ТОПИКА, ТОПИЧЕСКИЙ (сущ., прил.)

• Термин "топика", или, иначе, "теория мест " (от греч. -),принадлежит философскому языку с античности. У древних греков и, прежде всего, у Аристотеля, он обозначал разделы в логике или риторике, из которых выводятся предпосылки рассуждения. Интересно отметить, что в немецкой философии термином "топика" пользовался Кант. Для него трансцендентальная топика — это спо­соб "...определения места каждого понятия [...] посредством суж­дения; учение, позволяющее в каждый данный момент установить, с какой познавательной способностью связано то или иное понятие" (а, 1).

*

I. Гипотеза о существовании психической топики возникла у Фрейда в связи с идеями современной ему науки (неврология, психофизиология, психопатология). Среди наиболее важных воз­действий отметим следующие:

1) анатомо-физиологическая теория мозговых локализаций, широко распространенная во второй половине XIX в., ставила целью определить зависимость высокоспециализированных функций или особых типов представлений, или образов, от строго локализованных неврологических опор. Эти функции, или пред­ставления, рассматривались, таким образом, как сосредоточенные в определенном участке коры головного мозга. В небольшой книжке, посвященной часто обсуждавшемуся тогда вопросу об афазии, Фрейд подверг критике эту теорию, назвав ее топикой. Он показал ограниченность и противоречивость сложных анатомических по­строений у таких авторов, как Вернике или Лихтхейм, призывая дополнить топику мозговых локализаций объяснением функционального типа.

2) Целый ряд психопатологических фактов свидетельствовал о том, что различные формы поведения, представления или вос­поминания, не всегда и не полностью подвластные Я, но способные тем не менее доказать свою действенность (гипнотические явления, "раздвоение личности" и пр. (см.: Расщепление Я)), можно свя­зать — в почти реалистическом смысле — с определенными груп­пами психических явлений.

Именно на этой почве родилось фрейдовское открытие бессо­знательного, не ограниченное мыслью о психических локализациях: каждое из этих мест имеет свои особенности и предполагает особый способ функционирования. Уже в "Исследованиях истерии" (Studien uber Hysteriе, 1895) понятие бессознательного опиралось на опре­деленную топику психического аппарата: само бессознательное подрасчленяется на ряд уровней, так что в анализе необходимо учитывать соупорядоченность различных групп представлений. Возникновение воспоминаний, образующих вокруг "патогенного ядра" своего рода "архивы", подчиняется не только хронологичес­кому, но и логическому порядку, причем ассоциации между различными представлениями строятся по-разному. Процесс осознания воспоминаний описывается с помощью пространственных образов: так, сознание определяется как "проход" через "ущелье", в котором лишь одно воспоминание может единовременно проникнуть в "пространство Я " (2).

3) Как известно, Фрейд всегда приписывал опорную гипотезу топики влиянию Брейера: различие между системами внутри психического аппарата неизбежно имеет и функциональное значение. Вследствие этого одна и та же часть психического аппарата не может, скажем, одновременно выполнять противоположные функции — и воспринимать возбуждения, и сохранять их следы (3).

4) Наконец, анализ сновидений ярко подчеркнул наличие осо­бых законов бессознательного, подтвердил гипотезу о существо­вании в психике различных уровней и образований. В этой связи Фрейд опирался на догадку Фехнера о том, что работа сновидения — это не просто ослабленное продолжение бодрствующей мысли, но нечто такое, что разыгрывается на "другой сцене" (4а).

II. Впервые понятие топики осмысляется в главе VII "Толко­вания сновидений" (Die Traumdeutung, 1900), однако стадиями его выработки были и "Набросок научной психологии" (Entwurf einer Psychologie, 1895) (правда, пока еще в рамках неврологического подхода к нейронному аппарату), и письма к Флиссу, в особенности от 01.01.1896 и от 06.12.1895 ((б). Как известно, в этой первой топике, построенной Фрейдом в метапсихологических текстах 1915 г., вы­делялись три системы: бессознательное*, предсознательное* и сознание* — каждая со своими особыми функциями, процессами, энергетической нагрузкой, содержанием представлений. Все эти системы отделены друг от друга инстанциями цензуры*, которые тормозят переходы из одной системы в другую и управляют ими. Образ цензуры, как и другие фрейдовские образы ("передняя", "границы" между системами), подчеркивает роль пространственных представлений в теории психического аппарата.

Точка зрения топики выводит за рамки этих разграничений. В главе VII "Толкования сновидений", а также в письме от 06.12.1896 Фрейд говорил о последовательности мнесических систем, образо­ванных группами представлений по законам ассоциаций. Кроме того, разграничению систем соответствует определенный порядок, предопределяющий последовательность перехода из одной точки в другую: так, наряду с обычным "движением вперед" возможно и попятное движение от системы к системе. То, что Фрейд называл "топической регрессией", мы видим на примере сновидения, где мысли могут приобрести зримый характер — вплоть до гал­люцинации: это движение вспять к типу образов, наиболее близких к восприятию, к первоначальному моменту возбуждения.

Итак, каков смысл понятия психических локализаций у Фрейда? Он предупреждал, что видеть в этом понятии еще одну попытку анатомической локализации функций было бы ошибочно: "Я остав­лю в стороне то обстоятельство, что обсуждаемый нами здесь психический аппарат известен нам как форма анатомической пред­расположенности к выполнению определенных функций, и постараюсь избежать искушения определять психическую локализацию с помощью анатомии" (4b). Однако ссылки на анатомию у Фрейда все же встречаются: так, согласно "Толкованию сновидений", вся работа психики протекает между полюсом восприятия и полюсом движения; образ рефлекторной дуги, используемый здесь Фрейдом, имеет значение "модели", одновременно сохраняя и свое прямое значение (в). В дальнейшем Фрейд неоднократно прибегал к поиску аналогий или метафор в пространственной структуре нервной системы. Например, он настаивал на взаимосвязи между тем фак­том, что система Восприятие-Сознание получает возбуждения извне, и периферическим положением коры головного мозга.

Однако Фрейд настаивал на своеобразии ряда моментов в своем подходе: их роль заключается в том, чтобы "прояснить работу психики, вычленяя в сложном целом отдельные функции и связывая каждую из них с той или иной частью психического аппарата" (4с). Таким образом, понятие "психическая локализация" предполагает строгое разделение частей психического аппарата и специализацию каждой из них. Кроме того, это понятие позволяет нам определить последовательность стадий, учитывая процессы, развертывающиеся во времени (г).

Наконец, фрейдовское сравнение психического аппарата с оптическим (например, со сложным микроскопом) проясняет смысл психической локализации: различные системы психики можно соотнести не столько с материально осязаемыми частями психичес­кого аппарата, сколько с идеальными точками аппарата, например оптическими фокусами и пр. (4d).

*

III. Основное положение Фрейда о различиях между системами, прежде всего, об отделенности бессознательного от Предсознания-Сознания (д), нельзя понять в отрыве от другой, динамической, точки зрения, учитывающей конфликт между этими системами (см.: Динамика; Психический конфликт). Взаимосочленение этих двух подходов ставит проблему происхождения топики. В работах Фрейда мы находим два ответа на этот вопрос. Первый учитывает генетический аспект и подкрепляется в дальнейшем второй теорией психического аппарата (см.: Оно): это гипотеза о постепенном подрасчленении психических инстанций, начиная с системы бес­сознательного, уходящего своими корнями в биологию ("все осоз­нанное некогда было бессознательным"). Второй ответ — это попытка понять возникновение бессознательного через процессы вытеснения; она привела Фрейда к мысли о первоначальном вы­теснении*.

IV. В 20-е годы Фрейд создал другую концепцию личности, или "вторую топику". Обычно считается, что главной причиной этого изменения было осознание роли бессознательных защит, препятствующее отождествлению того или иного участника защитного конфликта с описанными выше системами (т.е. вытесненного с бессознательным, а Я — с системой Предсознание-Сознание).

Однако мотивы переосмысления к этому не сводятся, тем более что все эти мысли в более или менее явной форме присутствовали у Фрейда и раньше (см.: Я). Одной из главных причин этих изменений было открытие в процессе построения личности роли различных способов (само)отождествления, а также тех устойчивых образований, которые в итоге этих (само)отождествлений внедря­ются в личность (идеалы, критические инстанции, образы Я). В общем виде существуют следующие три инстанции: Оно как полюс влечений в личности, Я как представитель интересов личности в целом со всей ее нарциссической, либидинальной нагрузкой и, наконец, Сверх-Я как инстанция суда и критики, сложившейся при интериоризации родительских требований и запретов. Такое понимание не только приводит к взаимодействию между этими тремя инстанциями, но и вычленяет внутри этих инстанций более дробные образования (например, Я идеальное* и Идеал-Я*), вследствие чего в действие вводятся не только междусистемные, но и "внутрисистемные" отношения; кроме того, особое значение придается "отношениям зависимости" между различными систе­мами; так, удовлетворение влечений можно обнаружить даже в приспособительных действиях Я.

Что происходит с психическими локализациями в этой новой топике? Уже один только выбор названий свидетельствует о том, что в данном случае модель взята не из физических наук — она насквозь пронизана антропоморфизмом: внутрисубъектная область мыслится здесь по образцу межличностных отношений, а системы предстают как относительно независимые субличности внутри личности (говорят, например, что Сверх-Я по-садистски обраща­ется с Я). В силу этого научная теория психического аппарата становится похожа на те фантазии, при помощи которых субъект осмысляет, а быть может, и создает сам себя.

Фрейд настойчиво пытался соединить эти две топики в нечто цельное и неоднократно предлагал различные пространственные образы психического аппарата в целом, где деление на Я-Оно-Сверх-Я совмещалось бы с делениями на бессознательное-предсознание-сознание (5,6). Краткое изложение этих попыток содержится в главе IV "Очерка психоанализа" (Abriss der Psychoanalyse).

а) Можно было бы соотнести кантовское понятие "топика" с логическим и риторическим пониманием топики у древних и фрейдовской трактовкой психических локализаций. Для Канта логически правильное использование понятий зависит от нашего умения верно соотнести представления о вещах с той или иной способностью (чувственностью или рассудком).

б) В этом последнем письме Фрейда, который в это время работал над теорией психического аппарата, изложенной позднее в "Толковании сновидений", слово "топика" еще столь сильно нагружено анатомическим смыслом, что Фрейд даже счел нужным особо разъяснить, что различия между психическими системами "...не обязательно связаны с топикой".

в) Схема так называемой рефлекторной дуги, преобразующей всю энергию, полученную органами чувств, в движение, не учитывает установленные ней­рофизиологией этого периода факты, хорошо известные Фрейду как специалисту в этой области. Подобное "упущение", возможно, объясняется тем, что Фрейд стремился вместить в единую схему энергию влечений, называемых "внутренними возбуждениями" и "внешними возбуждениями". С этой точки зрения, предложенная модель есть не что иное, как модель желания, обобщенно представленная в виде модели психофизической системы в целом—системы, в которой циркулирует энергия внешних возбуждений. Однако за всей этой псевдофизиологией и ее метафорикой лежит, возможно, и более глубокая истина, позволяющая нам образно представить желание как "чужеродное" субъекту тело, нападающее на него изнутри.

г) Пространственная протяженность психического аппарата — это весьма важ­ный для Фрейда факт, приводящий его к перевороту кантовского подхода: протя­женность психического аппарата предстает здесь как первоначало априорных форм пространства: "Пространственность — это, возможно, проекция протяженности психического аппарата. Никакой другой вывод не представляется правдоподобным. На место априорных условий Канта встают априорные условия нашего психического аппарата. Психика имеет протяженность, хотя и не ведает об этом" (7).

д) Напомним, что Фрейд обычно связывает сознание и предсознание в единство Предсознание-Сознание (см.: Сознание).

(1) Kant (Е.). Critique de la.raison pure, Франц. перев. Paris, P.U.F., 1944, p. 236.

(2) Freud (S.). Studien uber Hysterie, 1895. G.W., I, 295—296; S.E., II, 291; франц., 235—236.

(3) Breuer (J.). Theoretisches. In: Studien uber Hysterie, 1895. Нем.: 164, n.; S.Е., II, 188—189, n.; франц., 149—150, n.

(4) Freud (S.). Die Traumdeutung, 1900. — a) G.W., II—III, 51 и 541; S.E., IV, 48 и V, 536; франц., 37 и 440. — b) G.W., II—III, 541; S.E., V, 536; франц., 440. — с) G.W., II—III, 541; S.E., V, 536; франц., 441. — d) Cf. G.W., II—III, 541; S.E., V, 541; франц., 441.

(5) Cf. Freud (S.). Das Ich und das Es, 1923. G.W., XIII, 252; S.E., XIX, 24; франц., 178.

(6) Cf. Freud (S.). Neue Folge der Vorlesungen zur Einfuhrung in die Psychoanalyse, 1932. G.W., XV, 85; S.E., XXII, 78: франц., 111.

(7) Freud (S.). Note manuscrite. G.W., XVII, 132.