Разнообразные вариации в асексуальном поведении

Эксгибиционизм может быть определен как сексуальное отклонение, вызывающее преднамеренное «непристойное выставление» в общественных местах своих гениталий в присутствии другого человека, обычно противоположного пола. Это одно из наиболее часто встречающихся сексуальных преступлений.

В большинстве штатов США существуют законы, которые более или менее соответствуют Нью-йоркскому уголовному законодательству. Оно гласит: «Человек, который преднамеренно и непристойно выставляет свою персону или свои интимные части в каком-либо общественном месте, или в любом другом месте, где присутствуют другие люди, виновен в судебно наказуемом проступке».

Эксгибиционизм был широко распространенным явлением среди примитивных народов. Они считали обнаженность естественным состоянием. Филогенетические остатки данной парафилии продолжают существовать в современной цивилизации в виде неврозов. Проявления эксгибиционистских импульсов обнаруживаются у большинства детей допубертатного возраста. Среди взрослых групп мы находим заместительные выражения эксгибиционизма в современных нудистских пляжах и в пародийных шоу, последние удовлетворяют эксгибиционистский эротизм исполнителя, а также приносят вуайерское удовлетворение зрителям. Находясь наедине, в своих домах, люди часто дают выход этому примитивному инстинкту наготы. Таким образом, мы пришли к осознанию формы легально разрешаемого эксгибиционизма, что видно по «разжигающим страсти» танцам и актам стриптиза в ночных клубах; по обычному эксгибиционизму мужа и жены наедине в спальне; и по полуобнаженности, проявляемой на летних курортах.

Редко слышно о женском эксгибиционизме. Эксгибиционизм почти исключительно является преступлением мужчин. Некоторые эксгибиционисты пытаются защищать себя, утверждая, что они уринировали и не знали, что их кто-то видит. Другие ссылаются на то, что они, должно быть, забыли застегнуть ширинку своих брюк, приписывая свою беспечность тому факту, что выпили лишнего.

Многие люди полагают, что такой тип преступника является «сверхсексуальным». Напротив, такой человек более склонен страдать от импотентных реакций. Его желание разоблачать себя является компульсивным по своему характеру. Многие эксгибиционисты являются хорошо образованными людьми, склонными к морализму, и занимающими ответственные посты. Время от времени какое-либо важное лицо задерживается полицией за такое преступление. Мотивацией, стоящей за «непристойным разоблачением», является «привести в замешательство» жертву. Это действие обычно сопровождается чувствами вины и раскаяния.

Имеются многочисленные бессознательные факторы, вовлеченные в эксгибиционизм.

Ко мне на лечение был направлен 19-летний молодой человек, из-за его навязчивого желания разоблачать себя. Впервые он разоблачил себя в возрасте 14 лет. В последующие 5 лет он разоблачал себя перед лицами противоположного пола в общественных парках, маршрутных такси, автобусах приблизительно дюжину раз, и арестовывался в трех различных случаях. В последний раз его освободили при условии, что семья отдаст его под наблюдение и лечение психиатра.

История его семьи была окрашена в мрачные тона. Его родители были крайне невротичны; отец - профессиональный преподаватель религии - однажды пытался совершить самоубийство из-за острого конфликта между религией и сексом. Родители пациента часто разоблачали себя перед детьми дома. Например, мать могла совершенно спокойно принимать душ в то время, как ее сын (пациент) чистил зубы в той же самой ванной комнате. О его дяде по материнской линии сообщалось, что он ранее находился на лечении в психиатрическом заведении. Другой его дядя был уволен с поста школьного мастера производственного обучения за разоблачение себя перед своими учениками. Наследственные факторы, а также крайне садистская природа фантазий пациента делают этот случай интересным с точки зрения психосексуальной патологии.

Пациент обычно выбирал девушек пубертатного периода; однако в нескольких случаях его жертвами становились женщины средних лет (заместительницы сестры и матери). И перед, и во время разоблачения его пенис всегда находился в состоянии эрекции.

Несмотря на то, что он знал о последствиях, если он будет арестован полицией, он нашел это побуждение непереборимым. Обычно после каждого разоблачения у него возникало чувство сожаления.

Во время разоблачения пациент находился в полуступорозном состоянии. Вслед за фантазией о реакции девушек на разоблачение им овладевало беспокойство, а затем следовало действительное разоблачение. У пациента была наклонность глазеть на людей. Такой комплекс пристального рассматривания, несомненно, был связан с его реакцией на собственную обнаженность, когда он находился дома один. Он развил в себе «импульс смотрения» до того, как у него развился комплекс «выставления себя напоказ». В действительности, эксгибиционизм является лишь пассивной формой вуайеризма. Пережив удовольствие при смотрении на своих обнаженных отца и мать, он решил, что девушки будут получать сходное удовольствие, глядя на его пенис. «Выставлять себя» стало, таким образом, его побуждением. Влечение, стоящее за этой парафилией, представляло собой результат вытеснения инцестных фантазий, направленных на его мать и сестру. Желание обнажать себя, в конце подросткового периода, было стремлением вновь испытать то, что он уже однажды пережил в детстве. «Побуждение выставлять себя является эротическим императивом прошлого».

Другая интерпретация заключается в том, что такой антисоциальный акт является выражением биполярности к враждебному отцу, которого сын считал «религиозным лицемером». Пациент пытался сверхкомпенсировать свои чувства собственной неполноценности, развивая бессознательный пенисный нарциссизм. Выставляя напоказ перед женщинами свой пенис, он соревновался со своим отцом. Его объектами были женщины и заместительницы сестры. Он хотел показать им, что у него пенис лучше, чем у его отца или брата. Его родители, в особенности его отец, приучили его считать, что нагота не является чем-то таким, чего следует стыдиться.

За его эксгибиционистскими актами обычно следовали периоды воздержания от мастурбации. Он признался, что во многих случаях он мастурбировал, глядя на себя в зеркало. Мы видим, как его либидо зафиксировалось на «глазном» уровне.

Заметно выраженный садистский компонент, наличествующий у пациента, склонен подтверждать точку зрения Блоха, Фрейда и Мерцбаха, что «эксгибиционизм является ослабленной формой садизма».

Имеется некоторое свидетельство психосексуальной привязанности пациента к своей матери, скрыто выраженной в фантазиях пациента о противоположном поле. Однажды он заявил, что 40-летняя женщина, перед которой он разоблачалсебя, походила на его мать. Более молодые девушки были заместительницами сестры. Как отмечает д-р Карпман: «Так как ребенок вынужден подавлять свои инцестные стремления, то его возрастающая сексуальность направляется по отклоняющимся путям ее выражения, и эксгибиционизм является одним из таких адаптационных путей».

Психоанализ пытался обратить внимание пациента на психогенные механизмы, ответственные за развитие его компульсивного поведения: эдиповская ситуация, собственная неполноценность, биполярные чувства к отцу, гомосексуальные наклонности, психосексуальный инфантилизм, пенисный нарциссизм, садистский компонент и т.д.

После завершения анализа пациенту посоветовали оставить родительский дом и самостоятельно окунуться в жизнь. Родители получают известия от своего сына, который теперь работает в городе в нескольких сотнях миль от родного дома. Судя по его письмам, он достигает хорошего социального и экономического приспособления без проявления каких-либо сексуальных затруднений. Его эксгибиционизм прекратился.

Следующий случай имеет отношение к женатому мужчине в возрасте 41 года, отцу двоих детей, который разоблачил себя впервые, не осознавая, что побудило его нарушить закон. Он был направлен ко мне его адвокатом. Суд предоставил ему возможность воспользоваться психиатрическим лечением. Он благоприятно реагировал на четыре месяца интенсивной психотерапии.

Его эксгибиционистский эпизод, который он детально описывает, интересен, так как он отражает то беспокойство, которое испытывают многие эксгибиционисты после своего ареста, в особенности те из них, которые женаты и имеют семьи.

«Однажды во время езды на машине у меня возникла эрекция, и без какого-либо размышления я расстегнул ширинку брюк и стал легонько поигрывать пенисом, выпростав его наружу. Насколько я могу вспомнить, я не видел какого-либо зрелища, способного возбудить мою эрекцию, хотя на тротуарах было много людей обоих полов. Вид одетой женщины никогда не возбуждал меня до такого состояния, хотя многие из них довольно привлекательны и достаточно стройны для того, чтобы заставить тебя повторно обернуться. Насколько я могу вспомнить, это просто случилось. Я ни о чем таком не думал, что могло бы вызвать эрекцию. Итак, я продолжал ехать в каком-то одном направлении, и хотя я был разоблачен у себя в машине, но ехал так, чтобы не быть замеченным кем-либо на уровне улицы; несколько раз я проезжал мимо автобусов, которые останавливались для выхода пассажиров, но я былуверен, что никто,из них не увидел меня.

Хотя я ехалсравнительно долгоевремя, разоблачив себя в машине, я не знал, что был замечен двумя различными людьми в двух разных местах, очевидно, с верхних этажей, и где-то около половины пятого эрекция прекратилась сама собой без эякуляции, поэтому я застегнул брюки, и поехал домой. Ночью с женой у меня был нормальный половой акт. Между прочим, один из свидетелей моего разоблачения позвонил в полицейский участок и сообщил, что обнаружил меня в таком виде. И я позднее узнал, что они видели меня во время одной из моих поездок, и во время следующей поездки ко мне подошел полицейский, чтобы взять у меня разрешение на право вождения автомашины, но он не мог видеть этот акт, находясь на уровне улицы.

В тот же самый день я получил по почте новое разрешение на право вождения машины, так что этим вечером я поставил новые номерные знаки на свою автомашину.

На следующий вечер я повторил ту же самую процедуру в том же самом районе, но в этот раз, возможно, немного позднее, так как днем меня не было в городе, и я возвратился чуть позднее.

В этот день я снова был замечен двумя группами людей, как и раньше, но в этот раз другая пара людей видела меня во время езды, и во время следующей поездки, когда я проезжал, мужчина наблюдал за мной с уровня улицы. Позднее я узнал, что он некоторое время ехал за моей машиной, чтобы узнать мой номерной знак, и он, также, не видел этот акт с уровня улицы. Записав мой номерной знак, он взял с собой двух полицейских офицеров. Тем временем эрекция прошла, поэтому я застегнул ширинку и припарковал свою машину там, где они нашли меня. Когда они прибыли, я просто сидел в своей машине, глядя через улицу, пытаясь прочесть надпись на задней части большого грузового автомобиля, припаркованного у дороги. Когда я увидел, как наискосок от моей машины остановилась полицейская машина и из нее вышли двое полицейских офицеров, я подумал: «Что они делают?» Но затем один из них открыл дверь на моем водительском месте и спросил: «Что вы здесь делаете?» Я сказал им, что просто сижу. Он спросил: «Куда вы вглядываетесь?» Я ответил, что пытался прочесть надпись на стоящем впереди грузовике. Он спросил, не пытался ли я высмотреть что-то в окнах на той стороне улицы. Я ответил: «Нет, не пытался». Тогда он сказал Мне подвинуться и сел на водительское место, приказав другому офицеру присоединиться к нам. Он начал вести мою машину, а затем спросил меня, не хочу ли я поговорить об этом. Поэтому, естественно, я спросил: «О чем?» Он сказал: «Нам известно, о чем, а также и вам, не так ли?» (или что-то в этом роде). Я несколько мгновений подумал и наконец сказал: «Да, я знаю и полагаю, что вы тоже знаете об этом». Он ответил: «Да, мы знаем». Даже теперь я не помню, было ли сказано что-либо еще на эту тему, однако я спросил, не скажет ли он мне, куда мы направляемся. Он сказал: «Конечно - в полицейский участок». Затем он, после некоторой паузы, сказал: «Так как нам известно, чем вы занимались, то если вы расскажете об этом и будете сотрудничать со мной, когда мы приедем в полицейский участок, это сделает процедуру более легкой и облегчит вашу вину». После недолгого раздумывания я сказал: «Это кажется мне достаточно правдивым». После приезда в полицейский участок данные обо мне занесли в регистрационный журнал, и оказалось, что в нем были записаны на меня жалобы в предыдущий день. Поэтому после положенного установления моей личности меня попросили выложить все мои вещи и сделать их опись. Что я и сделал, включив в нее мой бумажник, наручные часы и брючный ремень. Спички, сигареты и карманную мелочь мне разрешили оставить при себе (за что я был благодарен). Меня поместили в тюремную камеру впервые в моей жизни, в которой я просидел минут 45 или около часа. Во время тюремного заключения главные мысли, которые приходили мне в голову, были: «Долго ли мне придется здесь оставаться? А если так, то когда меня выпустят? Что я скажу своей жене? Что она обо мне подумает? Будут ли мои дети гордиться мной теперь?» Я также - во время сидения, ожидания и курения - изучил камеру с точки зрения комфорта, размера и ее конструкции и подивился, как кто-то мог когда-либо выбраться отсюда, или даже пытаться выбраться из такого места. Я спросил надзирателя, как долго мне придется здесь оставаться. Он ответил: «Я даже не знаю, за что вы здесь сидите, поэтому не могу вам ответить».

После выхода из камеры меня отвели на третий этаж, где меня допросил полицейский офицер или детектив в штатском. Я говорил с ним непринужденно и отвечал как можно лучше на все его вопросы. Он приказал арестовавшему меня полицейскому связаться с первым, подавшим на меня жалобу свидетелем, который появился в назначенное время. Он также связался с женой первого свидетеля, которая также пришла в назначенное время. Он также попросил второго подавшего жалобу свидетеля вызвать его жену. Обе подавшие жалобу пары описали мой автомобиль по цвету и номерному знаку, но ни один из них не осмелился прямо утверждать, что виделза рулем именно меня. Так как прошлым вечером я сменил номерные знаки на своей автомашине, то имело место некоторое замешательство, но я прояснил ситуацию. Глядя в лицо подавшим жалобы людям, я ощущал себя крайним ничтожеством.

После этого меня опять отвели вниз, снова сделали какую-то запись в журнале, а затем отвезли меня в главное управление, где меня сфотографировали и взяли отпечатки пальцев, и вернули в полицейский участок. Там мне разрешили связаться с поручителем после того, как полицейские офицеры позвонили куда-то, чтобы найти поручителя по двум обвинениям в непристойном разоблачении.

Я был освобожден из заключения и отправился домой,ноничего не сказал своей жене. Я сказал ей, что мне надо быть в деловой части города в 9.15 на следующее утро, ноне сказал почему.

Несколько дней спустя я детально рассказал жене обо всей этой истории. Во время моего рассказа она слушала меня внимательно, со слезами на глазах, особенно, когда я рассказывал наиболее неприятные детали прошедших эпизодов. Она была глубоко оскорблена, но я почувствовал себя намного легче, рассказав ей обо всем, и, по-моему, она также оценила это. Она сказала мне, что поняла, что что-то было не так по тому, как я вел себя вечером того дня, когда меня арестовали, поэтому я знаю, что поступил верно, рассказав ей все.

Мне хотелось бы высказать некоторые пришедшие позднее в голову мысли. Во время нескольких незанятых минут в полицейском участке, когда, меня свели вниз, меня не посадили обратно в тюремную камеру. В это время, хотя я себя прескверно чувствовал, я переговорил с полицейскими офицерами, которые отнеслись ко мне дружелюбно, а некоторые из них хотели выяснить, что побудило меня на такие действия, утверждая, что ими движет скорее любопытство, нежели что-либо еще, и что как офицеров полиции их интересует человеческое поведение. Я любезно с ними разговаривал, но не мог указать на какую-либо причину, так как сам не знал этого. В главном управлении мне задавали аналогичные вопросы, но я давал сходные ответы.

В то время я не считал, что со мной может быть что-либо существенно не в порядке, однако тот факт, что я был арестован, сидел в камере, то, что мне пришлось лицом к лицу столкнуться с моими обвинителями, и особенно с дамами, а такжето, чтомне пришлось все рассказать жене, явилось для меня шоком и привело меня в порядок. Но с тех пор я стал думать, имею ли я право высказывать суждение по таким вопросам, которые, возможно, могли бы привести в результате к намного более серьезным осложнениям. Лично я не знаю, как долго это могло бы продолжаться, если бы меня не арестовали, но я вполне искренне полагаю, что не совершил бы ничего более худшего. Однако на всякий случай, ради собственного спокойствия, ради спокойствия жены и моей семьи я согласился на консультации у психиатра, и не стал полагаться на собственное суждение.

В заключение я скажу, что горжусь своей женой за то, что она поддерживала меня во время этого тяжкого испытания, а я знаю, как глубоко она была оскорблена в своих чувствах. В действительности, после моего рассказа у нее несколько преждевременно наступил менструальный период - примерно на неделю раньше. Сейчас она опять подходит к этой стадии, и, кажется, в этот раз все будет по графику. Я также знаю, что она, как и я, озабочена тем, чтобы покончить со всей этой историей, она все так же полна сочувствия, добра и заботлива, и не расстраивает меня какими-либо побочными замечаниями или неосторожными упоминаниями о том затруднительном положении, в которое я попал - за что я ей благодарен».

Жена в этом случае достойна похвалы за то, что она оказала мужу моральную поддержку и позволила ему получить психиатрическое лечение, сохранив, таким образом,их брак. Многие жены становятся крайне истеричными, когда узнают о том, что их мужья были арестованы за непристойное разоблачение, и немедленно бегут к адвокату за разводом.

Вуайеризм является сексуальным отклонением, характеризуемым компульсивным побуждением подглядывать, с целью увидеть неодетых людей или людей, участвующих в сексуальных отношениях. Этот термин происходит от французского слова «видеть». К правонарушителям подобного рода относятся как к «чрезмерно любопытным людям». Подобно эксгибиционистам, они редко являются опасными. Как правило, они чрезмерно мастурбируют.

Отклонение, состоящее в наблюдении за парой, совершающей половой акт, известнокак «миксоскопия», и тесно связано с вуайеризмом.

Случаи вуайеризма, так же как и случаи «непристойного разоблачения»,очень распространены. Сексуальные отклонения такого типа представляют собойформу сексуальной незрелости. Штекель рассматривал их как манифестации «психосексуального инфантилизма».

Суд направил ко мне на лечение молодогоженатого человека, отца ребенка, который был арестован за подглядывание в женских туалетах. Он тайком проделывал дырки в стенах общественных уборных и наблюдал, как туда входили и выходили различные женщины.

В одном или двух случаях, когда его ловили, он притворялся плотником или водопроводчиком и делал ремонт, для того чтобы избежать подозрения. Однако однажды, когда женщина заметила, что он подглядывает в смотровое отверстие, она пронзительно закричала, привлекла внимание, и он был арестован.

Довольно странно, что этот молодой человек был очень набожен, он регулярно посещал церковь, имел хорошее образование, в достатке содержал свою семью и никогда ранее не вступал в какой-либо конфликт с законом. Его жена была ему очень преданна и, естественно, была ошеломлена, когда в полиции ей сказали, что ее муж был «чрезмерно любопытным человеком».

Так как судья отнесся к этому случаю благодушно, поскольку в нем не было заметно каких-либо криминальных тенденций, то он был условно освобожден при непременном условии прохождения психиатрического лечения.

Его вуайеризм восходил к первым сексуальным переживаниям в детстве и ранней юности, состоящим в подглядывании через замочную скважину ванной комнаты за своей сестрой, когда она принимала ванну. Такая преждевременная сексуальная стимуляция стала для него фиксацией до такой степени, что он всегда питал секретное желание подглядывать за ничего не подозревающими женщинами, когда они находились в дамских комнатах отдыха.

Этот «чрезмерно любопытный человек» благоприятно реагировал на предоставленную ему возможность научиться успешно контролировать свои вуайерские побуждения. Он прочел литературу на тему о сексуальных отклонениях, приобрел научное понимание их происхождения и развития, и, в конце концов, оказался способен бросить то, что, как он согласился, являлось бессмысленной игрой, удовлетворяющей сексуальное влечение, пробудившееся в детстве. Он также выразил искреннее желание сделать свой брак счастливым и удачным. Он любил свою жену и ребенка и утверждал, что для того, чтобы считать себя сексуально адекватным мужем, ему сперва следует достичь сексуальной зрелости.

При сатириазисе человек (мужчина) страдает от чрезмерного стремления к сексуальным отношениям. Это сексуальное отклонение сродни нимфомании в том смысле, что либидо никогда не удовлетворяется.

«Дон-жуанизм» является термином, используемым в психиатрии для описания формы скрытого гомосексуализма, характеризуемого сексуальной неразборчивостью в связях у определенных мужчин, которые практическиделают соблазнение многих женщин своей карьерой.

Имеется множество невротичных мужчин, страдающих дон-жуанизмом. Однако они не в состоянии понять тот факт, что являются скрытыми гомосексуалистами. Они влюблены в образ матери и в своем поиске «идеальной женщины» никогда его не находят. Их бегство от многих женщин представляет собой бегство от инцеста и гомосексуализма.

Молодой человек, лет под сорок, консультировался у меня по поводу возникших затруднений в браке. Он был отцом двух маленьких детей, мальчика и девочки, и его семейный стаж насчитывал семь лет. Он утверждал, что в течение этого периода был крайне несчастлив в результате его неспособности нормально ладить со своей женой. Жена ушла от него из-за его постоянных флиртов, придя к заключению, что она вышла замуж за незрелого мужчину, боящегося ответственности, и который, вдобавок ко всему, постоянно жаловался на состояние собственного здоровья. Он испытывал состояния острой паники, страшась, что его сердце перестанет биться, и периодически ему приходилось прерывать работу. Его истерия страха оказалась усиливаемой его сексуальной виной, что будет мной показано в психодинамическом обсуждении его случая заболевания. До этого он уже лечился в разное время, по крайней мере, у четырех или пяти других психиатров. Собственно говоря, он был направлен ко мне психоаналитиком, который не захотел заниматься его случаем. Его психоанализ продолжался несколько лет.

Жена развелась с ним, и он вторично женился на женщине много старше. Из того, что я смог узнать по завершении лечения, он достиг вполне удовлетворительного приспособления в другом городе, разрешив многие из тех конфликтов, которые привели к развитию его предшествующих трудностей.

Его случай иллюстрирует те психогенные факторы, которые стоят за сатириазисом, связанным с дон-жуанизмом. Его потакание своим многочисленным сексуальным отклонениям выдает его скрытый гомосексуализм и инцестную фиксацию, бросающуюся в глаза в психодинамиках его невроза. Его истерия страха развиласькак результат его чувств вины и кастрационных страхов.

Моррис вырос в семье, где было шестеро детей. Оба родителя описываются им как крайне невротичные. Одна из его сестер консультировалась у психиатра, а другая вышла замуж и довольно хорошо приспособилась. Два его брата заняты бизнесом, явно успешно и находятся в добром здравии.

Его отец явно во многом способствовал развитию его невроза, как это видно по сильно выраженным амбивалентным чувствам пациента по отношению к отцу. Он описывает своего отца как тирана, азартного игрока в карты, плохо обеспечивающего свою семью, и крайне эгоцентричного человека.

«Мой отец оскорблял людей. Он был трусом и не мог переносить боли. Он издевался над семьей. Он спускал свои деньги в карты. Мне много раз приходило в голову, что семье было бы лучше без отца. По отношению к нему я был антагонистом. Мать учила нас, что нам следует чтить отца, ибо в нашей религии отец является царем в доме, а его слово — закон. Моя мать действительно была его рабой. Идти против своего отца означало быть наказанным Богом. Я запутался, ибо чувствовал, что религия была сплошным большим противоречием. Я мог бы вышибить дух из своего отца, когда повзрослел, но не хотел расстраивать мать».

Отец страдал от многочисленных сердечных приступов. Важно, что у Морриса развился случай заболевания кардиофобией. Его страх сердечного приступа происходил в результате отождествления им себя со своим отцом. Он признал, что желал смерти отцу, полагая, что для всей семьи будет облегчением, если отец умрет. Он также признался в своем страхе божьего наказания, который играл роль в его неврозе. Вина за желания смерти отцу привела в результате к его страху того, что Бог вызовет его собственную смерть.

В тесте словесной ассоциации он отождествил отца с Богом. Его страх своего отца стал идентичен его страху Бога.

Нижеследующее открывает природу его эмоциональных расстройств, связанных с отцом: «Я по сей день мечтаю об идеальном отце в лице Черчилля, Рузвельта или о неком понимающем отце, который будет снабжать меня вещами, помогать мне, руководить мной и защищать меня. Я полагаю, что много моего сопротивления и противодействия было направлено против моего отца. Меня заставляли ходить в школу под угрозами. Мне было запрещено драться. Мой отец страшился кулачной драки.Он боялся физического наказания. Для меня отец всегда был символом хвастуна. Я ненавижу хвастунов. Вот почему мне нравится смотреть на картину, на которой тело Муссолини подвешено за ноги на базарной площади. Я высказал своей матери угрозу проделать то же самое с отцом, но она считала, что мне не следует говорить подобным образом, потому что это неуважительно. Иногда я удивлялся, что удерживало меня от того, чтобы на самом деле ударить отца. Когда я подрос, я вполне мог это сделать, и опасался так поступить. Я боюсь его и по сей день. Если бы я ударил его, это страшно расстроило бы мою мать, и поэтому моя фрустрация и ненависть били во мне ключом. Он не был семье полезным в качестве отца. Он никогда не высказывал нам какой-либо доброты или любви. Он имел обыкновение унижать меня перед своими друзьями и даже бил меня вих присутствии. Он часто говорил мне, что я никогда ни на что не буду годен. Для меня он символизировал гнев богов. А когда он выходил из себя, то нет слов, чтобы описать, что он мог вытворить. Мне хотелось уйти из дома, но я знал, что это сделает жизнь матери еще тяжелее».

Пациент проявил значительное осознание в ходе аналитических сеансов и приписал многое из своего бегства в сексуальные удовольствия своим ранним фрустрациям в детстве. Например, он утверждает: «Мне всегда хотелось узнать, не обусловливалось ли такое мое отношение к сексу страхом перед моим отцом». Он связывает свой страх импотенции (кастрационный страх) со страхом перед отцом.

Что касается его чувств к матери, он описываетих следующим образом: «В отношении моих сексуальных реакций мать была крайне назойлива. Мои сексуальные фантазии не были действительно моими. Меня не покидало ощущение, что мать как бы незримо находится рядом, вглядываясь в мои интимные мысли. Мать ни разу не поцеловала меня. Проявление любви, по-видимому, считалось табу. Она всегда пыталась внушить мне мой долг по отношению к отцу. Она была крайне нетактична и раздражала отца. Она внушала нам святую обязанность придерживаться «кошерных» законов, обязанность получить религиозное образование, и потребность в религиозной молитве. Она проявляла страх и беспокойство, когда отец уходил играть в карты. Она с подозрением относилась к не евреям, боялась закона и учила политике умиротворения. Ее крайне беспокоила наша безопасность, и она явно шла на большие жертвы ради детей. Она стирала, гладила, прибирала в доме, помогала в бизнесе и старалась, что бы мы выглядели чистыми и опрятными. Она вселила в меня ответственность, огромную ответственность, компенсировать недостатки моего отца. Много лет назад я дал ей обещание кем-то стать и чего-то достичь. Так как главной ее заботой была безопасность, то главной моей заботой стало следить за тем, чтобы она всегда была спокойна. Она сделала меня зависимым от нее, однако, она была далеко не самой лучшей поддержкой, на которую можно было опереться».

Он высказывает довольно важное замечание, которое позволяет нам понять некоторые из его симптомов страха, проистекающих от вины, связанной с его амбивалентностью по отношению к своим родителям: «Любые прегрешения против родителей должны наказываться Богом. Мать была религиозной и поэтому, как это и было на самом деле, она была в «союзе с Богом».

Он продолжает: «К сексу она всегда выражала самое непримиримое отношение и предъявляла требования крайне строгого морального поведения. Она заставила меня бояться нарушить родительские запреты».

Имеются также свидетельства значительного соперничества между детьми в семье. Он вспоминает, как ему много раз хотелось, чтобы он был единственным сыном в семье, и добавляет: «Этой мыслью я как бы желал себе больше любви, а также большей родительской заботы. Мне, по всей видимости, хотелось, чтобы у матери было меньше детей, так как это, в свою очередь, означало бы меньшее соперничество между нами».

Его чувства по отношению к своим братьям и сестрамбылиамбивалентными и временами он бывал убежден в том, чтов егосемье предпочтение оказывалось другим детям.

Так как он был не способен дисциплинировать себя в достаточной степени для того, чтобы быть собранным и учиться,онпрекратил обучение в средней школе. Позже он сожалелоб этом. Поэтому он занялся самообразованием и, в конечном счете, получил руководящий пост в специализированном хранилище.

Он прослеживает зарождение своих симптомов страха к ранней юности, когда он впервые испытал страх «упасть замертво»: «Тогда мне было 13 лет, и я был в мясной лавке. Мясник жаловался на острое расстройство пищеварения. Ранее я читал книгу, в которой человек был способен на мгновение останавливать биение своего сердца, и, в конце концов, он на самом деле остановил биение своего сердца и умер. Я подумал, что то же самое может случиться со мной. Я начал ощущать у себя те же самые симптомы расстройства пищеварения, от которых страдал мясник, и подумал, что это отразится на работе моего сердца. У меня перехватило дыхание, я боялся двинуться с места и ударился в панику, думая, что вот-вот упаду замертво. Я ждал своего конца, зная, что кану в забвение. Я ощутил тяжесть в груди. С тех пор у меня периодически повторяются такие приступы, и я всегда хватаюсь за пульс. Иногда я испытываю звон в ушах и тогда думаю, что у меня может быть что-то не в порядке с мозгом. Я опасаюсь, что мысли о работе моего сердца могут вызвать в мозгу дополнительное напряжение и станут причиной моего сердечного приступа. У меня постоянно имеет место комбинация острого расстройства пищеварения и болей в области сердца. Врачи много раз обследовали меня и ни разу не обнаружили каких-либо органических пороков в работе моего сердца».

Примерно в этом же возрасте он узнал о жалобах отца на боли в груди. Мясник бессознательно символизировал его отца, по отношению к которому он питал желания смерти. Можно приписать принятие им на себя отцовских симптомов как форму психической заразы или вчувствования.

Он проявлял симптомы клаустрофобии и жаловался назажатость во время аналитических сеансов в моем офисе.

Он вспоминает, что когда ему было лет девять или десять, его школьный учитель посадил его за что-то в школьный чулан. Все другие дети ушли домой, а учитель совершенно забыл о нем. Он упоминает об этом переживании как о напугавшем его, так как он ощутил себя покинутым и одиноким. Он также считает, что его самые ранние страхи начались тогда, когда отец гнался за ним с ремнем. Он вспоминает, как он бежал и впадал в панику, зная, что отец его поймает, и что ему некуда убежать для защиты. Даже простое воспоминание об этом заставляет его сердце учащенно биться. Он был зол на свою мать за то, что она никогда не приходила к нему на помощь.

Его амбивалентность по отношению к обоим своим родителям из-за чувств отвержения пробудила его садомазохистские фантазии, в которых он воображал себя мертвым и мог мысленно представлять себе, как его родители присутствуют на его похоронах и сожалеют, что были так несправедливы к нему». С детских лет я имел склонность задерживать свое дыхание. Возможно, это до некоторой степени было попыткой досадить моим родителям и заставитьих горевать о моей смерти».

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: