Изобретение велосипеда, или что такое Тайцзи?

Изобретение велосипеда, или что такое Тайцзи?

Вчера вечером я пообещал рассказать ученикам о том почему одни люди легко уживаются с тайцзи, а другим это даётся труднее. Утром открыл файл и назвал его "Изобретение велосипеда" (я ведь собираюсь писать о тех вещах, о которых до меня писали, и, кажется, всё уже написали), задумался о том с чего начать и понял, что начинать нужно с нуля - иначе все узелки не развяжешь.

Тайцзи - не умение, не врождённое или приобретённое качество, не технический навык, не набор теоретических постулатов, не спорт и не оздоровительная система, не искусство боя и не философская школа. Всё перечисленное можно отнести к свойствам тайцзи, но ни одно из этих свойств не исчерпывает содержания. Что же такое тайцзи? Когда мы говорим о познании "тайцзи" - что именно познаётся?

Да, но состояние чего? Сознания? Тела? Энергии?

Сознания, тела, энергии самого человека, но помимо этого - состояние окружающего мира: звука и движения, цвета и формы, становления и изменения, роста и увядания. Тайцзи присуще человеку в той же мере, что и миру.

Я не буду сейчас говорить о том является ли сказанное состояние предпочтительным по отношению к другим состояниям, важно понять что познаётся именно это - иное, отличное от регулярного (и - тем не менее - хорошо нам известное, как будет понятно в дальнейшем) состояние бытия.

Возникает вопрос: если это и в самом деле иное, принципиально отличающееся от обыденного состояние, доступно ли оно всем без исключения, доступно ли оно начинающим?

Важнейшая особенность тайцзи заключается в том, что даже малая тенденция к изменению - такая, которую ученик опознаёт как едва уловимое ощущение, несёт в себе целое. Начинающий говорит "Я что-то почувствовал", это означает, что в его поле восприятия появился новый объект - безымянный, и потому - невидимый. Интересно, что уже в этом первоначальном импульсе тайцзи присутствует в полной мере, но как бы - в свёрнутом, непроявленном состоянии.

При этом тайцзи не является чем-то исключительным, более того, сама эта первоначальная тенденция, эта малая перемена, которая наступает довольно скоро, переживается и помимо уроков, школ и традиций, даже теми, кто никогда не слышал самого слова "тайцзи".

Регулярные занятия развивают привычку к состоянию тайцзи и постепенно углубляют его.

Со временем мы учимся легко возвращаться к нему и - что немаловажно - находиться в его поле более или менее постоянно - ведь состояние это может быть как поверхностным, почти незаметным, так и глубоким настолько, что сквозь привычный, обыденный мир просвечивает то, что находится обычно за кулисами, и свет этот порой так ярок, что мир может показаться неузнаваемым.

Такое - далеко уводящее - состояние является разновидностью самадхи, но особенность тайцзи в том и заключается, что самадхи адепта имеет хвостик или ниточку, которая пронизывает все сферы его жизни, и поэтому находится всегда рядом - даже в самых сложных, отличных от медитативного расслабления ситуациях.

На вопрос сколько во всём этом китайского ответить легко - если принять во внимание, что мы говорим о самом смысле тайцзи, а не о проявлениях и эффектах смысла. Тайцзи - не более и не менее китайское явление, чем любое другое явление, изначально присущее человеку и миру. В тайцзи столько же китайского, сколько в законах темперации - немецкого. Понятно, что во времена Баха его музыка выглядела абсолютно, беспрекословно немецкой, зато теперь, после блистательной записи кантат с Маасаки Судзуки, мы можем с полным основанием полагать, что Бах говорит и по-японски.

Специалисты-музыковеды могут возмутиться: если всмотреться в Баха пристальнее, нельзя не отметить, что форма черепа, профиль, вероисповедание, семейное положение, а главное - язык, всё это имеет безусловно исконно немецкие формы, но если мы всмотримся ещё пристальнее, и ещё, мы увидим, что Бах - прежде всего - человек, а уж потом - немец. С самого близкого расстояния (а нас ведь именно это интересует, не правда ли?) немца в Бахе разглядеть не удастся вовсе.

То же и тайцзи - можно практиковать, одевшись китайцем, и это безусловно привлечёт внимание публики. Можно также загримироваться, подкрасить кожу и загнуть уголки глаз, всё это может произвести впечатление, но нисколько не прибавит самой практике.

Другое дело, что наука о тайцзи (нарративная её часть) в самом деле имеет китайский акцент, но это - дело поправимое, и я убеждён, что в течении ближайших лет положение изменится - ведь оно стремительно меняется уже сейчас. Двадцать лет назад, когда я начинал интересоваться китайскими практиками, ситуация в этой области была катастрофической - особенно ясно мы видим это теперь, листая старые научные сборники и популярные брошюры, изданные во Франции и США.

На полках книжных магазинов серьёзная литература по цигун и тайцзи до сих пор соседствует с учебниками чёрной магии и брошюрами из серии "Как за 30 минут получить Нобелевскую премию и избавиться от морщин", но и тут, видимо, перемены неизбежны.

Я уверен, что через 30-40 лет тайцзи в наших парках станет не менее популярно, чем в Китае. Возникнут новые - некитайские - стили и направления, не уступающие "аутентичным" собратьям.

Правда в том, что сейчас это невозможно - и вот почему: для того, чтобы искусства эти развивались, нужна благоприятная почва. Для того, чтобы на Западе появились некитайские мастера (я имею в виду настоящие Мастера, а не те, кто называет себя таковыми), они должны вырасти в мире (стране, городе), где тайцзи - часть повседневной жизни, и - что важнее - часть повседневного сознания.

Именно поэтому нам приходится обращаться за наукой к китайцам, а вовсе не потому, что тайцзи - явление китайское априори.

Конечно, тайцзи могло возникнуть только в Китае, как, скажем, Дхарма могла появиться в своём первоначальном виде лишь в Индии. Но так же точно, как былинки Дхармы - на сандалиях путешественников - сумели пересечь океан и утвердиться на новой почве, тайцзи способно пустить корни где угодно.

Итак, мы выяснили, что тайцзи - состояние, а не искусство боя или оздоровительная гимнастика, и состояние это не имеет национальных, половых, культурных признаков, не зависит от страны проживания, образования адепта, его политических воззрений, IQ, т.п...

Но если тайцзи - это "состояние", а не, к примеру, гимнастика для пенсионеров, почему сами пенсионеры видят лишь свою сторону медали? Почему специалисты рукопашного боя изучают тайцзи, чтобы развить боевые навыки (например, Сергей Бадюк, которого трудно заподозрить в желании выдать желаемое за действительное), почему уданские даосы утверждают, что тайцзи - это способ алхимического превращения, а Мастер Ван Фулай не устаёт повторять, что тайцзи - это прежде всего жизненная позиция?

Здоровье - побочный эффект занятий тайцзи, но не цель этих занятий.

Среди мифов о тайцзи-цюань особое место занимают истории, связанные с боевыми навыками мастеров и «продвинутых» адептов.

Вы можете быть слабым и неразвитым физически, неустойчивым психически (я полтора года преподавал в психушке и знаю о чём говорю), болезненным, обуреваемым всевозможными комплексами, ущербным (крайний случай - в одной из крупных израильских школ уже более десяти лет занимается адепт, у которого отсутствуют кисти обеих рук), но если вам интересно, вы можете изучать тайцзи и продвинуться в этом настолько далеко, насколько сами захотите.

На первый взгляд это может показаться чем-то простым, доступным всем и каждому, но - на практике я столкнулся с тем, что интерес - это талант, который необходимо развивать, культивировать в себе.

Тайцзи нельзя научить, этому можно только научиться.

Мастер Ван часто говорит, что мы не изучаем тайцзи, а припоминаем его. Тайцзи не находится где-то там, помимо и вне меня. Если я не замечаю его присутствия, то только потому, что тайцзи является чем-то базисным, настолько естественным и укоренённым во мне, что требует определённой настройки "внутреннего зрения", чтобы стать различимым на фоне собственных эффектов и отражений.

Тайцзи - это я сам. Время, потраченное на практику, тратится на меня. Практика может быть чем угодно - отдыхом, работой, развлечением, интеллектуальным занятием, игрой. При этом мы не делаем ничего "для учителя", "для мамы", "для духовного разития" или "наступления светлого будущего". Тайцзи - 100% моего личного времени. Это - то время, когда я наиболее близок себе самому.

Когда говорят: "нет времени на занятия", это означает лишь то, что у данного конкретного человека нет времени на себя - последнее применимо не только к тайцзи, но и к любой разновидности внутренней практики.

Самое сложное для начинающего ученика - почувствовать это и осознать. Чтобы развеять иллюзию "внешнего", "постороннего" тайцзи нужно быть заинтересованным в постоянном поиске, не позволить первоначальному импульсу интереса угаснуть.

Преподаватель может помочь в этом, но он не сделает это за вас.

Интерес к занятиям - помимо всего прочего - проявляется в том, как вы относитесь к мелочам, к тому, что на данном этапе может показаться несущественным.

В большинстве случаев люди сами заслоняют себе свет. Недавно я присутствовал при выступлении одного из преподавателей, он практикует больше двадцати лет. В частности он сказал, что за эти годы столько раз повторял форму, что приобрёл стойкое отвращение к ней. Тем не менее (и в этом он видит свой путь), продолжает заниматься - несмотря на то, что всё ему опостылело и остохренело.

Мы с ним занимаемся принципиально разными вещами.

Мне никогда не скучно выполнять форму. Форма никогда не бывает прежней. Тому, кто занимается тайцзи и делает это с интересом, не бывает скучно никогда.

Думаю, важно именно это - самое непосредственное, даже в чём-то банальное, базовое ощущение - передавать ученикам. В двух словах:

Тайцзи относится благодарно к тем, кто взращивает его в себе.

Оригинал документа: на сайте Журнал "Эзотера"

Изобретение велосипеда, или что такое Тайцзи?

Да, но состояние чего? Сознания? Тела? Энергии?

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: