Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Или почему на морозе вредно целоваться





Наши классы хронически не любили физику. Патологическая ненависть к предмету в нас росла и крепла параллельно с патологической ненавистью к преподавателям физики. Как это ни странно, большинство из них были людьми совершенно случайными, занесенными ветром в Калевалу невесть откуда…

Помнится, в седьмом классе, физику у нас преподавал отставной капитан-лейтенант Краснознаменного Северного флота. С флота его, как выяснилось позднее, выгнали за пьянку. Физик тут же получил кличку Боцман, так как отличался редким даром искусного флотского мата и все время был в легком, а иной раз, в достаточно сильном, подпитии.

Физику он преподавал еще хуже, чем держался иногда на ногах. Все его объяснения по предмету заканчивались обещанием покатать кое-кого по палубе или отправить точить якоря. Во время урока Боцман частенько отлучался в лабораторию, где причащался очередной порцией огненной воды. Бывало, что к концу уроков он самостоятельно уже не мог покинуть школу.

Впрочем, Боцмана быстро раскусили и со школы турнули. Без шума и пыли. Помню как сегодня: печальный Боцман, пряча голову в воротник пальто, закрывает класс на ключ и идет как-то боком по коридору. После его ухода физики у нас не было полгода.

Потом появились супруги-физики. Та, которая физичка, а мы ее звали просто Ольгой, преподавала у нас. Уж как мы ее не пытали, как ни мучили, перебороть железный характер Ольги Юрьевны не могли. Она отличалась редкой для молодого педагога выдержкой и настырностью.

Игорь дошел до полного истощения, пытаясь выиграть войну против Ольги в одиночку. Он спал на уроках на своей огненно-рыжей папке, демонстративно ничем не занимался, отказывался покидать класс, когда его изгоняли с урока – все бесполезно. Ольга Юрьевна просто не замечала Игоря в упор, хотя пары лепила ему исправно.

Однажды Игорь, ведомый коварными планами мести, придумал для Ольги капкан. Дело в том, что Ольга Юрьевна любила убирать волосы в пучок на макушке. А над классной доской была натянута для каких-то опытов тонкая металлическая проволока, конец которой был убран за доску. Игорь изобрел ловушку для пучка волос Ольги Юрьевны, соорудив на конце проволоки крючок, и насторожив его как раз на высоте роста физички.

Как и следовало ожидать, Ольга Юрьевна в силок попала. Минут пять под восторженный гул класса она выпутывала свои волосы из проволочного плена. Игорь, тот и вовсе бесновался от счастья, за что тут же получил честно заслуженную пару. Физичка влепила ее, еще до конца не выпутавшись.

Раза три Игорь, жаждущий мести, ловил Ольгу Юрьевну на проволочные петли, но вскоре она приобрела стойкий условный рефлекс к этим ловушкам, и всякий раз при подходе к доске, боязливо осматривалась. Потом проволока и вовсе исчезла.

Как-то раз на большой перемене мы с Юркой Черняевым развлекались рисованием на доске. Как-то само собой получилось, что мы в две руки нарисовали на всю доску танк «Королевский тигр», башня которого была слегка повернута и смотрела в упор на того, кто смотрит на танк. Знаете, есть такое хитрое свойство у картин и фотографий: если глаза со снимка глядят в глаза того, кто смотрит, от этого взгляда уже не уйти ни влево, ни вправо.

Танк получился превосходным. За тридцать минут мы разрисовали его до мельчайших деталей (Юрка, как и я, увлекался военной техникой), включая опознавательные знаки танкового соединения на броне. Весь класс ахнул, а Ольга Юрьевна, придя на урок и бросив мимолетный взгляд на доску, предложила мне стереть свое произведение с доски. Я ответил, что не имею права стирать то, что не я один рисовал, что это не этично по отношению к соавтору шедевра.

Кончилось тем, что мы с Юркой устроили шоу около доски, споря, кто, что рисовал и кому что стирать. Физичка терпеливо подождала, пока нам не надоест куражиться, и мы не сотрем монстра с доски, а потом изрекла спокойно и мудро:

- Ну что, танкисты-импрессионисты, повеселились? А теперь прошу обоих на выход. Там как раз директор с комиссией из РОНО ходит, вот им и расскажете про свои художества.

Мы с Юркой уныло покинули класс и тут же попали в лапы Суло Иваныча.

- А вы, молодые люди, куда направились? Марш на урок!

Мы повернулись на 180 градусов и вошли в класс. Физичка снова отправила нас в коридор. Суло Иваныч обалдел:

- Так что вы там натворили?

- Танк на доске нарисовали…

- Какой еще танк?

- Ну, «Королевский тигр». Немецкий…

- Ах, значит, немецкий. Ну-ну, комсомольцы, хорошисты, активисты, ну-ну… Ладно, идите на урок, и скажите преподавателю, что я с вами разберусь позднее.

Эта история так и не получила продолжения. То ли директор забыл о танке, то ли не хотел лишний раз стыдить хорошистов-активистов. Суло Иваныч сам любил историю и в особенности – военную, возможно, это и стало поводом для забвения. Всего раз он вспомнил об этом танке, и то, совсем в другой ситуации, когда на открытом уроке он рассказывал, как ему в молодости довелось бывать на фестивале молодежи и студентов в ГДР. Именно там он случайно попал на съемки фильма «Освобождение», в котором сыграл эпизодическую роль немецкого офицера. В молодости Суло Иваныч был весьма красив: строен, высок, светловолос. Режиссер буквально вцепился в типаж и уже через пару минут наш будущий директор вел «в бой» роту эсэсовцев…

У Ольги Юрьевны был муж Олег Юрьевич. Полнейший выпендреж, если учитывать то, что и он был физиком. Правда, Олег Юрьевич, был еще более непробиваемым, чем его супруга. Когда он понял, что с нашим классом ему сладить, увы, не суждено (хотя бы потому, что он был мужем Ольги Юрьевны), физик ушел, что называется, в себя. Он приходил на урок, молча усаживался за кафедрой и занимался своими делами. Мы, конечно же, не могли терпеть такого к себе неуважения. Добрая половина нашего класса свободно говорила по-карельски, и в один прекрасный день мы дружно перешли на родной язык. Даже те, чей словарный запас в карельском ограничивался парой-тройкой крепких фраз, не могли отказать себе в удовольствии публично поругаться вслух в присутствии физика.

Олег Юрьевич поначалу слегка опешил, но потом привык и снова занялся своими делами. Казалось, его совсем не трогало, что происходит в классе. Ну, разве что, неприятная атмосфера, с которой, однако, можно смириться.

В своих издевательствах над физиком мы испробовали все и, в конце концов, просто устали. Куражиться над тем, кто не видит твоего куража, не было решительно никакого смысла. Все наши старания заканчивались нулевым результатом, так как Олег Юрьевич не считал даже нужным обжаловать поведение нашего сумасшедшего класса у Суло Ивановича. В один прекрасный день мы дружно замолчали. Как говориться, дело было – физика, делать было нечего…

Олег Юрьевич обратил-таки на нас внимание. Он мило улыбнулся классу и предложил заняться теперь собственно физикой. Больше мы его не доводили. От одной мысли становилось дурно: мы объелись непослушанием как трехлетки, дорвавшиеся до кулька с конфетами...

 

В то время я встречался с Ленкой. Не девчонка, а черт с косичками. Она дралась с парнями, гоняла на мотоцикле, но при этом числилась в рядах первых красавиц класса. Ленка сама меня на себе «поженила», пригласив как-то раз к себе за парту. И так как натурой я был слабой, до женского пола охочей, то с радостью принял приглашение дамы.

После первого же дня нашего официального «сидения» вместе, я провожал Ленку домой. Точнее – шел по пути с ней до парка, так как провожать ее до дома было крайне нелепо – три километра совсем в другую сторону. В парке мы остановились и стали мирно болтать на посошок. Ну, откуда мне было знать, что в туалете неподалеку замаскировался мой друг Игорь, который додумался дожидаться, пока я освобожусь. Вот и вышло, что часа два ему пришлось сидеть в сортире, так как сей объект находился в поле нашего с Ленкой зрения и выходить из своего убежища, тем более, спустя значительное время, было как-то неудобно.

- Ну, ты и трепло, - только и смог сказать раздосадованный друг, когда Ленка скрылась за деревьями парка.

- Я-то ладно, ты, поди, теперь неделю в сортир ходить не будешь?

- Да пошел ты!

- Вот и я о том, что ты никуда неделю не пойдешь, а мне по-любому придется!

Игорь аж крякнул от злости и ткнул меня кулаком в бок:

- Тебе, блин, смешно!

- Да, ладно, брось, я же не знал, что ты там. Знал бы, я бы еще пару часов потрепался.

На этот раз мне пришлось метров сто бежать от вконец разбушевавшегося Игоря. Впрочем, на подходе к дому мы уже обо всем забыли.

Как-то мы отправились с Ленкой в кино. Хоть убейте – не помню названия фильма, а тем более – его содержания, так как весь фильм я занимался изучением анатомии Ленкиных ног. Ленка была не против, но до определенного предела. Ну, как бы это объяснить… Предел был установлен в том месте, где у девушек обычно заканчивается подол очень откровенной мини-юбки. Гладить ноги от колена до этого предела мне быстро надоело, захотелось чего-то большего. Согласитесь, гладить ниже колена не слишком логично и не очень удобно, так как надо пригибаться. Можно ведь удариться головой о кресло предыдущего ряда, да и остальные зрители могут не правильно понять того, кто смотрит почему-то не на экран, а в пол.

В общем, я нашел, по крайней мере, три причины, по которым следовало расширять плацдарм изучения анатомии в сторону верхнего ограничения. Первая, робкая попытка зайти за условную черту одним только пальцем была пресечена сурово: в тишине зрительного зала сустав нарушителя хрустнул особенно звонко. Я взвыл, но не наружу, а во внутрь, что гораздо сложнее сделать технически. Боли и обиды хватило минут на десять, в течение которых в моем оскорбленном сознании зрел коварный план мести. Но и Ленка была не дурой. Она просчитала, что вторая попытка будет жесткой, а потому незаметно для меня поставила на пути агрессии преграду в виде собственной руки. Именно в нее уткнулась моя новая попытка изведать неведомое. На этот раз я пострадал за науку (анатомию) гораздо сильнее: получил оплеуху, был оттаскан за волосы и слегка оцарапан. Обида стала смертельной и продолжалась почти до конца фильма, а потом сменилась безотчетной тоской: ведь была, была синица в руках, так полез за журавлем в небе…

Ленка на меня не обиделась. Она вообще никогда ни на кого не обижалась.

- Зайдем в телефон-автомат, мне позвонить надо.

- Пошли, - пожал я плечами: надо, значит надо.

Ленка несколько раз набирала номер, но дозвониться так и не смогла. Повесила трубку и повернулась ко мне. Улыбается как-то хитро и загадочно.

- Может, ты меня теперь поцелуешь?

Меня бросило в жар, словно я сдуру влетел в хорошо протопленную баню. Закрыв глаза и слушая стук отбойного молотка в груди, я приблизил лицо к Ленкиным губам. Дальше я мог отдыхать, она сама все сделала в лучшем виде. Целоваться Ленка была, однако, не дура…

Часа два мы торчали в этой телефонной будке, а когда, наконец, вышли, я вдруг понял, что почти потерял способность ходить. Меня качало из стороны в сторону, в голове шумело и звенело, а Ленка только тихо посмеивалась. Я проводил ее до дому, промолчав почти всю дорогу. Говорить было, как будто не о чем, да и распухшие губы не больно слушались – все липли друг к другу, да пришлепывали. Зато на второй день я стал обладателем шикарной простуды. Зима ведь, она и есть зима, даже если от любви в жар бросает. Впрочем, Ленка тоже обзавелась простудой, правда, с другой стороны. Раз десять нам в тот день напомнили, что целоваться на морозе довольно опасно и чревато тяжелыми последствиями, нас же больше раздражало то, что противные болячки внесли свои коррективы в наши планы – теперь придется ждать, пока все пройдет…

Эта телефонная будка еще не раз была местом встречи, она же стала свидетелем последнего нашего свидания с Ленкой. Мы просто договорились и разошлись без истерик и стенаний. Почему – не знаю, наверное, так надо было. Мы не хотели долгих отношений и не объяснялись друг другу в любви, хотя, конечно, было грустно расставаться. И эту телефонную будку я потом часто вспоминал в армии…

 

Вместо эпилога,







Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.