Часть вторая. ОРТОДОКСИЯ, РАЦИОНАЛИЗМ И ПИЕТИЗМ

Наша пресвятая религия основывается на Вере, а не на разуме; и есть надежный способ явить ее суть - подвергнуть ее таким испытаниям, выдержать которые она как будто бы никак не может.

Шестнадцатый век был периодом необычайной религиозной активности, захватившей протестантов и католиков, богословов и правителей, высшие слои общества и низшие. Обе стороны, участвовавшие в религиозных столкновениях того времени, были убеждены, что действуют исходя из религиозных убеждений. Высший интерес как Карла V со стороны католиков, так и Фридриха Мудрого со стороны протестантов заключался в защите Божьей истины в том виде, как они ее себе представляли, и свои политические и личные амбиции они подчиняли этой цели. Лютер и Лойола пережили годы мучительных поисков, прежде чем пришли к выводам и убеждениям, сделавшим их знаменитыми. Деятельность их самих и их последователей несла на себе печать глубоких богословских переживаний. Даже Генрих VIII, о личности которого мало кто может сказать добрые слова, как будто бы был убежден, что все предпринимаемое им в религиозных вопросах основывается на искреннем стремлении служить Богу. Таким образом, резкие слова и даже применение насилия христианами разных конфессий по отношению друг к другу отчасти объяснялись твердостью их убеждений и религиозным опытом, лежавшим в основе их вероисповедания.

Но с течением времени появлялось все больше людей, не разделявших такого энтузиазма, а нередко даже и таких убеждений. В конечном счете даже участники религиозных войн начали склоняться к мнению, что решающее значение должны иметь политические и личные соображения. Типичным в этом отношении было поведение французского короля Генриха IV, неоднократно менявшего религию для спасения собственной жизни или ради собственной политической выгоды. Когда он наконец занял престол, его политика ограниченной религиозной терпимости сделалась одним из столпов, на которых он начал строить современную Францию.

В XVII и XVIII веках примеру Генриха следовали многие. Тридцатилетняя война, к которой мы обратимся в следующей главе, привела в Германии к таким же последствиям, как и религиозные войны во Франции. Германские князья и их служители все чаще использовали религию для достижения своих политических целей. Это препятствовало политическому единству Германии, в то время как там росли националистические настроения, и многие немцы приходили к выводу, что вероучительные расхождения не должны вести к войне и что гораздо разумнее проводить политику религиозной терпимости.

Отчасти по этим причинам, а отчасти - в результате новых научных открытий, Европу наводнили рационалистические идеи. Зачем вдаваться в подробности христианского учения, которое вызывает лишь споры и разногласия, если данный природой разум, которым обладают все люди, может дать ответ на все коренные вопросы, касающиеся Бога и человеческого бытия? Не лучше ли создать на этом основании "естественную религию", а детали и все, что касается откровения, оставить легковерным и фанатикам? Таким образом, в XVII и XVIII веках широкое распространение получили сомнения относительно традиционных догматов как протестантской, так и католической церкви.

С другой стороны, были люди, защищавшие истинное учение с таким же рвением, как Лютер, Кальвин или Лойола. Но это время уже не было эпохой великих богословских открытий, ведущих новыми путями. Богословы XVII и XVIII веков пытались по мере сил отстаивать учения великих представителей XVI века, но они не обладали смелой творческой энергией своих предшественников. Свои мысли они выражали все более скованно, рассудочно и наукообразно. Главную свою задачу они видели не в полной открытости Слову Божьему, а в защите и разъяснении того, что уже было сказано до них. Вера часто подменялась догмой, а любовь - приверженностью к ортодоксальному учению. Реформаты, лютеране и католики в равной мере развивали учения, которым надо было неукоснительно следовать, чтобы не оказаться исключенным из числа верующих.

Но такие догматические теории устраивали не всех. Мы уже упоминали о рационалистических идеях. Люди, чьи верования считались неприемлемыми в родной стране, перебирались на новые земли. Другие искали альтернативу, делая особый упор на духовную сторону Евангелия, часто игнорируя или даже отрицая его связь с физическими и политическими реалиями. Третьи - методисты в Англии и пиетисты на континенте - организовывали группы верующих, которые, не порывая связь с официальной церковью, стремились развивать веру и благочестие, отмеченные большей глубиной и более ориентированные на отдельную личность.

Все эти соображения составили канву данной части нашего рассказа. Сначала мы обратимся к религиозным войнам в Германии (глава 15), Франции (глава 16) и Англии (глава 17). Затем рассмотрим, как развивались католическое (глава 18), лютеранское (глава 19) и реформатское, или кальвинистское (глава 20) учения. Глава 21 будет посвящена рационализму. В главе 22 мы коснемся взглядов тех, кто искал убежища в спиритуалистском истолковании Евангелия. Темой главы 23 будут немецкий пиетизм и английский методизм. И в конце этой части, в главе 24, мы обратимся к тем, кто искал альтернативу в новых колониях по ту сторону Атлантики.

Где же мы получим свободу представать пред Господом в Его собственном доме, не подвергая при этом свою жизнь опасности?

Аугсбургский мир, положивший в XVI веке конец религиозным войнам в Германии, не мог продолжиться долго. По его условиям католическим и протестантским князьям или правителям предоставлялась свобода выбирать исповедание на своих территориях, а их подданным - право по желанию переселяться туда, где исповедовали ту же веру, что и они. Но это соглашение распространялось только на тех протестантов, которые признали Аугсбургское исповедание, а все остальные, в том числе кальвинисты, продолжали считаться еретиками и подвергались преследованиям. Поскольку свобода религиозного выбора предоставлялась только правителям, многие их подданные испытывали беспокойство и неудовлетворенность. Наконец, Аугсбургский мир предусматривал сохранение права "церковного владения", гарантировавшего, что католические церковные территории будут оставаться таковыми, даже если их епископы станут протестантами. По всем этим причинам подписанный в Аугсбурге мир был в лучшем случае перемирием, которое могло продолжаться, только пока каждая из сторон не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы начать военные действия против другой.

Рудольфу II, ставшему императором в 1576 году, протестанты не доверяли, так как он учился в Испании у иезуитов, которые, как считалось, продолжали оказывать влияние на многие его политические решения. При нем в течение тридцати лет сохранялся относительный мир, так как правителем он был слабым и его решения в поддержку католичества часто просто не исполнялись. Затем в 1606 году в имперском городе Донауверте возникли беспорядки. Этот город, расположенный на границе с католической Баварией, принял протестантизм, и к 1606 году католики там оставались лишь в монастыре, обитателям которого было разрешено свободно исповедовать свою веру, но только в пределах монастыря. Однако в том году монахи, воодушевленные, возможно, благожелательным отношением императора, устроили шествие, и жители встретили их дубинками и камнями, вынудив вернуться в монастырь. В те времена такое случалось нередко, и обычно дело ограничивалось словесным порицанием обеих сторон. Но на сей раз были приняты более суровые меры. Спустя год с небольшим после этих событий герцог Максимилиан Баварский, чувствовавший призвание искоренить протестантизм, появился в Донауверте с сильной армией и принялся насильно обращать жителей в католичество.

Реакция последовала незамедлительно. В начале 1608 года протестанты объединились в Протестантскую унию. Год спустя их противники создали Католическую лигу. Но в Унию вошли не все протестанты, поэтому было ясно, что, разразись сейчас война, Католическая лига без труда выиграла бы ее.

Тем временем развитие событий в соседней Богемии тоже привело к конфронтации. Это была земля гуситов, принявших сторону протестантов-реформатов, к которым теперь присоединились многие иммигранты из числа немецких кальвинистов, и в глазах католиков большинство населения там были еретиками. Назревало восстание, и Рудольф в результате своей неумелой политики был вынужден отречься от престола. Его брат и преемник Матвей тоже проявил себя не лучшим образом. Его двоюродный брат Фердинанд, которого он сделал королем Богемии, был твердолобым католиком, к которому вскоре его подданные начали относиться с недоверием. Когда Пражский королевский совет отказался прислушаться к их возражениям касательно проводимой королем политики, протестанты в Богемии возмутились и даже выбросили из окна двух королевских советников, которые, впрочем, не получили серьезных увечий, так как упали на кучу мусора. Именно этот инцидент положил начало Тридцатилетней войне, самой кровавой и самой опустошительной общеевропейской войне в период до XX века.

Затем богемцы пожелали видеть своим королем Фридриха, курфюрста Пфальцского. Пфальц, отделенный от Богемии католической Баварией и другими территориями, в основном был реформатским и казался богемцам естественным союзником. Вскоре восстание распространилось на восток от Богемии и охватило соседние Силезию и Моравию. Тем временем Матвей умер, и его двоюродный брат Фердинанд II, ставший новым императором, призвал М аксимилиана Баварского и Католическую лигу вторгнуться в Богемию. Они откликнулись на его призыв и нанесли повстанцам такой сокрушительный удар, что вынудили их капитулировать. Фридрих не только был низложен с престола в Богемии, но и лишился своих наследственных земель в Пфальце. Богемию вернули тому же самому королю Фердинанду, которого свергли повстанцы, а Пфальц отошел Максимилиану в качестве награды за оказанные услуги. В обоих государствах протестанты подверглись гонениям. Некоторые их руководители были казнены, а собственность тех, кто ее имел, подлежала конфискации. В Богемии был издан указ, согласно которому все, кто не станут католиками до Пасхи 1626 года, должны покинуть страну. Эти и другие подобные меры привели к такому опустошению, что по оценкам за тридцать лет войны население Богемии сократилось на четыре пятых.

Успехи Максимилиана вызвали серьезную озабоченность в протестантских странах. К этому примешивались династические соображения: усиление Габсбургов, правивших в Испании и со времени Карла V сохранявших императорский титул, внушало опасения другим правящим династиям. Поэтому в конце 1625 года Англия, Нидерланды и Дания объединились в Протестантскую лигу с намерением вторгнуться в Германию и восстановить Фридриха, который был зятем английского короля Якова I, на престоле Пфальца. Их также поддерживал ряд немецких протестантских князей и даже некоторые католики, опасавшиеся роста могущества Габсбургов. Тем временем Фердинанд II, не полагаясь в деле защиты своей империи только на Максимилиана и Католическую лигу, решил набрать собственную армию, которую поставил под командование Альбрехта Валленштейна. Таким образом, когда датский король Кристиан IV вторгся в Германию, ему пришлось воевать с двумя армиями - Максимилиана и Валленштейна. Походы и битвы в очередной раз подвергали разорению немецкую землю, пока Фердинанд II и Кристиан II не заключили Любек-ский договор. Датчане покинули Германию, не добившись особого успеха и лишь причинив еще большие страдания земле, уже и так опустошенной войной. За этим последовали тысячи насильственных обращений в католичество.

Затем пришла помощь с другой стороны. В 1611 году, когда ему едва исполнилось семнадцать, Густав Адольф унаследовал шведский престол. Наследие было небогатым, так как датчане владели большей частью Швеции и страна была поделена между несколькими политическими группировками, ни одна из которых не выказывала особого уважения к короне. Но молодой король проявил себя способным правителем, постепенно объединившим своих подданных и изгнавшим датских оккупантов. По мере роста сил его все больше тревожила угроза завоевания Габсбургами шведских владений на Балтийском море. Будучи также твердым лютеранином, которого беспокоили события в Богемии и Германии, он счел своим долгом вмешаться, преследуя две цели: защитить протестантов и разрушить амбициозные планы Габсбургов.

Фердинанд II распустил армию Валленштейна, которого боялся, и доверил защиту своих интересов Католической лиге. Поэтому когда в 1630 году Густав Адольф вторгся в Германию, выступившая против него от имени императора армия на самом деле принадлежала Католической лиге. Поначалу шведы не получали особой поддержки со стороны немецких протестантов, опасавшихся гнева императора и не доверявших шведским захватчикам. Но Густав Адольф был очень способным военачальником, чьи неоднократные победы вскоре стали легендарными. В отличие от армий других стран, участвовавших в этой затяжной войне, его войска относились к местному населению с уважением и доброжелательно. Будучи протестантами, шведы не требовали обращения католиков на завоеванных ими территориях. Густав Адольф неоднократно давал ясно понять, что он не ставит целью расчленение Германии в интересах Швеции. Когда Франция предложила ему денежные субсидии в борьбе против Габсбургов, он принял их с условием, что ни одна деревня на германской территории не станет в результате этого французской. В конце концов ему оказали поддержку несколько влиятельных немецких протестантских князей. Католическая лига осадила Магдебург в надежде, что шведы бросятся ему на помощь и попадут в приготовленную для них ловушку. Но Густав Адольф разгадал их уловку и продолжил кампанию по намеченному плану. Лига захватила Магдебург, жителей которого перебили, и двинулась навстречу шведам. На поле близ Лейпцига Л ига была наголову разбита, и Густав Адольф отправил некоторых своих немецких союзников в Богемию, а сам двинулся в Южную Германию, угрожая Баварии, центру Католической лиги. К тому времени некоторые католические лидеры уже просили мира, и многие были готовы подписать его на условиях шведского короля: религиозная терпимость в отношении как католиков, так и протестантов, восстановление прав Богемского королевства, возвращение Пфальца Фридриху и изгнание иезуитов из империи.

Католическая лига не оправдала ожиданий Фердинанда II, поэтому он снова призвал Валленштейна, который согласился прийти на помощь только после того, как ему было обещано большое вознаграждение. Валленштейн напал на протестантов, взявших Прагу, и вынудил их отступить. Затем он соединился с остатками армии Католической лиги и двинулся на шведов. Они встретились на поле близ Лютцена, где армия Валленштейна потерпела поражение, но Густав Адольф был убит.

Затем война превратилась в нескончаемые стычки, бандитские налеты и затяжные переговоры. Шведское правительство было готово заключить мир, но для его офицеров и войск, проведших не один год на поле битвы, война была теперь по сути дела их жизнью. Валленштейн вел секретные переговоры со шведами, французами и немецкими протестантами. Об этом узнал император, и Валленштейн вместе с несколькими своими офицерами были убиты, хотя и нет уверенности, что это произошло по прямому указанию Фердинанда. Испанские Габсбурги отправили армию на помощь своим родственникам в Германии. Французы, в свою очередь, стали активнее поддерживать протестантов, хотя Францией тогда правил кардинал-католик. Тем временем простой народ изнемогал под бременем войны, религиозная подоплека которой к тому времени почти забылась и стала просто предлогом в борьбе за власть.

В конце концов от войны и разрушений устали даже самые кровожадные ее сторонники. В 1637 году умер Фердинанд II, и его преемник Фердинанд III, хотя он и был искренним католиком, не разделял нетерпимости своего отца. Немцев возмущало, что на их земле хозяйничают иностранные войска, поддерживающие воюющие стороны. Швеция была готова вывести свою армию. Франция понимала, что наступило время, когда можно добиться наибольших уступок. В результате Вестфальский мир, подписанный в 1648 году после долгих и сложных переговоров, положил конец конфликту, получившему известность как Тридцатилетняя война.

Наибольшую выгоду из войны извлекли Франция и Швеция - первая расширила свои границы до Рейна, вторая получила обширные земли на побережье Балтийского и Северного морей. В соответствии с пожеланиями Франции и Швеции, германским князьям были предоставлены более широкие властные полномочия в ущерб императорской власти. В плане религии и князья, и их подданные могли теперь свободно исповедовать свою веру при условии, что они оставались католиками, лютеранами или реформатами. Здания и учреждения возвращались конфессиям, владевшим ими в 1624 году. Было объявлено о всеобщей амнистии тех, кто воевал против своих правителей, на всех территориях, кроме наследственных владений Габсбургов.

Таким был непосредственный результат этой затяжной и жестокой войны. Но были и другие последствия, не отраженные в мирном договоре, но от этого не менее значительные. Принципы терпимости, заложенные в Вестфальском мирном договоре, обусловливались не столько более глубоким пониманием христианской любви, сколько возраставшим равнодушием к религиозным вопросам. Война со всей очевидностью продемонстрировала, какими гибельными последствиями оборачиваются попытки решать конфессиональные споры силой оружия. В конечном счете война так ничего и не решила. Возможно, правителям следует подчинять свои действия нерелигиозным или конфессиональным соображениям, а собственным интересам или интересам своих подданных. Так зародилась современная идея о светском государстве. Наряду с этим появились сомнения в некоторых вещах, которые предшествующие поколения считали само собой разумеющимися. На каком основании богословы утверждают, что они правы, а другие ошибаются? Может ли быть истинным учение, приведшее к ужасам Тридцатилетней войны? Существует ли более терпимый, более глубокий и даже более христианский способ служения Богу, чем просто следование диктатам ортодоксии, будь то католической или протестантской? Это - лишь часть вопросов, поставленных XVII и XVIII веками, отчасти - в результате Тридцатилетней войны и других подобных событий.

Дух освящения, силы... и превыше всего мученичества не только учит нас каждодневно умирать внутри себя... но также готовит и побуждает нас мужественно отдать свою жизнь под пытками или на виселице, если нас к тому призовет божественное провидение.

Убийство Генриха IV, совершенное фанатиком Равальяком 14 мая 1610 года, повергло французских протестантов в большое смятение. Хотя Генрих по политическим соображениям перешел в католичество, он оставался верным другом своих старых товарищей по вере и оружию, свободу и жизнь которых он защитил Нантским эдиктом. Они знали, что многие из их прежних врагов недовольны политикой мира и терпимости, проводившейся покойным королем, и постараются положить ей конец. Новому королю Людовику XIII было всего восемь лет, поэтому заправляла делами его мать Мария Медичи, вторая жена Генриха IV, которая сочла разумным, дабы успокоить волнения, подтвердить Нантский эдикт. На этом основании состоявшаяся затем генеральная ассамблея французских гугенотов присягнула на верность новому королю.

Но Мария окружила себя итальянскими советниками, не понимавшими сложившейся во Франции обстановки и не учитывавшими, ценой какой крови и страданий достигнуто нынешнее равновесие сил. Они проводили политику тесного сотрудничества с Габсбургами и в особенности - с испанской ветвью этой династии, известной своей бескомпромиссной приверженностью католичеству и ненавистью к протестантизму. Молодого короля женили на испанской принцессе Анне Австрийской, а его сестру Изабеллу выдали замуж за будущего короля Испании Филиппа IV. Это вызвало гугенотские мятежи, закончившиеся гибелью их предводителей и потерей ряда протестантских крепостей.

К 1622 году влияние Марии Медичи ослабло. Восходящей звездой при французском дворе был кардинал Арман де Ришелье. Два года спустя он стал ближайшим советником короля. Он был хитрым политиком, заинтересованным прежде всего в расширении Французского королевства и в усилении собственной власти. Религиозная политика этого кардинала католической церкви определялась не богословскими или конфессиональными мотивами, а соображениями целесообразности. Так, будучи убежденным, что основными политическими противниками Бурбонов в Европе являются Габсбурги, Ришелье во время Тридцатилетней войны, участие Франции в которой сводилось главным образом к тайному предоставлению финансовой помощи, выступал на стороне протестантов против католического императора. Одновременно, исходя из тех же самых политических соображений, во Франции Ришелье проводил совершенно иную религиозную политику. Поддерживая протестантов в их борьбе с императором, он без всяких угрызений совести способствовал распаду Германии. Во Франции же он стремился уничтожить гугенотов, так как считал их опухолью на теле государства. В этом случае Ришелье опять же волновало не то, что гугеноты - протестантские еретики, а то, что Генрих IV, гарантируя их права и безопасность, передал им ряд укрепленных городов, позволявших гугенотам, с одной стороны, заявлять о верности короне, а с другой - восставать и сопротивляться, если их "привилегии" нарушались. В проводившуюся Ришелье политику централизации никак не вписывалось наличие во французском государстве такой независимой силы.

Стремление Ришелье удалить протестантскую опухоль привело к осаде Ла-Рошели, основной цитадели гугенотов. Осада продлилась год, в течение которого защитники мужественно сопротивлялись отборным частям французской армии. Когда город в конце концов капитулировал, из 25 000 жителей там оставалось всего 1 500 изголодавшихся и вконец ослабленных людей. Городские укрепления были снесены, а во всех его церквах отслужили католические мессы. Узнав об этом, несколько других протестантских городов взялись за оружие и выступили против короля. Н о ни один город не смог организовать такую стойкую оборону, как Ла-Рошель, и во многих из них королевские войска устроили настоящую бойню.

Однако больше всего Ришелье беспокоил не сам факт того, что во Франции есть протестанты и что они проводят свои богослужения, а их политическое влияние. Поэтому, захватив в 1629 году их укрепленные города, он издал эдикт о терпимости по отношению к протестантам как в религиозных, так и в гражданских вопросах. Лишившись своих военных крепостей, гугеноты не представляли больше опасности для королевской власти, и Ришелье не намеревался истощать страну и ослаблять ее экономику продолжительной гражданской войной. Разбив протестантов и лишив их политического могущества, кардинал направил свои усилия на борьбу с Габсбургами, благодаря чему последние годы его правления были для гугенотов относительно спокойными.

Ришелье умер в 1642 году, а в следующем году умер и король. Людовику XIV было всего пять лет, и регентшей стала его мать Анна Австрийская, передавшая управление государственными делами кардиналу Джулио Мазарини, который был доверенным лицом Ришелье и теперь продолжил политику своего предшественника. Вследствие этого в течение нескольких десятилетий после падения Ла-Рошели и других протестантских городов французские протестанты жили в обстановке религиозной терпимости. В годы правления Мазарини неоднократно возникали заговоры и восстания, но протестанты в них обычно не участвовали, и их число росло во всех слоях общества. В сельской местности протестантов было много как среди крестьян, так и среди сельского дворянства. А в городах блиставших умом и образованием гугенотов принимали в самых изысканных салонах.

Когда Мазарини умер, Людовику XIV было двадцать три года, и он не стал назначать ему преемника. "Король-Солнце", как его будут называть впоследствии, не мог допустить, чтобы кто-то затмил его. По этой же причине у него возник конфликт с папой, пытавшимся вмешиваться во французские дела. В ответ на проводившуюся в то время папством политику централизации Людовик провозгласил и отстаивал "свободу галликанской церкви", о чем пойдет речь в главе 18. Но по той же самой причине он не мог терпимо относиться к еретикам и разного рода инакомыслящим и настойчиво пытался искоренить во Франции протестантизм.

Меры короля по "воссоединению", как называлось обращение протестантов в католичество, с годами менялись и становились жестче. Сначала их пытались просто уговаривать и оказывать на них мягкое давление. Затем король предложил, по сути дела, продавать обращения, объясняя это тем, что протестантские пасторы, переходя в католичество, теряют средства к существованию и что то же самое в случае принятия католичества происходит с прихожанами, теряющими клиентов или другие источники доходов. Исходя из этого, всем, кто принимал решение обратиться, предлагались деньги для компенсации потерь. Но эта политика закончилась неудачей, и король предпринял более суровые меры. Когда в 1684 году Франция получила кратковременную передышку в непрестанных войнах, которые вел Король-Солнце, для принудительного "воссоединения" французских протестантов была использована армия. Эти новые методы принесли большой "успех" - в некоторых районах в католичество насильственно обратились десятки тысяч.

Наконец, в 1685 году эдиктом, изданным в Фонтенбло, король отменил Нантский эдикт и поставил протестантов во Франции вне закона. Сразу же начался массовый исход - французские гугеноты бежали в Швейцарию, Германию, Англию, Нидерланды и в Северную Америку. Многие из этих беженцев были ремесленниками и купцами, поэтому с их бегством Франция понесла большие экономические потери. Высказывалось даже мнение, что экономический кризис, вызванный эдиктом Фонтенбло, стал одной из причин Французской революции.

Официально после эдикта, подписанного в Фонтенбло, во Франции не осталось протестантов. На самом же деле многие из формально обращенных крепко держались своей прежней веры и продолжали собираться на протестантские службы. Для многих из них эти собрания были тем более необходимы, что на их совести лежал тяжкий груз отречения от веры. Не имея церквей, они собирались прямо в поле или на лесных полянах. Там, под покровом ночи, по всей стране десятки, если не сотни, верующих внимали Слову, каялись в грехах и преломляли хлеб. Эти встречи происходили в строжайшей тайне, и правительственным агентам очень редко удавалось установить время и место протестантских собраний. Когда же им это становилось известно, они дожидались, пока не придут все, а затем захватывали их. Мужчин отправляли на каторжные работы, женщин до конца дней бросали в тюрьму. Пасторов казнили, а детей отдавали в чужие семьи, где их воспитывали католиками. Несмотря на это, протестанты не сдавались, и королевским чиновникам не удавалось справиться с "христианами пустыни", как они себя сами называли.

Как это часто происходит в таких случаях, в протестантском движении появилось радикальное и мистически настроенное крыло, представители которого говорили о приближении конца света. Находившийся в изгнании в Роттердаме пастор Пьер Жюрье опубликовал свои размышления о Книге Откровение, показав, что ее пророчества исполняются и что окончательная победа произойдет в 1689 году. Под влиянием такого рода предсказаний некоторые протестанты во Франции стали действовать смелее, и в результате многие были казнены или приговорены к каторжным работам. Но пророческие видения и мистические предсказания множились, и все больше людей проявляли готовность умереть за дело, которое вот-вот получит Божье оправдание. Одни слышали голоса. Другие говорили в трансе. Все это облегчало задачу властей по поиску непокорных протестантов, которых подвергали жестоким пыткам. Но лишь у очень немногих вырывали роковые слова "я воссоединяюсь", то есть возвращаюсь в католическую церковь.

Затем эти пророческие настроения вылились в вооруженное восстание. Во главе его стояла уже не протестантская знать, как это было раньше, во время религиозных войн. Новая армия "пустыни" состояла главным образом из крестьян. Они, продолжая пахать, сеять и собирать урожай, объединялись в вооруженные отряды и нападали на королевские войска. Перед выступлением они читали Писание, а на поле боя пели псалмы. Число этих повстанцев никогда не превышало нескольких сотен, но опасность их выступления требовала, чтобы армия в 25 000 человек постоянно находилась в боевой готовности. По не совсем ясным причинам их называли "камизарами". Обычными методами ведения войны подавить восстание не удавалось, поэтому армия просто стирала с лица земли поселения, где действовали камизары. Было уничтожено около пятисот крупных и мелких деревень. Но это лишь умножало ряды повстанцев, к которым присоединялись многие из тех, кто оставался без крова. Борьба продолжалась много лет. С помощью обещаний, которые никогда не выполнялись, королевским чиновникам удалось кое-где подавить восстание. Но сопротивление продолжалось до 1709 года, когда были схвачены и казнены последние предводители камизаров. К этому времени об их борьбе в протестантских странах слагали легенды, но ни одна из этих стран не предоставила им существенной помощи. В 1710 году Англия решила, наконец, оказать им поддержку, но она опоздала, так как последние вспышки восстания уже были потушены.

Тем временем на передний план среди французских протестантов вышла другая группа. Эти люди не доверяли апокалиптическим видениям, которые к тому же не исполнялись, и выступали за возврат к реформатской традиции со служением, в центре которого стоит ясное и точное изложение Писания. Выдающимся лидером этого движения был Антуан Кур, созвавший в 1715 году первый синод Французской реформатской церкви. Он советовал повиноваться гражданским властям во всем, что не противоречит Слову Божьему, и это стало официальной программой новой церкви. Через десять дней после проведения этого первого синода умер Людовик XIV, и престол унаследовал его пятилетний правнук Людовик XV. Но смерть Короля-Солнца не дала передышки гугенотам, так как новое правительство во главе с регентом герцогом Филиппом Орлеанским продолжило религиозную политику предыдущего короля. Несмотря на это, Кур и его последователи не отказались от избранной ими линии. Когда одного из пасторов схватили, Кур дал указание своим последователям не прибегать к насилию ради его спасения. В 1726 году в швейцарском городе Лозанне была, в изгнании, открыта семинария. В ней учились французы, готовившие себя к служению и затем возвращавшиеся на родину. Тем самым Французская реформатская церковь начала создавать сеть проповедников, хорошо знающих Писание и разбирающихся в богословских вопросах. В 1729 году Кур тоже перебрался в Лозанну, где стал наставником целого поколения проповедников, тайно осуществлявших свое служение. Живя в изгнании, Кур неоднократно посещал Францию, где поддерживал реформатскую церковь и руководил ее деятельностью. Ко времени его смерти в 1767 году в возрасте восьмидесяти трех лет во Франции прочно укоренились реформатские идеи. Но гонения продолжались вплоть до 1787 года, когда Людовик XVI, внук и преемник Людовика XV, провозгласил наконец политику веротерпимости. За этот долгий период гонений тысячи мужчин были отправлены на каторжные работы и примерно столько же женщин приговорены к пожизненному заключению, но мало кто произнес слова: "Я воссоединяюсь". От веры отреклись всего двое пасторов, тогда как бесчисленное множество других умерли за отказ отречься от нее. "Церковь пустыни" выжила.

Это противостояние, как и Тридцатилетняя война в Германии, породило У многих глубокое недоверие к догмам и ортодоксальным учениям. К числу таких людей относился Вольтер, защищавший протестантов не потому, что он испытывал к ним какую-то симпатию, а просто потому, что считал нетерпимость абсурдной и аморальной. В эти годы преследований и сопротивления им, трагедий и славы рождались умонастроения, составившие впоследствии духовные идеалы Французской революции.

Гражданское должностное лицо не может брать на себя проповедь Слова и совершение таинств... тем не менее оно обладает властью, и долг его - всемерно поддерживать единство и мир в церкви, хранить Божью истину во всей ее чистоте и полноте, подавлять всякое богохульство и всякую ересь, любые искажения и злоупотребления в служении, поддерживать или укреплять дисциплину, неукоснительно проводить, совершать и соблюдать все предписанные Богом обряды.

При рассмотрении Реформации в Англии мы видели, что королева Елизавета придерживалась промежуточной линии, лавируя между консерваторами, стремившимися сохранить как можно больше из старых обычаев и верований, и кальвинистами, считавшими, что жизнь и структура церкви должны быть приспособлены к тому, в чем они видели библейские нормы. При жизни королевы это хрупкое равновесие сохранялось, хотя неоднократно возникали неизбежные при таком положении трения, которые удавалось преодолевать лишь благодаря энергичному и решительному вмешательству королевы и ее министров.

После смерти королевы в 1603 году у нее не осталось прямого наследника, но своим законным преемником она объявила Якова, сына Марии Стюарт, который уже был королем Шотландии. Передача власти произошла без особых затруднений, и таким образом правящей династией в Англии стали

Стюарты. Для нового короля - Якова I в Англии и Якова VI в Шотландии - управление Англией оказалось делом нелегким. Англичане всегда относились к нему как к иностранцу. Вынашивая замысел (в конечном счете исполнившийся) объединить два королевства, он нажил себе много врагов как в Шотландии, так и в Англии. Принятые Елизаветой меры по развитию торговли начали приносить плоды, и купеческое сословие, недовольное политикой короля, защищавшего интересы дворянства и своих фаворитов, набирало силу. Но в особенности настороженно к Якову относились те протестанты, которые считали, что Реформация в Англии развивается слишком медленно и что повинна в этом политика монархов и их советников. Поскольку соседняя Шотландия, выходцем из которой был новый король, продвинулась по пути реформ дальше, английские кальвинисты полагали, что настало время для таких же изменений и у них в стране.

Эти радикально настроенные протестанты не составляли единой группы и между ними не было единодушия, поэтому им трудно дать общее определение. Их назвали "пуритане", поскольку они настаивали на необходимости "очистить" церковь путем возврата к библейским религиозным принципам. Они выступали против многих традиционных элементов служения, сохранившихся в церкви Англии, таких как использование распятия, ношение некоторых священнических облачений и совершение евхаристии на алтаре. Вопрос о том, должен ли это быть стол или алтарь и где этот стол или алтарь должен помещаться, подразумевал разное истолкование смысла евхаристии и вызывал долгие и ожесточенные споры. Они также проповедовали простую жизнь, основанную на заповедях Писания и лишенную роскоши и внешнего блеска. Недовольство богослужениями церкви Англии усиливалось и тем, что многое в них казалось им неоправданно усложненным. Многие настаивали на необходимости посвящать воскресенье исключительно религиозным и благотворительным делам. Они не выступали за полное запре

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: