Психологическая мысль в эпоху

Блистательная эпоха человечества, названная Возрождением за свой интерес к античной культуре, родилась в Италии на рубеже 14 и 15 столетий. После многих веков забвения античное искусство снова входит в моду. Найденные в развалинах римские статуи очищаются от пыли и украшают дома итальянских вельмож – Альбицци, Медичи, Сфорца и многих других. В этих домах собираются кружки поэтов, художников, ученых; звучат стихи Марциала, обсуждают мысли Платона, перелистывают книги Апулея и Петрония.

Желание встать вровень с римской эпохой и даже превзойти ее найдет выход в строительстве грандиозного собора Санта Мария дель Фьоро во Флоренции, вмещающего более 30 тысяч человек, а затем еще более грандиозного собора Св. Петра в Риме; появлении высочайшей школы живописи и ваяния, развитии гражданского строительства. В то же время, все, что напоминало прежнюю жизнь «классического» средневековья (весьма медленно изменяющуюся в остальных странах Европы) теперь презрительно воспринималось как признак варварства. Затрагивало это и богословские учениям о жизни души.

Одним из первых отступил от прежней схоластической традиции, а вместе с ней и от стуктурно-функциональной направленности мысли, столь свойственной жесткой иерархичности средневекового общества, оригинальный и глубокий мыслитель Николай из города Кузы. В 1440 г. он опубликовал трактат «Об ученом незнании», а затем, в 1450 г., четыре диалога под общим названием «Простец», два изкоторых назывались «Простец о мудрости» и один - «Простец об уме». В этих работах, несмотря на, казалось бы, непререкаемый авторитет Фомы Аквинского и стоящего за ним Аристотеля, симпатии Николая Кузанского явно оказываются на стороне Платона. Если для Аристотеля человек – это хотя и высшее, но все же лишь одно из многих звеньев развития природы, для Николая из Кузы человек – это миниатюрное повторение природы. Человеческий ум может «развертывать» знание о природе, заключенное в его глубинах.

Николай Кузанский создает особое и весьма глубокое учение о познавательных способностях человека и их взаимодействии в процессе познания. Основанием этих способностей для него является чувство, неразрывно связанное с силой воображения. Над ним возвышается рассудок, благодаря которому человек абстрагирует множество «имен» предметов и явлений – слов. Вместе с тем, рассудок позволяет постигнуть не только формы, в которых существует природа, но и ее законы. Высшей формой познания этих законов, является абстрагирование тех чувственных форм, в которых мы воспринимаем природу и переход к чисто логическим отношениям математических законов.

В этой связи Николай Кузанский рассматривает математику как наиболее достоверную из всех наук и главное орудие познания мира. За много столетий до позитивистской революции 19 века, он становится первым в ряду мыслителей, полагавших, что любое знание о природе является научным в той мере, в какой оно использует математическое описание своих закономерностей.

Однако, в отличие от многих будущих позитивистов, Николай Кузанский не склонен абсолютизации знания, получаемого рассудочным путем. Напротив, ввиду конечности любого рассудочного знания и принципиальной бесконечности Бога и созданного им мира, рассудочное знание, каким бы изощренным оно не было, всегда ограничено.

Выдающийся средневековый философ и психолог Николай Кребс родился в южнонемецком городе Куза в семье рыбака. Подростком он бежал из родного дома к графу Теодориху фон Мандершайду, который дал ему первоначальное образование и сделал возможным дальнейшее его обучение в университетах Гейдельберга и Падуи. В 1423 г. Николай получил степень доктора права. Через два года он получил сан священника и будучи уже известным ученым, принимает деятельное участие в состоявшемся 1432-1437 гг. Базельском церковном соборе, попытавшемся ограничить права Римского папы. Однако вскоре Николай становится ближайшим советником папы Пия II. В 1448 г. он получил звания кардинала, а в 1450 г. стал епископом.

В 1458 г. Николай Кузанский стал генеральным викарием в Риме. В этом качестве он играл немаловажную роль в мировой политике. Это был период, когда над Европой, после захвата Мехмедом II Константинополя, реально нависла угроза турецкого завоевания. Тем не менее, вопреки царящей вокруг религиозной нетерпимости, Николай Кузанский в 1464 г. публикует трактат «Опровержение Корана», в котором указывает на несомненную связь ислама и христианства. В том же году он скончался в Италии.

Оно не способно проникнуть во внутренний смысл явлений, регистрируя лишь их внешние закономерности. Поэтому он называет свое важнейшее произведение «Ученое незнание».

Но рассудок не является для Николая Кузанского венцом познавательных способностей. В соответствии с теорией Платона, высшей теоретической способностью он признает разум или интуицию. Эта способность существует независимо о чувственно-рассудочного познания и является проявлением божественной природы человека, поднимающей над всеми другими существами и ставящая его только немногим ниже ангелов. Способность постигать с помощью разума всеобщее, нетленное и непрерывное приводит человека к пониманию целостности мира и конечного единства составляющих его частей (которое, говоря современным языком, можно назвать системным единством).

Отсюда следует еще одно принципиальное положение. Рассудок видит лишь различие стоящих перед ним противоположностей. Но разум способен видеть единство этих противоположностей. Например, противоположность дуги и касательной к ней уничтожается при бесконечном увеличении диаметра окружности, треугольник при бесконечном уменьшении высоты превращается в прямую и т.д. Обобщая эти примеры, Николай Кузанский утверждает, что «бесконечная кривизна есть бесконечная прямизна». Тем самым он становится одним из предшественников не только созданного более чем через два столетия дифференциального исчисления, но и классической диалектики Г. Гегеля.

История вновь и вновь возвращается на однажды уже пройденные круги. Европейский мир расширяет свои границы через два века после “средневекового узла гармонии” с той же необходимостью, как экспансия греков устремилась в просторы средиземноморья через две сотни лет после “Гомеровского узла гармонии”. И так же как экспансия греков в средиземноморском пространстве в 8 - 7 вв. до н. э., предопределила появление рационалистической философии в 6 веке до н. э., освоение европейцами пространства Атлантического и Индийского океанов в 15 - 16 веках предопределило развитие рационалистической философии в 17 веке.

Благодаря потоку новой информации и быстро меняющимся условиям жизни, в 16 веке заметно оживилась опытная наука. Она все более расшатывала дерево теологической традиции. В ответ церковь все чаще вынуждена была прибегать к последнему средству - репрессиям против инакомыслия. Спустя две тысячи лет, Галилей и Бруно повторили судьбу Анаксагора и Сократа. Однако, особенность средневекового исторического витка состояла в том, что, в отличие от жреческих культов Эллады, христианская идеология имела значительно более прочные психологические корни. Она нашла в себе силы для внутреннего обновления, породив Реформацию, на целое столетие ставшую главным фактором политической жизни Европы.

С точки зрения духовной жизни, Реформация принесла два важнейих плода: во-первых, отказавшись от посредничества церковной иерархии в отношениях человека с Богом, она тем самым уничтожила присущую всем средним векам жесточайшую внутреннюю и внешнюю духовную цензуру, а во-вторых, ее иконоборческий пафос, изгонявший любое идолопоклонничество, изгонял также всех привычных идолов своего собственного сознания, открывая дверь единственно возможному рациональному объяснению действительности.

Рубеж нового времени отмечен резким противоречием схоластической теории с набравшей силу практикой, которое можно назвать “кризисом богословия”. Победа рационализма в научном мышлении обеспечила стремительный прогресс теории и опытно-психологического знания в 17 и начале 18 столетия.

При этом в области теории сразу же наметилось два основных подхода: «динамический» или дедуктивно-логический, представителями которого были Декарт и Лейбниц; и «структурно-функциональный» или индуктивно-эмпирический, связанный с именами Бэкона и Локка. Отражая одну и ту же рационалистическую тенденцию построения психологического знания, эти подходы тяготели к разной трактовке образуемых ими теоретических связей. Дедуктивно-логический подход в большей мере был ориентирован на образование вертикальных связей, напротив, индуктивно-эмпирический подход тяготел к образованию горизонтальных связей - ассоциаций (отчего и все направление английской психологии этого периода получило название “ассоциативной”).

Разумеется, разделение подходов следует понимать как тенденцию, различие в исходной направленности мышления при построении теории, а не как абсолют. В этой связи можно заметить и обратное - взаимное проникновение идей, лежащих в основе обоих подходов. Признавая побудительные силы активной стороной всей познавательной и практической деятельности человека, создатель ассоциативной психологии, Джон Локк, неизбежно привносил динамический аспект в развиваемую им индуктивно-эмпирическую концепцию.

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: