ОСНОВНЫЕ СУБЪЕКТЫ СТИХИЙНОГО ПОВЕДЕНИЯ

Г. Лебон практически во всех своих трудах регу­лярно и уверенно утверждал, что принципиальной разницы в психологических механизмах стихийного массового политического поведения у разных видов субъектов такого поведения просто нет. Теоретически разделяя, прежде всего по внешне фиксируемому и предполагаемому объему входящих в них людей, три таких субъекта (толпу, а также публику, разделяв­шуюся на «собранную» и «несобранную»), он все равно сводил все эти три вида субъекта политическо­го действия к одному — к толпе. Толпа, по твердому определению Г. Лебона, это не только внешне наблю­даемое на улице физическое скопление людей. Это могут быть и читатели в зале библиотеки — так назы­ваемая «потенциальная толпа». Тоже самое относит­ся и к электорату или же к парламентской ассамблее, уверял Г. Лебон.

Впрочем, в истории науки были и другие точки зрения. При сохранении действия безусловно сущест­вующего ряда общих психологических механизмов, названные три разновидности субъекта стихийного проведения имеют и достаточные различия. Эти раз­личия определяют своеобразие политических дейст­вий, что вполне оправдывает их раздельное рассмот­рение.

ПСИХОЛОГИЯ ТОЛПЫ

Существует значительное множество попыток определения того, что же такое толпа. Ограничимся лищь несколькими такими определениями. Так, Я. Щепаньский, акцентируя прежде всего социологические признаки, считал, что толпа, в первую очередь, представляет собой «временное скопление большого чис­ла людей на территории, допускающей непосредствен­енный контакт, спонтанно реагирующих на одни и те же стимулы сходным или идентичным образом»[190].

Согласно очень близкому, но все-таки более психологически точному определению Ю.А. Шерковина, толпа — это, прежде всего, «контактная внешне не организованная общность, отличающаяся высокой сте­пенью конформизма составляющих ее индивидов, дей­ствующих крайне эмоционально и единодушно»[191].

Среди общих психологических факторов сущест­вования толпы практически всеми исследователями обычно отмечается устойчивая и подчас просто жест­кая психологическая связь, объединяющая входящих в толпу людей. Образовавшаяся на основе сходных или идентичных эмоций и импульсов, вызванных одним и тем же стимулом, толпа не обладает установленными организационными нормами и никаким комплексом моральных норм. Влияние толпы на своих членов вы­текает из природы возникшей между ними эмоциональ­но-импульсивной связи. В толпе проявляется примитив­ные, но сильные импульсы и эмоции, не сдерживаемые никакими этическими или организационными нор­мами.

Как уже обсуждалось выше, в толпе, как и во всех иных формах массового стихийного поведения, мы встречаемся с проявлениями деиндивидуализации, частичного исчезновения индивидуальных черт лично­сти. Вследствие этого, у людей сильно возрастает го­товность к заражению и, одновременно, склонность к подражанию. Реакция на внешние стимулы направля­ется не рефлексией, а первым эмоциональным им­пульсом или подражанием поведению других людей. Исчезновение рефлексивности, де индивидуализация усиливают чувство общности со всей толпой. Это вле­чет за собой ослабление ощущения важности этиче­ских и правовых норм. Толпа создает сильное ощу­щение правильности предпринимаемых действий. Навязанные эмоциями способы действия не оценива­ются критически, Господствующая в толпе эмоцио­нальная напряженность увеличивает ощущение собст­венной силы и уменьшает чувство ответственности за совершаемые поступки. Особую силу толпе придает наличие конкретных оппонентов. «Нельзя понять исто­рию, не имея в виду, что мораль и поведение отдельно­го человека сильно отличаются от морали и поведения того же человека, когда он представляет собой эту часть общества»[192].

Б.Ф. Поршнев писал: «Толпа— это иногда совер­шенно случайное множество людей. Между ними может не быть никаких внутренних связей, и они стано­вятся общностью лишь в той мере, в какой охвачены одинаковой негативной, разрушительной эмоцией по отношению к каким-либо лицам, установлениям, собы­тиям. Словом, толпу подчас делает общностью только то, что она «против», что она против «них»[193].

После научной цитаты, приведем художественный пример такого же рода. Один из героев У. Фолкнера так воспринимал толпу, собравшуюся у тюрьмы, где дер­жали негра, обвинявшегося в убийстве белого. Он видел перед собой «бесчисленную массу лиц, удиви­тельно схожих отсутствием всякой индивидуальности, полнейшим отсутствием своего «я», ставшего «мы», ничуть не нетерпеливых даже, не склонных спешить, чуть ли не парадных в полном забвении собственной своей страшной силы...»[194].

Однако достаточно примеров — займемся механиз­мами. По мнению ряда исследователей, в результате воздействия всех названных выше феноменов, члены толпы часто действуют как бы под влиянием гипноза. Критикуя идеи Г. Лебона и З. Фрейда, совершенно бук­вально писавших о «гипнотической сущности толпы» и «психозе толпы» («разумеется, этих теорий уже ни­кто не придерживается»), Я.Щепаньский пишет: «...это лишь некий краткий оборот, обозначающий степень ин­тенсивности действия сходных импульсов и эмоций у всех членов толпы. Этот «гипноз» действует сильнее или слабее в зависимости от характера стимулов, вы­зывающих реакцию толпы, от конкретной обществен­но-исторической ситуации, в которой собралась толпа, и от индивидуальных черт ее членов»[195].

Выделяется ряд условий действия такого «гип­ноза». Во-первых, предварительно существующие устойчивые установки и убеждения. Легко вызвать воз­никновение терроризирующей толпы, например, на­правленной против давно ненавистных ей групп или институтов. Во-вторых, убеждения и склонности, соот­ветствующие лозунгам, побуждающим толпу к действи­ям. В-третьих, молодой возраст и отсутствие социаль­но-политического опыта. Наконец, в-четвертых, низкий уровень умственного развития и недостаточная разви­тость интеллектуальных элементов психики, отсутствие привычки анализировать свое поведение, недостаточ­но сильная воля и отсутствие твердости политичес­ких взглядов. Выражаясь несколько метафорически, Б. Ф. Поршнев формулировал так: условия толпы — «это своего рода «ускоритель», который во много раз «раз­гоняет» ту или иную склонность, умножает ее, может разжечь до огромной силы»[196]. В этом, собственно, он и видел реальную конкретность того, что прежние авто­ры считали «гипнотической сущностью» толпы. Хотя, разумеется, мысль о «разгоне» тех или иных «склонно­стей» неизбежно приводила к пониманию многоликости и неоднородности толпы.

Проблема типологии толпы всегда представляла собой значительный интерес. Даже из житейских на­блюдений понятно: толпа толпе, безусловно, рознь. По­литико-психологическая наука и политическая практи­ка давно научились выделять отдельные виды толпы и даже воздействовать на них. Однако проблема, имею­щая как свои плюсы, так и не меньшие минусы, заклю­чается в возможности быстрой трансформации одного вида толпы в совершенно иной. Рассмотрим виды тол­пы и механизм их трансформации на элементарном житейском примере.

Первый вид, случайную толпу, каждый может легко наблюдать на улице, где произошло, допустим, дорожно-транспортное происшествие. Столкнулись два авто­мобиля. И, естественно, рядом сразу же остановились несколько любопытных прохожих. Пока пострадавшие водители выясняют суть дела между собой, любопытст­вующие уточняют детали. Основной эмоцией в данном случае является банальное любопытство. Оно останав­ливает все новых прохожих. Они обращаются к уже имеющимся любопытным с расспросами, уточняя дета­ли. «Циркулярная реакция» любопытства запускается на полный ход. Непрерывно, по кругу, пересказывает­ся, кто откуда ехал, куда поворачивал, и кто виноват. Причем теперь пересказывать это начинают все новые члены толпы, которые сами заведомо не видели проис­шествия. Начинается «эмоциональное кружение»: при­влекая все новых любопытствующих, толпа по кругу вос­производит один и тот же эмоциональный рассказ. В отдельных случаях водители, разобравшись между собой, могут уже уехать, но толпа будет оставаться и даже увеличиваться за счет действия названных механизмов. Особенно типичны такие ситуации для восточных стран, где прохожие более темпераментны и меньше озабоче­ны рациональным использованием своего личного вре­мени. Постепенно, уже устойчивая случайная толпа впол­не может трансформироваться в толпу экспрессивную.

Второй вид, экспрессивная толпа, обычно представ­ляет собой совокупность людей, совместно выражающих радость или горе, гнев или протест — в общем, что-то эмоционально выражающих. Это может быть, например, толпа, идущая за гробом. Или, наоборот, это может быть толпа, радующаяся окончанию солнечного затмения. В нашем примере, случайная толпа вокруг дорожно-транс -портного происшествия может быстро превратиться в экспрессивную толпу, выражающую, например, недо­вольство совершенно безобразной организацией улич­ного движения и абсолютно бездарной работой ГИБДД или дорожной полиции. Обсудив детали происшествия и удовлетворив, тем самым, свое любопытство, такая толпа быстро создает объект, в отношении которого на­чинает выражать эмоции — в данном случае, дорожную инспекцию.

Третьим видом толпы, в чем-то приближающимся к рассматриваемой далее «собранной публике», являет­ся так называемая «конвенциональная толпа», руково­дствующаяся какими-то правилами в своем поведении. Обычно такая толпа собирается по поводу события, объ­явленного заранее —спортивного состязания, политиче­ского митинга. В таком случае людьми движет опреде­ленный конкретный интерес, и обычно они готовы до поры следовать некоторым принятым в таких ситуаци­ях нормам. Это могут быть зрители, скажем, футбольно­го матча. Внешне, у такой толпы налицо все внешние признаки следования «конвенции»: билеты, отведенные места, соответствующие заграждения и недоступные зоны. Внутренне, однако, понятно, что зрители футболь­ного матча — это не посетители консерватории. Такая толпа остается «конвенциональной» до определенного момента. Она будет конвенциональной, пока хватит сил У конной милиции, ограничивающей проход болельщи­ков к станции метро по окончанию матча. Однако собственные, внутренние «правила» поведения болельщиков «фанатов» таковы, что могут и смести милицию. Тогда от «конвенциональной толпы» не останется и следа — она превратится в следующий вид, в толпу действующую. Однако перед рассмотрением этого вида, вернемся к экспрессивной толпе и к нашему примеру.

Крайний случай экспрессивной толпы — экстати­ческая толпа, возникающая тогда, когда люди доводят себя до исступления в совместных молитвенных или ритуальных ритмических действиях. Это происходит в ходе ряда мусульманских праздников типа «шахсей-вахсей», на сектантских бдениях, иногда — на бурных карнавалах в некоторых латиноамериканских странах. В экстатическую толпу часто превращается молодежь на концертах своих музыкальных кумиров.

В нашем примере, экспрессивно выражающая свое мнение толпа, собравшаяся вокруг дорожно-транспортного происшествия, также может до поры оставаться вполне «конвенциональной», удерживая свою критику полиции в общепринятых рамках. Ска­жем, не прибегая к ненормативной лексике и т. п. Од­нако, при высокой интенсивности экспрессивных эмоций и, скажем, общего невысокого авторитета по­лиции в обществе, ситуация может резко измениться. От слов такая толпа может перейти к действиям, и тогда, скорее всего, пострадают оказавшиеся здесь представители правопорядка или находящийся побли­зости полицейский участок. Согласно принятой типо­логии и закону быстрой трансформации, рассматри­ваемая нами толпа превратится в уже упомянутую действующую толпу — то есть, совершающую уже активные действия относительно реального или при­думанного для себя объекта.

Четвертый вид, действующая толпа, считается наиболее важным в политическом отношении, и пото­му наиболее пристально изучаемым видом толпы. Дей­ствующая толпа, в свою очередь, подразделяется на не­сколько подвидов. Обычно выделяются агрессивная толпа — множество людей, движимых гневом и зло­бой, стремящихся к уничтожению, разрушению, убий­ствам. Отдельно выделяется паническая толпа — люди, движимые чувством страха и стремлением избежать некой опасности (реальной или воображаемой).

Особняком стоит стяжательская толпа — люди, объединенные желанием добыть или вернуть себе некие ценности. Такая толпа разнородна, она может включать и мародеров, и вкладчиков обанкротивших­ся банков, и погромщиков, и т. д. Главная ее особен­ность — общее эмоционально-действенное единство на фоне осознаваемого в глубине конфликта: ведь чле­ны такой толпы борются за обладанием ценностей, ко­торых все равно на всех не хватит.

Особым видом является мятежная или повстанче­ская толпа. Окончательное ее название зависит от ре­зультата ее действий. В случае успеха она будет не Просто «повстанческой», а даже «революционной». В случае поражения, она может даже потерять статус «мятежной толпы» и превратиться просто в «случай­ный сброд». Все относительно в этом вопросе.

С одной стороны, еще некоторое время назад Ю.А. Шерковин писал: «Повстанческая толпа —непре­менный атрибут всех революционных потрясений — характеризуется значительной классовой однородно­стью и безоговорочным разделением ценностей своего класса. Действиями повстанческой толпы уничтожа­лись станки на первых механизированных фабриках в период промышленной революции, истреблялась фран­цузская аристократия, брались штурмом оплоты реак­ции, сжигались помещичьи усадьбы, освобождались из тюрем арестованные товарищи, добывалось оружие в арсеналах. Повстанческая толпа представляет собой осо­бый вид действующей толпы, в которую может быть внесено организующее начало, превращающее стихий­ное выступление в сознательный акт политической борьбы»[197].

Все верно: так, скорее всего, и происходило. Так, наверное, и воспринималось тогда, когда происходили упомянутые события. Но, с другой стороны, все измен­чиво. И осенью 2000 г. лидер российских коммунистов Г. Зюганов публично заявляет, что повстанческая тол­па, совершившая мирную революцию в Югославии, «пахла марихуаной, водкой и долларами».

Однако вернемся к нашему примеру. Из экспрес­сивной толпы, выражающей негативное отношение к полиции, она легко (хотя и не самостийно — здесь уже требуются вожаки) может превратиться в агрессив­ную толпу. Затем, направившись к ближайшему поли­цейскому участку и разгромив его, она вполне может побывать и в состоянии стяжательской толпы. Но этим дело может не кончиться. При наличии определенно­го внешнего воздействия, такая толпа легко превраща­ется в мятежную. И тогда ей мало разгрома одного участка — ведь «во всем виноваты власти!». Такая толпа, непрерывно увеличиваясь в объеме, движется к местам дислокации органов высшей власти с весьма недвусмысленными намерениями. Захватив их или заставив власти покинуть эти места, такая толпа пре­вращается в революционную.

Вся политико-психологическая динамика такой трансформации толпы, от случайной до революцион­ной, может занять от нескольких часов до нескольких дней. Наиболее яркий пример именно такой трансфор­мации разных видов толпы нам удалось наблюдать в Иране в период краха шахского режима и прихода к власти режима аятоллы Р. Хомейни. В Тегеране все шло именно по этой схеме. В один момент, в нескольких концах города, вдруг случились некие дорожно-транс-портные происшествия. И возникли первые, вроде бы совершенно «случайные» толпы. Далее все пошло аб­солютно по описанной выше схеме и привело к извест­ным политическим результатам.

Политическое поведение толпы, в принципе, вполне поддается контролю и управлению. Однако, это эффективно до определенной степени. Здесь про­сто нельзя абсолютизировать возможности контроля и, тем более, понимать их примитивно. Имея дело со сложными политико-психологическими феноменами, надо и действовать исключительно политике-психоло­гически.

Приведем конкретный пример. В период осады иранцами посольства США, когда работников посоль­ства держали в качестве заложников, возник показа­тельный эпизод. Разгоряченная некоторыми события­ми, к посольству решительно направилась уже явно экспрессивная толпа, грозившая по ходу дела превра­титься в агрессивно-действенную. Опасность была велика, однако разведка предупредила заблаговремен­но. Соответствующие «меры» были предприняты, ко­гда толпа приблизилась к перекрестку в двух кварта­лах от посольства. В этот момент из боковой улицы, пересекая путь движения толпы, выехал автомобиль с открытым кузовом, в котором находились полуголые американские девушки — артистки из привычных «подтанцовок». Редко затормозив перед светофором, автомобиль привлек внимание толпы, состоявшей (ис­лам) исключительно из суровых мужчин. Возникла пауза, обмен взглядами, жестами, отдельными репли­ками. После этого, выехав на перекресток, автомобиль заглох, преградив путь толпе. Пауза продолжилась. Спустя некоторое время, «починившись», автомобиль медленно продолжил движение по улице, уходящей в сторону от посольства. При этом девушки в кузове устроили перепляс. Это было удивительно, но головная часть толпы («вожаки», «лидеры»), медленно повернув­шись, вдруг продолжила движение за грузовичком. Остальные, даже не видя что произошло, последовали за своим «руководством». Только после того, как толпу исламистов удалось увести таким образом на безопас­ное расстояние, грузовичок прибавил газу, и исчез в дорожной пыли. Обескураженная толпа вскоре рассея­лась.

Теоретический анализ механизмов формирования и действий толпы указывает на определенные возмож­ности контроля за ее поведением. Их суть — в обрат­ной трансформации видов и разновидностей толпы, в их редукции к нижним уровням. В приведенном выше примере агрессивно-действенная толпа психологиче­ски была превращена в случайную, любопытствующую толпу. Чтобы предотвратить образование толпы или рассеять толпууже образовавшуюся, обычно необходи­мо просто переключить внимание составляющих ее людей на что-то иное. Слишком сильно сосредоточен­ное на одном объекте внимание разрушается за счет переноса внимания на несколько других объектов. Как только внимание людей в толпе оказывается разделен­ным между несколькими объектами, они распадаются на отдельные микрогруппы, а единая и грозная толпа распадается. Это сопровождается ре-индивидуализа­цией психики членов толпы, и часто она просто исче­зает.

В странах Латинской Америки (в частности, в Бра­зилии) политические противники давно обучились сры­вать митинги друг друга. Любая митингующая толпа обладает если не определенной структурой, то своеоб­разной «географией». В ней есть центр с «вожаками» и «заводилами», а также периферия с менее убежден­ными «попутчиками». Со времен Г. Лебона известно, что скорость и интенсивность эмоционального зараже­ния падают от центра к периферии. Агенты противника, замешавшись в периферической части такого ми­тинга, в кульминационный момент обычно довольно просто переориентируют внимание толпы. Для этого достаточно затеять ту или иную азартную игру (типа «наперсток») или включить радиоприемник с каким-либо спортивным (лучше всего, футбольным — особенно, в Бразилии) репортажем. После этого значительная часть кнвенциональной толпы (митинг) превращается в ряд случайных микро-толп, увлеченных игрой или репортажем.

Есть и совсем простые приемы. Замешавшись в демонстрацию политических противников (влиять на толпу все же легче из центра, чем с периферии), дос­таточно в подходящий момент имитировать страх кри­ками: «Полиция!», «Они вооружены!», «Газы!» и т. п. Создав таким образом в толле панику, ее легко увлечь за собой, в сторону от прежней цели.

Агрессивная толпа может быть трансформирова­на в экстатическую или экспрессивную посредством трансляции громкой музыки и быстрых танцевальных ритмов. По некоторым данным, посольства и другие учреждения США за рубежом обеспечены соответст­вующей звуковоспроизводящей техников и соответст­вующими записями на случай стихийных массовых антиамериканских выступлений, которые могут прини­мать агрессивный характер. Музыку в тех же целях используют владельцы крупных роскошных магазинов. В ЮАР был даже разработан специальный «музыкаль­ный танк» — боевая машина, вооружение которой со­стоит из резервуаров с холодной водой, брандсбойтов, а также записей популярной ритмической музыки и, соответственно, мощных звукоусилителей для борьбы против массовых манифестаций и прочих уличных бес­порядков[198].

Целый ряд примеров как эффективного, так и крайне неэффективного обращения с толпой был про­демонстрирован в экс-СССР в конце 80-х гг. прошло­го века. Напомним лишь действия российских войск в Тбилиси в апреле 1988 г., когда у собравшейся на центральной площади толпы манифестантов для нача­ла были отрезаны все пути отхода (грузовики забло­кировали выходящие на площадь улицы и переулки). С помощью громкоговорителей толпу погнали по един­ственной оставшейся открытой трассе, проспекту Рус­тавели, где ее подгоняли российские десантники с саперными лопатками. Кто бы ни был виноват в про­изошедшем, главная вина состоит в политико-психо­логической неграмотности обеих противостоящих сторон.

Напротив, в 1989 г. в Баку удалось добиться одоб­рения руководства и применить совершенно иную тактику противостояния митинговавшим протестан­там, ежедневно заполнявшим центральную площадь. В принятой тактике сознательно не использовались люди в военной или милицейской форме. Просто с самого раннего утра к площади начинали съезжаться машины «Скорой помощи». Кого-то уговорами, кого-то с усилиями, но удавалось переместить в эти ма­шины. Разумеется, они ехали потом не в больницы. Отъезжая в отдаленные концы города, они отпускали манифестантов и мчались за новыми. К середине дня площадь обычно пустела. В комплексе, к этому добав­лялись и другие приемы: музыкальное вещание, разъ­яснительные беседы, личные выступления местных авторитетных людей и т. д. Через полторы недели по­добной работы митинги прекратились: оппозиция по­няла упорство властей и оценила неэффективность своих действий.

Преднамеренное стимулирование трансформаций толпы может осуществляться изнутри или извне. При этом, воздействие изнутри основано на прерывании механизма «эмоционального кружения» — его необ­ходимо начинать из центра. Воздействие же извне, напротив, должно начинаться с периферии, а не из центра. Это ведет к созданию новых, альтернативных центров толпы. После этого старый центр обычно те­ряет свое значение, а находившийся в нем лидер — свое влияние. Для эффективного контроля за поведе­нием толпы очень важно наличие своевременной ин­формации о возможностях ее формирования — чтобы было время для планирования и осуществления кон­кретных контрдействий.

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: