КЛАУДИА, БОЛЬНЫЕ ЗУБЫ И ОТЕЦ

Клаудии 38 лет, она не замужем, детей нет. У нее никогда не было продолжительных партнерских отношений.

Мать живет одна, отец умер, когда Клаудии было двенадцать лет. По словам матери, отец был алкоголиком.

Во время первого круга Клаудиа говорит, что хочет «найти свое место». Я обращаю внимание на то, что она очень негативно отзывается о своем отце, хотя ее собственные воспоминания о нем позитивны.

Расставлены Клаудиа и зуб. На роль зуба она выбирает заместителя-мужчину. Клаудиа и зуб стоят напротив и смотрят друг на друга. Клаудиа ощущает сильное сердцебиение, зуб говорит: «Я хочу быть ближе к Клаудии». Я прошу Клау-дию подойти к зубу и при этом не отрываясь на него смотреть. Пока она идет к зубу, сердцебиение нормализуется, она говорит, что ощущает приятное тепло в области сердца. Я предлагаю Клаудии склониться перед зубом. Она кланяется. Зуб с любовью кладет руки ей на голову, и она склоняется еще ниже, что у обоих вызывает положительные эмоции. Симптом говорит: «Теперь мне хорошо, я чувствую к Клаудии любовь». После этого Клаудиа выпрямляется, и они с симптомом долго обнимаются. Клаудиа плачет. В течение следующих дней Клаудиа была в группе спокойной и уравновешенной.

Во время заключительного круга она говорит, что теперь чувствует свое место, хотя ничего не понимает и не может объяснить.

Эта расстановка проводилась при наличии очень небольшого количества информации. Я сознательно не выходила за рамки немногих отправных точек. Одна уже работа с симптомом возымела хорошее действие, и лишь это важно. Ни я, ни кто-либо из членов группы, ни Клаудиа не знал, кого олицетворял симптом. Я предполагала за ним отца. Точно это поняла только Клаудиа, пусть даже на бессознательном уровне. «Ее душа поняла». Это было видно по действию. В этом случае сдержанность терапевта была особенно важна.

Изабелле 78 лет, более 20 лет назад она овдовела. Ее муж погиб в 1981 году в автомобильной катастрофе при лобовом столкновении. У них было четверо детей. В 1975 году утонул их единственный сын. У всех дочерей есть семьи.

В 1998 году Изабелла, сидевшая в машине рядом с водителем, пережила лобовое столкновение. Женщина, сидевшая за рулем, не пострадала, у Изабеллы оказался сломан четвертый шейный позвонок. С тех пор она болеет астмой. Тогда же она впала в депрессию, которая впоследствии усилилась. На расстановку Изабелла пришла по настоянию старшей дочери.

Расставлены Изабелла и депрессия. Изабелла спонтанно садится на корточки, втягивает голову в плечи и сжимается в комок. Она говорит: «Я чувствую себя так, будто я вдавлена в пол». После этих слов депрессия наклоняется к Изабелле и поднимает ее. Когда Изабелла стоит прямо, ей очень трудно смотреть на депрессию. Она говорит: «Я чувствую с твоей стороны угрозу». Депрессия говорит: «Я тебя люблю». Я прошу Изабеллу подойти к депрессии ближе. Они обнимаются. Депрессия показывает свою любовь к Изабелле. Изабелла противится этому, она говорит: «Какая-то часть меня сопротивляется. Я чувствую блок». Я прошу Изабеллу (клиентку) выбрать заместителя на роль блока. Она выбирает мужчину и ставит его за спиной у своей заместительницы. Депрессия и блок чувствуют себя некомфортно.

Я ставлю депрессию и блок рядом друг с другом, напротив Изабеллы. Всем становится лучше. Теперь я прошу Изабеллу поклониться перед ними. Когда Изабелла

выпрямляется, депрессия произносит: «Теперь мне хочется отойти». Но Изабелла говорит: «Меня снова тянет к депрессии». Только сейчас я расспрашиваю о произошедших в семье событиях и узнаю о смерти сына и мужа. Позади депрессии и блока я ставлю заместителя смерти и предлагаю Изабелле сказать: «Я с радостью приду к вам». Депрессия и блок снова говорят об ощущении дискомфорта, им обоим становится холодно: «Мы этого не хотим». Только когда Изабелла говорит: «Я останусь еще на какое-то время, потом я тоже приду», они втроем спонтанно обнимаются. Смерть стоит сзади и смотрит на них дружелюбно. Изабелла (клиентка), наблюдающая за расстановкой извне, плачет. Ее заместительница высвобождается из объятий и кланяется. Изабелла говорит: «Теперь я могу глубоко дышать»..

Расстановка была удивительно успешной. И через год после расстановки астма не вернулась. Изабелла была по возрасту активна, и, как и до несчастного случая, принимала действенное участие в семейной жизни своих дочерей. На мой взгляд, оба симптома (депрессия и блок) олицетворяли погибших сына и мужа. Кого олицетворял какой симптом, имело вторичное значение и осталось неясным. Автокатастрофа послужила своего рода «спусковым механизмом» для симптомов. Это событие подсознательно напомнило ей о внезапной смерти мужа и сына. Она так и не смогла попрощаться с ними по-настоящему.

Внезапная смерть часто не оставляет времени на прощание. Прощание может состояться лишь тогда, когда поток любви будет восстановлен там, где его прервала смерть. В случае Изабеллы было отчетливо видно, что прощание не завершено и между ней и умершими остается связь. Произнося фразу: «Я останусь еще на какое-то время, потом я тоже приду», она позволяет себе чувствовать боль. Тот факт, что, сохраняя связь, отпустить легче, кажется противоречием. Но для меня это очевидно, поскольку связь является знаком того, что все то хорошее, что было в потерянных отношениях, имеет право продолжаться дальше. И именно это облегчает расставание и дает силы жить дальше.

Гизеле 43 года, она замужем, у нее было трое детей. Средний ребенок, мальчик, умер в возрасте четырех лет от злокачественного заболевания. Это случилось десять лет назад. Гизела говорит, что по этой причине она прошла уже не один курс психотерапии. Она решает пойти на семейную расстановку, поскольку хочет больше радоваться своим детям.

Мы расставляем симптом, Гизелу и ее умершего сына. Симптом стоит между Гизелой и сыном и говорит: «Я мощный». Я прошу Гизелу встать напротив умершего сына и отодвигаю симптом в сторону. Гизела должна выразить свою боль. Она смотрит на сына и говорит: «Это все еще так больно». Сын удивлен: «Мне хорошо. Оставь меня в покое». Теперь Гизела способна сказать ему: «Я тебя отпускаю». Как только она произносит эту фразу, симптом от них отходит и отступает назад.

Симптом «хронические боли в желудке» был выражением болезненной не завершенной связи с умершим сыном. Гизела поняла, что, несмотря на пройденные курсы психотерапии, связь с умершим ребенком продолжает оказывать негативное влияние на отношения с остальными детьми. До расстановки она не понимала, что боли в желудке могут быть как-то с этим связаны. Вероятно, решение в такой форме стало возможным лишь потому, что с момента потери прошло уже десять лет, и за это время Гизела проделала много работы скорби. Когда она увидела, что ее умершему сыну хорошо, она смогла его отпус-

тить. В семейных расстановках можно снова и снова наблюдать, что именно живые члены семьи держатся за мертвых, а не наоборот. Осознание того, что мертвым хорошо, часто оказывает освобождающее воздействие.

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: