Пародирование и трансформация летописного жанра в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Пародирование и трансформация летописного жанра в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Соответственно этому делению произведение представляет вначале пародию на летописный стиль (в «Обращении к читателю от последнего архивариуса-летописца» и в главе «О корени происхождения глуповцев»), а затем пародию на форму исторической монографии.

Издатель ориентируется на летопись. Используется летописное время. Издатель замечает, что глуповское летописание однообразно. Биографии предшествующих градоначальников: Потемкин, Бирон, Разумовский – их характеристика. При всем разнообразии градоночальников – «все они секут обывателей». Пародия на стиль «Слово…». Головотяпы ищут князя, чтобы неумный был. Со слов «Запарю!» - начались исторические времена. Лейтмотив – запорю и все секут обывателей. Брудастый: «Не потерплю». «Сказание о 6-ти градоночальницах» - пародия на эпоху дворцовых переворотов.

Главы истории, как правило, посвящены деятельности одного из градоначальников-монархов, либо эпохальным событиям в жизни государства: в Глупове — это общий голод, эпидемия пожаров и эпоха усмирения бунтов. В содержательном плане пародируются прежде всего концепции историков, утверждавших, будто главной созидательной силой русского государства было самодержавие (С. М. Соловьев, Б. Н. Чичерин, К. Д. Кавелин), но здесь одновременно и выпад против историков-демократов (Н. И. Костомаров, А. П. Щапов), преувеличивавших значение стихийных массовых выступлений народа. «История одного города» — это сатира не только на прошлое, но и на настоящее России, на мало изменяющиеся за века взаимоотношения между властью и народом.

Социально-общественная и философско-нравственная суть преступления Родиона Раскольникова.

Тема социального гнета, тема насилия, нравственного распада в личности и обществе, тема денег, тема двойничества зазвучали с новой силой в едином хоре.

Или послушание, или преступление необыкновенной личности — третьего, по Раскольникову, не дано.

Необходимость, неизбежность страдания на пути постижения смысла жизни — вот краеугольный камень философии Достоевского.

Система образов в романе «Преступление и наказание».

Только Раскольников циничен в идеологическом плане, практическое же осуществление его теории, как известно, провалилось. В какой-то степени, его можно назвать мечтателем. Для Свидригайлова же цинизм – это стиль жизни, он заменяет ему нравственность.

По мнению же Лужина, возлюбить нужно прежде всего себя, "ибо все на свете на лично м интересе основано" (так говорил он сам).

Нет, разница все же существует. Он(Раскольников) видел в практическом осуществлении своей теории помощь всему человечеству, своего рода гуманизм, хотя и очень странный. Он хотел таким образом дать свободу действий для гениев, которой так им не хватает для того, чтобы творить, раскрывать свои потенциалы. Действия же Лужина основаны исключительно на личной выгоде и расчете.

Думается, что в этом сопоставлении присутствует и еще одна цель – Достоевский хотел в какой-то степени оправдать действия Раскольникова, показать, что на самом-то деле, если бы не обстоятельства, до практики его теория скорее всего не дошла.

Образ князя Мышкина – «положительно прекрасного человека».

В частности, известную роль при создании образа Мышкина сыграли размышления Достоевского над "Жизнью Иисуса" (1863) французского писателя, философа и историка Э. Ренана (1823 -- 1892), имя которого Достоевский трижды упоминает в подготовительных материалах к роману.

"Мышкин как бы носит в своей груди и весь тот "хаос", всё то "безобразие", которыми "больны" окружающие его люди, и предощущение грядущей гармонии. Именно в момент самой ужасной дисгармонии, в момент, предшествующий наступлению эпилептического припадка, когда духовные силы князя готовы покинуть его, в нем с удвоенной мощью оживает мысль о "гармонии", о всеобщем примирении и братстве людей. В этом глубокий философско-символический смысл описания состояния князя Мышкина перед припадком<...> Описание это в символической форме выражает мысль Достоевского о том, что самый страшный хаос и дисгармония в жизни общества и в судьбе отдельного человека лишь обостряют извечную потребность человека в счастье, стремление к радостной полноте, к гармонии бытия".

Без сильного ума его доброта вызывала бы только раздражение, его правдивость – злобу, а общительность, по всей вероятности, привела бы героя в сумасшедший дом.

Рогожин говорит Мышкину, что он его ненавидит, полагая счастливым соперником и причиной всех своих несчастий. Он объясняет, что Мышкин связал жизнь с двумя безумцами: от несчастной любви одна готова к смерти, другой - к убийству. Становится совершенно понятно, что при таком чудовищном исходе этой любви, угроза гибели висит и над Мышкиным.

Таким образом, мы открываем для себя видение автором мира: с одной стороны хаотичного, угрожающего, а с другой – прекрасного, доброго и гуманного, воплощающего в себе идеал Достоевского. И именно положительные герои реализуют эту идею спасения мира от жестокости, разврата, хаоса, разрушающего целостность человеческой души.

Трилогия Л. Н. Толстого «Детство. Отрочество. Юность»: проблематика, становление толстовского героя, специфика психологического анализа. Психологическая манера Толстого в оценке Н. Г. Чернышевского.

Чернышевский указал на самое существенное качество Толстого - психологический анализ, который составляет в его таланте особенную, только ему свойственную силу Подробно разбирая художественные принципы прозы Толстого, Чернышевский подчеркивает, что «психологический анализ есть едва ли не самое существенное из качеств, дающих силу творческому таланту». Чернышевский раскрыл роль художественной прозы Толстого в духовном становлении человека и указал на две наиболее существенные черты таланта молодого писателя это «знание человеческого сердца» и «чистота нравственного чувства»

Повесть «Казаки»: толстовский герой в поисках смысла жизни.

«Простое, первобытное чувство человека к человеку» вытесняется комфортом, тщеславием и корыстью.

Повесть утверждает красоту и значительность жизни самой по себе. Ни одно из произведений Толстого не проникнуто такой молодой верой в стихийную силу жизни и ее торжество, как “Казаки”.

Прекрасным стихотворением в прозе звучит рассказ о том, как ранним утром Оленин вдруг увидел горы. Рефрен “а горы…” задает высокий поэтический тон всему дальнейшему повествованию. И рядом с этим — подчеркнуто деловые, с цифрами, почти этнографические описания терских станиц, строго реалистический рассказ о жизни и быте гребенского казачества. Эпический замысел, “объективная сфера” (по словам самого Толстого), история и характер целого народа впервые при работе над “Казаками” занимали его с такой силой. Работая над своей кавказской повестью, Толстой, несомненно, оглядывался назад и воспринимал Пушкина и Лермонтова как своих предшественников.

Стремление возвыситься над людьми, даже продиктованное благородными целями, неизменно приводит его в духовный тупик. По мнению Т., и слепое повиновение чужой воле, и болезненное самомнение равно несостоятельны: в основе того и другого – безнравственный взгляд на жизнь, признающий за одними людьми право повелевать, а за другими – обязанность подчиняться.

Ненависть к врагу в одинаковой мере ощущали представители всех слоев русского общества, и патриотизм и близость к народу наиболее присущие любимым героям Толстого – Пьеру Безухову, Андрею Болконскому, Наташе Ростовой.

Духовная сила, которую проявил русский народ в Отечественной войне 1812 года, это та самая сила, которая поддерживала деятельность Кутузова как талантливого русского и полководца. Он был избран главнокомандующим «против воли государя и согласно, с волей народа». Именно поэтому, считает Толстой, Кутузов смог выполнить свою большую историческую миссию, так как каждый человек чего-то стоит не сам по себе, а лишь тогда, когда он – часть своего народа. Благодаря единению, высокому патриотичному подъему и моральной силе русский народ одержал победу в войне.

«Мысль народная» – главная идея романа «Война и мир».

Люди, которые в мирное время спокойно занимались своими повседневными делами, во время войны для чего-то вооружаются и убивают, прогоняют врагов. Так пчелы, свободно летавшие по огромной территории в поисках нектара, быстро возвращаются в родной улей, когда узнают о вторжении врага.

Сцена богучаровского бунта. Превосходно рисуется здесь психология крестьян; самый их бунт выглядит как результат действия таинственных струй народной жизни, т. е. имеются в виду причины глубокие и значительные, а не поверхностные и случайные. Ко в контексте всего романа бунт богучаровских крестьян воспринимается как антипатриотический, хотя, и понятный: крестьяне наивно верили в то, что французский император даст им волю.

Национальная общность представлялась Толстому как слияние лучшей части дворянства со всем народом (из этого единства исключались высшие слои петербургского и московского общества, резко критически, иронически изображенные в романе).

Тихон Щербатый — простой мужик, самостоятельно начавший войну с французами.

По ночам он уходил на добычу, принося платье и оружие французское, а когда приказывали, то приводил и пленных. Вскоре он был зачислен в казаки. Он всегда ходил пешком, но не отставал от кавалерии. Мушкетон он носил с собой больше для смеха, а оружием его были пика и топор, которым он владел "как волк зубами".

Пройдя через испытания плена, познав органичность с миром, свойственную Каратаеву, Пьер понимает, что все несчастья не от недостатка, а от излишка. Этот излишек может быть не только материальным, но и духовным. Обремененный духовными излишками цивилизации, человек становится наблюдателем, анализирующим свою жизнь, что иссушает душу.

Именно потому, что произведение насыщено образами таких людей, как Каратаев и Щербатый, можно уверенно сказать — это не роман, описывающий, какие события происходили с людьми, как они жили и боролись; это роман о том, что случилось с народом, как изменялось народное самосознание

Если «ВиМ»Толстой называл «книгой о прошлом», в которой описывал прекрасный и возвышенный «целостный мир», то «Анну Каренину» он называл «романом из современной жизни». Но Л. Н. Толстой представлял в «Анне Карениной» лишённый нравственного единства «раздробленный мир», в котором царит хаос добра и зла.

«Широкий и свободный роман» Толстого отличен от «свободного романа» Пушкина. В «Анне Карениной» нет, например, лирических, философских или публицистических авторских отступлений. Но между романом Пушкина и романом Толстого есть несомненная преемственная связь, которая проявляется и в жанре, и в сюжете, и в композиции.

В романе Толстого, так же как в романе Пушкина, первостепенное значение принадлежит не фабульной завершенности положений, а «творческой концепции», которая определяет отбор материала и в просторной раме современного романа представляет cвободу для развития сюжетных линий.

«Широкий и свободный роман» подчиняется логике жизни; одной из его внутренних художественных целей является преодоление литературных условностей.

Сюжетная линия Анны развертывается «в законе» (в семье) и «вне закона» (вне семьи). Сюжетная линия Левина движется от положения «в законе» (в семье) к сознанию незаконности всего общественного развития («мы вне закона»).

Но то, что представлялось Анне «правдой», было для Левина «мучительной неправдой». Он не мог остановиться на том, что зло владеет обществом. Ему необходимо было найти «высшую правду», тот «несомненный смысл добра», который должен изменить жизнь и дать ей новые нравственные законы: «вместо бедности общее богатство, доволь-ство, вместо вражды — согласие и связь интересов». Круги событий в обоих случаях имеют общий центр.

При всей обособленности содержания эти сюжеты представляют концентрические круги, имеющие общий центр. Роман Толстого — стержневое произведение, обладающее художественным единством. «В области знания существует центр, и от него бесчисленное количество радиусов,— говорил Толстой.— Вся задача в том, чтобы определить длину этих радиусов и расстояние их друг от друга». Это высказывание, если его применить к сюжету «Анны Карениной», объясняет принцип концентричности расположения больших и малых кругов событии в романе.

Толстой писал не просто роман, а «роман жизни». Жанр «широкого и свободного романа» снимает ограничения замкнутого развития сюжета в рамках законченной фабулы. Жизнь не вмещается в схему. Сюжетные круги в романе располагаются таким образом, что внимание сосредоточивается на моральном и социальном стержне произведения.

В первой части романа циклы образуются в связи с конфликтами в жизни Облонских, Левина, Щербацких. Развитие действия определено' событиями, вызванными приездом Анны Карениной в Москву, решением Левина уехать в деревню и возвращением Анны в Петербург, куда за ней последовал Вронский.

Эти циклы, следуя один за другим, постепенно расширяют сферу действия романа, обнаруживая закономерности развития конфликтов. Толстой выдерживает соразмерность циклов по объему. В первой части каждый цикл занимает пять-шесть глав, имеющих свои «границы содержания». Это создает ритмичность смены эпизодов и сцен.

Из тяжелого душевного состояния Левина, не раз уже думавшего о самоубийстве, выводит случайно услышанный им рассказ о старом крестьянине Пла-тоне Фоканыче, который «для души живет. Бога помнит». Подобно тому, как некогда Пьер Безухов был потрясен встречей с Платоном Каратаевым, так и теперь слова о «праведном мужике» Платоне Фоканыче произвели на Левина «действие электрической искры».

Знаменательно, что роман заканчивается словами Константина Левина, подводящими итог произведения: «...жизнь моя теперь, вся моя жизнь, независимо от того, что может случиться со мной, каждая минута ее — не только не бессмысленна, какою была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в нее!»

Применяя художественную антитезу как основной приём развёртывания действия романа. Толстой попеременно проводит читателя то через картины жизни, взятые из социальных верхов (жизнь столичной знати, сановников), то через мрачные, душные казематы, зловонные тюрьмы, пересыльные пункты, разорённые нищие деревни.

Он показывает карьеризм представителей прокуратуры, добивающихся повышения по службе количеством обвинительных приговоров, достигнутых хотя бы и ценой явной лжи и передержек (поведение товарища прокурора в процессе мальчика, обвиняемого в краже половиков).

Нравственному разложению людей содействует - показывает Толстой - и церковь, тесно связанная с государством, как одно из орудий насилия, именем Христа освящающая творящееся в суде насилие, тюремны» застенки (привод к присяге в суде, церковь в тюрьме, распятие Христа при входе в тюрьму). Представители церкви обманывают народ «таинством» превращения хлеба и вина в тело и кровь бога, проповедуют нестяжательство и в то же время наживают капиталы.

В заключительных строках романа мы видим Нехлюдова не протестантом против социального зла. а моралистом, который вычитывает из евангелия нормы поведения человека, обеспечивающие установление «царства божия на земле».Так Толстой утверждает идею о непротивлении злу насилием, идею, осложнённую проповедью нравственного самоусовершенствования человека как единственного пути к радикальному изменению жизни людей.

Толстой выводит на страницах романа две группы революционеров: народников и социал-демократов. К первой группе относятся Симонсон, Марья Павловна, Крыльцов и Набатов. Образы их Толстой рисует с явной симпатией, считая, что готовность этих людей к жертвенному служению народу и неприятие ими какого бы то ни было вида насилия делает их лучшими людьми своего времени.Наоборот, с явным несочувствием изображает Толстой последовательных революционеров. Представителем их в романе является Новодворов.

Все эти тексты должны подкрепить одну основную мысль: недопустимость не только суда человека над человеком, но и недопустимость какой бы то ни было деятельности, направленной на исправление существующего зла.

45. Народная драма «Власть тьмы»: проблематика, система героев, особенности конфликта и драматургической поэтики.

“Живой труп” написан Толстым вскоре после завершения работы над “Воскресением”. На первый взгляд, кажется не очень понятным переход от гневного обличения, разящей сатиры “Воскресения” к акварельным краскам “Живого трупа”. Однако использование различных средств, путей художественного претворения замысла в жизнь как раз и свидетельствовало о широте восприятия писателем действительности, богатстве его творческих замыслов. В то время как в “Воскресении” среда, с которой постоянно соприкасается основной герой, представлена людьми, стоящими у власти, хранителями порядка, в “Живом трупе” главное действующее лицо сталкивается с аристократической “добропорядочностью”. В драме нет остро очерченных отрицательных фигур, подобных героям социально-сатирического романа.

В “Живом трупе” Толстой развивает действие, не проводя вначале резких внутренних разграничений между героями. Но одновременно с тем он рисует в качестве исходной ситуации конфликт, стремясь изнутри прояснить характеры героев. Духовный облик действующих лиц раскрывается постепенно, в противоречии с тем, какими герои кажутся при первом знакомстве с ними, вопреки тому, как оценивают их окружающие, что они думают сами о себе. И вместе с тем характеристика “респектабельных” героев несет в себе явные обличительные начала.Однако в процессе развития действия хорошее и дурное как бы меняются своими местами; то, что признавалось многими значительным, добропорядочным, выступает как мелкое и ничтожное, и наоборот, то, что оценивалось как ничтожное и низменное, предстает в своем душевном обаянии и силе. Существенной особенностью “Живого трупа” является неразрывная связь социального, психологического и нравственного аспектов.

Пожалуй, никто из русских и западноевропейских драматургов не выдвигал с такой глубокой художественной мотивацией, как автор “Власти тьмы” и “Живого трупа”, те высокие этические требования к человеку, которые, по мнению писателя, должны составлять важнейшее начало духовной жизни.

Действительное историческое лицо, знаменитый храбростью наиб (уполномоченный) Шамиля, в 1834-1836 гг. один из правителей Аварского ханства. В 1851 г. перешел на сторону русских, потом пытался бежать в горы, чтобы спасти семью, оставшуюся в руках Шамиля, но был настигнут и убит. Толстой говорил о Х.-М.: «Это мое увлечение». Более всего покоряла художника энергия и сила жизни Х.-М., умение отстаивать свою жизнь до последнего.

Прежде всего оттого, что отрицал войну, всякую войну, ибо люди, все люди — братья и обязаны жить в мире. Война оказывается нужной лишь двум лицам — императору Николаю Павловичу и вдохновителю «священной войны» против иноверцев имаму Шамилю. И тот и другой — жестокие, коварные, властолюбивые, безнравственные деспоты, одинаково резко осуждаемые Толстым. Х.-М.— их жертва, как и русский солдат Петруха Авдеев, которому так полюбились мюриды Х.-М. В ходе работы над повестью у Толстого была мысль показать одну отрицательную черту в Х.-М.— «обман веры».

В 1903 г., рассказывая американскому журналисту Джеймсу Крилмену о своей работе, Толстой говорил: «Это — поэма о Кавказе, не проповедь. Центральная фигура - - Хаджи-Мурат — народный герой, который служил России, затем сражался против нее вместе со своим народом, а в конце концов русские снесли ему голову. Это рассказ о народе, презирающем смерть». Образ Х.-М. овеян подлинной поэзией. Горские сказания, легенды и песни, которыми Толстой восхищался задолго до работы над 443 повестью (переписка 1870-х годов с А.А.Фетом); дивные описания природы, в особенности звездного неба, — все это сопровождает жизненный и смертный путь Х.-М.

Пародирование и трансформация летописного жанра в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Соответственно этому делению произведение представляет вначале пародию на летописный стиль (в «Обращении к читателю от последнего архивариуса-летописца» и в главе «О корени происхождения глуповцев»), а затем пародию на форму исторической монографии.

Издатель ориентируется на летопись. Используется летописное время. Издатель замечает, что глуповское летописание однообразно. Биографии предшествующих градоначальников: Потемкин, Бирон, Разумовский – их характеристика. При всем разнообразии градоночальников – «все они секут обывателей». Пародия на стиль «Слово…». Головотяпы ищут князя, чтобы неумный был. Со слов «Запарю!» - начались исторические времена. Лейтмотив – запорю и все секут обывателей. Брудастый: «Не потерплю». «Сказание о 6-ти градоночальницах» - пародия на эпоху дворцовых переворотов.

Главы истории, как правило, посвящены деятельности одного из градоначальников-монархов, либо эпохальным событиям в жизни государства: в Глупове — это общий голод, эпидемия пожаров и эпоха усмирения бунтов. В содержательном плане пародируются прежде всего концепции историков, утверждавших, будто главной созидательной силой русского государства было самодержавие (С. М. Соловьев, Б. Н. Чичерин, К. Д. Кавелин), но здесь одновременно и выпад против историков-демократов (Н. И. Костомаров, А. П. Щапов), преувеличивавших значение стихийных массовых выступлений народа. «История одного города» — это сатира не только на прошлое, но и на настоящее России, на мало изменяющиеся за века взаимоотношения между властью и народом.

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: