Половая дифференциация младших школьников

В повседневной жизни мы постоянно в той или иной форме сталкиваемся с различиями между полами, которые во многом являются отражением некоторого «имплицитного соглашения» относительно возможности проявлять те или иные качества. «В максимально обобщенной форме они представлены стереотипами мужественности и женственности. Мужчина – сильный, независимый, активный, агрессивный, рациональный, ориентированный на индивидуальные достижения, инструментальный; женщина – слабая, зависимая, пассивная, мягкая, эмоциональная, ориентированная на других, экспрессивная и т.п. Существующие в обществе полоролевые стереотипы оказывают большое влияние на процесс социализации детей, во многом определяя его направленность». [1]

Ориентация ребенка на ценности прежде всего происходит в семье. Здесь многое определяют традиции. «Образцы поведения входят в структуру самосознания ребенка прежде всего через непосредственные проявления старшего поколения. В первую очередь он обнаруживает различия мужчин и женщин в их одежде и манере себя вести. Постепенно типичное поведение все-таки запечатлевается ребенком. Ребенок подражает всему: как полезным формам поведения, которые представляют человека с лучшей стороны, так и негативному стереотипному поведению взрослых, являющемуся вредной социальной привычкой (брань, курение)». [26]

Осознание ребенком своей половой принадлежности имеет определяющее значение для развития его личности. У ребенка формируется чувство тождественности с другими представителями своего пола и стремление поддержать «престиж» своего пола, подчеркивание мужской или женской своей сущности. Это чувство в ребенке надо непременно поддерживать, т.к. оно определяет полноценность развития его личности.

Очень важный фактор в воспитании – личный пример родителей, пример их отношения друг к другу и ко всем членам семьи – ровные, спокойные, не унижающие никого взаимоотношения». [26]

Как же происходило усвоение ролей мужчины и женщины в народной педагогике? Согласно исследованиям Ю.В. Шурдуковой, «врастание в мир взрослых происходило через игровую деятельность, которая отражала жизнь крестьянского общества. Детские игры были своего рода подготовительной работой, требующей иногда немалых усилий, чтобы в последствии, путем различных приемов, выработанных в игре, шутя и забавляясь, с толком и пользой приложить эти приемы в практической жизни.

Детские игры в народной поморской педагогике носили опережающий характер, т.к. дети наблюдали и проигрывали самые разнообразные стороны жизни. Иная девочка, оставленная матерью хозяйкой в доме и надзирательницей над целой кучей ребят меньше себя, распоряжалась ими как большая, покрикивала на них, поучала, и когда нужно, давала и «шлепки». Мальчик степенно вел разговор на счет семейных работ, аренды земли, скота, знал сколько каким хлебом засеяно земли, сколько родится, важно сидел на возу с дровами или сеном, которые поручено ему отвезти в город». [24]

Процесс социализации осуществляется не только через семью, но и через сверстников, которых И.С. Кон правомерно рассматривает как «исключительно важный универсальный агент». Группа детского сада – это первое детское общество, возникающее на основе сюжетно-ролевой игры, где имеются благоприятные условия для формирования качеств общественности, начал коллективизма. Потребность участвовать в совместной деятельности со сверстниками растет от младшего дошкольного возраста к старшему. Общество сверстников в группе детского сада наряду с другими функциями выполняет и функцию социализации.

В дошкольной группе, где следует искать корни многих социально-психологических явлений, находятся истоки социальной, а в частности, половой дифференциации.

«Основной и определяющей причиной этого являются не столько биологические особенности, сколько различие социальных требований, предъявляемых к мальчикам и девочкам с первых лет их жизни со стороны взрослых, а также сверстников. Эти требования, получая соответствующее эмоциональное подкрепление, ведут к тому, что дети разного пола берут в качестве образца для подражания разные «социальные модели». Эти факты обосновывают необходимость дифференцированного подхода в воспитании дошкольников в зависимости от пола». [28]

Перед педагогом встает сложная задача – найти пути, способствующие дружбе между мальчиками и девочками, и вместе с тем не тормозить процесс половой дифференциации, а только тонко корректировать. И один из путей преодоления разобщенности в группе детского сада без нарушения процесса половой социализации - использование сюжетно-ролевых игр с ролями, которые учитывают интересы как мальчиков, так и девочек. [28]

В плане становления половой идентичности мальчику предстоит решить «более трудную задачу: изменить первоначальную женскую идентификацию на мужскую по образцу значимых взрослых мужчин и культурных стандартов мускулинности. Однако решение этой задачи осложняется тем, что практически все, с кем близко сталкивается ребенок, особенно в современном русском обществе (воспитатели детского сада, врачи, учителя) – женщины. Неудивительно, что в итоге мальчики гораздо меньше знают о поведении, соответствующем мужской половой роли, чем женской.

В то же время распространенность традиционных представлений об иерархическом соотношении половых ролей приводит к тому, что по сравнению с девочками мальчики испытывают более сильное давление со стороны социума в направлении формирования полоспецифичного поведения. Этому раньше начинает уделяться внимание, больше подчеркивается ценность соответствующей половой роли и опасность уклонения от нее, да и сами мужские стереотипы гораздо более узки и категоричны.

В сочетании с недостатком ролевых моделей такое давление приводит к тому, что мальчик вынужден строить свою половую идентичность преимущественно на негативном основании: не быть похожим на девочек, не участвовать в женских видах деятельности и т.п. Особенно усиливается социальное давление на мальчика с переходом в общественную систему воспитания – дошкольное учреждение или школу, т.к., с одной стороны, учителя и воспитатели отличаются значимо более высоким традиционализмом, а с другой – сами родители, готовя ребенка к встрече с новой для него ситуацией социальной оценки, повышают жесткость своих нормативных стандартов. Всё это приводит к тому, что настает момент в социализации мальчика, когда ему необходимо «откреститься» от «женского мира», его ценностей и создать свой, мужской. Переход к этому этапу обычно начинается в 8-12 лет, когда возникают первые детские компании, формируются близкие межличностные отношения со сверстниками, на которые мальчик отныне может опираться как на источник мужских ролевых моделей и сферу реализации маскулинных качеств. Этот процесс, получивший название «мужского протеста», характеризуется ярким негативизмом по отношению к девочкам и формированием особого «мужского», подчеркнуто грубого и резкого стиля общения». [1]

Можно предположить, что подобная ситуация приводит прежде всего к пассивности, отказу от деятельности, которую предлагается выполнять «феминной форме» и наравне с девочками. Лучше быть пассивным, чем «не мужчиной», ведь при этом остается возможность приписать себе целый набор маскулинных качеств, считая, что они могли бы проявиться в иной, более подходящей ситуации.

Существует и другой путь поиска возможностей для проявления маскулинности – на этот раз не в мечтах, а на внесоциальной основе. Прежде всего бросается в глаза, что большинство членов неформальных объединений подростков – мальчики, причем, маскулинность подчеркивается как во внешнем виде (кожа, металл), так и в основных ценностях (культ риска, силы) и способе проведения свободного времени (драки, силовые упражнения, гонки на мотоциклах и т.п.).Таким образом, отклоняющееся поведение выступает как «дополнительный канал усвоения мужской половой роли, поскольку возможности, предоставляемые в этом плане социумом, невелики». [1]

«Новорожденной девочке «везет», конечно же, больше. Она с самого начала имеет соответствующую ее полу ролевую модель, поэтому ей в дальнейшем не придется отказываться от своей первичной идентификации с матерью. Врачи, воспитатели детского сада, учителя только помогут ей сформировать адекватный образ себя как женщины. Отсутствие в культуре жесткого стереотипа «настоящей женщины», разнообразие представлений о подлинно женских качествах также облегчают формирование полоролевой идентичности, давая девочке широкие возможности соответствовать стереотипу, оставаясь самой собой.

Одной из важнейших задач формирования детской личности является разрушение первичной симбиотической диады «мать-дитя», в которой ребенок не воспринимает себя и фактически не существует как отдельный субъект. Особенно актуальным проведением границ между собой и матерью является именно для девочки, т.к. в силу специфики собственного опыта (быть женщиной, дочерью и т.п.) мать склонна в большей степени воспринимать как свое продолжение дочь, а не сына. Это проявляется во множестве мелких деталей: более тесном физическом контакте с младенцем-девочкой, большем ограничении двигательной активности, частом приписывании дочери каких-либо потребностей на основании идентификации с ней». [1]

В итоге отношения девочки с матерью становятся более «симбиотичными и интенсивными», чем у мальчика.

«Очень скоро выясняется, что кроме мамы есть еще один человек – отец, важность и значимость которого всячески подчеркивается окружающими. Причем чаще всего именно этот «важный» человек уделяет девочке сравнительно мало внимания. Желание привлечь его может быть сопряжено с рядом негативных переживаний: во-первых, ощущение собственной вторичности по сравнению с миром мужчин; во-вторых, необходимость как-то проявить себя, продемонстрировать, чтобы добиться внимания. Несколько огрубляя, можно сказать, что именно переплетение этих двух тенденций и в дальнейшем определяет специфику полоролевой социализации девочки». [1]

И вновь обратимся к народной культуре.

Также как на всей Руси, в Поморье «иметь семью и детей было также необходимо, также естественно, как необходимо и естественно было трудиться.Семья скреплялась наибольшим нравственным авторитетом. Таким авторитетом обычно пользовался традиционный глава семьи. Но сочетание традиционного главенства и нравственного авторитета вовсе не обязательно. Иногда таким авторитетом был наделен или дед, или один из сыновей, или большуха, тогда как формальное главенство принадлежало мужчине, мужу, отцу, родителю». [24]

«Любовь и согласие между родственниками давали начало любви и за пределами дома. От человека, не любящего и не уважающего собственных родных, трудно ждать уважения к другим людям, к соседям по деревне, по волости, по уезду.

Итак, формальная традиционная иерархия в поморском семействе, как, впрочем, и в деревне, и в волости, не всегда совпадала с нравственной, хотя существовало стремление к такому слиянию как к идеальному воплощению семейного устройства. Поэтому даже слабохарактерного отца дети уважали, слушались, даже не очень удачливый муж пользовался женским доверием, и даже не слишком толковому сыну отец, когда приходило время, отдавал негласное, само собой разумеющееся старшинство. Строгость семейных отношений исходила от традиционных нравственных установок, а вовсе не от деспотизма, исключающего нежность к детям и заботу о стариках.

Все руководство домашним хозяйством держала в руках большуха – женщина, жена и мать. Она ведала, как говорится, ключами от всего дома, вела учет сену, соломе, муке. Одним словом, на большухе лежат обязанности хранить ключи, съестные припасы, собирать молочные скопы, следить за распределением пищи, состоянием одежды, стиркой белья, заботиться об уходе за детьми, домашним скотом и т.п.». [24]

Иногда «умные и энергичные женщины так прибирают дом и хозяйство к рукам, что большак сохраняет свою власть только номинально…»

По отношению к детям родительская власть матери сводилась к ее нравственному авторитету, как родительницы и воспитательницы, т.е. заключалась в праве требовать от детей послушания и уважения.

Таким образом, весь уклад жизни поморской семьи формировал у ребенка особое отношение к женщине. Она была не просто хранительницей домашнего очага, быта, а воспринималась олицетворением всех нравственных достоинств, символов Родины. Дети в семье считались предметом общего поклонения.

Таким образом, образ жизни поморской семьи был тем образовательным и воспитательным пространством, в котором из поколения в поколение формировались, передавались, сохранялись и развивались традиции и обычаи. Образ жизни поморской семьи наложил свой отпечаток на жизнь детей, на их воспитание и развитие». [24, 14]

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: