УЧАСТИЕ И НЕУЧАСТИЕ В СИТУАЦИИ

Жизнь состоит из множества всевозможных спектаклей, которые мы воспринимаем серьезно и в которых играем те или иные роли. Некоторые роли нам навязывают обстоятельства, некоторые мы выбираем сами. И тем не менее у каждого человека есть свое амплуа, за пределы которого он обычно не выходит. Если в разыгрывающемся вокруг спектакле для человека нет ни одной подходящей роли, он оказывается в том состоянии, которое называется невовлеченность.

Вы думаете, диалоги, отношения и происшествия, которые встречаются в жизни, непредсказуемы? Нет, это все давно разработанные сценарии. И то, что мм говорим и делаем, вроде ориентируясь на обстоятельства, это давно выученные нами роли. Наши ролевые тексты жестко стоят у нас в подсознании и выдаются автоматически по ситуации. Установились они там в раннем детстве, когда мы изучали русский язык и правила поведения. И это хорошо, потому что, если бы мы не были оснащены автоматическими ролевыми текстами, мы бы не смогли говорить, нам бы приходилось думать над каждым словом. Но автоматические ролевые тексты на определенном этапе становятся препятствием для нашего развития, поскольку они сильно ограничивают нашу свободу.

Вся наша жизнь — совокупность ролевых игр, часто бессмысленных, которые, однако, протекают по очень жестким правилам. Мы постоянно встаем перед выбором между здравым смыслом и традициями, и, что интересно, психически здоровый человек предпочитает традиции, в то время как больной часто выбирает здравый смысл, за что его и отправляют в психушку. А вот примеры ролевых игр. Еще во времена войны встретились в процессе кровавой битвы под Москвой немец Карл и русский солдат Александр. Они оба пытались убить друг друга только по той причине, что в данной игре под названием «Война» они исполняли роли врагов. Много лет спустя тот же Карл отправился в Россию изучать русский язык и встретил Александра в университете в качестве своего преподавателя. Они стали играть в игру «Обучение» и исполнять уже совсем другие роли: ученика и учителя. Отношения их сложились иначе, нежели в том кровавом бою. А еще много лет спустя Александр заболел и отправился на лечение в Германию, где он встретил Карла в качестве врача. Тогда вступил в силу новый сценарий «Лечение», где Александр играл больного, а Карл — врача, со всеми соответствующими словами и действиями. Отражали ли эти три сценария истинные отношения Карла и Александра друг к другу? Нет. Но если бы во время битвы за Москву Карл сказал: «Саша! Ты мне симпатичен! Давай я тебе вылечу рану!», или в мирное время в больнице Карл зарезал бы своего пациента ножом, его приняли бы за сумасшедшего со всеми вытекающими последствиями.

Воспитание ребенка — это лишение его здравого смысла в угоду традициям. Малыш рассуждает логично:

- Зачем я должен убираться в квартире в свой день рождения? Те же друзья приходят ко мне каждый день и видят, что у меня все разбросано!

- Но это же день рождения! Неприлично приглашать гостей в неубранную квартиру!

- Зачем убирать с пола кубики? Мы же все равно их через пять минут достанем!

- Главное, чтобы гости пришли в чистую квартиру, а уж потом доставайте все, что хотите!

Когда я говорю о ролях и спектаклях, происходящих в жизни, вспоминается еще один характерный пример, а именно экзамен. Все знают: ученик списывает, преподаватель ловит. Это похоже на игру в кошки-мышки, только по сценарию к ней положено относиться серьезно. Но интересно наблюдать, как меняется один и тот же человек, которому приходится выступать как в той, так и в другой роли. Однажды я видела, как преподаватели, среди которых были и солидные, пожилые люди, сдавали экзамен. Они точно так же списывали с тетрадок, которые тайком держали на коленях, точно так же угождали экзаменатору, дарили ему подарки и торжествовали, когда он выходил из кабинета: «Ага! Подкупили!» Сразу начинался шум, все помогали друг другу, а когда экзаменатор входил, мгновенно воцарялась тишина и все делали вид, что думают над билетами. И это были люди, которые многие годы стыдили учеников за шпаргалки!

Однако в этой главе я хочу поговорить не о самих ролях, а об их отсутствии в определенной ситуации и о том, как это отсутствие может благотворно действовать. Когда на работе возникает конфликт, всегда образуются две враждующие группировки, которые отстаивают противоположные точки зрения. Между ними может быть все что угодно, начиная от скрыто го напряжения и кончая мордобоем. Но всегда есть и третья группа людей, которая продолжает спокойно работать и в конфликт не вовлекается. Эта группа людей оказывается в самом выгодном положении. Дело не в том, что их в конфликт не вовлекают, их туда затягивают обязательно. Конфликт — как смерч, он втягивает в себя все на своем пути. Дело в том, что и люди из третьей группы не находят в конфликте для себя ролей. К роли защитников они не готовы, к роли нападающих — тем более. Они как нейтральные частицы в электрическом поле: война проходит сквозь них, их не задевая. То же самое может происходить и в скандальной семье. Иногда там бывает человек, который оказывается не вовлеченным в общий скандал. Например, свекровь с невесткой воюют, а сын-муж оказывается вне зоны досягаемости. Они его призывают:

Жена: «Петя! Скажи своей матери, чтобы она не заставляла меня варить щи! У меня слишком много работы!»

Мать: «Мне надоело за нее варить щи! Она только сидит и телевизор смотрит! Петя, повлияй на нее!»

На что Петя отвечает: «Я думаю, в этом деле вам самим надо друг с другом разобраться. Я к вам обеим прекрасно отношусь, я ни с кем не конфликтую».

Они, конечно, слегка на него рассердятся, поскольку потеряли в нем защитника, но потом поймут, что он прав. Если он примет чью-то сторону, конфликт только усилится.

Однажды в институте я случайно попала на чужой экзамен. Я искала преподавателя, нашла его в аудитории, где он принимал экзамен у какой-то группы, и села за парту его ждать. Ребята готовились отвечать по билетам, строгая преподавательница ходила по рядам и проверяла наличие шпаргалок. Не обращая ни на что внимание, я достала учебники, тетрадку и начала что-то конспектировать, чтобы не сидеть просто так. Конспектировала я где-то часа два. Когда очередной отвечающий взял свою зачетку и ушел, освободившаяся преподавательница обратилась ко мне:

— А я не сдаю экзамен, — ответила я, и тут до меня дошло, что же случилось.

Она думала, что я готовлюсь отвечать, и совершенно не обратила внимание на мои учебники, разложенные по парте. Если бы я действительно сдавала экзамен и была бы вовлечена в атмосферу экзамена, у меня бы этот фокус никогда не прошел. Ее невнимание к моим учебникам объяснялось именно моей невовлеченностью вто, что происходит. Экзаменуемый ведет себя по-другому. Он четко ощущает свою роль в этом спектакле и боится достать учебник, потому что за это ему поставят двойку. Преподаватель на основе этого выстраивает ответное поведение: видя, как боится экзаменуемый, он старается поймать его за списыванием. Я же ничего не боялась, потому что меня в этом спектакле не было. Я могла бы, ради смеха, сдать этот экзамен спокойно, взяв в руки свой конспект.

Когда террористы захватывают заложников, в лучшем положении оказываются те заложники, которые умеют демонстрировать свое отсутствие. Внимание террористов привлекают те, кто боится, а также те, кто не боится. Террористы готовы встретить как тех, так и других, и они уже заранее продумали свои действия в отношении этих людей. Это два варианта участия в ситуации. Те же, кто не делает ни того, ни другого, в ситуации не участвуют.

СПАСТИСЬ ОТ ВРАГА ЛЕГЧЕ ВСЕГО НЕ ТОМУ, КТО ПРОЯВЛЯЕТ ТРУСОСТЬ, И НЕ ТОМУ,

КТО ПРОЯВЛЯЕТ СМЕЛОСТЬ, А ТОМУ, КТО УМЕЕТ ИЗОБРАЗИТЬ СВОЕ ОТСУТСТВИЕ.

Этим правилом инстинктивно пользуются школьники, когда учительница смотрит на класс и выбирает, кого вызвать к доске. Дети знают, что в этом случае нельзя ни лихорадочно читать учебник, ни смотреть ей в глаза. Они делают вид, что их в классе нет.

Искусство Невовлеченности играет незаменимую роль в прокладывании жизненного пути по желаемому руслу. Но такую же важную роль играет искусство Вовлеченности. Можно изобразить участие в ситуации, к которой ты на самом деле не имеешь ни малейшего отношения, и получить от нее все блага. Когда мы стоим в длинной очереди в какой-либо кабинет, мимо нас часто деловым шагом проходят люди, открывают дверь этого кабинета и входят туда. Мы не знаем, кто они и почему они входят туда без очереди. Вероятно, они идут туда затем же, зачем и мы. Но по их виду мы считаем их сотрудниками или, по крайней мере теми, кто имеет право войти в этот кабинет без очереди.

Тот, кто умеет изобразить причастность к какой-либо группе, может бесплатно войти куда-нибудь (на концерт, на банкет, в поезд) или воспользоваться чем-нибудь. В этом искусстве преуспел Остап Бендер. Я не советую, конечно, пользоваться этим умением в преступных целях, но изобразить причастность к группе хороших художников, если вы хотите стать известным художником, вы должны.

Вовлеченность и невовлеченность — очень важные вещи в управлении действительностью.

Чтобы избежать конфликта, можно применять не только технику Невовлеченности, но и метод Нарушения Сценария. Как я уже писала, конфликт — это веками отработанный сценарий, в котором каждый участник должен знать свою роль. Роль жертвы должна сводиться либо к сопротивлению, либо к смирению. Если жертва делает что-то непонятное, агрессор теряет возможность исполнять свою автоматическую роль, ему приходится думать. В результате на некоторое время он впадает в состояние гипнотического транса, и в это время необходимо ему дать команды, как вести себя дальше. Когда человек оказывается в такой ситуации, что не может определить свою роль, он готов выполнить любую команду.

Метод Нарушения Сценария применяется тогда, когда агрессия слишком явно обращена к вам и уклониться от нее невозможно.

Применяется в случае внезапного нападения на улице, но также может применяться в случае внезапной словесной агрессии (ругани) со стороны кого-либо.

Вы, требовательно (можно схватить за руку): «Двадцать пять!»

Вы, глядя ему в глаза: «Нет, сорок восемь! Сорок восемь или сорок семь, как ты считаешь? Ответь!»

Вы: «Часы отстают! — и без перерыва, с нарастающей скоростью: — Представляешь, сегодня получила двойку на экзамене, нахожусь в ужасно расстроенных чувствах, казалось бы, все правильно ответила, вот послушай: душа ушла в пятки и смысла нет! Снова черствый хлеб на обед! Ты слушай и не отвлекайся! Как хорошо, что я тебя встретила, ты мой спаситель! Слушай и не отвлекайся, а то сорок семь! Мне обязательно надо перед кем-то выговориться! Я занимаюсь в театральной студии, меня назначили на роль Снежной королевы, дай, пожалуйста, свою куртку — холодно ужасно, так вот, я буду играть вместе с Харатьяном, углерод, азот, кислород, фтор, неон — инертный газ. Стой! Мне надо, чтобы ты стоял здесь два часа! Кошку я себе купила, представляешь, а у нее хвост как у собаки. Он загибается. Ну, ладно, ты стой здесь, потому что меня здесь должны ждать, а я замерзла ужасно, я домой пойду. Скажи, если подойдет Васильев, что я дома. Счастливо! Спасибо тебе!»

Один из подобных текстов всегда надо знать наизусть, чтобы не растеряться в случае внезапного нападения. Если вы хотите сами сочинить такой текст, он должен состоять из следующих частей:

А теперь я приведу примеры нарушения сценария, чтобы избежать обычных бытовых и рабочих конфликтов.

Б: — Да мне плевать на твое здоровье, я просто вежливый человек.

А: — Я забыл, что такое метро. Езжу только на своем новом «Мерседесе»! Он у меня весь такой-растакой! И как вы можете жить без машины?

Б: — Да-да-да. Вы рассказали очень забавную историю.

Б: — А ты сосредоточься и подумай, что это может быть.

Крик прекращается, и пока агрессор задумывается, он выходит из возбужденного состояния и забывает, по поводу чего он кричал.

Мне еще нравилась методика нашего декана. Когда к ней приходил разъяренный студент, готовый разгромить весь деканат, она долго его выслушивала, а потом говорила: «Давай я тебе принесу стакан воды!»

Приходит сотрудник с документом к начальнику.

— Скажите, где я должен записать свою фамилию?

— Слушайте! Вы работаете у нас пять лет и до сих пор не знаете таких элементарных вещей! — возмущается начальник.

— Ну так где я должен записать свою фамилию?

— Я на вас просто поражаюсь! — начальник садится за стол и смотрит ему в глаза.

— И все-таки, где я должен записать свою фамилию?

— Нет, это невозможно! Объясняешь ему, объясняешь... Где вы были, когда я объяснял это на собрании?

— Меня ждет клиент. Где я должен записать свою фамилию?

— Я не буду отвечать на такой дурацкий вопрос!

— Это долго. А меня ждет клиент. Где я должен записать свою фамилию?

— Меня интересует только один вопрос: где я должен записать свою фамилию?

Вы думаете, начальник его за это уволит? Нет. Начальник уволит того, кто наделает ошибок, а потом будет извиняться и оправдываться. А этот сотрудник, наоборот, произведет впечатление серьезного и дотошного человека,

Мы слишком сильно боимся того, чего не существует. В детском саду я, например, не понимала, зачем дети стоят в углу. Несколько раз я пыталась проводить с ними беседы:

— Что ты тут стоишь как привязанный? Иди играй!

— Вот именно. Она ничего не сможет сделать, если ты откажешься стоять в углу.

Этот феномен до сих пор остается для меня загадкой. Видимо, это моральная слабость детей, боязнь идти на конфликт. Но эта моральная слабость во взрослом возрасте становится причиной Программ Невозможности, основанных на беспочвенных страхах.

— Я вообще не понимаю, зачем она вышла за тебя замуж.

— Почему это про тебя можно говорить только хорошее?

В данном случае про меня можно говорить только хорошее — это нарушение сценария и одновременно конкретное требование, которое агрессор в силу своей растерянности будет выполнять еще очень долго. Когда сценарий нарушается, люди впадают в состояние оцепенения и ждут любой команды, чтобы выйти изнего. В данном случае команда дана.

Это правило, которое надо запомнить и не стесняться употреблять в разговорах, идущих на обострение. Помните, что утверждение я хороший и следствие из него про меня можно говорить только хорошее никогда не надо доказывать. Как демонстрировалось на примере, эту фразу надо повторять по кругу, когда кто-то вас обвиняет или оскорбляет. Ее ничем не надо дополнять или пояснять. Когда же начнутся вопросы: «Как хорошее? Почему хорошее?» — тогда надо ответить спокойно и с достоинством: «Больше вопросов нет». Это тоже нарушение сценария. Вопросы задает собеседник, и это он должен говорить: «Больше вопросов нет». Вы же произносите его реплику, и он рефлекторно понимает, что у него действительно больше нет вопросов, и принимает ваши слова на веру.

Раньше психологические школы предлагали выходить из конфликта совершенно иначе: они предлагали копать в глубь проблемы:

А: — Мне не нравится, что ты очень громко говоришь.

Б: — Что еще тебе не нравится в моем поведении?

А: — Мне не нравится, что ты чихаешь, не прикрывая рот.

В этом случае конфликт решался в обратную сторону. Эта тактика была нацелена на то, чтобы агрессор перестал злиться. Агрессор, высказавшись, успокаивался, но злиться начинал сам пострадавший. И к тому же любой опытный вампир мог легко вывернуться из-под этой техники, оставив пострадавшего униженным:

— Мне не понравилось, как ты поступил вчера вечером.

— А что тебе не понравилось в моем поступке?

С моей точки зрения, это все равно, что позволить кому-либо себя избить, чтобы он разрядился и не держал больше зла.

Моя же тактика нацелена на то, чтобы пострадавший чувствовал себя хорошо и был защищен от агрессора, а злится или не злится агрессор — это уже его дело. Пусть негативная энергия остается в нем. Я считаю, что если человек любит кого-то избивать (все равно как: физически или на словах), то это проблема его, а не окружающих. Не надо ему позволять это делать. Пусть лучше все потенциальные жертвы покажут ему язык и убегут, тогда он в ярости начнет бить самого себя, и это правильно.

Ваш личный вклад в борьбу с жестокостью — это умение защитить самого себя.

Импульс жестокости можно представить как черную эстафетную палочку, которую ни в коем случае нельзя брать и тем более передавать другому. Вы должны быть закрыты для тех, кто пытается вам ее передать. Ваша задача — им вежливо намекнуть, что есть только одно место, куда ее можно отдать, — это туда, откуда они ее взяли.

Защитив от жестокости себя, вы тем самым защищаете и другого, поскольку создаете у агрессора отрицательный опыт.

Спор имеет смысл, когда решается какая-нибудь важная научная проблема или когда врачи спорят, нужна ли операция или нет. К такому спору действительно следует относиться с уважением. Еще спор имеет смысл, когда молодая супружеская пара решает, что сначала купить: шкаф или тахту. Но в таких спорах нет места для борьбы амбиций и взаимных оскорблений. Однако в нашей жизни существует множество споров, которые абсолютно никакого научного или практического смысла не имеют, однако многим портят нервы. Единственная их цель — это борьба амбиций. С помощью этих споров люди высвобождают свою агрессию на окружающих. Какая информация составляет предмет спора, не имеет значения, потому что реальный предмет спора таков: «Это я умный, а ты глупый!» Приведу примеры таких споров.

А: — Я считаю, продукты лучше покупать на рынке, они там дешевле.

Б: — Нет, продукты лучше покупать в магазине, они там качественнее.

А: — Нет, ты ничего не понимаешь, они поступают с одной и той же базы, просто в магазине наценка.

Б: — Это ты ничего не понимаешь, магазин несет ответственность за качество, и если что случится...

Этот спор не имеет никакого смысла, потому что А все равно будет покупать продукты на рынке, а Б в магазине.

В: — Если хочешь быть здоровым, тебе придется ее есть.

В: — Ты что же, считаешь меня полным дураком? У меня, к твоему сведению, медицинское образование!

Г: — Мне плевать на твое образование, овсянку я есть не буду!

Это тоже спор, не имеющий смысла. Просто В будет есть овсянку, а Г — нет, и этот спор, кроме взаимных отрицательных эмоций спорящим, ничего не даст.

Однажды я летела в самолете и заговорила с мамой о времени посадки.

— Наш самолет сядет в шестнадцать тридцать, — сказала я.

И тут в разговор вступил мужчина, сидевший рядом с нами.

— Нет, наш самолет сядет в семнадцать тридцать!

— Я говорю по московскому времени, — произнесла я.

— Вот именно по московскому времени он сядет в семнадцать тридцать! — упорствовал мужчина.

— Я так рассчитываю, что он сядет в шестнадцать тридцать.

— Нет! — По лицу мужчины пошли красные пятна, он повысил голос: — Зачем говорить, если не знаете!

Мне стало смешно. В любом случае (скорее всего) самолет наш в ближайшие часы сядет, и повод для спора исчезнет сам собой. Так почему же мужчина нервничает? Мне было глубоко безразлично, что он думает относительно времени посадки, но ему почему-то было небезразлично, что думаю я. Он мне во что бы то ни стало хотел доказать то, что я сама бы узнала в ближайшие часы. Таким образом, эти споры затеваются далеко не для выявления истины, а для демонстрации собственного ума и превосходства: смотрите, мол, какой я! Это своеобразный вид агрессии. Если агрессор оказывается прав, то он потом с победоносным видом хвалится: «Я же говорил, а вы мне не верили! Я-то знал!» И во всем этом сквозит смысл: «Я умнее вас! Аи да я!» — что в конечном счете означает то же энергетическое пожирание. К этой разновидности споров можно отнести споры на темы:

Однажды я поспорила с одной девушкой, находятся ли Объединенные Арабские Эмираты на Красном море. Я ей сказала, что ОАЭ — очень маленькая страна, находится она на Персидском заливе и к Красному морю не имеет никакого отношения, на что девушка разразилась бурной реакцией.

— Нет-нет-нет! Она находится на Красном море! Я видела карту!

Девушка очень нервничала. Она была настолько убеждена в своей правоте, она произносила свою речь, оказывая на меня такое давление, что у меня не было возможности возразить. «Да и зачем? — подумала я. — Ну хочет она верить, что они стоят на Красном море, какой мне резон ее переубеждать? Лично мне нет никакой выгоды в том, знает она, где находятся Эмираты, или нет. Когда-нибудь где-нибудь опозорится, ей будет стыдно. А я не буду ей ничего доказывать. Пусть пребывает в своем неведении. Мои амбиции не настолько примитивны, чтобы тратить время и силы на ее вразумление.

— Тот, кто занимается физкультурой, долго живет.

— Я не согласен. Спортивная подготовка и закаливание никак не влияют на продолжительность жизни.

— А как же Жилин? Он каждый день бегал по утрам и прожил девяносто лет!

— А как же Былин? Он тоже каждый день бегал по утрам и умер в сорок три!

— Физкультура и закаливание — это очень важно!

— Физкультура и закаливание — это все ерунда!

Наше восприятие мира таково, что мы не только склонны мыслить линейно, но и склонны везде искать общие закономерности. Нам хочется, чтобы были абсолютные истины, которые распространялись бы на всех, например: надо много читать, чтобы много знать, курить вредно, есть гречку полезно. Если я скажу, что утверждение «курить вредно» неверное, собеседник, естественно, скажет: «Значит, курить не вредно?» Вот это оно и есть — стремление выявить общую закономерность. На самом деле курить вредно, но не всем: есть малый процент людей, которые, куря, могут дожить до глубокой старости. И никто не застрахован от того, что его собеседник относится именно к этому малому проценту. В свою очередь, собеседник, зная такое свое свойство, из тех же амбиций будет доказывать, что курить не вредно никому.

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: