Роспись второй фазы второго стиля. Дом грифов (комната Д).

В четвертой фазе второго стиля допускаются заметные архитектурные усложнения в росписях стен. Даже в квадрах художники показывали то очень сильно выступающие, то углубленные части в плоскости стен — этим создавалось впечатление сложных пространственных сокращений в композиции. Стены в вилле Боскореале и в вилле Фарнезина в Риме расписаны уже в поздней манере второго стиля. В этой его фазе создавались глубокие иллюзорные прорывы на поверхности стен, пышные пространственные композиции. Причем архитектурные элементы здесь воспринимались как театральные декорации.

Росписи стен пятой фазы второго стиля, приходящейся, очевидно, на первые годы правления Августа, характеризуются несколько менее перспективными углублениями и размещением пейзажей или композиций на мифологические темы. На стенах виллы Фарнезины вводятся монохромные пейзажи. В помпеянском доме Криптопортика, римском доме Ливии, а также доме Августа на Палатине располагаются крупные фресковые пейзажные и мифологические композиции.

В последней фазе второго стиля, захватившей первые десятилетия ранней империи, наметилось стремление к некоторой успокоенности пространственной динамики живописных композиций, обозначился постепенный переход к более сдержанному третьему стилю.

Стена зала масок из дома Августа на Палатине, датирующаяся 30 г. н. э., расписана в манере позднего второго стиля. Композиция ее имитирует декорации, которые в те годы, в связи с развитием театральных представлений, создавались в больших количествах. Заметно возвращение к системе росписей второй фазы второго стиля, а именно — к сохранению в нижних частях стен довольно крупных плоскостей, на которых красками изображены будто бы выдвинутые наружу из пространства комнаты большие, высоко огражденные террасы. В центре стены нарисован крупный двухколонный ионического ордера перекрытый фронтоном сквозной портик. Сквозь него открывается вид на пейзаж с сельским святилищем. В центре композиции — увенчанная крупной вазой колонна, поставленная рядом с ветвистым деревом, крона которого занимает почти всю верхнюю часть пролета портика. На ветвях дерева висят корзины с гирляндами, венки, а около него лежит большая свирель — сиринга. В этой композиции своеобразно переплелись городские и сельские мотивы. Ощущается постепенность перехода от дальнего плана со святилищем и колонной к пространству комнаты. По обе стороны от открытого сквозного портика показаны по четыре желтых столба: они отделяют проход в комнату от слегка выдвинутых двух боковых террас, над невысокими стенами которых виднеются огромные театральные маски. Подобные колонные портики, открывающие в пролетах пейзажные виды, не придуманы декоратором — они воспроизводили реальные, существовавшие в богатых домах Рима и Помпеи постройки, сквозь которые можно было видеть сад, небо, статуи. В помпеянском доме Лорея Тибуртина сохранился похожий портик с видом на нимфей' и сад.

Примечательно, что художник, создавший в доме Августа на Палатине архитектурную композицию из колонн, портиков, стен, не стремился уверить зрителя в ее подлинности, скорее наоборот. В некоторых местах он допустил архитектурные построения, свидетельствующие о том, что его произведение — декорация, иллюзия, а не реально существующее сооружение. Достаточно взглянуть на помещение, расположенное слева от портика. План нижней его части совершенно не совпадает с планом верхней; нижняя часть переднего столба желтого цвета нарисована на том же расстоянии от зрителя, что и низ рельефной коричневой колонны, их базы находятся на одном плане. В верхней же части росписи они оказываются на разных планах. Создается иллюзия, что капитель переднего столба утоплена до глубины задней стенки.

Наивно предполагать, что это недосмотр художника или его стереометрическая неграмотность. В годы, когда инженерия в римском зодчестве достигла очень высокого уровня, подобные архитектурные построения вряд ли представляли для художников сложность. Налицо сознательное отступление от абсолютно точного воспроизведения архитектурных построек в живописной декорации; своего рода стремление быть и близким к реальности, и в то же время не уподобляться ей с непогрешимой достоверностью.

Перспективные сокращения правильны, но при таком сознательном искажении и взаимопроникновении планов образуется несколько точек схода, определявших как бы необходимость не статического, а динамического, подвижного созерцания изображенной декорации, когда с иных точек зрения открывались бы новые глубинные планы. Большое внимание живописец уделил украшению фризов и колонн мелкими фигурками, поместил по краям верхних частей фронтона изваяния грифонов, а в центре — крупную вазу с цветами; украсил стволы некоторых колонн рельефными фигурками и узорами.

Разнообразно трактуя поверхности архитектурных деталей, он делал декорации еще более богатыми в художественном отношении. Отдельные колонны коринфского ордера он изображал со стволами, имеющими, как было сказано выше, рельефные узоры.

Причем живописное воспроизведение этих рельефов и самих колонн настолько совершенно, что создает впечатление реальных объемов. Другие — ионические — колонны показаны с каннелированными стволами. У четырехгранных в сечении стволов имеются на каждой стороне углубления, обрамленные по краям бортиками.

Исключительно богата и в то же время гармонично цветовое решение. Центральный портик, сквозь который виднеется пейзаж с колонной, выдержан в сине-серых тонах; того же цвета колонны, антаблемент, фронтон. Причем плоскости, лежащие в глубине и затененные другими частями портика, представлены в густом синем тоне; колонны же, стоящие как бы ближе к поверхности,— в более светлом. Цветовая моделировка продумана, согласована с иллюзорной объемностью сооружений. Художник оживляет сине-серую тональность портика тем, что показывает детали разными красками: вазу с цветами на вершине фронтона — зеленой, фигурки грифонов по краям фронтона — коричневой, капители каннелированных колонн — голубой.

Богата в цветовом отношении расположенная по бокам портика архитектура. Фантастические помещения имеют стены, нарисованные только до высоты двух третей реальной стены. Четырехгранные в плане столбы здесь желтые, рельефные колонны архитрав и карниз коричневые, а фриз с белыми узорами зеленый. Боковые, не доходящие до верха слева и справа стенки фиолетовые, а задние — красные, с белыми фигурками на нежно-фиолетовом фоне фриза, ограниченного сверху ярко-желтой полосой.

Цветовая композиция декорации позднего второго стиля обычно очень продумана. Архитектурные элементы боковых, выступающих вперед сооружений ярко окрашены. Глубже расположенный портик расцвечен однотонно сине-серой краской. Все в пейзажной композиции имеет размытые в цветовом отношении тональности — светло-серую, бледно-зеленую, что предвосхищает элементы цветовой перспективы в живописи последующих веков.

Декоративные росписи в годы расцвета второго стиля, предшествовавшие правлению Августа и захватившие начало ранней империи, нередко превращали стену в сложную архитектурную композицию, состоящую из построек, размещавшихся на различных глубинных планах. Все сооружения воспринимаются здесь как некие нереальные конструкции, не обладающие тектоничностью действительных построек и даже единством планов, а перспектива к тому же имеет несколько

Подобные иллюзорные архитектурные композиции разрушали плоскости, создавая видимость прорывов сквозь стену в окружавшее дом пространство и как бы допуская его внутрь помещения. Нетектоничность живописных сооружений второго стиля вызывала у человека ощущение того, что все эти постройки — только видимость, а настоящей реальностью является то пространство, которое находится за ними. Именно в таких живописных композициях находили художественное воплощение чувства людей позднего эллинизма, остро ощущавших двойственность бытия, сочетавшего реальную жизнь и потустороннюю, телесную и духовную. В мышление человека все сильнее проникали

идеи, воплотившиеся через несколько десятилетий в христианстве, исключительно сильном, религиозном учении, обладавшем огромной взрывной способностью и разрушавшем веками устоявшиеся представления.

Классицизм времени Августа, так же как и спокойный плоскостной третий стиль (возникший и распространившийся в зрелые годы правления Августа), может восприниматься своеобразной попыткой противостоять бурному процессу ломки всего «здания» языческого мышления.

Художники стремились восстановить плоскость стен, упорядочить ощущение естествености внутреннего пространства помещения в декорациях позднего второго стиля, и особенно в росписях третьего стиля. Их намерения вполне соответствуют попыткам сохранить статичность внешних форм в пластических памятниках августовского классицизма и прежде всего в скульптурных образах неоаттической школы.

В композициях второго стиля все слабее ощущались перспективные прорывы во внешнее пространство и сильнее давали себя почувствовать большие плоскости стены, хотя архитектурные сооружения, изображавшиеся на стенах, были еще грандиозными, сложными, поражавшими великолепием и красочностью.

Одна из подобных поздних росписей второго стиля — декорации стены залы Исиака на Палатине — хранится теперь в Антиквариуме Палатина. В ней заметно сильное влияние египетских культов Исиды и Сераписа.

Верхнюю часть стен занимает фриз со светлым фоном и изображениями цветов лотоса, плодов растений, связанных с поклонением Исиде и Серапису; имеются и другие предметы этих культов. Стены залы разделены на две части (верхнюю и нижнюю) широкими полосами: желтой на одной стене и синей на другой. Углы отмечены коричневыми с коринфскими капителями пилястрами, объединяющими оба яруса. В нижнем ярусе над цоколем фиолетового цвета расположены квадратные панели с нарисованными фигурами. Выше желтой и синей полос художник представил прорыв пространства, виднеющийся за стеной.

Статуи на постаментах в углах комнаты, вытянутые, с маленькими головками, показаны зеленой краской в одном и желтой в другом случае, очень обобщенно, без какой-либо детализации.

В зале Исиака сводчатый потолок красочно расписан прямоугольными панно с культовыми изображениями и гибкими желтыми лентами на синем фоне. В отличие от прямых линий, господствующих в росписях стен, в рисунках и живописи сводчатого потолка преобладают гибкие очертания и формы.

К образцам позднего второго стиля относятся росписи дома на правом берегу Тибра в Риме. Стена здесь обрела плоскость, но нарисованные архитектурные элементы еще сохраняют массивность и объем. Мощными и тяжеловесными кажутся колонны эдикулы, в центре которой показана живописная сцена воспитания Диониса. Пластически прочными воспринимаются и панели цоколя. Несколько более легки, но трактованы с особенной роскошью части архитектурных сооружений, виднеющихся из-за верха стены, будто не доходящей до потолка.

Как и в доме Августа на Палатине, фронтон портика эдикулы украшен по обеим сторонам фигурами. Тела нарисованных персонажей вытянуты, с маленькими головками.

Мужские и женские фигуры в росписях становились все более грациозными и утонченными. Порой они кажутся невесомыми и тающими в воздухе, особенно рядом с некоторыми, еще массивными архитектурными деталями. Однако и среди них все меньше появлялось крупных, пластически мощных элементов.

По мере утверждения классицизма постепенно исчезают пространственные, перспективные сокращения. Архитектурные детали реже показывались в сложных ракурсах или уходящими в глубь стены. Декорация уплотнялась. Зритель воспринимал теперь живописную композицию, представленную в эдикуле, уже не как действие, происходящее где-то за пределами стены, а как красочное панно или большую картину, обладающую не только собственной перспективой, но имеющую и свое плоскостное решение.

Характер глухой поверхности стен усиливали и квадратные, очевидно, воспроизводившие станковые картины панно, укреплявшиеся на фигурных подставках по обе стороны эдикулы.

В фресках дома на правом берегу Тибра художник четко следует принципам классицизма. Среди обычных для подобных росписей изящных фигур привлекает внимание изображение девушки, переливающей духи. Пропорции ее тела удлиненные: головка укладывается в высоте туловища около десяти раз. Даже в изображении сидящего человека мастер придерживается тех же принципов, что и скульпторы, показывающие стоящие фигуры.

Девушка сидит строго в профиль, отчего усиливается ощущение плоскостности композиции: силуэт ее как бы распластан на гладкой поверхности фона. Основное внимание мастер уделяет не объемным перспективным сокращениям пластических элементов изображения, а красоте силуэта, грации движений, гибким контурам рисунка. На первый план выступает стремление к графичности, отмеченное выше

¹ Эдикула — здесь: небольшая декоративная постройка.

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: