Политэкономия провала. Природа и последствия рыночных «реформ» в России / Под ред. Колганова А.И. М.: Едиториал УРСС, 2013.

Политэкономия провала. Природа и последствия рыночных «реформ» в России / Под ред. Колганова А.И. М.: Едиториал УРСС, 2013. - 400 с.

Колганов А.И. (ред.) Политэкономия провала. Природа и последствия рыночных «реформ» в России. М.: Едиториал УРСС, 2013. - 400 с.

Политэкономия провала: Природа и последствия рыночных «реформ» в России / Под ред. А. И. Колганова. — М.: Едиториал УРСС, 2013. — 400 с. (Библиотека журнала «Альтернативы».)

Цель этой книги — не высказать моральное негодование по поводу произошедшего со всеми нами за годы рыночных реформ и не возбудить вопрос о личной ответственности «реформаторов». Наша цель — внести вклад в теоретический анализ процесса, который одни называют переходом от плановой экономики к рыночной, другие — переходом от социализма к капитализму; третьи же уверяют, что это был возврат на путь цивилизованного развития. Мы же избрали для определения нашей научной задачи образное, но очень емкое выражение «политическая экономия провала». Нужно понять, почему и как произошел этот провал, как бороться с его последствиями и что нужно сделать, чтобы из провала выкарабкаться. В этой книге мы предоставляем слово тем, кто ведет научный анализ случившегося.

Книга предназначена для ученых-экономистов и представителей других общественных наук, для всех интересующихся историей рыночных реформ и корнями сложившейся сегодня в России социально-экономической ситуации.

117312, Москва, пр-т Шестидесятилетия Октября, д. 9.

117312, Москва, пр-т Шестидесятилетия Октября, НА, стр. 11.

Все права защищены. Никакая часть настоящей книги не может быть воспроизведена или передана в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, будь то электронные или механические, включая фотокопирование и запись на магнитный носитель, а также размещение в Интернете, если на то нет письменного разрешения владельца.

Часть 1. Реформы: странное лицо российского капитализма

К.А. Хубиев. Большой трансформационный цикл: 9

А.В. Бузгалин. Результаты «реформ» в России: рынок

В.Т. Рязанов. Экономические реформы и кризисы

Д.Б. Эпштпейн. Экономика России в результате ее

Э.Н. Соболев. Механизмы и факторы деформаций в сфере

Л.А. Булавка. Постсоветская культура: принуждение

М.И. Воейков. К вопросу о результатах российских

Е.В. Красникова. Парадокс российской модели капитализма: слабая восприимчивость к инновациям 195

А.И. Калганов. Ресурсные и институциональные

ограничения инновационного развития в российской 216

экономике А.И. Московский. 20 лет упадка и извращения смысла

В.В. Букреев, Э.Н. Рудык. Приватизация в России:

Г.И. Ханин. От экономики разрушения к экономике

созидания: как провести этот переход с умом 334

Г.И. Ханин, Д.А. Фомин. Деньги для модернизации:

С.Н. Бобылев. Нужна ли России «зеленая экономика»? 362

О.Н. Смолин. Будущее образования в постсоветской

Бобылев Сергей Николаевич - доктор экономических наук, профессор экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, член Высшего экологического совета России, заслуженный деятель науки Российской Федерации.

Бузгалин Александр Владимирович - доктор экономических наук, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова.

Букреев Виктор Вениаминович - доктор экономических наук, профессор Российского государственного геологоразведочного университета.

Булавка Людмила Алексеевна - доктор философских наук, главный научный сотрудник Российского института культурологии.

Воейков Михаил Илларионович - доктор экономических наук, профессор, заведующий сектором Института экономики РАН.

Гринберг Руслан Семенович - член-корр. РАН, директор Института экономики РАН.

Калганов Андрей Иванович - доктор экономических наук, заведующий лабораторией экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Красникова Евгения Васильевна - кандидат экономических наук, доцент экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Кульков Виктор Михайлович - доктор экономических наук, профессор экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Московский Александр Иванович - кандидат экономических наук, доцент экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Рудык Эмиль Николаевич - доктор экономических наук, профессор Международного университета природы, общества и человека «Дубна».

Рязанов Виктор Тимофеевич - доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой экономической теории Санкт-Петербургского государственного университета.

Смолин Олег Николаевич - доктор философских наук, член-корр. РАО, заместитель председателя Комитета Государственной Думы РФ по образованию.

Соболев Эдуард Неньевич ~ доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник Института экономики РАН.

Фолшн Дмитрий Александрович - кандидат экономических наук, доцент Новосибирского государственного технического университета.

Ханин Гирш Ицыкович - доктор экономических наук, профессор Сибирской академии государственной службы.

Хубиев Кайсын Азретович - доктор экономических наук, профессор экономического факультета МГУ им М.В. Ломоносова

Эпштейн Давид Беркович - доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Северо-Западного НИИ экономики сельского хозяйства РАСХН.

Более двадцати лет назад, 2 января 1992 года, в России был дан старт так называемым радикальным рыночным реформам. Рассмотрению предпосылок, хода и результатов этих реформ была посвящена научная конференция «20 лет рыночных реформ в России», организованная при участии ИЭ РАН, экономического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова, МФЮУ, Фонда Фридриха Эберта и Фонда «Альтернативы». Доклады, представленные на этой конференции, легли в основу данной книги. Для придания ей более целостного характера в нее были включены в новой редакции также некоторые ранее опубликованные материалы.

Началу рыночных реформ предшествовали длительные научные дискуссии. Однако в конце 1991 года реформаторы отбросили данные предварительных научных экспертиз, ясно показывавших перспективы этих реформ как с точки зрения формирования неэффективной социально-экономической модели, чреватой тяжелейшими социальными последствиями, так и с точки зрения прямых макроэкономических результатов, которые иначе как катастрофическими нельзя было назвать. Правительство Ельцина-Гайдара предпочло пойти на поводу корыстных интересов тех, кто собирался ловить рыбку в мутной воде, пользуясь тем, что лоббируемая ими модель реформ снимала с бизнеса не только социальную, но зачастую и всякую правовую ответственность.

С тех пор и большинство наших граждан, и представители бизнеса не раз имели возможность убедиться в том, что повторять, как заклинание, слово «рынок» совершенно недостаточно для того, чтобы выстроить обещанные нам эффективную экономику и цивилизованное общество. Падение реальных доходов подавляющего большинства населения, деградация науки, образования, здравоохранения, культуры, упадок национального производства, почти полная гибель высокотехнологичных отраслей промышленности, потеря продовольственной безопасности... На фоне всего этого происходило

невиданно быстрое даже по меркам совсем не цивилизованных стран обогащение кучки стервятников, допущенных до дележа общенародного достояния. Однако даже для выросшего, как на дрожжах, нового слоя предпринимателей эти реформы далеко не всегда поворачивались лицом. Сколько их погибло в настоящих гангстерских войнах за передел собственности и сколько еще продолжает гибнуть?

Цель этой книги, однако, не моральное негодование по поводу произошедшего со всеми нами за годы рыночных реформ и не возбуждение вопроса о личной ответственности «реформаторов». Наша цель - внести вклад в теоретический анализ процесса, который одни называют переходом от плановой экономики к рыночной, другие -переходом от социализма к капитализму, третьи же уверяют, что это был возврат на путь цивилизованного развития. Мы же избрали для определения нашей научной задачи образное, но очень емкое выражение - политическая экономия провала. Нужно понять, почему и как произошел этот провал, как бороться с его последствиями, и что нужно сделать, чтобы из провала выкарабкаться.

Здесь мы предоставляем слово тем, кто ведет научный анализ случившегося. Нам предстоит ответить на вопросы о том, что же за экономическая модель возникла в результате реформаторских усилий; почему российская экономика упорно отворачивается от инноваций, а ее модернизация по-прежнему остается пустым благопоже-ланием; какие уроки прошедших реформ упорно не желают усваивать творцы нашей экономической политики, повторяющие перед лицом продолжающегося упадка: - «с курса реформ не свернем!»; и, наконец, какие перспективы ждут нашу экономику в тех обстоятельствах, в которых она очутилась.

Те, кто пытаются разобраться в этих непростых вопросах, редко занимают позицию беспристрастного наблюдателя. Большинство авторов этой книги очевидно пристрастны. И их пристрастия продиктованы в первую очередь беспокойством за судьбу своей страны и ее народа. А в этих вопросах, полагаю, именно научная совесть не позволяет оставаться равнодушным. Имея дело с сухой экономической материей, нельзя ни на миг забывать о том, что за цифрами, графиками, статистическими таблицами стоят судьбы живых людей, наших с вами соотечественников. Именно ради них мы и ведем свою

Примечание: приведены среднегодовые экспортные цены на российскую нефть марки Urals в долларах за баррель. В 2009 г. экспортная цена российской нефти возросла с 42.8 в январе до 74 долл. за барр. в декабре. При средней цене в 61.1 долл. В 2010 г. - с 75.7 в январе до 89.7 в декабре. При средней цене - 78.2 долл.

Если выделить более конкретно причины наступления нового кризиса в экономике России, то обнаруживаются две из них, которые также действовали и в 1998 г. Речь идет, во-первых, о сохранившемся курсе на опережающую либерализацию финансовых рынков с их ак-

тивным подключением к глобальной сети, которая рассматривалась как локомотив экономического роста и условие формирование эффективной рыночной экономики. Вместо того чтобы государству серьезно заняться созданием работоспособных национальных финансовых институтов, способных трансформировать огромные накопленные внутренние сбережения в инвестиции, и, тем самым, создать инвестиционно-инновационную модель роста, экономические власти занимались фантастическими прожектами превращения РФ в один из регионально-мировых финансовых центров, ориентированный на привлечение спекулятивного капитала, гуляющего по всему миру в поисках высоких прибылей и новых жертв своих атак. В итоге крупнейшие российские компании и банки при нарастающем избытке денежного капитала внутри страны в основном стали без всякого контроля со стороны ЦБР и других государственных институтов кредитоваться в западных банках, широко используя рискованные залоговые схемы.

Во-вторых, необходимо также отметить серьезное негативное влияние поддержания открытости экономики с реализацией экспортно-ориентированной стратегии развития. Именно связка либерально-финансовых методов в экономической политике в соединении с открытостью и экспортно-сырьевой стратегией не позволило своевременно провести необходимый структурный разворот российской экономики. Этим только подтверждается вывод о том, что сам по себе рынок, даже в условиях беспрецедентно благоприятных внешних условий развития, не в состоянии обеспечивать крупные структурные сдвиги, во всяком случае, в приемлемые сроки.

Подчеркнем, что как раз отход от рентно-сырьевой модели по-настоящему формирует крепкую экономику, способную выдерживать внешние перегрузки и эффективно отвечать на экономические вызовы. Этого не было сделано и имевшийся в годы внешнеэкономического благоприятствования шанс для экономического прорыва был упущен. Не было сделано еще и потому, что в умах российских реформаторов до настоящего времени наблюдается пренебрежение производством и недооценка важности роли защиты национальных экономических интересов. Верность рынку и интересам глобальной элиты, либерализация финансов и борьба с инфляцией и т. п. - вот, что только их волнует.

Таковы общие итоги двадцатилетнего период проведения радикальных рыночных реформ. Вряд ли их можно считать успешными. Что же касается возникших периодов резкого обострения кризисных

фаз в экономике РФ в 1998 г. и в 2008-2009 гг., то при всех несовпадениях конкретного набора причин их наступления, они в своей основе стали закономерным результатом проводимого курса реформ. Это означает, что главная причина связи реформ с кризисами заключается, на наш взгляд, в том, что стратегия социально-экономического развития страны, реализуемая в своей наиболее примитивной форме в 1992-1998 гг., а затем скорректированная в последующий период, сохранила свои наиболее уязвимые элементы. Ставка на либерализацию и приватизацию в программе реформ, абсолютизация роли финансовой составляющей экономической политики и неспособность обеспечить реальную диверсификацию экономики - все это в условиях высокой зависимости от внешнеэкономической конъюнктуры, в частности, от колебания цен на энергоресурсы и доступности к внешним финансовым ресурсам, воспроизводит угрозы для развития российской экономики, препятствуя ей вернуться в разряд динамичных и развитых экономик.

Таким образом, объективный анализ результатов реформирования экономики России, свидетельствует, что без изменения политико-экономической системы страны не удастся выйти из возникшего системного тупика. Выход из него - это переориентация стратегического курса на проведение новой индустриализации страны.⁶ Возвращение России в ранг научно-индустриальной державы - это и есть магистральный путь, опирающийся на свой исторический опыт и способный на деле обеспечить нормальную жизнедеятельность и целостность страны.

Но чтобы реализовать курса на проведение новой индустриализации, требуется существенная коррекция в области экономической идеологии и стратегии по трем ключевым направлениям.

Во-первых, реально диверсифицировать экономику России возможно, если сырьевой сектор в своем непосредственно ресурсном и в финансовом (рентном) вариантах станет опорным звеном в структурном развороте экономики. Поэтому следует скорректировать модель экспортно ориентированного экономического роста, в нашем случае закономерно превращающуюся в экспортно-сырьевую.

Во-вторых, осуществление политики реальной диверсификации экономики предполагает не менее существенную коррекцию страте-

См.: Губанов С. Неоиндустриализация плюс вертикальная интеграция (о формуле развития России) // Экономист. 2008. № 9; Рязанов В.Т. От рентной экономики к новой индустриализации России // Экономист. 2011. № 8.

гии неолиберализма и дерегулирования. Безусловно, это предполагает высокую эффективность государственного управления, даже при условии неизбежных его издержках - бюрократизации и коррупции. Старый советский опыт хозяйствования и нынешняя практика КНР показывают, что при всех недостатках такой системы она может быть перенацелена на обеспечение народнохозяйственных интересов, выступая как единственно возможная альтернатива разгулу и стихии частных интересов. К этому добавим, что системные риски, связанные с природными и техногенными катастрофами, перманентными террористическими угрозами и разгулом криминала, лишь получат дополнительное усиление по мере свертывания государственной деятельности и ослабления институтов государства. В-третьих, структурная перестройка должна рассматриваться как поэтапная и долгосрочная программа, последовательно и упорно реализуемая, а не как стремительный прыжок в новое высокотехнологическое качество экономики или выигрышный предвыборный ход. В этом случае принципиальную роль играет даже не столько проработанность долгосрочной,программы преобразовательной деятельности, сколько реальная перестройка интересов - в первую очередь власти и бизнеса - с их переподчинением от обслуживания экспортно-сырьевого сектора экономики на общенациональные интересы сбалансированного развития всего народнохозяйственного комплекса.

Подводя итог, сделаем такое заключение. Определение стратегического приоритета в развитии экономики России через выдвижение программы проведения новой индустриализации в целях диверсификации российской экономики объективно назрело, учитывая хотя бы масштабы деиндустриализации в стране. Сама ее постановка может стать для власти и общества мобилизующим фактором. При всех объективных и субъективных барьерах и ограничениях, стоящих уже на этапе выдвижения программы, не говоря даже об ее реализации, тем не менее, решаемая на ее основе цель - создание экономики, сбалансированной, гармоничной и независимой от внешних шоков, - оправдывает и исторически подкрепляет такой выбор.

Экономика России в результате ее «либерального реформирования»

Мы рассмотрим в статье основные институциональные и экономические итоги двух десятилетий развития России, прошедших с момента уничтожения СССР. При этом мы опираемся на данные до 2007-2008 года, так как в период и после кризиса последовало их существенное ухудшение, но парадигма властных органов и, соответственно, характер экономического развития не изменились. Это позволяет сделать краткие, но достаточно определенные выводы в отношении будущего. Мы используем в статье данные официальной статистики Роскомстата, так как альтернативные оценки представляют собой отдельную задачу, хотя за последнее время появились публикации, утверждающих, что эти данные систематически искажаются, в том числе, чтобы замаскировать негативные итоги деятельности руководства страны и проводимой политики¹.

Отношения собственности и социальная структура

В результате приватизации средств производства и других институциональных изменений (то есть изменений основополагающей системы общественных институтов) сначала в СССР, а затем в России 90-х годов, появились два новых крупных социальных слоя. Слой собственников средств производства и слой наемных работников. Эти слои весьма разнородны. Так, понятие собственников средств производства включает и хозяина индивидуальной парикмахерской или киоска по ремонту обуви, и владельца крестьянского (фермерского) хозяйства, и работника сельскохозяйственного предприятия, имеющего большой огород и продающего свои овощи, и

' «Бывший директор НИИ статистики Росстата говорил о реальных показателях российской экономики»., http://worldcrisis.ru/crisis/915079. Другой пример: по расчетам Г.И. Ханина, известного в мире специалиста по альтернативным оценкам экономического роста, рост промышленности в 2005 - 2008 годы по отношению к 2004 году составил 13,3%, в то время как по данным Роскомстата он составил 21,2%. См. Ханин Г.И., Полосова О.И., Копылова Н.В. Альтернативная оценка промышленности в РФ. //Terra Economicus, №2, 2012, с. 101-112.

владельца заводов и фабрик, и топ - менеджера крупной компании, если он имеет столь значительное количество акций этой компании, что может влиять на решения о ее деятельности.

Слой наемных работников включает и рядового работника крупного промышленного предприятия, и генерального директора этого предприятия, и учителя, и научного работника НИИ, и нелегального иммигранта, который зарабатывает себе на жизнь на стройке. Слой наемных работников это тоже новый слой, так как при социализме, в условиях господства общественной собственности (в форме государственной собственности), наемные работники могут рассматриваться как со-собственники средств производства. Государственная собственность функционировала в их интересах. Можно спорить, формально или нет было участие наемных работников в присвоении результатов функционирования государственной собственности, но, очевидно, с 90-х годов отношение работников наемного труда к госсобственности изменилось кардинально: госсобственность решает определенные социальные задачи, но наемные работники как слой никаких преимуществ в использовании ее плодов не имеют ни де-юре, ни де-факто. К тому же, ее относительные масштабы в экономике резко сократились.

Называть эти слои новые слои классами нельзя, строго говоря, ввиду их неоднородности. Однако в данном случае для нас не принципиален термин. Поэтому, чтобы избежать терминологических споров, мы будем далее использовать понятие «социальный слой», а не класс. Важно понимать, что мы имеем с 90 - х годов два новых социальных слоя, один из которых призван играть наиболее активную роль в экономике - слой собственников средств производства. Они аккумулируют капитал, берут кредиты, вкладывают средства в бизнес и рискуют, они принимают окончательное решение о реализации планов, нанимают управленцев, контролируют их деятельность и т. д. От них в существенной степени эффективность нашей экономики.

Также мы будем в целях сокращения использовать термин «предприниматель», отождествляя его здесь с собственником средств производства, хотя в реальной экономике предпринимателем может выступать не только собственник средств производства или капитала, а инициатор внедрения некоторой инновации.

Центральный вопрос, который немедленно возникает при констатации важной роли собственников средств производства - вопрос

о том, насколько современные российский собственники в состоянии обеспечить:

- вывод российской экономики из роли поставщика на мировой рынок преимущественно сырья или продукции с небольшой добавленной стоимостью,

- движение к мировому уровню эффективности экономики,

- инновационное развитие и экологическую безопасность страны,

- ускоренное социальное развитие страны (хотя бы путем своевременной уплаты).

Итоги двух десятилетий показывают, что сегодняшние собственники средств производства не в состоянии это сделать. Причины неспособности этого слоя вывести российскую экономику на требуемую траекторию динамичного инновационного и социального развития следующие:

- этот слой был создан в ходе приватизации из людей, самостоятельно в подавляющем большинстве не занимавшихся организацией сложных производств;

- этот слой складывался в ходе двух фаз, каждая из которых не требовала от них развития компетенций, которые необходимы для построения производств с высокой добавленной стоимостью; первая фаза, длившаяся с 1990 по 1998 год - это период катастрофического развала и падения экономики в результате избранного государством «шокового метода» перехода к рынку; вторая фаза - период с 1999 по 2008 год - период роста, вызванного сначала благоприятными изменениями курса рубля, а затем быстрым ростом цен на энергоресурсы;

- в течение обоих периодов постепенно складывались специфические отношения слоя собственников с государством, которые далеки от господства права и осуществления интересов большинства народа; а) в течение обоих периодов важным способом укрепления положения того или иного собственника был подкуп должностных лиц различного уровня в государственном аппарате на федеральном или региональном уровнях, б) в 90-годы сформировалась группа «олигархов», то есть собственников, приближенных к руководству страны, и получивших благодаря этому определенные льготы, в) в 2000-е годы произошло сокращение и изменение состава «олигархов», уголовное преследование силовыми органами государства собственников, неугодных тем или иным высокопоставленным лицам и последующая передача существенной части собственности под контроль

государственных компаний, руководимых узким кругом выходцев из силовых структур; в последующем наблюдался отказ государства от действий в интересах большинства населения и от бескомпромиссной борьбы с коррупцией, рыночный фундаментализм в проводимой экономической политике.

В результате слой новых собственников научился решать свои экономические проблемы не через механизмы конкуренции, инноваций и развитие производства, а через коррупционные связи с государством, уход от налогов, «серые» зарплаты, откаты, а при возможности, и с помощью рейдерства

Таким образом, не только возможностей для образования требуемого для динамичного инновационного развития слоя предпринимателей не было, но и в ходе указанных периодов собственники, взаимодействуя с государством, смогли так взаимно трансформироваться, что и они, и государство оказались не пригодными для решения указанных выше задач трансформации российской экономики. Это подтверждается экономическими итогами прошедших двух десятилетий.

Подтвердим сказанное данными об экономической развитии России в 1991-2008 годах. Сначала проанализируем данные о периоде с 1992 по 1998 год, сопоставляя, в основном, итоги 1998 года в %% с 1990 годом.

Некоторые показатели экономического развития России в 1990 и

Как видим, валовой внутренний продукт упал за этот период на 42,5%, а промышленность - более чем наполовину, то есть на 54,2%. При этом отрасль, являющаяся основой эффективного и инновационного развития, машиностроение и металлообработка, упала в три раза, а легкая промышленность практически перестала существовать, сократившись в 9 раз. Даже нефтедобывающая промышленность упала на одну треть, а нефтепереработка на 37,9%.

Продукция сельского хозяйства упала в 2,5 раза!

Обращает на себя колоссальная инфляция, выразившаяся в росте цен за эти 8 лет в 7580 раз по сравнению с 1990 годом!

Падение промышленности и сельского хозяйства превышает падение этих отраслей в США в период мирового экономического кризиса 1929-1933 годы. Так, продукция промышленности США в 1933 году составила 48% от уровня 1929 года, а продукция сельского хозяйства 50%². Но падение экономики США было вызвано мировым кризисом, а падение экономики России было вызвано проводимыми реформами по переходу к рыночной экономике (назовем так эту трансформацию, которая имела значительно более глубокое содержание). Реформы оказались по своим результатом катастрофичными для экономики страны.

² Данные по США взяты из работы Рязанов В.Т., 1998. Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в XIX - XX веках. С. Петербург. «Наука». 1998. С. 666.

Пример Белоруссии и Китая показывает, что вариант «шоковой терапии» был не только необязательным, но и наименее эффективным с позиции интересов большинства населения страны, с позиции ускорения экономического развития. Вернемся, однако, к печальным российским реалиям того периода.

Падение производства в России было вызвано, в первую очередь непродуманным и слабо контролируемым характером реформ. Мгновенная (в ночь с 31 декабря 1991 года на 1 января 1992 года) либерализация цен и доходов (отмена всех форм контроля за доходами) вызвала почти столь же мгновенное обнищание основной массы населения, доходы которого упали в три раза. Уже это не могло не вызвать падения отраслей, производящих потребительские товары, которое, в свою очередь, распространилось на отрасли, производящие средства производства.

Полная отмена государственных заданий и отказ от основной части государственного заказа, плюс развал СССР, вызвали разрыв хозяйственных связей и соответствующий хаос, который сам по себе мог породить и породил дополнительный толчок падения производства.

Либерализация экспорта и импорта в сочетании со снижением таможенных пошлин и ослаблением таможенного контроля привела к ввозу в Россию огромного количества дешевых и частично низкокачественных товаров, что привело к дополнительным трудностям сбыта предприятий легкой промышленности. Наконец, все эти колоссальные проблемы предприятий усугубились недопустимо жесткой денежной политикой (в условиях гиперинфляции предприятия уже через месяц в 1992 году оказались без оборотных средств) и поспешной приватизацией, что также снижало возможности предприятий по сохранению производства и его рентабельности.

Число убыточных предприятий в экономике нарастало от года к году и, если в 1992 году их было 15,3%, то в 1998 году - 53,2%. В промышленности 48,8% предприятий в 1998 году было убыточными, а в сельском хозяйстве 85%³.

Однако задуманный радикалами рыночного либерализма социальный результат был достигнут: если в 1991 году государству принадлежало 91% основных фондов, то в 1993 году уже 69%, в 1994 -53% и 1998 - 42%. За 1992-1998 годы было приватизировано 131,6

³ При этом сельскохозяйственные предприятия в сумме приносили убыток уже в 1994 году.

тыс. предприятий. Получено денежных средств от приватизации 52,5 млрд. руб., то есть, в среднем 398,9 тыс. руб. за одно предприятие в масштабе цен, действующих с 1.01.1998⁴. Очевидно, эта сумма во много раз меньше реальной стоимости этих объектов. Если учесть, что в 1998 году балансовая стоимость всех основных фондов на конец года составляла 14285,5 млрд. руб., то, очевидно, средства, полученные государством от приватизации, составляют лишь 0,87% от этой стоимости, а с учетом оборотных средств и того меньше.

Здесь важно подчеркнуть, что новые собственники получили свои объекты менее, чем за 1% реальной стоимости, то есть вне связи с эффективностью своей предыдущей деятельности. Ожидать, что они станут эффективными собственниками при такой ситуации, было, по меньшей мере, наивно.

Поменялась и структура экономики: если в 1991 году производство товаров составляло 59,8% ВВП, а производство услуг - 40,2%, то в 1998 году - практически, наоборот - производство товаров давало лишь 39,4%.

В целом, экономическая политика государства в этот период была де-факто направлена против подъема собственной экономики, что и вызвало соответствующие результаты.

Критике и анализу этой политики посвящено огромное количество литературы. Приведем здесь лишь одно из заключений, высказанное в уже цитированной работе Рязанова В. Т. «Переходный кризис в России, имея разные основания, все же в определяющей степени порожден ныне реализуемой трансформационной моделью. Поэтому кризис в российской экономике равнозначен наступлению кризиса самого курса реформирования, и в этом смысле в его происхождении доминируют «рукотворные факторы». Более конкретно причинами усиления кризиса выступают:

- потеря управляемости в экономике и неспособность к точному предвидению последствий принимаемых решений;

- отрыв социальных целей реформаторов от преобладающей системы социальных ценностей и интересов, превращающий кризис в очередное столкновение предкапитализма с некапиталистическими корнями в обществе;

- стремительное социально - экономическое, культурное и идеологическое расслоение общества;

Российский статистический ежегодник. 1999. М. 1999. с. 261.

- несовместимость внедряемой модели капиталистической рыночной экономики со сложившимися социальными и хозяйственными реалиями России, современными образцами эффективно работающих национальных экономик;

- превалирование бюрократических и насильственно - принудительных методов в трансформационных процессах, вызывающих реакцию отторжения в обществе и т. д.⁵».

Обратимся теперь к вопросу о том, насколько новые собственники оказались эффективными, насколько они добились модернизации производства, замены основных фондов на более новые, совершенные, сколько было вложено в модернизацию. Проанализируем для этого такие показатели, как средний возраст основных фондов и коэффициент их обновления (табл.2).

Мы видим, что по всем отраслям степень износа фондов за указанные восемь лет существенно повысилась, а коэффициент обновления снизился (по промышленности в целом) почти в 6 раз!

Средний возраст основных фондов промышленности и коэффициент их обновления⁶

⁶ Под коэффициентом обновления фондов понимается отношение стоимости поступивших в данный год фондов к их стоимости на начало года.

Это говорит о резком снижении объемов инвестирования в промышленности.

Обратимся к данным об объемах инвестиций в фактически действовавших ценах (табл. 3).

Индексы физического объема инвестиций в России, в % к предыдущему году

Очевидно, суммарный объем инвестиций в основной капитал сократился в 5 раз по сравнению с 1990 годом, а в отраслях, производящих товары, - в 8 раз.

Доля ВВП, идущая на накопление, сокращалась в этот период ежегодно и упала с 37,1% в 1991 году до 16,2% в 1998 году, в том числе доля, идущая на накопление основного капитала сократилась с 23,8%до17,7%⁷.

Также систематически падала доля прибыли, идущей на инвестиции, и в 1998 году она составила лишь 13,2%⁸.

Нелегальная утечка капитала из России составляла с 1995 года 10-15 млрд. долларов⁹. Статья «ошибки и пропуски», отражающая по

сути, нелегальный вывоз капитала, составляла в 1995 - 1998 году 5-10 млрд. долл., в том числе в 1998 году 7,9 млрд.¹⁰, или 7-10% расходной части п

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: