Глава 9. Манипуляции подсознанием и бессознательным

Поскольку подсознание хранит абсолютно всю информацию, которую человек получает в течение жизни, можно предположить, что теории метафор и когнитивной базы в значительной степени опираются на него. С одной стороны, мы осознаем метафорическое значение тех или иных слов, если специально задумываемся над этим. Однако, учитывая лавинообразный характер информационных потоков, мы просто не успевали бы обращать на это внимание при просмотре телепередачи или прослушивании сообщения по радио. Что касается масскульта, в нем это проявлено еще сильнее: к примеру, тексты огромного количества популярных песен при внимательном вслушивании кажутся бессвязным набором слов. Однако это не мешает этим песням вызывать определенные эмоциональные реакции – в частности, реакции подсознания на те или иные лексические конструкции.

Также, вероятно, с подсознанием тесно связана концепция мифологий Р. Барта17.. С точки зрения Барта, миф – это слово, коммуникативная система, некоторое сообщение. Это – не просто вещь, понятие или идея; это – форма, способ означения. Носителем мифического слова может быть все – не только письменный дискурс, но и фотография, кино, спектакли, реклама. Выделить мифические предметы по признаку их субстанции невозможно: поскольку миф есть слово, им может стать все, что покрывается дискурсом. Уходя или не уходя корнями в далекое прошлое, мифология обязательно зиждется на историческом основании. Мифология входит в состав семиологии как науки о формах и идеологии как исторической науки; ее предмет – оформленность идей.

В любой семиологической системе присутствуют не два (означающее и означаемое), а три элемента: человек воспринимает не просто один элемент за другим, но и все соотношение, которым они соединены – знак.

В качестве примера Барт приводит букет роз, подаренный в знак любви. Собственно, букет – означающее. Любовь – означаемое. Но воспринимается все в целом, как розы, «проникнутые любовью», и это – знак.

Миф создается на основе заранее сформированной семиологической цепочки, это вторичная семиологическая система.

Итог ассоциации понятия и образа, который был знаком в первичной системе, во вторичной оказывается означающим. Разнородные материалы (кино, живопись, обряд, вещь и т.д.), из которых создается мифическое высказывание, попадая во владение мифа, сводятся к голой знаковой функции, приводятся к языковому состоянию. Миф – метаязык, так как он – вторичный язык, на котором говорят о первичном. Итоговый член мифа Барт называет «значением», потому что миф выполняет двойную функцию – и обозначает, и внушает, и дает, и требует понять. Пример:

«Юноша-негр во французской военной форме, отдающий честь, глядя вверх» - в плане языка - смысл, а в плане мифа – форма. Смысл – связное, рационально-самодостаточное единство, обладает собственной ценностью, составляет часть некоторой истории. В смысле уже заложено значение, которое довлело бы, если бы им не завладел миф. Миф превратил смысл в пустую форму. При таком превращении из смысла исчезает все случайное, историческое, остается выхолощенная буквальность. Форма не уничтожает смысл, но обедняет, дистанцирует, держит в своей власти. Смысл для формы – сподручный запас истории. Кроме того, она нуждается в нем как в укрытии.

Всю историю, которой больше нет в форме, вбирает в себя понятие. Оно формируется исторически и вместе с тем преднамеренно. Оно – движущая сила мифического высказывания. В отличие от формы, оно не абстрактно, в нем заново создается цепь причин и следствий, импульсов и интенций. Понятие наполняет миф новой историей: в грамматическом примере самоименование льва очищено от всех привходящих обстоятельств, зато теперь в него привлекаются все обстоятельства жизни изучающего его ученика, его когнитивная база и т.д.

Адресность мифического понятия означает, что, по плану, «грамматическая примерность» касается учащихся определенного класса, а «французская имперскость» должна тронуть строго определенную целевую группу читателей. Понятие строго соответствует функции, оно всегда ориентированно на тот или иной субъект. Одно и то же понятие может иметь множество означающих, таким образом, оно количественно беднее: все предметы интерьера клуба, его название и т.п. – множество означающих.

И понятие, и форма проявлены в мифе. Миф ничего не скрывает. Понятие не латентно по отношению к форме. Форма предстает непосредственно и обладает протяженностью, что обусловлено изначально языковой природой, требующей материального воплощения. Означающее остается чисто психическим.

Отношение понятия к смыслу – деформация, заключающаяся в том, что смысл - «лев», или «юноша-негр во французской военной форме, отдающий честь, глядя вверх», лишается собственной истории и превращается в жест.

«Стенд-вертушка» (алиби для сознания): означающее оборачивается то смыслом, то формой, и это чередование подхватывается понятием. Своей амбивалентностью мифическое означающее точно воспроизводит принцип алиби (данное слово имеет пространственный смысл: если Н.Н. сейчас в А., значит он не в Б.) Благодаря буквальному смыслу все интенции «делаются отсутствующими»: «при чем здесь «французская имперскость»? просто темнокожий паренек так же отдает честь, как и наш». Благодаря этому значение в мифе предстает как внушение и констатация одновременно.

Миф натурализует понятие – то есть оно начинает восприниматься естественно. Благодаря такой «природности» мифа в глазах потребителей, его интенция, адресная обращенность понятия, могут оставаться явными и при том казаться бескорыстными. Для потребителя образ естественно влечет за собой понятие, означающее обосновывает собой означаемое.

Таким образом, в мифе присутствует открытая Леви-Брюлем логика чувств и ощущений, отличная от рациональной логики, но влияющая на поведение. Замечу, что она носит подсознательный характер. Человек воспринимает причинно-следственную связь между образом и понятием и руководствуется ею, однако на уровне сознания ее для него не существует.

В шоу-бизнесе имидж любого исполнителя или актера выстроен по принципу мифа. Сам Барт приводит в пример Грету Гарбо

Имя известного исполнителя или название группы – тоже миф. Например, российская группа «Тату». В русском языке название напоминает об эпатажном имидже нетрадиционалок (та ту). Однако с выходом на мировую сцену название сменили на “T.A.T.U.”, превратив его в аббревиатуру дабы избежать ассоциаций с дешевыми курортными «салонами» татуировок, “tattoo”.

Как известно, массовая культура не способна созидать нечто новое и уникальное, она основывается на бесконечных повторениях. В последнее время весьма популярны старые хиты в современной обработке – то есть ремиксы. У потребителя это устраняет диссонанс, который возникает между «старой и уже не модной», лишенной характерных «спецэффектов», но качественной музыкой и «клонированной» музыкой масскульта. Кроме того, человеку приятно знакомое, но незнакомое вызывает интерес. В данном случае, ремикс – «незнакомое знакомое». В качестве означаемого будет именно это. В качестве мифа – «усовершенствованный вариант собственного прошлого».

С физиологической точки зрения, бессознательное связано с правым полушарием головного мозга18, которое существенным образом отличается от левого:

Отражает мир как участник происходящего. Нарушение функций => снижение актуальности происходящего.

Чувственная информация, в т.ч. от тела. «Здесь и сейчас».

Более чувствительно к тембру голоса, громкости, направленности звука чем к содержанию сообщения.

Сильнее, чем левое, влияет на непроизвольное запоминание.

Переработка отрицательных эмоций (т.к. быстрее реагирует).

Непосредственно связано с установлением личной эмоциональной значимости и => целей; неосознаваемые эмоции.

Мимика мало управляема (на левой половине лица).

Не воспринимает противоречий: отражает реальный мир, а в нем их нет, ибо они – результат взаимодействия действительности и человеческого сознания.

На левое полушарие действует логика. На правое – символы, образы, метафоры, анекдоты, электромагнитные и другие волны. Наиболее восприимчиво во время транса, гипноза, релаксации, эмоционального подъема.

Центральное понятие Юнга — “коллективное бессознательное”. Он отличает его от “личностного бессознательного”, куда входят прежде всего вытесненные из сознания представления; там скапливается все то, что было подавлено или позабыто. Фрейд обращал все внимание на раннее детство индивида, в то время как Юнг считал, что “глубинная психология” должна обратиться к гораздо более отдаленным временам. “Коллективное бессознательное” является итогом жизни рода, оно присуще всем людям, передается по наследству и является тем основанием, на котором вырастает индивидуальная психика. Учитывая строение тела, по мнению Юнга, было бы странно, если бы психе (= душа, психика) оказалась единственным биологическим феноменом, не обнаруживающим различимых следов своей эволюции. В рамках генетической теории Юнг устанавливает тесную связь архетипа с мифологией19 и придает последней характер первого и основного хранилища того коллективного опыта, который составляет субстрат бессознательного. Главнейшие мифологические мотивы общи всем расам и всем временам. Архетипы “коллективного бессознательного” являются своеобразными когнитивными образцами, тогда как инстинкты — это их корреляты; интуитивное схватывание архетипа предшествует действию, “спускает курок” инстинктивного поведения. Юнг разъяснял, что под архетипом он имеет в виду не определенную фигуру в ее конкретности, а тенденцию к формированию такой репрезентации мотива, причем сами репрезентации могут варьироваться в высокой степени, не теряя своей основной конфигурации (pattern). Мифологические символы не являются ни фигурами речи, ни случаями тайнописи, к которой прибегает память (криптомнезия), они приходят из глубины, не имеют ничего общего с нашим индивидуальным опытом, принадлежат к области абсолютно бессознательного. Символ, по Юнгу, является соединением сознательного и бессознательного, рационального и иррационального, мысли и чувства, восприятия и интуиции. Эти стороны присущи символу именно как его внутренние взаимные противоположности. Взаимодействие противоположностей требует медиирующего компонента. В результате символ конституируется единством трех компонентов: двух, находящихся в отношении оппозиции, и третьего, медиирующего.

Архетипические представления (образы и идеи) являют собой визуализацию архетипов. Они имеют самые различные структуры, и все они указывают на, по сути, «непредставимую» основную форму. Миф есть первобытный язык, естественный для этих психических процессов.

Миф позволял древнему человеку объяснять для себя окружающий мир и влиять на него. Однако, объяснительная функция мифа сохранилась и в наши дни, потому что наука нередко бывает бессильна. Благодаря развитию медиа процесс мифотворчества стал управляем. Поскольку миф связан с чувственными образами и может, минуя сознание, внедряться в подсознание, он превратился сильнейший механизм манипуляций.

Массовой культуре свойственна ориентированность на иррациональное, бессознательное, коллективное. Юнг в своих работах отмечал, что символообразование является основой массовой культуры. Роль символа, по его мнению, заключается в том, чтобы способствовать сублимации энергии бессознательных сфер психики, т.е. направлению ее в объективную реальность. Согласно Юнгу, базовыми в понимании массовой культуры являются следующие компоненты. Во-первых, ее восприятие как компенсаторного явления, восполняющего утраченную целостность человеческой природы. Во-вторых, понимание бессознательной основы массовой культуры. В-третьих, понимание мифотворческого предназначения массовой культуры.

Воспитывая в человеке потребителя, лишая его самостоятельного, критического отношения к реальности. создавая культовые, чуть ли ни оргиастические формы поклонения своим героям, массовая культура выступает в роли современной мифологии. Ее произведения, так же как и мифы, основаны на неразличении идеального и реального. Так же как и мифы, они становятся предметом не познания, а веры. Массовая культура мифологизирует историю, создает чисто ритуальное поклонение своим героям. Например, «звезды» Голливуда – типичный пример современной мифологии. Массовая культура инфантильна, она включает веру в суперменов, «звездные войны», пришествие дьявола, коварных инопланетян, кровожадных вампиров и всемогущих экстрасенсов. Для массовой культуры, помимо прочего, очень свойственно повторение сюжетов, идей и образов. А повторяемость – это свойство мифа.

Таким образом, как сами продукты массовой культуры, например, песни, кинофильмы, так и все, что с ними связано – имидж исполнителей или актеров, подробности их личной жизни, и т.п., незаметно влияют на подсознание потребителей. Минуя рациональные фильтры и критические оценки, они привносят определенные воззрения, эмоции, представления о «правильном» образе жизни. Данная закономерность активно используется США, о чем свидетельствует огромное количество американских фильмов и музыки в теле- и радиоэфирах других стран, и, в особенности, России. Таким образом, США заражают молодые поколения чувством национальной ущербности, убивают в них патриотизм. И если Франция активно этому сопротивляется, защищая свою богатую культуру, российские политики, зачастую, этому даже способствуют.

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: