VII. Торжественные проводы. Первый день путешествия

Выступить в поход решили через день. Сеня устала бегать из дому в Громадную Пещеру, выясняя подробности. Договорились: родители должны будут проводить девочку с принцем и принцессой до Перехода. Ящерицы отправятся в путешествие, сидя в специальных сетчатых карманах, пришитых мамой на Сенину куртку. Но перед прощанием королева считала необходимым провести древнюю церемонию Вдохновения на Победу. Празднество было назначено на утро. Полосатый рюкзачок, с которым Сеня ходила в школу, был поэтому собран с вечера. Папа уложил в него котелок, складной ножичек, веревку, спички и другие необходимые в пути вещи. Мама добавила несколько смен чистого белья и теплый свитер. Утром она еще сунула в рюкзак увесистый пакет с едой, и втроем они вышли из дому, направляясь к Громадной Пещере.

Принц поджидал их у камня. Сеня проглотила порошок. У-у-ух! Уменьшилась и нырнула в темноту входа. Но нет! Сегодня здесь было светло. Несколько ящериц с факелами проводили детей до Пещеры, где уже ждали лошади. Ехали молча. Изумрудные свечи кипарисов тянулись ввысь к светлячковому солнцу. Городок, сверкающий леденцовыми окошками, перевитый мерцающей лентой хрустальной дороги, казался чудным видением, выплывшим из волшебного сна феи… Филипп и Сеня во все глаза смотрели по сторонам. Оба они понимали, что если экспедиция закончится удачно, Громадная Пещера перестанет быть домом ящериц, А если неудачно…

Но вот и замок. Сколько же здесь сегодня ящериц! Повсюду: на мосту, под стенами, на стенах, откуда они чуть не срываются в ров с водой, – так суетятся! Каждый мечтает первым увидеть героев дня! Воздух звенит от гомона голосов – весь город собрался сюда, чтобы проводить отважных воинов в опасный поход.

Сеня и принц въехали на лошадях во двор. Тут была такая теснотища – яблоку некуда упасть! Но ящерицы с готовностью теснились, уступая всадникам дорогу. Наконец те добрались до лестницы и спешились. Королева стояла на балконе второго этажа, к которому с двух сторон вели каменные ступени. Сегодня на ней была тяжелая парадная мантия из золотой парчи, усеянная россыпью винно-красных рубинов. Драгоценная корона искрами вспыхивала на солнце. Позади нее стоял воин – один из сопровождавших девочку к Забытому Городу. Он тоже был одет в нарядный, шитый серебром и синим шелком плащ, а над его плечом сверкала рукоять меча.

В лапах воин держал большую золотую чашу с четырьмя ручками в виде зверей, Это была та самая чаша из Хранилища. Сеня вспомнила – воин должен напиться из нее, взявшись за две ручки: если возьмется за слона и лисицу – получит силу и хитрость; если за собаку и тигра – преданность и ловкость. Но кто он – этот воин, которому предстоит осушить чашу? И тут же догадалась – она сама! Это ведь она будет сражаться за освобождение народа ящериц от колдовства!

Откуда-то вынырнула Пина; она взяла брата за руку, и троица стала медленно подниматься по ступеням. Гомон голосов стих – все наблюдали за началом церемонии. Королева не улыбнулась Сене, как обычно, в ответ на ее приветствие, а только коротко кивнула. Вид у нее был необыкновенно торжественный. Знаком приказала остановиться подле себя. В тишине далеко разнесся ее голос:

– Сейчас эти трое отправятся в путь к нашей потерянной родине! Быть может, им предстоит вступить в борьбу с могущественным врагом. И да поможет тогда нашим воинам древний напиток Гушу! Пусть он придаст телам их и душам качества избранных ими зверей!

Королева замолчала и, коротко взглянув на девочку, подала знак стоявшему позади. Воин выступил тогда вперед и приблизился к Сене. Пристально глядя ей в глаза, он медленно протянул чашу.

У девочки вдруг заколотилось от волнения сердце, она лихорадочно раздумывала, что же выбрать? Предпочесть силу? Вряд ли она станет сильнее волшебника! Хитрость? Чего-чего, а уж хитрости у колдуна хватит на всех! Такого не обвести вокруг пальца! Чего же у него нет? Преданности? Это наверняка! Ловкости? Может, и недостает! Какая особая ловкость у старика?

И Сеня решилась. Одна ее ладонь обняла собаку, другая – тигра. Золотая чаша, до краев наполненная густой черной жидкостью, тяжело легла ей на запястья. Не сводя с девочки пристального взгляда, воин тихо проговорил:

– Пей до тех пор, пока не почувствуешь, что в тебя не влезет больше ни полглотка!

Сеня набрала тогда в легкие побольше воздуха и поднесла чашу к губам. Вязкая тягучая жидкость оказалась на вкус кисло-соленой – довольно противной! Но девочка все равно глотала ее и глотала, глотала и глотала, пока не почувствовала – все! Напиток Гушу уже стоит в горле! Сеня перевела дух и вернула чашу воину. Тот с удивлением взглянул на нее – Гушу сильно поубавилось! Девочка усмехнулась – мама тоже иной раз смотрела с удивлением, когда она пила воду после прогулки.

Воин подошел теперь к принцу. Филипп поколебался мгновение, но все-таки взялся за собаку и тигра. А когда воин протянул, наконец, чашу принцессе, та уже не задумываясь ухватилась за те же ручки.

Но вот принцесса сделала последний глоток, и едва она успела передать чашу, как толпа внизу взорвалась громким криком. Тогда вперед выступила королева Агриэль. Откуда-то из складок плаща она достала свернутую ленту и, высоко подняв ее над головой, с силой подбросила вверх. Золотая лента распуталась в воздухе и, извиваясь, медленно полетела над головами ящериц. Те буквально замерли, следя за ее полетом. Скоро она стала потихоньку опускаться – все ниже, ниже… Внезапно порыв ветра – откуда только он взялся? – подхватил полоску золотой материи и вынес ее за высокую стену замка. У толпы вырвался восторженный возглас, Сеня, не понимая, огляделась – даже королева улыбалась, провожая глазами улетавшую ленту.

– Хорошее предзнаменование! – пояснил принц. – Если бы она упала на землю сразу – это бы предсказало наше поражение. Но лента улетела, и как далеко! Мы должны победить!

Церемония закончилась. Ящерицы стали выходить из ворот замка – многие собирались проводить своих героев наверх, на землю, а для этого следовало поторопиться, чтобы успеть обогнать конных. Агриэль обнимала своих детей, давала последние советы. Сеня тоже подошла проститься, Наконец дети пошли вниз к лошадям. У ворот оглянулись в последний раз, Королева не тронулась с места и с тоской смотрела им вслед… Теперь она осталась совсем одна.

Сеня с родителями шли вдоль реки, вверх по течению, внимательно осматривая высокий берег. Круглый Камень мог зарасти кустами, мог уйти в землю – за такой-то срок! Филипп и Пина ехали в сетчатых карманах Сениной куртки. По их словам, там было вполне удобно, к тому же сверху открывался чудесный вид на окрестности. Но заметили Камень тем не менее не они, а папа, который кинулся вдруг карабкаться вверх по обрыву, Вот он добрался до цели и теперь раздвигает руками густую траву. Сверху донесся его призывный возглас:

– Лезьте сюда! Думаю, мы уже на месте.

И в самом деле заросли травы скрывали круглую каменную плиту. Папа помог Сене забраться на нее. Махнул рукой в сторону леса.

– Восток там, – только и сказал он.

Подошла мама и крепко обняла девочку. Потом молча обнялись с папой – родители были сегодня крайне немногословны. Ну вот и все…

Сеня повернулась лицом к лесу. Припомнила, где у нее левое плечо, и стала потихоньку поворачиваться. Перед глазами проплыли сосны, потом поле, река, снова лес, поле, река… Девочка считала обороты: как бы не ошибиться – окажешься где-нибудь не там! Лес уже четвертый раз сменился на поле, пятый, шестой…

– Будь осторо… – мамино напутствие прервалось резко, на полуслове…

Седьмой! Сосны и поле вдруг исчезли! А вместо них появился какой-то серебристый туман…

Вдруг стало страшно! Так хотелось снова услышать мамин голос!… Но Сеня быстро справилась с приступом малодушия. Она села на край Камня и спустила ноги вниз. Спрыгнула. И сразу оказалась по щиколотку в воде. Похоже – большая лужа. Она побрела по мелководью наугад. Туман вроде как начал понемногу редеть, и, подняв глаза к небу, девочка увидела серебристый диск солнца. Лужа становилась помельче, из воды торчала уже трава, и вот она, сухая земля!

Туман совсем рассеялся, и сразу стало понятно, почему он казался серебристым. Вся растительность, насколько хватало глаз, была здесь серебряного цвета! Сеня глядела во все глаза: степь, покрытая мягким ковром трав, подбиралась к заросшим серебряным лесом горам. Голубое небо, сияющее солнце, белые лилии в траве, сверкающие водопады в далеких горах – у девочки просто дыхание перехватило от непередаваемого великолепия этого Мира. То, что на картинах в Хранилище показалось ей тусклым, на деле оказалось блистающим! Неудивительно, что ящерицам до сих пор снится родина! Сеня заглянула в карманы – и принц, и принцесса неотрывно смотрели на горы.

– В какую сторону теперь мне идти? – спросила девочка.

Филипп в ответ что-то пропищал, но что, Сеня не расслышала. Извинившись, она осторожно вынула крохотную ящерицу-принца из кармана и посадила на ладонь. Маленькие размеры друзей были очень непривычны девочке – такими она видела их только в короткие мгновения при встрече, пока еще не проглотила порошок. Все остальное время девочка была с ними примерно одного роста. Сейчас же малютка принц, одетый в синий лоскутик-плащ, и с мечом чуть подлинней спички поперек спины, был величиной с ее указательный палец и чувствовал себя, наверно, не очень-то уютно. Вот он поднялся на ноги и, ухватившись за Сенин мизинец, вытянулся во весь свой крошечный росточек; прикрывшись лапкой от слепящего солнца, долго оглядывал протяженный горный хребет. Наконец махнул куда-то вправо.

– Наша долина начинается вон там, за дальним водопадом. Видишь?

Сеня вгляделась и увидела вдалеке тонкую нитку, прочертившую гору сверху вниз. Она прикинула на глаз расстояние – часов на пять ходьбы, если не больше. Взглянула на небо. Даже солнце здесь, казалось, было совсем другое! Гигантский его диск, белый, похожий на котел расплавленного серебра, завис прямо над головой. До вечера далеко… Можно будет, пожалуй, добраться до гор еще засветло.

Но солнце припекало. Девочка была одета явно не по погоде. Сеня обсудила возникшую проблему с ящерицами и, сняв куртку, закрепила ее на рюкзаке. Теперь брат с сестрой смогут смотреть только назад, девочке за спину, но они не возражали. Разговаривать стало невозможно, и девочка шла молча, наслаждаясь окружающей красотой. Лилии местами росли так густо, что нельзя было пройти, не изломав их стебли; к тому же от горьковато-пряного их запаха начинала кружиться голова, и Сеня решила обходить такие заросли стороной. Походя она срывала какую-нибудь былинку или цветочек и рассматривала. Стебли и листья здешних трав были густо опушены – тончайший войлок волосков служил им защитой от палящих лучей солнца. Он-то и придавал местной растительности серебристый цвет. Даже лепестки некоторых цветов оказались затянуты пушком, и из-за этого краски их были чуть приглушены, но бледность эта только подчеркивала яркую пестроту множества бабочек, расцвечивавших серебряный ковер трав ярким шелком своих крыльев. Какие-то пестрые маленькие птички охотились за ними, выпархивая неожиданно из зарослей и хватая беспечных красавиц поперек мохнатеньких туловищ. Мгновение, и вот уже ненужные крылышки, кружась, медленно опускаются в траву, а охотница улетает за новой жертвой.

Вообще зверей и насекомых здесь было гораздо больше, чем дома. Воздух звенел от птичьих голосов; жуки и крупные стрекозы с жужжанием проносились мимо, только что не врезаясь в девочку, каким-то чудом умудряясь разминуться в последний момент. В траве шныряли маленькие рыжие зверьки; завидев девочку, они поднимались на задние лапки и сидя рассматривали ее, ныряя в заросли лишь тогда, когда до них оставался шаг или два. А вдалеке у гор Сеня заметила пасущихся антилоп. Пока что не было видно только людей! Может, поэтому здесь было так хорошо зверям?

Солнце тем временем повернуло к горам. Сеня решила отдохнуть. Она отшагала уже несколько часов под жаркими лучами неистового светила и мечтала сейчас о тенистом местечке где-нибудь на берегу ручья. Чего-чего, а тени здесь не было и в помине. Она отвязала флягу от пояса и отпила несколько глотков воды. Вода нагрелась, да и оставалось ее теперь меньше половины – девочка уже несколько раз прикладывалась к фляжке по пути. Скинув рюкзак на землю, Сеня помогла ящерицам выбраться на волю – им тоже надо было попить, да и размяться после долгого сидения не мешало. Налив для крошек воды в крышечку от фляги и позавидовав им: счастливцы, могли даже умыться, – девочка выбрала заросли погуще и легла в траву. Здесь было все же попрохладней! Она закрыла глаза… И задремала, сама не заметив как.

Проснулась резко, как это иногда бывает – будто кто в бок толкнул. Открыла глаза и со сна просто оторопела, увидев неожиданно прямо над собой низко летящую птицу. Это была чайка. Белая, очень крупная – не такая, как речная, а гораздо крупней, с красными, как показалось, какими-то злыми глазами.

Птица сделала несколько кругов над девочкой, по-прежнему держась очень низко, а затем, набрав высоту, полетела в сторону гор.

Сене стало не по себе. Пристальный, не птичий какой-то взгляд чайки встревожил ее.

– Где-то недалеко должна быть вода… – подумала она вслух, чтобы отогнать неприятное чувство. – Чайки не улетают далеко от воды.

– Ты права. Мы приближаемся к владению Болотника, – раздался в ответ голосок Пины. Она выбралась на траву из рукава куртки, где они с братом, оказывается, скрывались от птицы.

– Как хорошо, что вы догадались туда спрятаться! – воскликнула Сеня.

Девочка вдруг осознала, какую огромную опасность они сейчас пережили. Это ей – громадине – чайка ничем не могла повредить, а малютки-ящерицы вполне могли уместиться в ее желудке! Принц молчал, и, как показалось Сене, вид у него был озабоченный.

Пока она, поднявшись, отряхивалась, брат с сестрой забрались по местам, и Сеня, закинув рюкзак на спину, тронулась дальше. Горы теперь сильно приблизились. Среди серебристой пены листвы проглядывали уже более темные прогалы каменистых обрывов. Однажды девочке даже показалось, что она видит на скале фигуру человека, но было все же еще слишком далеко, чтобы знать наверняка: глаза могли обманывать. А потом она углядела в степи хутор и, посоветовавшись с друзьями, направилась в его сторону. Солнце сейчас стояло над горами; еще час – и опустятся сумерки. Девочка с непривычки очень устала; хотелось хотя бы эту первую ночь провести под крышей. К тому же и вода почти кончилась.

Вблизи домик оказался небольшим, построенным из древесины розоватого цвета, с крышей, покрытой серебристой соломой. Двор, засаженный цветами, окружен невысокой, сплетенной из веток изгородью. Сеня оглядела дворик – никого. Тогда она открыла калитку и пошла к домику по дорожке. Но тут она будто спиной почувствовала чей-то взгляд и обернулась. У плетня рядом с калиткой стоял и пристально глядел ей вслед какой-то пожилой человек – видно, хозяин. Неясно было только, откуда он мог там появиться: ведь Сеня только что прошла мимо того места, где он сейчас стоял – разве только густая трава заглушила его шаги. Человек был очень загорелый и все-таки, как решила девочка, еще не старый. Правда, лицо его изборождали глубокие морщины, но глаза, смотревшие из-под густых бровей, пожалуй, не были глазами старика. Впрочем, в таком жарком климате лицо могло стареть раньше самого человека. Сеня робко улыбнулась хозяину. Старик ответил ей какой-то деревянной улыбкой – просто, по сути, растянул губы в стороны и довольно неприветливо спросил:

– Куда путь держишь?

Девочка замялась, не зная, что ответить. Заранее она почему-то не придумала какого-либо правдоподобного объяснения своему появлению здесь, в степи. Теперь она запинаясь стала говорить, что-де заблудилась в горах, отбившись от охотников, и спустилась сюда на равнину, зная, что спутники ее собирались заняться отловом диких лошадей.

Человек кивнул, оглядел ее одежду – джинсы, майку, полосатый рюкзачок и усмехнулся, ничего не сказав на ее слова. Сене снова, сегодня уже во второй раз, стало не по себе. Ей совершенно расхотелось ночевать под крышей, и она буквально мечтала теперь поскорее убраться отсюда подобру-поздорову. Только бы набрать воды!

– Колодец за домом, – ответил на вопрос хозяин; Сеня повернулась и пошла по дорожке, по-прежнему ощущая затылком тяжелый, пристальный взгляд. Только скрывшись за углом дома, она вздохнула посвободней. Хозяина трудно было назвать приятным человеком. Колодец оказался неглубоким, с холодной чистой водой. Сеня с удовольствием умылась из ведра, напилась и уже наполняла флягу, когда услышала шаги. Девочка подняла голову, ожидая встретить взгляд угрюмого хозяина, но вместо того увидела улыбающуюся женщину, идущую по тропинке меж огородных грядок.

– У меня гости? – певуче проговорила она. – Я так рада! А где же твои родители? Неужели одна? И я одна! Так соскучилась по живой душе! Мой старик уж вторую неделю на озере. Рыбачит. Да… А я тут целые дни одна-одинешенька. Ну, пойдем-ка в дом – отдохнешь, поужинаем.

Сеня послушно пошла за маленькой женщиной, недоумевая, кто же был тогда тот человек во дворе, если муж хозяйки рыбачит… Она решила спросить об этом, но когда, обогнув дом, они вышли на передний двор, там никого не оказалось. Никого, кроме большой белой птицы, сидевшей на изгороди… Хозяйка махнула на нее рукой, чайка снялась с плетня и, тяжело взмахивая крыльями, полетела к горам.

Сеня вошла за хозяйкой в дверь. Дом оказался под стать женщине: она была аккуратная, кругленькая, одетая в цветастое платье – и дом ее был чистым, уютным, нарядным. Посередине свежевыбеленной, со скоблеными дощатыми полами столовой – большой стол, окруженный плетеными стульями. По стенам на длинных полках расставлена яркая глиняная посуда. Высокий, розового дерева шкаф и два сундука украшены цветной росписью: причудливыми цветами да хохластыми птицами. Вся эта радостная обстановка явно не походила на жилище того мрачного старика.

Сеня сняла с себя рюкзак и с облегчением опустила его на скамью у стены – так, чтобы ящерицы могли видеть все происходящее. Хозяйка, открыв один из сундуков, достала из него крахмальную белую скатерть и, встряхнув, накинула на стол. Усадила подле него свою гостью. Сняла с полок несколько тарелок и забегала из комнаты в кухню. Вскоре на столе появился хлеб, на-резанное крупными кусками копченое мясо, деревенский овечий сыр, сметана и молоко в рыжих глиняных крынках. На большом блюде, поблескивая каплями воды, лежала целая груда овощей и пряной зелени.

Девочка, позабыв про воспитание, буквально накинулась на еду. Хозяйка с довольной улыбкой наблюдала за тем, как она ест.

– Вкусно? Ешь больше! – время от времени приговаривала маленькая женщина, подбадривая гостью. Она всем своим видом излучала доброжелательность; Сеня про себя решила, что с ней можно поговорить о спящей Хотт. Все одно когда-то придется начинать расспросы, а людей в этой местности совсем негусто. Хозяйка явно была не прочь поболтать, и девочка принялась расспрашивать ее об окрестностях, исподволь направляя разговор в нужную сторону.

Да, женщина знала и о рыжей волшебнице, спящей у себя в замке, и о несчастном народе, который сгинул вместе с прекрасным городом, и о Насуриме-Болотнике. Улыбка сошла с ее добродушного лица, когда она заговорила о злом волшебнике.

– Проклятый колдун! – сказала она мрачно. – Раньше, лет пятьдесят назад, хуторяне ходили в долину Саттар на базар в Белый Город, и рыбачить можно было там же, в долине, на реке… А теперь туда не пробраться! Сплошное болото – не подойти. Отродясь в этих местах болот не было – здесь же горы и степь… Солнце вон как жарит! Но я не удивлюсь, если и наш хутор скоро окажется среди болотных кочек… К тому все и идет…

Хозяйка горестно замолчала, а Сеня припомнила громадную лужу, окружавшую Круглый Камень – дверь в ее Мир. Видно, Болотник вздумал и Переход утянуть в трясину! Девочка призадумалась: «Да… Действовать нужно решительно – как бы не остаться здесь навсегда!»

– А вы случаем не знаете, откуда рыжая волшебница родом? – спросила Сеня, не особо, впрочем, рассчитывая на ответ. – Она ведь не всегда жила в Саттаре?

Хозяйка кивнула.

– Говорят, что не всегда. Фея пришла сюда очень давно из-за гор. А за нею притащился этот проклятый колдун! Будто бы она из-за него и покинула те края… А тому, видно, скучно стало одному-то. Некому вредить! Он вслед за ней и переселился.

Маленькая женщина негодующе потрясла головой. Ясно было, что она сердита на волшебницу – ведь та дала себя провести, из-за чего хутор – и дом, и земля – оказались в опасности. Но Сеня уже с трудом понимала, о чем речь. Глаза ее слипались сами собой – целый день ходьбы по жаре давал себя знать. Да в придачу еще плотный ужин…

Хозяйка поднялась из-за стола.

– Я тебе сейчас постелю, – сказала она и вышла в соседнюю комнату.

Сеня тем временем отщипнула по кусочку хлеба, мяса и сыра. Она сунула провизию в карманы, где сидели ящерицы, и, прихватив с собой куртку, пошла на зов хозяйки в спальню. Кровать для гостьи уже была разобрана – оставалось только лечь в нее. Девочка горячо поблагодарила добрую женщину и принялась раздеваться. Испытывая неизъяснимое блаженство, она нырнула под свежие простыни и было собралась обсудить прошедший день с друзьями, даже начала говорить, но на полуслове заснула.

* * *

Черный Замок на болоте всегда был окружен туманом. Даже днем за его высокими зубчатыми стенами царил полумрак. Гранитные стены и плиты, покрывавшие двор, густо поросли серым мхом. Узкие, на высоте птичьего полета, окна забраны тяжелыми решетками – от воров, от врагов… Да только трудно представить себе человека, по доброй воле пожелавшего оказаться внутри этих мрачных стен…

Не будь такого густого тумана, большая белая птица, подлетавшая к замку, резко выделялась бы на темном, почти черном фоне стен. Но туман был, да еще какой, и силуэт ее терялся в клубах влажных испарений; так что случись какой-то наблюдатель, ему ни за что было б не заметить, как, подлетев к замку, чайка перемахнула через стену и опустилась во двор.

Едва красные лапы птицы коснулись замшелых плит, она трижды обернулась на месте и стала человеком. Человек этот был сутулым, длинным как жердь; кожа его была какой-то белесой, волосы, брови и ресницы бесцветные, а глаза красные, какие бывают у кроликов. Он отряхнул свой серый плащ, выпутал из волос несколько белых перышек и медленно, в задумчивости, двинулся к входу в громадный мрачный дом с башенками наверху. Тяжелая дверь оказалась заперта. Альбинос застучал по ней кулаком. Потемневшее дерево было скользким от влаги, медная ручка позеленела от непогоды. Некоторое время было тихо, потом старые петли заскрипели, и дверь начала отворяться. Не дожидаясь, пока она распахнется полностью, Альбинос протиснулся в проем и сразу оказался в большом полутемном зале. Зал этот был так обширен, а сводчатый потолок так высок, что огонь в камине да несколько масляных светильников, стоявших по стенам, едва разгоняли тьму. В высоком резном кресле, походившем больше на трон, сидел сухопарый старик. Его маленькие глазки пристально глядели на вошедшего.

– От кого это вы запираетесь? – раздраженно буркнул Альбинос.

– А что за спешка такая? Откуда вдруг подобное нетерпение? – спокойно отозвался Болотник, не сводя пронзительных глаз со своего ученика.

– Да нет, ничего… – присмирел как-то сразу Альбинос. – Хотел просто вам сообщить одну новостишку… Странная какая-то девчонка в мужской, не здешней одежде идет от Круглого Камня. Думаю, что в Саттар. Куда ж тут еще? – он прошел к камину и кочергой пошевелил горящие поленья. – Я с ней разговаривал, и она соврала мне – сказала, что отбилась от охотников за лошадьми и еще какую-то чушь.

– Неужели ящерицы нашли посланника? – усмехнулся Насурим. – И что же она собирается здесь делать, хотел бы я знать? Освободить спящую Хотт из-под власти Сапфира не может никто! Я в том числе! Но, как известно, нет предела человеческой глупости… Впрочем, я не прочь и последить за их мышиной возней! Это может хоть немного развеять мою томительную скуку! – старик явно оживился.

– Для начала, может, стоит поближе познакомиться?

Выяснить что да как… – предложил ученик.

– Неплохая мысль! – отозвался колдун. – Утром притащи ее сюда. Жаль только, что ящерицы не нашли взрослого. С ребенком справиться – не много чести… Ну да ладно. На безрыбье и рак рыба! – старик поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. – А сейчас приготовь-ка в камине мясо на ужин да сходи в погреб, нацеди вина. Моего любимого – третья бочка слева, ну ты знаешь…

– Как не знать, конечно, знаю! – откликнулся повеселевший в предвкушении скорого ужина Альбинос. Целый день он пролетал над степью, следя за чужестранкой, и у него даже не было времени, чтобы слетать наглотаться сырой рыбы на реку. Выбрав из поленницы, сложенной на чугунной подставке подле камина, несколько хороших полешек, Альбинос подбросил их в огонь и, прихватив со стола пустой кувшин, насвистывая, отправился в винный погреб.

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: