СНОВИДЕНИЕ — ИСПОЛНЕННОЕ ЖЕЛАНИЕ

Большая зала — много гостей. — Среди них Ирма: я беру ее под руку, точно хочу ответить на ее письмо,— упрекаю ее в том, что она не приняла моего «решения». Говорю ей: Если у тебя еще есть боли, то ты сама виновата.— Она отвечает: Если бы ты знал, какие у меня боли в горле, в желудке и в животе, мне все прямо стягивает.— Я пугаюсь и смотрю на нее. У нее бледное, опухшее лицо. Мне приходит в голову, что я мог не заметить какого-нибудь органического заболевания. Я подвожу ее к окну, смотрю ей в горло. Она слегка противится, как все женщины, у которых вставные зубы. Я думаю, что ведь ей это не ну ясно.— Рот открывается и я вижу справа большое белое пятно, а немного поодаль странный нарост, похожий на носовую раковину; я вижу его сероватую кору.— Я подзываю тотчас же доктора М.— Тот смотрит и подкрепляет мое мнение... У доктора М. совершенно другой вид, чем обыкновенно. Он очень бледен, хромает и почему-то без бороды... Мой друг Отто стоит подле меня, а друг Леопольд исследует ей легкие и говорит: У нее притупление слева внизу!

Он указывает еще на инфильтрацию в левом плече (несмотря на одетое платье. Я тоже ощущаю ее как и он...) Доктор М. говорит: Несомненно, это инфекция. Но ничего: у нее будет дизентерия и инфекция выйдет... Мы почему-то сразу понимаем, откуда эта инфекция. Отто недавно, когда она себя почувствовала нездоровой, вспрыснул ей препарат пропила — пропилен... пропиленовую кислоту... триметиламин (формулу его я вижу ясно перед глазами)... Такой инфекции нельзя делать легкомысленно... По всей вероятности, и шприц был не совсем чист[73].

В результате анализа этого сновидения об инъекции, сделанной Ирме, Фрейд убеждается в том, что за сновидением всегда скрывается желание,ⁱ что сновидение служит цели осуществления желания [Wunscherfüllung}[74]: сновидение «создало именно ту ситуацию, какую мне хотелось; его содержание является, таким образом, осуществлением желания, — его мотив — желание.»[75] Желание — мотив всякого сновидения,[76] причем, «сновидение изображает желание в его осуществленной форме»,[77] оно — галлюцинаторное переживание исполнения желания; и иначе не может быть: изображение — всегда уже результат действия вневременных, точнее современных бессознательных сил, действующих здесь и сейчас, во сне: «сновидение не может изобразить желания иначе, кроме как в осуществленном виде»[78] Сновидение не может представить желание как таковое, как направленное в будущее стремление. Сновидение не знает будущего. В сновидении происходит то, что происходит сейчас. Желание предстает в осуществленном виде. Сновидение реализует желание. Сновидение представляет сцены исполнения желаний.

Желание невозможно представить в сновидении как стремление, как намерение, как то, чему еще предстоит случиться в будущем. Бессознательное не знает времени. Желание осуществляется сейчас.

В сновидении об инъекции Ирме осуществляются различные желания Фрейда. Одним из наиболее очевидных оказывается желание снять с себя бремя ответственности за лечение пациентки. Благодаря сновидению Фрейд снимает с себя вину за ее продолжающуюся болезнь: «сновидение освободило меня от ответственности за самочувствие Ирмы»[79] Сновидение удостоверяет, что доктор всегда прав. Ирма сопротивляется, сопротивляется психоанализу, в отличие от своей умной подруги, которая, как кажется во сне Фрейду, «наверное бы согласилась со мной. Рот все-таки открывается, она рассказала бы мне больше, чем Ирма»[80] Фрейд заглядывает в горло Ирмы, пытаясь понять причину заболевания, пытаясь понять, что же именно она не договаривает, что же еще не исходит из ее открытого рта, почему же они не могут договориться. Он ищет травмировавшую Ирму сцену, ищет причину конфликта влечений. Он ищет этиологию, т.е. словопричину. Он ищет в сновидении осуществленные в симптомах желания.ⁱⁱ

И хотя сновидение, как кажется, осуществляя желание Фрейда, снимает с него ответственность (по крайней мере в его собственном толковании), однако, можно сказать, что оно и ставит вопрос об ответственности, и ставит не только тем, что освобождает от нее: «Такую инъекцию нельзя производить легкомысленно». Фрейд вспоминаете «покойном друге, сделавшем себе кокаиновую инъекцию».[81] Осторожным нужно быть и в применении психоаналитической терапии. Следует осторожно проводить психоаналитическую инъекцию.

Кроме того, Фрейд снимает с себя ответственность через перенос ее на другого, и не только на коллег, но и на пациентку. Так сновидение об инъекции Ирме демонстрирует Фрейду опасность собственных проекций. Можно свои мысли, свои чувства принять за таковые пациента. Как перенос в свое время был обозначен Фрейдом как ошибка восприятия, как неправильное связывание лиц со стороны пациента, так и контрперенос — неправильное связывание со стороны психоаналитика. Доктор не всегда прав. Доктор тоже может обознаться. Итак, сновидная Ирма показывает сновидцу Фрейду опасность контрпереноса. Опасность загрязненного шприца: «По всей вероятности шприц не был чистым»[82]. Психоаналитик должен следить за собой, должен быть осторожным.ⁱⁱⁱ Должен помнить и о своих желаниях.

Желание не лежит на поверхности сновидения, оно замаскировано, оно выводится из толкования скрытого, внутреннего содержания, поскольку в сновидении сталкиваются две силы: одна образует желания, другая ему противостоит, выполняя функцию цензуры, осуществляя желания цензуры. Цензура [Zensur] и приводит к искажению представления бессознательного желания: «в сновидении играют наиболее видную роль две психические силы (течения, системы), из которых одна образует желания, проявляющиеся в сновидении, другая же совершает функции цензуры и, благодаря этой цензуре, способствует искажению этого желания».[83]

В сновидении, в котором, для Фрейда, один коллега оказывается дураком, а другой — преступником, ему открывается во сне дорога к желанному титулу профессора, а роль искажающей цензуры отведена нежным чувствам к дяде, которых «в действительности» не было, и которые «имеют вероятно, целью скрыть от меня истинный смысл сновидения»[84]. Желанию противостоит защита, переводящая его в компромиссное образование — симптом, сновидение, фантазм, бред. Теперь желание скрыто, смысл его погребен, оно не опасно для жизни, для сознания, и оно — реализовано. Итак, компромисс достигнут. Между стремящимся к удовлетворению желанием и стоящей на страже реальности защитой устанавливается соглашение.

Более того, цензурирующая инстанция не только ограничивает содержание, не только производит искажения, но и дополняет, осложняет его, производя вторичную переработку сновидений, то есть «не все, что содержит сновидение, проистекает из мыслей, скрывающихся за ним, а что добавление к его содержанию может давать и психическая функция, не отличимая от нашего бодрственного мышления»[85].

Желание проявляется в борьбе с цензурой и никогда эту борьбу не проигрывает, поскольку оно бессмертно: желания вечны, они пробуждаются, способны пробудиться именно в сновидении: «В сновидении могут осуществляться и давно забытые, устраненные и оттесненные желания, наличность которых проявляется лишь их выражением в сновидении. Они не мертвы, как покойники, в нашем представлении, а подобны теням Одиссеи, которые, напившись крови, пробуждаются к жизни»[86]. Более того, желание не одиноко, поскольку всегда уже как минимум заявляет о себе и еще одно желание — желание спать. В этом проявляется еще одна функция сновидения, функция охранительная: «сновидение — страж сна».[87] За ним в сновидении сталкиваются другие желания, желания исходящие из разных инстанций. В том числе и от цензуры.

В сновидении не только могут осуществляться несколько желаний, но один смысл, одно осуществление желания может покрывать другое, относящееся к раннему детству: «Сновидение представляется зачастую многозначными [mehrdeutig]; в нем могут не только объединяться... несколько осуществлений желаний, но один смысл, одно осуществление желания может покрывать другое, покуда в самом последнем смысле мы не натолкнемся на осуществление желания раннего детства»[88]. Сновидение сверхедетрминировано. Более того, каждый элемент его сверхдетерминирован: сгущенный образ Ирмы включает в себя серии детерминированных желаниями образов.

Таким образом, сновидение не просто имеет смысл, но несколько смыслов, покрывающих друг друга, причем генерируют сновидения те, что относятся к детским переживаниям: «чем глубже мы проникаем в анализ сновидений, тем чаще мы нападаем на следы переживаний детства, которые в скрытом содержании сновидений играют роль источников последних»[89].

В качестве первожелания пробуждается желание орального удовлетворения: «У женской груди скрещиваются любовь и голод»[90]. Здесь перед нами предстают образ и слово, слово Ф.Шиллера и образ Исиды кормящей младенца Гора. Здесь возникает первый опыт удовлетворения, к которому устремлен сновиденческий галлюциноз. Здесь формируется образ счастливого времени, точнее безвременья, рая, счастья вообще,[91] на вечные поиски которого будет обречен впоследствии субъект: «рай не что иное, как массовая фантазия о детстве человека... следствие изгнания из рая,— начинается половая жизнь и культурная работа»[92]. Субъект утрачивает рай, чтобы в символическом и воображаемом пространстве установить отношения с себе подобными. Здесь, в устремленности к осуществлению желаемого произведение искусства сходится с фантазией, с этим сном наяву, вновь сходится со сновидением.[93] Образ Исиды с младенцем Гором на руках не просто напоминает образ Богоматери с младенцем Христом, например, висящей у Фрейда репродукции «Девы Марии с младенцем Иисусом» Леонардо, не просто аналогичен ему в другой эстетической традиции, не просто служит (для Канта) образом возвышенного, трансцендирующего рациональные возможности человека,» но и, возможно, связан с ним генетически: в некоторых европейских церквях в Средние века статуэтки Исиды сохранялись как реликварии. Бесконечная череда Мадонн с младенцами на руках во время путешествий Фрейда по Италии произвел на него неизгладимое впечатление. Образ этот, как известно, непосредственно связан с детством Фрейда, с его няней, с историей той самой «доисторической няньки, которую ребенок, несмотря на строгость, все же любил»,[94] и которая зачастую брала его, когда ему еще не было трех лет, в католическую церковь на службы.[95]

Серия инфантильных желаний приводит Фрейда и к протоэпистемологическому желанию, к желанию понять тайну своего рождения, даже зачатия.^v В этом желании сходятся сексуальное влечение с влечением к познанию. Эти влечения встречаются в научно-сексуальной формуле триметиламина,^vi в трех системах нейронов, в триединой модели психического аппарата.[96]

Сновидение, повторим еще раз, связано не только с восстающим из детства желанием, но и с переживаниями предыдущего дня: «каждое сновидение в своем очевидном содержании связано со свежими переживаниями,— скрытое же содержание его обнаруживает связь с более ранними переживаниями.»[97] Поэтому можно «начинать толкование сновидения с исследования переживании предыдущего дня, вызвавших это сновидение; для многих случаев это наикратчайший путь».[98] В переживаниях по поводу определенного, порой едва заметного для сознания эпизода из предыдущего дня затрагивается аффективная формация того, кто видит сновидение, проявляющаяся в его содержании. Итак, начинать анализ можно с переживаний предыдущего дня, в связи с манифестным содержанием сновидения и продвигаться к латентному содержанию ранних желаний сновидца.

Главным героем сновидения всегда выступает «я», хотя при этом сам этот герой остается для себя невидимым, остается вне оптического прицела сна,[99] он и есть само желание. Сновидение всегда «говорит» о желаниях сновидца, оно эгоистично, интерес к другому лицу в нем всегда иллюзорен: сновидения «все без исключения абсолютно эгоистичны, во всех них проявляется наше драгоценное «я», хотя иногда и в замаскированной форме»[100]. Сновидение возвращает человека к первичным процессам, в регрессии возвращает к первичному нарциссизму.[101] По пробуждении либидо отворачивается от я и устремляется к объектам внешнего мира. Так страстные желания, влечения привязывают коллекционера к любимым объектам.[102] В этой любви обнаруживается нарциссизм коллекционера, смотрящегося на свой образ через свои драгоценности, смотрящегося в зеркальце Венеры. Объекты сгущаются. Появляется Ирма — «собирательный образ [Sammelbild]», коллекция других образов.

Однако, нарциссизм сна не абслютен: объекты сновидения ^— не просто фрагменты психического пространства сновидца, но и индексы материальной реальности — остатки дневных впечатлений [Tagesreste].[103]

В сновидении сходятся времена, желание из прошлого пробуждается в настоящем и перемещает в будущее: «сновидение, рисуя перед нами осуществление желания, переносит нас в будущее; но это будущее, представляющееся грезящему настоящим, благодаря неразрушимому желанию представляет собой копию и воспроизведение прошлого»[104]. Желание не знает времени. Желание структурирует время.

ⁱЕще из анализа Эммы Экштейн (1895) — которая, кстати, по мнению многих исследователей, вместе с Анной Хаммершлаг-Лихтхейм «сгустились» при образовании в сновидении Ирмы — Фрейду было известно, что осуществлением желания является симптом. Джонс считает, что «именно при изучении растройства, названного «аменцией Мейнерта (острый галлюцинаторный психоз), Фрейд получил яркое представления о механизме осуществления желания» (Джонс Э., 1997, с.50).

ⁱⁱГорло и рот — пространство между внутренним и внешним, проходные врата, вход, открывающий дорогу в глубинное пространство, в пространство рождения словесной и психической мысли, пространство «тела бессознательного», места, где исследователь-онейромансер пытается достичь сновиденческого пространства-времени» (Resnik S. 1987, р.109)

ⁱⁱⁱИ не только опасность, но и его критическую функцию: «Самокритика Фрейда заключается в конфронтации со своим идеал-я... Контрперенос это внутренний диалог, критическое столкновение, которое вовлекает в себя всего человека» (Resnik S.1987.p,117).

^ivСогласно одному из египетских мифов, Исида пытается выведать свое сокровенное имя у Ра. Обладая даром исцеления змеиных укусов, она направляет на Ра жало змея, а затем обещает его спасти речью, заговором против укуса, если Ра назовет ему ее имя. Сделка состоялась: Ра был излечен, Исида узнала свое подлинное имя. Подлинный же образ Исиды остается сокрытым («никто из смертных не поднимал моего покрывала»), что делает ее, мать-природу, для Канта, примером предельно возвышенным.

^vДидье Анзье утверждает, что одним из фундаментальных содержаний сновидения об инъекции Ирме является 40-летие зачатия (осень 1855 г.) Фрейда, а вместе с ним и зачатия психоанализа (Anzieu D. 1959, р.57). Триумф этих актов означен во сне проходом сквозь Пропилеи триметиламина.

^viФормула триметиламина, для Анзье, это своего рода «двойной ключ: своим метонимическим аспектом она передает сексуальное содержание бессознательного, а своей формальной структурой она метафорически воспроизводит настоящий эпистемологический демарш к психоаналитическому толкованию» (Anzieu D. 1959, р.64). Сексуальное содержание в виде химической формулы связано с разговором между Фрейдом и его берлинским другом летом 1894 года в Мюнхене, во время которого Флисс обнародовал главенствующую роль триметиламина в сексуальной жизни.

IV

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: