должно было быть лучше, чем нам, известно, что место богини Нефтиды - на южной стороне ковчега и что она покровительствует духу Хапи. Они должны были также знать; что богиня Селкит и охраняемый ею дух Кебехснебеф всегда занимают восточную сторону. И тем не менее при сооружении этого ковчега, несмотря на то что на каждой его стороне явственно видны соответствующие знаки и разборчивые надписи, богиня Селкит очутилась на южной стороне вместо Нефтиды, а Нефтида - на восточной, на месте Селкит. Мало того! Плотники, собиравшие из отдельных секций деревянную оболочку, прикрывающую алебастровый ковчег, не потрудились даже убрать за собой мусор и оставили тут же на полу комнаты целую кучу щепок.

Обратимся теперь к мрачным черным ларцам, загромождавшим все пространство вдоль южной стены этой комнаты. При мысли о том, что могло в них находиться, наше воображение заранее разыгралось. Еле сдерживая волнение, мы начали открывать эти ларцы, и в каждом из них мы нашли одну или несколько статуэток фараона либо каких-нибудь богов.

Немало труда было потрачено на изготовление и сохранение всех этих фигурок. Они хранились в двадцати двух черных деревянных ящиках, сделанных в форме ковчегов, установленных на деревянные полозья. Каждый такой ковчег имел двустворчатую дверь, все двери были плотно закрыты, тщательно завязаны шнурами и запечатаны. Печати на дверцах, сделанные из нильского ила, к которому, возможно, было добавлено немного масла, представляли собой уменьшенные копии печати царского некрополя: на них был изображен тот же шакалоподобный Анубис, возлежащий над девятью пленниками - три ряда по три пленника. По мнению А. Гардинера, эти девять пленников символизируют девять человеческих рас, которые древние египтяне назвали «девять луков», а вся печать как бы предупреждает, что бдительный Анубис защищает мертвого от покушения любого человека-врага.

Каждая статуэтка оказалась завернутой в кусок полотна, датированный третьим годом царствования Эхнатона. Иными словами, - полотно было соткано более чем за двадцать лет до погребения Тутанхамона.

В полотно были завернуты все статуэтки, однако их лица остались открытыми. Головки многих фигурок богов украшали тонкие веночки из живых цветов. От времени большая часть этих веночков разрушалась и упала на плечи статуэток.

Сами фигурки искусно вырезаны из твердых пород дерева, покрыты гипсовой грунтовкой и украшены накладным золотом. Их глаза инкрустированы обсидианом, кальцитом, стеклом и бронзой; отдельные детали головных уборов, ожерелий и украшений тщательно выписаны; символические знаки на коронах, а также эмблемы в руках изваяний фараона сделаны из бронзы, выложенной листовым золотом. Все статуэтки независимо от того, кого они изображают - бога или фараона, укреплены на продолговатых прямоугольных подставках, покрытых черной смолой. На них желтой краской начертаны имена богов. Эти фигурки исполнены очарования, свойственного произведениям искусства XVIII династии. Статуэтки фараона отличаются реализмом изображения, а некоторые даже имеют сходство с фараоном Эхнатоном.

Всего в гробнице, вместе с двумя фигурками, обнаруженными в передней комнате, было найдено тридцать четыре подобные статуэтки: двадцать семь изображений богов и семь изображений фараона.

Каково точное назначение всех этих статуэток и почему они оказались в гробнице, - для нас неясно. Возможно, что некоторые божества, а может быть и все, представляют собой ту самую «Божественную Эннеаду в Дуате», но возможно также, что они составляют Эннеаду - божественный суд или собрание богов, - которая ассоциируется с мифом о единоборстве Гора и Сета, потому что две статуэтки фараона явно связаны с этим мифом. Что касается остальных царских фигурок, то они скорее изображают фараона в его различных воплощениях в будущей жизни, чтобы показать, что он «не умрет вторично в загробном царстве».

Среди фигурок богов можно различить солнечного бога Атума, бога воздуха Шу, бога земли Геба, богинь Исиду и Нефтиду, Гора старшего, Гора в гробу, покровителя Египта бога Птаха (табл. 112), львиноголовую богиню войны Сехмет, особое воплощение Птаха Татенен, божество Хефра, которое считается одним из воплощений солнечного бога, божество Маму, богов Сент и Тата, детей Гора и Имсети, Хапи, Дуамутефа (две фигурки) и Кебехснебефа, божество Мехурет, которое держит над своей головой фараона, две эмблемы богини письма Сешет, сокола - эмблему бога Сопеду (табл. 113), сокола - эмблему бога Гемесу (табл. 113), богиню-змею по имени Нетеранх, всех богов, покровительствующих фараону, и два изображения бога музыки Ихи.

В других гробницах этой династии было очень много подобных фигурок черного цвета, то есть покрытых черной смолой. Здесь же черными оказались только две статуэтки бога музыки Ихи, похожие на изображение юного бога Гора. На них не было никаких надписей, но в вытянутой правой руке они держали позолоченные эмблемы богини Хатор, что позволяет отождествить их с богом музыки Ихи богини Хатор в подземном царстве, который служит Хатор и ее сыну. Этот Ихи упоминается в «Книге мертвых» в связи с сорока двумя «Отрицательными исповедями». Он «говорит по прибытии в зал Истины»; благодаря ему умерший освобождается от своих грехов и получает возможность «взглянуть в лицо собрания богов».

Можно отыскать параллель к этим двум фигуркам в одной из сцен гробницы некрополя Мейр, а также в гробнице Аменемхеба в Фивах. На этих изображениях в празднестве богини Хатор участвуют не только ее служительницы-музыкантши, но и музыканты - ихи, имеющие определенное отношение к умершему.

Другая любопытная группа изображает фараона в облике Осириса, которого держит над головой бог или богиня Менкерет. Осирис увенчан короной Нижнего Египта. Плотно прилегающие погребальные пелены окутывают все его тело, руки и ноги. Божество Менкерет поднимает Осириса над головой, по-видимому для того, чтобы он мог приветствовать бога солнца. В этой группе отражена характерная особенность древних егип­тян: вся их жизнь была заполнена невинными суевериями, заставлявшими их поклоняться сияющему светилу, бывшему символом могущества и мило­сердия владыки мироздания.

Статуэтки фараона отмечены влиянием Амарнской школы. В этих фигурках, несмотря на всю их обыденность и традиционность, есть какое-то глубокое и непосредственное ощущение натуры. В данном случае реализм сочетается с формалистическими условностями, здесь энергия соединена с грацией, а божественное тесно переплелось с чисто человеческим.

Две подобные статуэтки изображают юного фараона, стоящего с выдвинутой вперед левой ногой. На нем корона Нижнего Египта, воротник с подвеской, собранный в складки передник «шендит» и сандалии. В одном случае он держит в левой руке длинный посох с загнутым концом, а в правой - плеть; в другом - у фараона в руке вместо посоха с загнутым концом прямая длинная палка (табл. 115).

Третья статуэтка немного больше предыдущих. Она совершенно аналогична первой; в руках у фараона такой же посох с загнутым концом и такая же плеть, но здесь он увенчан короной Верхнего Египта. Две другие статуэтки изображают фараона в легком челне из стеблей папируса и, по-видимому, символизируют мифическое единоборство: Тутанхамон в облике юного Гора-воителя поражает в болотных зарослях водяное чудовище, гиппопотама - животное бога Сета. Эти две совершенно оди­наковые фигурки отличаются поразительной силой и экспрессией. Фараон потрясает дротиком. На нем корона Нижнего Египта. В левой руке он держит свернутую веревку, которая прикрепляется к дротику или гарпуну.

Из мифа о Горе, запечатленного в рельефных изображениях на стенах храма в Эдфу, можно почерпнуть некоторые сведения об описанных выше двух фигурках. Там божество, принявшее облик юноши сверхчеловеческого роста и силы, словно легкую камышинку бросает дротик длиной в двадцать локтей с прикрепленной к нему цепью длиной в шестьдесят локтей - своим оружием Гор поражает огромного гиппопотама Сета, который погрузился в воду, чтобы уничтожить своего соперника и его приближенных, когда буря опрокинет их лодки. Однако Гор-мститель побеждает отвратительное чудовище, врага Осириса.

Из того же мифа нам известно, что великая битва на этом не кончилась и что Гор уничтожит Сета лишь тогда, когда на земле вновь воцарится Осирис с другими богами. Тем не менее приводимый ниже отрывок из недавно найденного папируса времен царствования Рамсеса V с изложением «Единоборства Гора и Сета» проливает дополнительный свет на статуэтки фараона, принявшего в божественном воплощении облик Гора: «И вот они предстали на своих судах перед Эннеадой. Тут лодка Сета погрузилась в воду. Сет превратился в гиппопотама и вознамерился потопить лодку Гора. Но тогда Гор взял гарпун и метнул его в божественного Сета» [35].

Интересно также отметить, что гораздо позднее, уже в эллинистический период истории Египта, мы встречаем иное изображение Гора-воителя: сидя верхом на коне, он поражает своего врага, крокодила, длинным копьем. Это изображение весьма похоже на изображение св. Георгия с драконом христианской эпохи и, вполне возможно, является его прототипом.

Легкий тростниковый челнок, на котором стоит фараон, выкрашен в зеленый цвет, поперечные перетяжки на корме и на носу позолочены. Подобные челноки обычно делались из нескольких соединенных связок стеблей папируса или камыша. Эти примитивные суденышки служили в древности как для охоты, так и для передвижения по воде и переправ через реку. Впрочем, обитатели верхних притоков Нила пользуются ими и поныне.

Пожалуй, самыми загадочными оказались две статуэтки, представляю­щие фараона на спине у леопарда (табл. 116). В обоих случаях Тутанхамон увенчан белой короной Верхнего Египта, облачен в передник «шен-дит» и обут в сандалии. В руках он держит прямой посох со щитком под рукояткой и плеть. Он стоит на пьедестале, который укреплен на спине черного леопарда; внутренняя часть ушей леопарда позолочена.

Обломки подобных же фигурок, обнаруженные в других гробницах предшествующих фараонов XVIII династии, говорят о том, что эти поразительные изображения не были чем-то случайным в погребальной утвари фараонов. Однако значение их до сих пор неясно. Леопард изображен в движении: он идет, а потому создается впечатление, словно фараон въезжает на нем в подземное царство или же выезжает из него.

Здесь же была целая флотилия моделей различных судов. На двадцати двух черных ящиках-ковчегах, в которых хранились статуэтки, стояло четырнадцать корабликов; на миниатюрном макете зернохранилища напротив этих ящиков была еще одна полностью снаряженная модель; другое оснащенное суденышко стояло в северо-западном углу сокровищницы, и еще два кораблика лежали возле северной стены комнаты, там, где оказалось свободное место.

Все суда на южной стороне обращены носами к западу. Два кораблика у северной стены были опрокинуты грабителями. Другие суда этой же группы мы обнаружили в боковой комнате, но, к несчастью, побывав в грубых воровских руках, они оказались почти полностью изломаны.

Среди этих судов мы нашли барки для сопровождения солнечного бога; лодки для охоты на гиппопотамов и для ловли птиц в подземном царстве, символизирующие мифическую охоту бога Гора в болотных зарослях; суда для священных паломничеств в Абидос, и, наконец, лодки, благодаря которым умерший не будет зависеть от милости «небесного перевозчика» и сможет сам добраться до «полей блаженных», окруженных бурными водами. Как мы уже говорили, для того чтобы пересечь их, одни взывают к помощи божественных птиц - сокола Гора или ибиса Тота, другие просят четырех небесных духов - Имсети, Хапи, Дуамутефа и Кебехснебефа - дать им лодку для переправы, а третьи обращаются к самому богу солнца, умоляя его перевезти их в своей солнечной барке. Однако в данном случае благодаря мифической силе, заложенной в этих корабликах, фараон не зависит ни от кого.

Модели судов вырезаны из отдельных кусков дерева, скрепленных вместе и обструганных теслом. Они выкрашены, позолочены, а в некоторых случаях богато украшены блестящим орнаментом. Все суденышки, за исключением тех, которые имитируют тростниковые челноки, представляют собой модели небольших барок или лодок с обшивкой впотай. Это значит, что доски или брусья обшивки пригнаны друг к другу так, что снаружи образуется сплошная гладкая поверхность. Доски скреплены между собой изнутри деревянными шипами. Шпангоуты отсутствуют - есть только поперечные или крестообразные распорки. Бортовая обшивка прикреплена спереди и сзади к носовому и кормовому брусьям. У этих барок имеется рулевое управление, состоящее из двух больших весел, укрепленных на корме при помощи подпорок и уключин.

Четыре барки - две большие и две маленькие, - предназначенные для сопровождения бога солнца в его божественном плавании, представляют собой усовершенствованный вариант примитивного челна из тростника (табл. 117). У них круглое, слегка уплощенное к носу и корме днище; и нос и корма постепенно выгибаются тонкой дугой; нос, отклоняясь назад, заканчивается столбом в форме цветка папируса, и такой же столб на корме повторяет этот изгиб, для чего он смещен у основания вперед. Общим видом эти барки напоминают венецианские гондолы. Посреди палубы на них установлены позолоченные троны для царственного путника, который на больших барках наделен именами «возлюбленный Осирисом» и «возлюбленный Сокаром», а на маленьких - «подобный Ра» и «дарующий жизнь». На этих барках умерший следом за солнечным богом Ра совершает свой путь: днем по небесному океану, а ночью через царство Осириса.

Профессор Масперо так описывает это странствие души: «При свете дня чистой душе ничто не угрожает, но к вечеру, когда небесные воды, омывающие небесный свод, устремляются широким потоком на запад и низвергаются в недра земли, душа следом за солнцем и его свитой светлых богов нисходит в подземное царство, полное опасностей и ловушек. В течение двенадцати часов божественная процессия движется по длинному темному проходу, заполненному злыми и добрыми духами. Эти духи борются между собой; враждебные стараются преградить дорогу, а добрые духи помогают путникам. На равных расстояниях друг от друга в проходе стоят большие ворота, охраняемые гигантскими змеями. Они ведут в необозримый зал, пышущий жаром и пламенем, населенный отвратительными чудовищами - палачами, терзающими осужденные души. Далее начинается еще более темный и узкий ход, по которому приходится пробираться ощупью; путников ожидают там еще более жестокие схватки со злыми демонами, а затем снова радостные приветствия благожелательных духов. В полночь путь поворачивает к восточным пределам подземного мира, и утром, переступив границы царства мрака, солнце восходит с востока, посылая свет грядущему дню».

Две лодки для переезда через небесные воды весьма сходны по типу с описанными выше, с той лишь разницей, что у них нос и корма еще больше загнуты внутрь; высоко поднимаясь над водой, они сгибаются красивыми дугами навстречу друг другу и заканчиваются уже знакомыми нам цветками папируса. Большая ширина этих лодок, по-видимому, позволяла им плавать по мелководью, так как даже при максимальной загруженности их осадка должна была оставаться предельно малой. По преданию, боги четырех стран света изготовили четыре такие лодки, так называемые «секхен», для вознесения Осириса на небо.

И эти лодки для переезда к «полям блаженных», и барки для плавания солнца предназначались для божественных целей, и предполагалось, что их будет двигать некая сверхъестественная сила. Поэтому на них нет ни парусов, ни весел.

Челн для мифических поездок Гора представляет собой модель самой примитивной лодки. Он сделан из связок стеблей папируса, скрепленных в виде плота, имеющего форму челна. Нос и корма челна слегка припод­няты и заканчиваются традиционным цветком папируса. Примитивные тростниковые плоты, которые послужили прототипом найденной нами модели, сегодня уже не встречаются в Египте, но их еще можно увидеть в Нубии и на верхних притоках Нила. Этот вид тростникового челнока неизменно изображается во всех сценах рыбной ловли, охоты на птиц и охоты с гарпуном, сохранившихся на стенах частных склепов-гробниц Древнего и Среднего царств, а также в гробницах Нового царства, где они называются «усхет». Я думаю, что эти сцены являются такими же мифическими картинами, как и забавы бога Гора. Тем не менее «Плутарх рассказывает, что гиппопотам считался зверем бога Сета, поэтому охота на него, естественно, заставляла вспоминать о единоборстве Гора и Сета» [36].

Четыре погребальные барки имеют посредине палубы мачту с оснасткой и квадратный парус. Под мачтой в середине корабля стоит украшенная узорами кабина, а на носу и на кормовой деке - позолоченные беседки-мостики. Носы у этих барок чрезмерно заострены, корма утончена, словно рыбий хвост, и тем не менее они весьма напоминают подобные суда, которые под названием «нагга» до сих пор плавают по нубийской части Нила. Эта «нагга», построенная из досок акации, скрепленных между собой внутренними деревянными шипами, несомненно является прямым потомком найденных нами древних судов. Остальные же семь барок из этой серии

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: