|
Что происходит с евроцентризмом? ⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 2 Обратимся к нашему времени. Евроцентризм и его приемник - америкоцентризм во взглядах на то, что есть прогресс и цивилизация, в стиле мышления, политике и, соответственно, современных моделях мирных инициатив остаются преобладающими и …традиционно европейскими. И, в общем-то, неудивительно, что эти «мирные инициативы» остаются неприемлемыми для народов Азии, Ближнего Востока и Кавказа. Для всего мира, который мы, отчасти нарциссически, привыкли именовать цивилизованным, приемлемы, а для них - нет? Почему? Потому что это немного, а, скорее, даже качественно иная цивилизация. Они вообще - другие: другая культура, иная традиция, непонятная для нас символика и ментальность (которая в первую очередь определяет преобладающие способы постановки и решения всех вопросов и задач - от бытовой повседневности до глобально политических). Но на вопрос, вынесенный в заголовок, здесь нет ответа (есть только вопрос). Историческая перспектива В исторической перспективе (примерно, через 100 лет), хотя здесь все и достаточно зыбко, и весьма дискуссионно - европейцы будут составлять лишь около 10-15% популяции планеты. Представляется крайне мало вероятным, что к этому периоду столь же определяющими (в глобальном масштабе) останутся все те же полузакрытые «клубы лидеров» (семерок или восьмерок - второй смысл последнего термина хорошо известен велосипедистам и упоминается здесь не случайно). Не оказались ли мы в некоторой степени заложниками и не запутались ли слегка в экономических и политических системах двойных стандартов для сверхдержав и развивающихся стран? Не окажется ли однажды, что 90% населения планеты живет в уже упомянутых, все более густонаселенных, развивающихся странах или - того хуже - в «странах-изгоях»? Стоит ли об этом подумать? Какие здесь возможны решения? Одно из них недавно высказал мой знакомый - добродушнейший и бесхитростный человек: «А, может быть, лучше бы «сделать их поменьше?» И это не такая уж редкая или «свежая» идея… Российские, европейские и американские академические институты и дипломатические ведомства, а также ведущие международные организации, включая ООН, разрабатывают и пытаются реализовать все более эффективные (на их взгляд) модели разрешения конфликтов в обществах и государствах, надгосударственных и наднациональных сообществах, культура и традиции которых не только существенно отличаются, а нередко - вообще не сопоставимы с культурой и традицией разработчиков. Это отчасти та же «хрущевская кукуруза» в Нечерноземье или акклиматизация апельсинов в Норильске. Эффект этих разработок в значительной степени предсказуем и наиболее вероятной или сравнимой моделью является результат законодательного запрета многоженства в Ингушетии. Запрет существует сам по себе, а повседневность - сама по себе. Такое принуждение к следованию определенным моделям, безусловно, с некоторым полупрезрительным отношением будет выполняться политической элитой (всегда - более зависимой), но не народом. При этом национальная мораль и ментальность всегда будут отчасти или совершенно несопоставимыми с официальной точкой зрения. Самый яркий пример: это печальный, по европейски выражающий соболезнования американскому народу Ясир Арафат и - ликующий народ Палестины 11 сентября 2001 года… Конечно, любой закон и право должно гарантироваться, в том числе - легитимным насилием со стороны государств или международных сообществ. Это их (государств) - одна из основных функций. Но отношение (еще раз повторим) к легитимности этих функций - требует изучения и новых подходов. Закон - это отчасти согласованная или общепринятая оценка чего-либо. И ключевым здесь является очень непростой вопрос: может ли вообще какой-либо народ принять негативную внешнюю оценку своей культуры и традиции (пусть даже косвенную, существующую только на бытовом уровне)? И даже если это удалось с тезисом об «империи зла», возможен ли тот же эффект от провозглашения «стран-изгоев», в каждой из которых есть еще и народ? Можно ли предсказать, как такой «народ-изгой», нередко - окруженный экономической и информационной блокадой, будет реагировать на угрожающе-увещевательные предложения отказаться от своей культуры и традиции, своих амбиций, от любви к своим лидерам, приверженности своим идеалам, а также - тейпам, родовым кланам или племенам, от своих (нередко, мало понятных нам - европейцам) представлений о чести и достоинстве, мести и возмездии? Этот вопрос следовало бы повторить еще раз, но уже на фоне, безусловно, присущего некоторым из нынешних «изгоев» осознания собственной силы, большинства и растущей значимости в современном, в том числе - евро-американском, мире. Даже такое, казалось бы, по европейски цивилизованное государство, как Израиль, в некотором смысле - со всех сторон окруженный врагами и функционирующий в условиях перманентной войны, не очень-то прислушивается к советам евро-американской дипломатии. Почему? Безусловно ли наше лидерство? Осознавая свое безусловное лидерство в современной цивилизации, мы (европейцы), тем не менее, должны были бы признать, что пришли к началу XXI века со своим очень противоречивым и пока малоосмысленным, историческим багажом и… с нарциссической уверенностью в неизбывном желании «всего прогрессивного человечества» присоединения к нашей европейской культуре и ценностям. Так ли это на самом деле? Если да, то почему тогда быстро растущее арабское население мировых столиц (Парижа и Лондона, Нью-Йорка и Стокгольма, и т.д.), резко сменив национальные одежды на европейский костюм и в срочном порядке приобщившись к техническим благам нашей цивилизации, не проявляет такой же поспешности в изменении структуры повседневности - обычаев, традиций и ритуалов, не очень-то поощряет смешанные браки, трепетно поддерживая родовые и семейные связи, сохраняя самобытность культуры и языка, и связи со своими историческими родинами? Возможен ли стабильный мир? Что необходимо для установления стабильного мира на стыках исламской и не-исламских культур? Это очень большой и очень больной вопрос. Мир, который будет восприниматься как ущемление прав или наказание за причиненный ущерб, или как результат вынужденного соглашения и повиновения под влиянием мощи стран-примирительниц или внешней угрозы - никогда не будет долгим. Самый яркий пример - Кэмп-Дэвидское соглашение (так и не получившее в общественном мнении иного понятийного статуса - только «соглашение»). Для большинства на Ближнем Востоке предлагавшиеся и предлагаемые программы разрешения конфликтов - не более чем отвлеченные схемы, придуманные кем-то в США или Европе, исходя из их (евро-американских) интересов и представлений (о том, что есть благо для, например, арабов). В силу этого все более явно встает проблема незаинтересованной «третьей» мощной силы, которая не идентифицировалась бы ни с Западом, ни с Востоком. Что это может быть? Пока неизвестно, но требует исследования. Но это, как показывает предварительная оценка, скорее всего, будет уже не ООН в его нынешнем облике, которая даже в демократической России воспринимается большинством как сугубо американский институт. Во всех подобных случаях также нужны аналитические исследования глубинных психологических корней того или иного (иногда, в полном смысле - длящегося с до-библейских времен) конфликта, истоки которого не поддаются логическому объяснению или пониманию, и требуют специального изучения с использованием знаний об иррациональных аспектах индивидуального и группового поведения, а также мистическом содержании и смысле обычаев и ритуалов. Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем... ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между... ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала... Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|