VI. Королева Агриэль рассказывает историю своего народа

Сеня проснулась лишь к обеду; времени оставалось, только чтобы вымыться и привести в порядок одежду. Есть хотелось зверски! Когда она уже заканчивала свой туалет, в дверь постучали.

– Это я, Пина! Проснулась? Стол уже накрыт! – принцесса заглянула в спальню, – Пошли скорее! Королева согласилась все тебе рассказать! А потом, увы, придется прощаться, не то твои родители разволнуются и, чего доброго, не станут тебя к нам пускать.

Да, в самом деле, прошло ровно двое суток с тех пор, как друзья покинули замок и направились к Хранилищу. А кажется – минуло недели две, столько за это время произошло событий!

За обедом присутствовали королева, принц, принцесса и голодный волк в образе светловолосой девочки. Сеня почти не замечала, что ест – настолько изголодалась; вдобавок ей не терпелось поскорее услышать объяснение всех тех загадок, которыми во множестве были окружены жители подземного мира.

Наконец покончили с десертом. Агриэль поднялась из-за стола и, пригласив детей следовать за собой, направилась в свой кабинет, где она проводила большую часть времени за книгами. Там перед большим окном, смотревшим на озеро, уже ждали четыре кресла и низкий столик с напитками. Королева села и знаком позволила усесться детям. Разгладив на коленях складки своего шитого золотом плаща, она взглянула в окно и задумалась. Ее круглые черные глаза смотрели куда-то вдаль, за стены пещеры, призывая воспоминания…

Но вот Агриэль вернулась из своего мысленного путешествия и, переведя взгляд на девочку, сказала:

– Прежде чем я начну печальную повесть о том, как мы стали ящерицами, разреши поблагодарить тебя за Забытый Город. Ты вернула его нам… – она собиралась продолжить, но Сеня так зарделась от этой, как ей казалось, незаслуженной похвалы, что королева, чтоб больше ее не смущать, без промедления начала свой рассказ.

–…Давным-давно наш народ пришел из-за гор и осел в долине Саттар. Эта долина, как и весь наш Мир, расположена неподалеку отсюда, но никто из здешних людей там не бывал, А попасть-то туда очень легко, нужно только знать как! Совсем недалеко от Громадной Пещеры, вверх по течению реки, на высоком берегу лежит плоский круглый камень, похожий на жернов мельницы. Он-то и отмечает место Перехода из Мира в Мир. Надо встать на камень лицом на восток и обернуться через левое плечо семь раз. Теперь, сойдя с камня, ты уже не увидишь реку и лес за нею, окрестности будут незнакомы; это поля и горы Соседнего Мира, в который ты успел попасть совершенно незаметно для себя. Кто и когда устроил этот Переход – неизвестно; это случилось в незапамятные времена! Но думаю, кто-то с той стороны – у нас испокон веков жили могущественные волшебники. Но, впрочем, речь не об этом… Давным-давно наш народ перевалил через гору Рогатую и начал спускаться вниз по ее склону. Открывшаяся глазам долина сразу приглянулась людям; она напоминала родную – ту, которую пришлось покинуть навсегда из-за страшного извержения вулкана. Потоки лавы уничтожили город, в страшном пожаре пропали сады и виноградники. Цветущая долина за несколько часов превратилась в пышущую жаром пустыню, покрытую пеплом и обломками. Люди смогли спастись только благодаря предвидению старого вещуна из далекого горного селения. Тот, почуяв беду, послал гонцов в город – предупредить, но времени на сборы уже не было, и несчастные ушли в горы, не прихватив с собой ничего, кроме того, что можно было унести в двух руках, Долго скитались они в поисках нового места для своего будущего города, пока не добрались до этой прекрасной долины. Но у долины был хозяин. На высокой, торчащей, как исполинский клык, скале стоял белокаменный замок. Добраться до него можно было только по узкому карнизу, вырубленному прямо в камне и обвивавшему скалу подобно спирали от земли до самого верха. Всадник едва ли мог подняться по нему, двое пеших с трудом смогли бы разминуться, и все они были бы замечены сверху в самом начале пути. Да и высокие зубчатые стены оказались бы не под силу любому, даже самому умелому скалолазу. Замок выглядел совершенно неприступным – видно, его хозяину было от кого защищаться… Но этому тогда не придали значения.

Люди продолжали спускаться в долину. Они были голодны и измучены – горожане оказались совершенно неприспособленными к кочевой жизни. Уже долгое время они кормились чем Бог послал: деньги, захваченные из города, на которые можно было купить у горцев хлеб и сыр, давно вышли, и людям было просто необходимо, наконец, куда-то прибиться – заняться охотой и строительством жилищ.

Мой прапрадед, Астиан Третий, был в городе королем. Теперь он стал вождем этого несчастного оборванного племени и, чувствуя ответственность за судьбу измученных людей, все же решился пойти наверх – поговорить с хозяином здешних мест. Может, тот и не будет против, если неподалеку от его замка вырастет город. Моя прабабка – тогда маленькая девочка – стала просить отца, чтобы он взял ее с собой. Астиан, поколебавшись, согласился, видимо, решив, что измученный вид вконец отощавшего ребенка сможет разжалобить кого угодно.

Вдвоем они поднимались наверх по каменному уступу, вырубленному в отвесной скале. Солнце пекло неумолимо, мучила жажда. Астиан запретил дочери смотреть вниз – от высоты могла закружиться голова, а терять здесь равновесие было уж никак нельзя! Казалось, восхождению не будет конца, но время шло, и они все же добрались до верхней площадки. Белые стены, сложенные из громадных известняковых плит, повсюду были продолжением скалы и в точности повторяли ее очертания; выходило, что замок обойти никак нельзя, а стоять только и можно что на этом маленьком пятачке перед входом. Тяжелые деревянные ворота высотой в три человеческих роста оказались наглухо заперты. Астиан набрал в легкие побольше воздуху.

– Э-гей! Кто-нибудь! – крикнул он, и эхо от его возгласа покатилось по горам.

Далеко внизу на берегу реки муравьями копошились люди; гомон голосов сливался с рокотом воды – речка-то была горная, быстрая и шумливая. Из-за ворот долго не доносилось ни звука, но вот наконец они дрогнули, и створки их начали медленно, со скрипом открываться. Астиан пятерней пригладил растрепанные волосы, оправил одежду – он был как-никак король – и первым шагнул в образовавшийся проход. Но напрасно собрался он приветствовать людей, открывших для них ворота. Их не было! Огромные воротины, каждая толщиной в добрых полметра, открылись, по всей видимости, сами собой! Высокая каменная галерея, уводившая куда-то в глубину замка, была совершенно пуста. Тишину, царившую здесь, нарушало лишь потрескивание горевших факелов. Они висели по стенам, удерживаемые медными держателями, сделанными в виде человеческой руки, а копоть от них превратила в черный некогда белый камень сводчатого потолка.

Отец с дочерью миновали галерею и поднялись наверх по узкой лестнице. Еще одна дверь распахнулась перед ними сама собой, и они вошли в огромный светлый зал. В центре его у массивного каменного стола стояла высокая красивая женщина. Она приветливо улыбнулась своим гостям и сказала:

– Входите же! Прошу вас! Боюсь, вас вконец утомил подъем сюда.

Вот так удача! Хозяином долины оказалась медноволосая красавица с зелеными глазами. Король, представясь, вежливо приветствовал ее, а женщина внимательно разглядывала его дочь – эту оборванную исхудавшую принцессу. Наконец она покачала головой.

– Какая она у вас бледная! Вы что, ее совсем не кормите? Так нельзя… Подойди-ка ко мне! – поманила она пальцем девочку.

Принцесса приблизилась к каменному столу, на котором стояли три высоких хрустальных бокала и графин, доверху наполненный чем-то винно-красным. Она могла бы поспорить на свое любимое колечко, что, когда они с отцом входили в зал, стол был еще пуст! Красавица, налив бокалы до половины, протянула один девочке, а другой поднесла отцу.

– Выпейте! Это вас сразу же освежит! – сказала она и первой отпила глоток, подавая пример.

Принцесса проглотила вкусный напиток залпом; жажда отпустила ее, но по всему телу пошло какое-то странное жжение. Правда, испугаться девочка не успела – жжение прекратилось, и она как-то сразу почувствовала себя свежей и отдохнувшей – будто, проснувшись утром, искупалась в реке. Щеки ее в одно мгновение загорелись мягким здоровым румянцем. Отец в недоумении оглядел свою на глазах похорошевшую дочь. Да и сам он преобразился: исчезли темные синяки под глазами, разгладились морщины усталости и невзгод, и вдруг оказалось, что он совсем еще молод и даже хорош собой. Теперь уж стало ясно, что хозяйка долины – волшебница; судя по всему – и это очень важно! – добрая! Красавица, усмехнувшись, незаметно подмигнула глазевшей на нее принцессе и повернулась к отцу.

– Вы пришли с просьбой позволить вам строить поблизости город? – спросила она.

Астиан молча кивнул. Хозяйка долины вдобавок читала мысли!

– Ну что ж… Я не против! – она подошла к одному из высоких – от пола до потолка – окон, позволявших видеть окрестности во все стороны; зал-то был круглым. – Но должна предупредить! Поблизости живет еще один волшебник. Конечно, я много сильнее его! Но он коварен и зол… – красавица ненадолго задумалась, затем, решившись, тряхнула пышноволосой головой. – Ну да ладно!

Я смогу вас защитить! Одно только условие – постройте красивый город, чтобы я могла им любоваться!

Обрадованный король поспешил поблагодарить ее, а затем добавил;

– Для строительства нам понадобится камень… Если бы вы смогли указать место для будущей каменоломни, мы были бы вам очень признательны.

Волшебница кивнула.

– Разумеется. Есть у меня неподалеку пара неплохих месторождений. Лазурит и белый мрамор. Подойдет? Но они скрыты другими породами… Сейчас, пожалуй, я вам их открою!

Обернувшись к окну, она вдруг резко вскинула руки. Широкие рукава ее белого платья взметнулись вверх подобно крыльям. С ее ладоней бесшумно сорвались две ослепительные молнии. С грохотом врезались они в подножие горы по ту сторону реки. Скалы трескались на глазах, как переспелые арбузы. Огромные глыбы, подпрыгивая, катились вниз, поднимая тучи песка и пыли. Напуганные люди в ужасе заметались по берегу – больше всего это походило на землетрясение. Волшебница нахмурилась, досадуя на себя.

– Надо было, конечно, людей предупредить! Моя вина! Я так привыкла к одиночеству, что и не вспомнила о них. Вперед буду осторожней, обещаю, – она уже широко улыбалась. – Но я позабыла представиться! Меня зовут Хотт!

* * *

Король с дочерью спускались по узкому карнизу, исполненные радужных надежд. Идти вниз было гораздо легче, да и сил у них поприбавилось после волшебного напитка, и скоро они зашагали по серой гальке, устилавшей берега реки. Вождь спешил обрадовать свой народ, но теперь, когда самое сложное осталось позади, на лицо его снова набежала тень, Как прокормить людей – вот о чем он думал сейчас. Сколько еще пройдет времени, прежде чем они смогут устроиться и наладить хозяйство? Пока вокруг в изобилии была лишь вода!

Каково же было его изумление, когда он вдруг увидел у реки десятки костров, над пламенем которых в котлах что-то уже варилось! Тут же на соломенных циновках горками лежали овощи, фрукты, белые лепешки, крути сыра… Дети, впервые за долгое время наевшись досыта, весело носились по берегу. Их голоса звучали так беззаботно! Они уже успели позабыть все невзгоды…

Астиан Третий смахнул ненароком выступившие слезы и, повернувшись лицом к замку, низко поклонился…

С этих пор Покровительница не оставляла наш народ своей заботой. Проснувшись утром, люди находили на циновках пропитание на целый день. А когда мужчины ушли первый раз в каменоломню, Хотт появилась там и полдня наблюдала за работой – они вырубали из мрамора плиты. Дело это было трудоемкое и подвигалось медленно. Когда работники с закатом ушли домой, волшебница осмотрела единственную полностью обработанную плиту и разочарованно хмыкнула:

– Так они не построят город и за сто лет!

А утром в каменоломне уже лежали тысячи готовых плит… При строительстве она продолжала помогать, ненавязчиво, потихоньку: ямы под фундамент образовывались как-то сами собой, а тяжеленные плиты вдруг так легчали, что здоровенную глыбу мог поднять один человек безо всяких там веревок и рычагов.

Город рос буквально на глазах! Теперь Покровительница появлялась внизу каждый день и с явным удовольствием разглядывала новые дома. До прихода в долину людей ей бывало скучновато, и теперь, когда у нее появилось дело, она с увлечением занялась им. Город стал для нее любимой игрушкой. Когда последние здания были закончены, Хотт заявила во всеуслышанье, что все заботы по поддержанию порядка в городе она возьмет на себя – мол, жители не смогут следить за ним в достаточной мере. Никто, конечно же, с этим не спорил! Жить в Бело-Голубом Городе – Саттаре оказалось удобно и приятно. Красавица Хотт вложила в него часть своей волшебной души, и даже воздух в нем придавал сил, а стены излучали спокойствие.

Благодарные горожане каждый день относили наверх кипы цветов, и волшебница всякий раз радовалась им, хотя при желании могла бы завалить букетами свой замок от пола до потолка. Еще жители приметили ее любовь к украшениям, и ювелиры города засели за работу. Они делали для нее кольца, серьги, броши, ожерелья и вещи покрупнее – шкатулки и вазы для цветов. Хотт оказалась тонким ценителем, и ее похвала являлась высшей наградой для мастера. Тогда-то волшебница и открыла людям секрет уменьшительного и увеличительного порошков. После этого значительно облегчилась разведка месторождений – кроме золота и серебра, ювелирам требовалось огромное множество самых разнообразных драгоценных камней. Теперь люди могли пробраться в глубь скал по любой щели, а отыскав золотоносную жилу или иное, что требовалось, строили шахту обыкновенной величины. Уменьшительных порошков было два. Один из них прекращал свое действие на солнце; человек, выбравшийся из щели на поверхность, под его лучами через несколько мгновений вырастал до своего прежнего роста. Другой, требовавший применения увеличительного порошка, предназначался для работ наверху, в мастерских – когда нужно было ковать золотые кружева, паять мельчайшую серебряную скань, резать в камне изысканнейшие камеи и шлифовать самоцветы до невиданного блеска.

Со временем слух о недосягаемом мастерстве саттарцев разнесся по миру, и в долину потянулись купцы из далеких стран, надеясь выменять чудесные украшения на свои диковины.

Долгое время жители Бело-Голубого Саттара жили спокойно, ничем и никем не тревожимые. Они разводили овец и коз, ухаживали за своими садами и виноградниками, разбитыми на искусственных террасах по склонам гор. И вот там-то, на террасах, люди впервые почувствовали присутствие чьей-то злой воли. Поначалу, правда, они не поняли, в чем дело. Покровительница была занята городом и не обращала внимания на виноградники. А в садах стали гибнуть молодые и здоровые деревья – почва для них была слишком влажная, вода не стекала – откуда-то пришло болото. Люди пытались с этим бороться – рыли осушительные канавы, но болото отвоевывало себе все больше места. Посадки продолжали гибнуть. Тогда решили обратиться к Покровительнице за помощью. Услыхав эту новость, Хотт побледнела от ярости.

– Ах, Болотник! Ах ты, негодяй! Решил-таки утянуть мой город в свое поганое болото? Не выйдет!!!

Разъяренная волшебница подскочила к окну. Она уставилась немигающим взглядом на заболоченный склон горы. Зеленые глаза ее потемнели от гнева, зрачки расширились, а в черной их бездне вдруг забились, заметались золотые искры…

Прошло несколько мгновений, и над затопленными деревьями стал подниматься пар. Он становился все гуще, распространяясь вниз к подошве горы, и теперь уже было видно, насколько близко болото подобралось к городу. Оно едва ли не охватывало его кольцом! Скоро пар повалил и от реки, заволакивая пеленой дома; потом они скрылись совсем, и только клубы тумана бурлили внизу, будто в гигантском котле.

Над горами ярко сияло солнце…

Но вот туман будто бы стал редеть, А тут налетел с гор ветер и унес последние клубы пара с собой – вон из долины, Земля высохла! Внезапно – откуда только взялось – заметалось по сухим деревьям жаркое пламя, и скоро ветер снова налетел, чтобы закрутить пепел в смерч, поднять его над горами и развеять где-то далеко по земле.

Покончив таким образом с болотом, Покровительница повернулась к людям, так и простоявшим все это время, не смея пошевелиться.

– Завтра польете землю здоровой речной водой, и у вас снова вырастет все, что росло там раньше, – устало произнесла она, опускаясь в кресло. – Впредь сообщайте мне обо всех неприятных или странных событиях. Пусть это будут мелочи! Не стесняйтесь. Болотник теперь так просто не утихомирится…

И в самом деле, после этого случая жизнь перестала быть такой безмятежной, как раньше. Года не проходило теперь без какой-нибудь пакости со стороны старого колдуна, Владение его было неподалеку – он построил себе замок на острове посреди болота, которое сам же устроил, подпрудив реку, в самом низу долины. Когда-то здесь была плодородная земля, покрытая ковром цветов; теперь же из всей растительности осталась лишь чахлая трава, росшая по кочкам.

Сам Насурим-Болотник был на вид весьма неприятным стариком с маленькими, близко посаженными глазками и кривой ухмылкой, обнажавшей его неровные и желтые, но крепкие еще зубы. Его стали часто замечать у стен Саттара. Что-то он там высматривал! Когда после одного из его появлений в городе ушел под землю целый дом, Покровительница так взбеленилась, что посланные ею молнии осушили четверть всех владений Болотника, несмотря на его мощное сопротивление в виде проливного дождя.

Так волшебники и сражались между собой: Насурим строил козни – Покровительница осушала за это его болото, но оно скоро вновь расползалось, и все начиналось сначала. Хотт со старым колдуном враждовали испокон веку, но никогда Болотник не мог ей толком навредить. Теперь, с появлением в долине людей, он, наконец, занялся любимым делом: насылал порчу на урожай, заболачивал землю, разгонял по горам стада, морочил пастухов… Все это, может, и радовало бы его, если бы не ненавистный город, страшно раздражавший колдуна своей неуязвимостью. Он никак теперь не мог к нему подобраться! Покровительница берегла его границы даже во сне. Она поклялась, что Бело-Голубой Саттар навсегда останется таким, каким он был сейчас! Стены его всегда будут сиять белизной, фонтаны всегда будут бить, солнце всегда будет ласкать его лучами – даже если колдуну удастся заболотить все горы. Чему, конечно, не бывать!

Шли годы – город и в самом деле не менялся с течением времени, а жители его заметили, что перестали стареть. Дети продолжали рождаться; они взрослели и оставались юношами и девушками – по крайней мере с виду. Подошло время, родилась, наконец, и я…

Тут Агриэль вынуждена была прервать повествование. Требовались ее немедленные указания – ящерицы готовились в большой поход к Забытому Городу. Но отсутствовала она недолго, а вернувшись, сразу же продолжила свой рассказ.

– Так вот… Покровительница меня очень любила и, когда я выросла, сочла своим долгом самой подыскать для меня жениха. Она провела кучу времени над старыми картами и, наконец, где-то далеко за горами нашла достойного принца. Тот внезапно затосковал, отправился в путешествие и, приехав к нам, безумно в меня влюбился.

Я – в него! Из-за гор прибыли гости, и свадьба длилась месяц… Мы с Элгердом стали называться королем и королевой; отец – Астиан Пятый решил уйти на покой и всерьез заняться разведением роз – от голубых до синих. Но, конечно же, главной причиной было не это. Просто в королевстве под защитой Покровительницы было так спокойно, что он мог позволить себе не волноваться за его будущее. В последнее время даже Болотник поутих; давно уж не было видно ни самого старика, ни его ученика – Альбиноса. Казалось, они вообще исчезли. А годы все шли. У нас с Элгердом родились дети; сначала Филипп, а за ним Агриппина. Жизнь впереди рисовалась совершенно безоблачной. И вот тогда-то, когда беды не ждали вовсе, в ясном небе и грянул гром!

Однажды отец отправился наверх к Покровительнице – отнести подарки от горожан; мой муж, Элгерд, сопровождал короля. Отец нес шкатулку с драгоценностями, спутник же его бережно держал в руках два букета нарциссов. Один букет был составлен из живых цветов, другой – из каменных, но сколько бы вы ни сравнивали букеты, вам не удалось бы указать хотя бы на малейшую разницу между ними. Оба они дышали хрупкой свежестью первых весенних цветов. Хотт ожидала гостей в круглом зале. Втроем они уселись у каменного стола. Старый король открыл шкатулку и, выкладывая украшения, приготовился запоминать похвалы каждой вещице; он должен потом в точности передать мастерам все слова главной ценительницы их искусства.

В это время раздался робкий стук в дверь, и в зал с поклоном вошел один из ювелиров. Он смущенно пробормотал слова извинения: мол, не успел отдать украшение, которое делал целый месяц, и позволил взять на себя смелость принести его самому. В руках мастер держал действительно очень красивую вещь – громадный голубой сапфир в серебре, подвешенный к массивной, серебряной же цепи. Камень, покачиваясь, отбрасывал светлые блики на стены, пол, потолок… Прозрачная голубизна сапфира как магнитом притягивала к себе взоры. Что-то, казалось, мелькает в глубине камня… не то маятник качается… не то ручеек струится… просто голова кругом!… Но надо бы разглядеть – что же это… И вот взгляд уже прикован к дрожащей синеве… И совершенно невозможно его оторвать… Невозможно… А камень будто затягивает в себя все глубже, глубже, глубже…

Три фигуры у стола застыли молчаливыми изваяниями. Сознание их потонуло в бездонной глубине Колдовского Сапфира… Ненужные теперь букетики нарциссов лежали на столе подле мерцающего голубого камня. Один из них был по-прежнему свеж, другой скоро совсем увял.

…Я сидела с детьми в саду, когда услышала взволнованные крики. Тревожно зазвучали кувшины. Люди бежали все в одну сторону, и я побежала вместе с ними на окраину города. Там мы увидели Альбиноса. Сгибаясь пополам от душившего его хохота, он кричал:

– Пойдите!… Пойдите-ка все туда и полюбуйтесь на голубой камешек! И с вами будет то же, что и с этими тремя глупцами! Пойдите и поглядите! И вы точно так же навеки отправитесь в путешествие по Голубому Сапфиру! Ха-ха-ха!

У Альбиноса от смеха даже потекли слезы. Он вытирал их и щурился, а его красные, в белых ресницах глаза наливались кровью еще больше. Но вот он перестал смеяться и, пошмыгав розовым носом, серьезно проговорил:

– А если честно, то я лично не советую этого делать. Не надо! Не дай Бог еще заснете! И не сможете, боюсь, увидеть тогда, что сделает с вашим паршивым городишком наш любимый хозяин!

И он снова начал дико хохотать.

Я повернулась и побежала к замку Покровительницы. Задыхаясь, я добралась, наконец, доверху. Ворота были открыты. Пробежав по гулкому переходу и лестнице, я влетела в зал.

Сердце у меня оборвалось! Альбинос не соврал. Трое дорогих мне людей застыли у стола, вперив взгляды в Голубой Сапфир. Захотелось получше разглядеть его… Но я поборола желание, стянула с шеи платок и накинула его на мерцающий камень.

Пришли снизу люди, и мы снесли вниз моих отца и мужа, оставив Покровительницу в ее доме. Болотник одолел Хотт хитростью, не поборов силой. Он обратился за помощью к своей матери – могущественной волшебнице, Асурдис не отказала единственному сыну. Она выплавила Сапфир, следуя рецепту одной из древнейших колдовских книг, доставшихся ей еще от прадеда. Путешествие к матери заняло несколько лет – вот куда пропали Болотник с учеником, Вернувшись, они выждали подходящий момент и нанесли удар. Альбинос обернулся одним из мастеров и поднялся в замок вслед за королями – молодым и старым. Покровительница, увлекшись, не заметила подвоха…

Что было потом – страшно вспоминать. Насурим с Альбиносом день и ночь бродили вокруг да около, выкрикивая заклинания. Но Саттар оказался совершенно неуязвимым – негодяи не могли даже войти в него, не то что разрушить! Покровительница заботилась о любимом детище даже и в колдовском своем сне!

Тогда-то Болотник и придумал вышвырнуть город из долины. А чтоб и духу его не было, решил забросить подальше, в Соседний Мир, и на поверку оказался сильным волшебником. Ему удалось уменьшить город, протащить его сквозь Переход, упрятать под землю, под каменный колпак…

Но солнце чудесным образом продолжало светить и в подземелье! Многочисленные фонтаны продолжали бить, хотя питавшая их река осталась в далекой теперь долине. Жители по-прежнему жили в вечных стенах города. Тогда, разъяренный, он превратил нас в ящериц и прогнал прочь! Поставил сторожем Черную Пирамиду…

Мы оказались в Чужом Мире, под землей, без помощи, без орудий труда, да к тому же были теперь не людьми, а уродливыми пресмыкающимися! Отчаянию не было предела! Но жить все одно как-то надо, и мы сумели приспособить свои лапы к работе. Не сразу все получилось, но со временем наши мастера научились выполнять даже такую тонкую работу, как резьба по камню. И неплохо, по-моему! Но сначала было очень тяжко. Когда удалось сделать кое-какие инструменты, мы занялись поиском драгоценных камней, Потом стали выходить на поверхность. Какое счастье все-таки, что у нас был секрет уменьшительного порошка! Мы давали пасущимся лошадям поесть его и затем уводили их – маленьких – к себе в подземелье, оставляя на видном месте несколько блестящих камушков. Скоро люди сами стали приводить к пещере лошадей, овец, коз, коров, кур, уток… Они, конечно, не догадывались, куда те деваются, да это их и не сильно волновало, когда в обмен они получали столь щедрую плату!

Со временем мы попривыкли к новому дому, научились вести хозяйство и под землей. Собрали по лесам себе светлячковое солнце и снова стали строить город. Но совсем другой! Теперь мы уже перестали ждать, что Покровительница очнется, поняли, что Бело-Голубой Город не найти, и заставили себя не вспоминать. В дальнем конце Громадной Пещеры выстроили Хранилище и свезли туда все, что напоминало о прежней жизни. Нужно было учиться быть счастливыми здесь – в Чужом Мире, под землей… И мы живем в самом деле неплохо. Но время для нас совсем остановилось; вернее, оно течет мимо, не задевая. За всю жизнь в подземелье мои дети не повзрослели ни на день, не было за эти полтысячи лет ни одного новорожденного. Мой отец и муж по-прежнему спят не в силах вынырнуть из глубин Колдовского Сапфира, верно, даже не подозревая, что имеют теперь обличье ящериц…

* * *

Агриэль замолчала; плечи ее горестно согнулись под тяжестью воспоминаний. Она сидела неподвижно, опустив в задумчивости глаза – быть может, глядя на свое обручальное кольцо, вспыхивавшее брильянтиком на тон-ком серебристом пальчике…

Сене было жалко королеву до слез. В самом деле: лишиться сразу отца и мужа, превратиться в одночасье из красивой женщины в мерзкую ящерицу и быть изгнанной из родного дома в чуждый мир, под землей. Но из всего должен быть какой-то выход…

– А вы не пробовали вернуться назад? Вы же знаете, где Переход? – спросила девочка.

Королева кивнула.

– Конечно, пробовали, и не один раз. Переход не работает для ящериц. Видно, Болотник и его заколдовал…

– А человек? Человек-то сможет пройти? Вы не пытались найти себе посланника? – взволнованно допытывалась девочка.

Ящерица покачала головой.

– Ну, а какой в том толк? Покровительница спит так же, как мои отец и муж. Если бы мы умели ее разбудить, тогда был бы смысл, а так…

Но Сеня не сдавалась.

– Но что-нибудь да можно сделать! Вы сами говорили, что ваш Мир буквально набит волшебниками, наверняка есть и добрые среди них! Найти кого-нибудь и попросить помощи!

Королева задумалась. Такая возможность, судя по всему, не приходила ей в голову. Наконец она проговорила:

– У Хотт есть сестра. Но я не знаю, захочет ли она помочь. Они почему-то не ладили… Да к тому же неизвестно, где она живет.

Девочка оживилась.

– Вот видите?! Я упрошу родителей и отправлюсь в путешествие по вашему Миру. Уж я-то разыщу эту сестру! – заявила девочка. – Только, пожалуйста, отпустите со мной принца и принцессу.

Агриэль даже рассмеялась, глядя на ее раскрасневшееся личико. Но дети были настроены весьма решительно. Девочку поддержал Филипп.

– В самом деле, почему бы нам не попробовать, раз уж представляется такая возможность? Что если нам удастся разбудить папу и дедушку? – спросил он, умоляюще глядя на мать.

Королева колебалась Она не знала, как ответить, чтобы не расстроить детей. Идея, конечно, совершенно абсурдна! Отпустить их одних в неизвестность! Но она была уверена, что мать девочки запретит ей и думать о подобной глупости, и решила схитрить. Она сказала:

– Ну что ж. Если Сенины родители согласятся, я, конечно, отпущу и вас.

Таково было ее последнее королевское слово.

* * *

Филипп с Пиной проводили Сеню до самого выхода на землю. Договорившись встретиться завтра в обычное время, они попрощались, и девочка проглотила увеличительный порошок. Она вышла из темноты и остановилась – должно пройти время, прежде чем он начнет действовать. Сеня задумалась: сколько же всего произошло за эти два дня! Теперь только бы удалось уговорить маму! А уж мама уговорит папу!

Почему-то она была почти уверена в благоприятном исходе. Ей попались на редкость разумные родители! Правда, бабушка, наоборот, считает, что очень неразумные… И вдруг!

У-у-у-ух! Ветер засвистел в ушах! Перед глазами все поплыло… Джунгли стали такими низенькими – трава, да и только! А Сеня стала такой длинной! Как быстро ко всему привыкаешь! На мгновение девочке даже показалось неуютным быть такой большой. Отовсюду тебя видно, как сосну в поле!

Два шага – Сеня вышла на тропинку и побежала домой.

После ужина мама, взяв вязание, по обыкновению приготовилась слушать увлекательный рассказ о подземном королевстве. Но на этот раз Сеня не стала описывать пикники и прогулки, Она сразу начала с истории ящериц – так, как ее рассказала королева. В середине повествования мама уже перестала вязать, а потом, при описании кротиных туннелей, обвалов и заколдованных дверей, она и вовсе отложила корзинку со спицами. Но вот Сеня, невинно глядя в ее расширившиеся от ужаса глаза, обрисовала свое одинокое ночное путешествие на Белоснежке, встречу с лягушкой, с кошкой на обратном пути, а затем, когда мама окончательно потеряла дар речи, заявила, что считает своим долгом помочь несчастному народу.

Конечно, как девочка и предполагала, сначала ей отказали наотрез! Но и вода точит камень! Через час непрерывных уговоров мама сопротивлялась уже не так уверенно. Папа пока держался прочно. Но время не стояло на месте… И вот Сеня_г наконец, почувствовала слабину в обороне и довершила дело одним мощным ударом.

– Мамочка! – заверещала она. – Представь себе, что наш папочка спит уже пятьсот лет и не собирается просыпаться! Только от тебя сейчас зависит судьба несчастных одиноких детей и целого народа!

Сопротивление было сломлено. Папа, пожав плечами, взглянул на маму, а та, тяжело вздохнув, сказала:

– Ну если королева отпускает своих детей… Может, это и не так опасно?… Ей-то видней, – она еще чуть подумала и добавила: – По крайней мере это не опасней, чем твои вчерашние приключения, потому что уж хуже быть ничего не может!

С этим Сеня спорить не стала. Что значит все-таки верный расчет и знание психологии!

Девочка отправилась спать вполне удовлетворенная, Она еще слышала, как в соседней комнате родители о чем-то шептались, но не волновалась. Мама уже обещала!

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: