Вера препятствует истинному пониманию

Если бы у нас не было веры, что случилось бы с нами? Разве мы не должны очень сильно испугаться того, что могло бы случиться? Если бы у нас не было образца для действий, основанного на вере - или в Бога, или в коммунизм, или в социализм, или в империализм, или в некоторую религиозную формулу, некоторую догму, от которых мы зависим, - мы должны были бы почувствовать себя крайне потерянными, не так ли? И разве такое принятие веры не является укрытием от страха - страха того, чтобы не оказаться действительно ничем, чтобы не стать абсолютно пустыми? В конце концов, кубок полезен только тогда, когда он пуст; и сознание, заполненное верованиями, догмами, утверждениями, оценками, на самом деле не творческое сознание; оно просто повторяющее сознание. Желание убежать от этого страха - страха пустоты, страха одиночества, страха застоя, страха никуда не идти, страха не добиться успеха, не достигнуть ничего, не быть чем-то стоящим, не стать чем-то - является, конечно, одной из причин, разве нет, почему мы принимаем так нетерпеливо и жадно верования? И разве через принятие веры мы понимаем себя? апротив. Вера, религиозная или политическая,

очевидно, препятствует пониманию нас самих. Она действует как завеса, через которую мы смотрим на себя. А мы можем посмотреть на себя без всяких верований? Если мы уберем все наши верования, множество убеждений и верований, которые есть у каждого из нас, останется ли в нас хоть что-нибудь, на что можно посмотреть? Если у нас нет никаких верований, с которыми сознание идентифицировало бы себя, то сознание без такой идентификации способно посмотреть на себя таким, какое оно есть - и тогда, конечно, придет начало понимания себя.

Почему идеи пускают корни в наших умах? почему факты не становятся крайне важными, а не идеи? Почему теории, идеи, становятся настолько существенными, а не факты? Мы разве не можем понять факт, или боимся столкнуться с фактом лицом к лицу? Поэтому идеи, предположения, теории - средства убежать от фактов... Вы можете убежать, вы можете делать все, что В угодно; факты никуда не денутся - факт то, что Ш любой человек сердит, факт то, что каждый чело-V век амбициозен, факт то, что каждый человек сексуален, и дюжина других вещей. Вы можете подавлять их; вы можете преобразовывать их, что есть еще одна форма подавления; вы можете управлять ими, но все они контролируются, подавляются, дисциплинируются идеями... Разве идеи не тратят впустую нашу энергию? Разве идеи не отупляют сознание? Вы можете быть умными в рассуждениях, в оценках происходящего; но очевидно, что речь идет лишь о притуплённом сознании, цитирующем других, много читающем и цитирующем.

...Вы убираете конфликт противоположностей одним ударом, если вы живете с фактом, и поэтому освобождаете энергию для столкновения с фактом лицом к лицу. Для большинства из нас, противоречие - это экстраординарная область, в которой пойман ум. Я хочу сделать вот это, но делаю кое-что совершенно противоположное; но если я сталкиваюсь лицом к лицу с фактом желания сделать что-то, то нет никакого противоречия и поэтому одним ударом я отметаю любое ощущение противоположности, и тогда мое сознание полностью увлечено тем, что есть на самом деле, и пониманием того, что есть.

Только тогда, когда сознание свободно от идей, может возникнуть переживание, опыт. Идеи - не

правда; а правда - это то, что нужно пережить, испытать непосредственно, от мгновения к мгновению. Это - не опыт, который вы хотите заполучить, который является тогда просто ощущением,

эмоцией. Только тогда, когда человек может выйти за пределы связки идей, что есть "Я", что есть сознание, которое имеет частичную или полную целостность, только когда человек может выйти за пределы всего этого, когда мысль полностью молчит, возникает состояние переживания, опыта. Тогда человек узнает, какова истина.

Конечно, идея - процесс появления мысли. Разве нет? Идея - умственный процесс, размышления; а размышление - всегда реакция или сознательного, или бессознательного. Размышление - процесс многословия, являющегося результатом памяти; размышление - процесс времени. Так, когда действие базируется на процессе размышления, такое действие неизбежно будет обусловленным, изолированным. Одна идея должна выступить против другой идеи, идея должна быть во власти идеи. Тогда возникает разрыв между действием и идеей. То, что мы пытаемся узнать, - возможно ли действие без идеи. Мы видим, как идея разделяет людей. Как я уже объяснил, знание и вера по существу разделяющие людей качества. Верования никогда не связывают людей; они всегда отделяют людей; когда действие базируется на вере, идее или идеале, такое действие неизбежно будет изолированным, фрагментарным. Возможно ли действовать без мыслительного процесса, без мысли, являющейся процессом времени, процессом вычисления, процессом самозащиты, процессом веры, опровержения, осуждения, оправдания. Конечно, должно быть, вам приходило на ум, как и мне, что действие вполне возможно без идеи.

Идеи могут произвести хоть какое-нибудь действие, или идеи просто формируют мысль и поэтому ограничивают действие? Когда действие обусловлено идеей, действие никогда не сможет освободить человека. Для нас необычно важно понять этот момент. Если идея формирует действие, то действие никогда не сможет принести решение наших проблем, потому что прежде чем идея может быть обращена в действие, мы должны сначала обнаружить, как она возникает.

Мир всегда близок к катастрофе. Но, кажется, сейчас ближе, чем обычно. Видя приближение этой катастрофы, большинство из нас находит убежище в идее. Мы думаем, что эта катастрофа, этот кризис, может быть решен при помощи идеологии. Идеология - всегда препятствует прямым отношениям, предотвращает действие. Мы хотим мира только как идею, но не как действительность. Мы хотим мира на уровне слов, только на уровне размышлений, хотя мы гордо называем его интеллектуальным уровнем. Но слово мир - это еще не мир. Мир может наступить только тогда, когда беспорядок и путаница, создаваемые вами и всеми другими людьми, прекратятся. Мы привязаны к царству идей, а не к миру. Мы ищем новые социальные и политические образцы, а не мир; мы обеспокоены согласованием результатов, а не предотвращением причин войны. Этот поиск принесет только ответы, обусловленные нашим прошлым. Такое создание условий и есть то, что мы называем знанием, опытом; и новые факты изменяются, интерпретируются, переводятся на язык этого знания. Так, возникает конфликт между тем, что есть на самом деле, и переживанием от того, то же было. Прошлое, то есть знание, всегда в состоянии конфликта с фактом, который всегда находится в настоящем. Так, это не решит проблему, а только увековечит условия, создавшие эту проблему.

Идея - результат процесса мысли, процесс мысли - ответ памяти, а память всегда зависима. Память всегда живет в прошлом, и этой памяти жизнь в настоящем дают вызовы. Память не имеет жизни сама по себе; она приходит в себя в настоящем, когда ей противостоит какой-то вызов. И любая память, бездействующая или активная, обусловлена, зависима, разве нет? Поэтому должен быть совершенно другой подход. Вы должны узнать для себя, решить внутри, действуете ли вы, исходя из идеи, и может ли быть действие без мышления.

Мысль должна всегда ограничиваться мыслящим человеком, который зависим; мыслящий человек всегда зависим и никогда не свободен!

Если появляется мысль, за ней немедленно следует идея. Идея как источник действия создаст

еще большее замешательство. Зная все это, возможно ли действовать без идеи? Да, возможно, и это - путь любви. Любовь - не идея, не эмоция, не память, не чувство подчинения, не самозащитное устройство. Мы можем осознать путь любви только тогда, когда понимаем весь процесс идеи. Возможно ли оставить все другие пути и познать путь любви, которая является единственным спасением? Никакой другой путь, политический или религиозный, не решит проблему. Это - не теория, которую должны обдумать и принять как руководство к действию в жизни; она должна быть настоящей...

...Когда вы любите, разве есть место идее? Не принимайте то, что я сказал, как данное; просто посмотрите, исследуйте, глубоко осознайте; потому что все другие пути мы пробовали, и нет ответа на страдание. Политический деятель может обещать ответ; так называемые религиозные организации могут сулить будущее счастье; но у нас нет его сейчас, и будущее счастье имеет мало значения. когда я хочу есть. Мы пробовали все другие пути; и мы мажем только познать путь любви, если мы узнали путь идеи и оставили идею, что и значит действовать.

Мне интересно, есть ли такая сущность, как зло? Пожалуйста, уделите мне немного внимания, пойдемте со мной, давайте вместе выясним это. Мы говорим, что что-то является хорошим, а что-то злым. Есть зависть и любовь, и мы говорим, что зависть - это зло, а любовь - добро. Почему мы делим жизнь, называя, что-то хорошим, а что-то плохим, таким образом, создавая конфликт противоположностей? Не то чтобы не было зависти, ненависти, зверства в человеческом разуме и сердце, отсутствует сострадание, любовь, но почему мы делим жизнь на добро и зло? Не существует ли на самом деле только одно, к чему разум невнимателен? Конечно, когда есть полное внимание, то есть когда разум абсолютно осознающий, чуткий, осторожный, для него нет таких вещей как зло или добро; есть только пробужденное состояние. Добро тогда - не качество, не достоинство, это - состояние любви. Когда есть любовь, нет ни хорошего, ни плохого, есть только любовь. Когда вы действительно любите кого, то вы не думаете о хорошем или плохом, вы полностью заполнены этой любовью. Только тогда, когда происходит полное исчезновение внимания, любви, начинается конфликт между тем, чем я являюсь на самом деле и каким я должен быть. Тогда то, что я есть на самом деле, - это зло, а то, каким я должен быть, - так называемое добро.

...Понаблюдайте за вашим разумом, и вы увидите, что в то самое мгновение, когда разум прекращает думать о том, чтобы чем-нибудь стать, наступает прекращение всякого действия, но это не стагнация; это - состояние полного внимания, которое и является совершенным.

Разве вы не осознаете это? Разве такие действия не очевидны, их горе не сокрушительно? го создал их в каждом из нас? Кто несет ответственность за них в каждом из нас? Как мы создаем в течение жизни нечто хорошее, хоть и немного, так мы создаем и что-то плохое, даже много. Добро и зло - части нас самих, и они при этом независимы от нас. Когда мы думаем и чувствуем узко, с завистью, с жадностью и ненавистью, мы вносим вклад в создание зла, которое переворачивает и разрывает нас. Эта проблема добра и зла, эта противоречивая проблема всегда с нами, потому что мы сами создаем ее. Она стала частью нас, эти желания и нежелания, любовь и ненависть, страстное желание и отречение. Мы непрерывно создаем эту дуальность, в которой, как в ловушке, пойманы чувства и мысли. Чувства и мысли могут выйти за пределы добра и зла только тогда, когда они понимают их причину - страстное желание. В понимании положительных качеств и недостатков кроется свобода от обоих. Противоположности нельзя соединить воедино, нужно выйти за их пределы, растворив все желания. Каждая противоположность должна быть обдумана, прочувствована настолько экстенсивно и глубоко, насколько только возможно, на всех слоях сознания. Через такое продумывание, прочувствование пробуждается новое понимание, оно - не результат сильного желания или времени.

В мире есть зло, и мы вносим в него свой вклад, внося вклад в добро. Людей, кажется, больше объединяет ненависть, чем добро. Мудрый человек понимает причины зла и добра, и через такое понимание освобождает от них свои чувства и мысли.

Очевидно, что существующий во всем мире кризис исключителен, беспрецедентен. Были кризисы изменения типов общества в различные периоды истории общества, национальный, политический. Кризисы приходят и уходят; экономические спады, депрессии, приливы, изменения продолжаются в самой различной форме. Мы знаем их; мы знакомы с этим процессом. Конечно, существующий кризис отличается от всех остальных, разве нет? Первое различие заключается в том, что мы имеем дело не с деньгами, не с материальными вещами, а с идеями. Кризис исключителен по свое природе потому, что он находится в области воображения. Мы ссоримся с идеями, мы оправдываем убийство; во всем мире мы оправдываем убийство как средство достижения справедливой цели, что само по себе беспрецедентно. В прежние времена зло признавали злом, убийство считалось убийством, но теперь убийство - средство для достижения благородной цели. Убийство одного человека или группы людей оправдано, потому что убийца или группа, которую представляет убийца, оправдывают свои действия, называя их средством достижения такого результата, который будет выгоден для людей. То есть мы жертвуем настоящим ради будущего. И не

имеет значения, какие средства мы используем, пока в качестве цели объявляем такой результат, который, как мы говорим, будет выгодным для людей. Поэтому смысл в том, что неправильное средство приведет к правильному итогу, и вы оправдываете неправильные средства силой собственного воображения... У нас всех великолепная структура идей для того, чтобы оправдать зло, и, конечно, такая позиция является беспрецедентной. Зло есть зло; его нельзя назвать добром. Война - не может быть средством достижения мира.

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: