День подвига – бой у Покальнишкен 6 августа 1914 г.

С первой успешной операцией русских войск – Гумбинненским сражением связан бой, обессмертивший имя А. А. Граникова.

Речь идет о бое у Покальнишкен 06.08.1914 г. – бое, завязавшем Гумбинненское сражение.

109-й пехотный полк, которым командовал Александр Александрович, входил в состав 28-й пехотной дивизии 20-го армейского корпуса 1-й армии Северо-Западного фронта.

Операции 1-й армии осуществлялись в направлении Владиславов – Сувалки путем наступления на фронт Инстербург, Ангербург в обход линии Мазурских озер с севера. Необходимо было возможно глубже охватить левый фланг противника на р. Ангерапп, где предполагались его главные силы, имея целью отрезать германцев от Кёнигсберга.

В 12 часов 20 минут 6 августа начальник 28-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Н. А. Лашкевич во исполнение задачи главными силами дивизии занять линию Ушбален – Бракупенен, издал приказ, в соответствии с которым 109-й пехотный полк и 1-й дивизион 28-й артиллерийской бригады (24 орудия) должны были прибыть в мест. Ушбален и далее в Радшен.

В 12 часов 46 минут колонна полка подошла к Радшену, после чего роты соседнего 110-го пехотного полка начали выдвигаться в сторону мест. Покальнишкен. 110-й пехотный полк завязал с противником бой, но его атака была немцами остановлена.

К 16 часам колонна 109-го пехотного полка в составе батальона пехоты и 1-го дивизиона 28-й артиллерийской бригады, миновав около 14 часов Радшен, подошла к Ушбалену. Артиллерия развернулась у Шуркляукена и открыла по противнику огонь. В ответ германцы, заметившие движение русской колонны, также повели артиллерийский обстрел из района Покальнишкен – Варкален. Силы германской артиллерии оценивались в 3–4 полевые и 1–2 гаубичные батареи. Донесения частей говорили о сильном огне артиллерии противника, препятствующем продвижению вперед.

В 19 часов 30 минут Н. А. Лашкевич отдал следующий приказ 109-му пехотному полку: "Продолжать движение на Покальнишкен, войдите в фактическую связь влево с 110 полком; работайте вместе с ними на фронте Покальнишкен – Нибудшен. …"[302]

В 19 часов 50 минут начальник дивизии пишет (записка № 13) командиру 110-го пехотного полка: "Правей 109 полк с дивизионом артиллерии подошел к Покальнишкену, левей 112 и 111 полки и части 29 дивизии. Фронты действий полков 1 бригады Нибудшен – Покальнишкен, держа связь влево со 2 бригадой, командование над которой принял ген. Российский. Задача 28 дивизии содействовать 29 дивизии, направленной на правый фланг противника; в наступление перейти одновременно с частями 29 дивизии. 1 бригадой командует полковник Граников"[303].

Исполнять этот приказ приходилось в темноте. Во время наступления на Покальнишкен один батальон 109-го полка с батареей должен был обойти эту деревню севернее, через Мальвишкен – Цулькинерский лес и ударить с тыла. Во время обходного движения батальон сбился с дороги и по неосторожности углубился в лес, где был окружен частями 1-й германской кавалерийской дивизии и взят в плен.

Но основные силы полка выступили в указанном направлении, и к 20 часам 6 августа он развернулся на фронте Рудштанен – Харбуден, начав наступление на Покальнишкен.

Поддержанная с правого фланга 109-м пехотным полком боевая линия 110-го пехотного полка продвинулась вперед, и около 20 часов 20 минут был занят господский двор Харбуден.

Боевая реляция о действиях частей 28-й дивизии в этом бою гласит: "Разведчики выяснили, что противник занимает сильно укрепленную позицию с проволочными заграждениями на фронте Покальнишкен – Варкален; силы его не менее полка пехоты при 4–6 батареях и многих пулеметах. Наши батареи 1-го дивизиона, расположенные у д. Шуркляукен, не могли подавить огня противника и принуждены были молчать. Чтобы овладеть неприятельской позицией у Покальнишкен, командир полка полковник Граников направил две роты в обход позиции противника, но около 8 час. вечера полк. Граников выбыл из строя; его заместитель полковник Арефьев вслед за этим тоже выбыл из строя…"[304]

В этом бою 109-й пехотный Волжский полк потерял всех офицеров и 60 % личного состава. А. А. Граников, осуществляя руководство полком и находясь в пехотных цепях под ураганным огнем немецкой артиллерии, был смертельно ранен в голову шрапнелью.

12 августа 1914 г. полковник умер от ран в военном госпитале в Ковно, где и был погребен, но впоследствии перезахоронен в Астрахани. Посмертно Александр Александрович получил чин генерал-майора (Высочайший приказ от 03.02.1915 г.; старшинство в чине 06.08.1914 г. – за отличия в делах против неприятеля) и награжден орденом Святого Георгия 4-й степени (Высочайший приказ 26.04.1915 г.). Приказ по 10-й армии от 3 февраля 1915 г. гласил, что ордена Святого Георгия 4-й степени А. А. Граников удостоен "за взятие деревни Покальнишкен и прочие боевые подвиги"[305].

О том, насколько вышестоящее командование оценило подвиг Граникова, свидетельствует и тот факт, что после смерти героя его супруге был оставлен оклад мужа в размере 100 % – 1950 рублей в год. Средства выплачивались за счет средств государственного казначейства Астраханской казенной палатой.

В бою у Покальнишкена А. А. Граников исполнял генеральские обязанности – выполнял функции командира бригады, руководя действиями 110-го и 109-го пехотных полков. Действия полковника отличала инициативность, он не побоялся взять ответственность на себя. Так, хотя задачей 109-го полка в соответствии с приказом № 7 было занятие д. Ушбален, Граников не остановился на этом, а стал продолжать наступление на Покальнишкен. Причем наступление осуществлялось, несмотря на позднее время и незначительность сил волжцев. Реляция о действиях 28-й дивизии по этому поводу говорит: "Между тем командир 109-го Волжского полка, заняв д. Ушбален и не ограничиваясь выполнением только приказа по дивизии, решил преследовать противника в направлении Покальнишкен".

Командир 109-го полка направил свои батальоны на дд. Вандлаукен – Рудштанен и Хорбуден, к 8 часам вечера занял эти деревни и подошел к району д. Покальнишкен, где прочно укрепились немцы.

Руководя атакой, отважный полковник и был смертельно ранен.

Здесь стоит специально отметить, что Александр Александрович руководил полком в первом бою до тех пор небывалой войны и в условиях встречного боя, одной из самых сложных форм боевых действий. Из всех видов современного боя встречный бой требует наиболее подготовленных самостоятельных младших командиров. От старших начальников такой бой требует большего таланта, чем другие виды боя. Ведь, чтобы иметь во встречном бою успех, командиру необходимо: 1) быстро принять определенное решение и немедленно согласовать действия подчиненных ему частей коротким, но определенным и ясным приказанием, а также максимально быстро ориентироваться в постоянно изменяющейся обстановке; 2) положить в основу всех своих действий решительность и быстроту; 3) предупредить врага в развертывании авангарда и главных сил.

Важнейшее значение для изменения направления главного удара германцев в произошедшем на следующий день Гумбинненском бою имел маневр А. А. Граникова. Значительный бросок вперед правого фланга 28-й пехотной дивизии (прежде всего 109-го пехотного полка) был обнаружен германским командованием вечером 6 августа, и это произвело значительный переполох в высших командных сферах противника.

Командующий 8-й германской армией М. фон Притвиц, спешно перебросив к Краупишкену 2-ю ландверную бригаду и 1-ю кавалерийскую дивизию, организовал удар от Краупишкена на Мальвишкен. 1-я пехотная дивизия немцев также готовилась парировать наступление частей русской 28-й пехотной дивизии.

Обходной маневр граниковского батальона привел к тактической неудаче последнего – он заблудился в Цулькинерском лесу, куда был направлен для удара в северный фланг 1-го германского корпуса, и попал в плен. Но этот маневр привел к тому, что у германцев создалось ложное впечатление о направлении главного удара русских.

Это послужило основанием для принятия решений командиром германского 1-го армейского корпуса на 7 августа, сводившихся к тому, что он нацелил дивизии своего корпуса в воображаемый им фланг 20-го русского армейского корпуса в то время, когда последний перегруппировался, удлинив свой фланг на север. Вследствие этого удар 1-го германского корпуса был нацелен не во фланг, а на фронт русских. Но командир 1-го германского корпуса не только неправильно нацелил свой корпус, но также ввел в заблуждение ко мандующего 8-й армией и своих соседей, в частности, командира 17-го армейского корпуса генерала А. Макензена, который принял решение атаковать русских в северо-восточном направлении, чтобы тем самым облегчить фланговую атаку 1-го корпуса.

И вместо столь любимых немцами "Канн" вышел лобовой удар.

В то время, когда германское командование замышляло взять русских в "клещи" под Гумбинненом, командование 1-й русской армии 6 августа усилило ударную группу, доведя ее за счет 4-го армейского корпуса до 5 пехотных дивизий.

Командир 1-го германского армейского корпуса генерал Г. фон Франсуа на основе событий вечера 6 августа пришел к ложному заключению о том, что гумбинненская группа русских наступает севернее железной дороги, а южнее последней силы противника он определял равными не более чем одной пехотной дивизии.

Реализуя свои тактические наблюдения, Франсуа доказывал армейскому руководству, что русские обходят его с севера и что, вероятно, в ближайшую ночь перейдут в атаку. Сам план атаки Франсуа – Макензена в Гумбинненском бою был составлен под большим влиянием тех сведений, которые германцы имели от пленных 109-го полка, захваченных вечером 6 августа в Цулькерненском лесу.

Доказывая в соответствии с этим благоприятность обстановки для разгрома русских под Гумбинненом, генерал Франсуа дезориентировал и соседей.

Но не только на действия 1-го германского корпуса повлиял маневр А. А. Граникова. Под влиянием активности частей 28-й пехотной дивизии и непосредственно 109-го пехотного полка генерал Притвиц видоизменил план 8-й армии, решив: 1) разбить Гумбинненскую группу русских (20-й и 3-й армейские корпуса), прикрываясь со стороны Гольдапа 1-м резервным корпусом и 3-й резервной дивизией; 2) только покончив с Гумбинненской группой русских, атаковать Гольдапскую.

Против Гумбинненской группы было решено направить 1-й и 17-й армейские корпуса, дивизию генерала Бродрюка, 2-ю ландверную бригаду и 1-ю кавалерийскую дивизию. В целом вся германская армия сдвинулась вполоборота влево, вместо охвата флангов ударив в центр 1-й русской армии.

И когда 7 августа развернулось Гумбинненское (Гумбиннен-Гольдапское) сражение, направление атаки противника было задано маневром А. А. Граникова.

Сражение превратилось во встречный бой – главный удар наносили 1-й и 17-й германские армейские корпуса. Соотношение сил: 74,4 тыс. штыков немцев при 224 пулеметах против 63,8 тыс. штыков русских при 252 пулеметах; 408 русских орудий против 408 легких и 44 тяжелых германских орудий.

Русский 20-й армейский корпус, несмотря на тяжелую обстановку, выдержал удар и перешел в контратаку. Контрудар русских частей вызвал панику в 1-м германском корпусе Г. фон Франсуа. Правый фланг корпуса в беспорядке стал откатываться назад, и только к 15 часам Г. фон Франсуа удалось взять управление деморализованными частями в свои руки. К этому же времени был разбит и 17-й германский армейский корпус А. фон Макензена. Фактически 3-й русский корпус поймал 17-й германский в огневой мешок: вражеский корпус попал под жесточайший артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь русских и, понеся огромные потери, местами в панике отступил с поля боя.

В официальном германском описании войны говорилось: "Сцепление несчастных обстоятельств привело к тому, что великолепно обученные войска, позднее всюду достойно себя проявившие, при первом столкновении с противником потеряли свою выдержку. Корпус тяжело пострадал. В одной пехоте потери достигли в круглых цифрах 8000 человек – треть всех наличных сил, причем 200 офицеров было убито и ранено"[306].

Как отмечал русский участник боя: "…на наш средний армейский 3-й корпус генерала Епанчина, наступал 17-й германский корпус знаменитого генерала Макензена, едва ли не лучший во всей германской армии; так как, по справедливости, первый германский корпус из Кёнигсберга и 17-й из Данцига считались лучшими в германской армии по своему героическому боевому духу и по своей боевой подготовке, притом оба корпуса имели выдающихся начальников. В центре русские оборонялись, будучи в полтора раза слабее наступавших немцев. Пехота Макензена, поддержанная сильнейшим огнем сразу развернувшейся артиллерии, перешла в решительное наступление и атаковала русский центр, проявив в этом встречном бою выдающийся наступательный порыв. Однако с утра разгоревшийся бой не принес боевого счастья генералу Макензену и его храбрым полкам… Скоро немцы попали в устроенный здесь русским военным искусством огневой мешок, который наша артиллерия простреливала насквозь. Эта огневая ловушка их погубила. Жестоко расстреливаемые метким и сосредоточенным огнем нашей артиллерии, немцы к четырем часам дня дрогнули и неудержимой волной хлынули назад всей боевой линией, причем казалось, что паника одолела самую прочную немецкую дисциплину"[307].

35-я и 36-я пехотные дивизии немцев, потеряв моральную устойчивость и сея в тылу панику, отошли за р. Ангерап. Русская 25-я пехотная дивизия нанесла удар дивизии Бродрюка и отбросила ее к Гумбиннену.

Вечером 7 августа командующий 8-й германской армией генерал фон Притвиц, подведя итоги сражения, нашел невозможным дальнейшее продолжение предпринятой им наступательной операции. Он считал сражение под Гумбинненом германцами проигранным и в ближайшее время не рассчитывал добиться здесь решительных результатов. Потеря времени создавала для германцев угрозу охвата с запада со стороны 2-й русской армии, наступавшей с юга.

Это было первое серьезное поражение немцев в войне.

Исследователь кампании 1914 г. на северо-западном театре военных действий профессор И. И. Вацетис констатировал: "8-я германская армия в бою под Гумбинненом потерпела крупную неудачу, которая при продолжении боя могла бы обратиться в катастрофу. Ген. фон Притвицу оставался единственный выход из критического положения – отступить на р. Ангерап"[308]. Полковник Ф. Храмов отмечал: "Сражение под Гумбиненом выиграно русскими войсками. Они нанесли крупное поражение четырем германским дивизиям, имея со своей стороны значительно потрепанной только одну (28-ю) дивизию"[309].

Итогом Гумбиннен-Гольдапского сражения стали: а) смена командования 8-й германской армии и начало ее отступления на Вислу; б) самое главное – немцы приняли решение перебросить на восток с Французского фронта 6 корпусов. Три из них начали переброску (причем два – из и так ослабленного и наиболее ответственного германского правого крыла, наносившего удар через Бельгию, – 11-й армейский и Гвардейский резервный корпуса; готовился к переброске также 5-й армейский корпус из армии кронпринца). Перебрасывалась также 8-я саксонская кавалерийская дивизия.

Французская официальная история войны прямо связывала "катастрофу" 17-го корпуса А. Макензена под Гумбинненом[310] с принятием решения о переброске дополнительных германских войск с Французского фронта в Восточную Пруссию.

Огромная заслуга А. А. Граникова в том, что 109-й Волжский пехотный полк под его командованием сыграл ключевую роль в Гумбинненском бою – без преувеличения, решающей битвы Первой мировой войны.

Ведь у Германии был единственный шанс выиграть войну на два фронта – это, пользуясь преимуществами внутренних операционных линий, разгромить противников по частям. Иначе говоря, полностью разгромить Францию, пользуясь разницей в сроках между французской и русской мобилизациями.

Немцы не смогли выиграть на Востоке время для завершения кампании на Западе. Более того, произошло именно то, чего стремились избежать авторы "плана Шлиффена". Германское командование ослабило ударную группу на Французском фронте ради интересов второстепенного на данный момент театра военных действий (а ведь по плану допускалось даже оставление Восточной Пруссии во имя успеха главной операции во Франции). Стремление удержать Пруссию носило ярко выраженную моральную и политическую окраску.

В итоге немцы в решительный момент, ослабив ударное крыло на Западе, провалили математически точный план А. фон Шлиффена и лишили себя надежды на благополучный исход всей войны. 6 армейских корпусов пришли в движение – из них 3 оттянул Русский фронт: Гвардейский резервный из состава 2-й армии, 11-й армейский из 3-й армии вместе с 8-й кавалерийской дивизией были отправлены в Восточную Пруссию. 5-й армейский корпус также в самый ответственный момент был оттянут с Французского фронта и готовился к переброске, и хотя в Пруссию не попал, но и не принял участия и в решающих боях во Франции.

Немцам не хватило этих корпусов для победы на Марне.

Профессор комдив В. А. Меликов писал: "В августе – сентябре 1914 г. Франция оказалась в тяжелом положении… и если бы не бешеное огульное наступление в Восточную Пруссию царской армии, которая спешила этим ударом отвлечь германские силы на восточный (русский) фронт… то положение на Марне для французов было бы еще более серьезным"[311]. "Мольтке-младший приказал снять с главного направления (правый фланг германских армий, двигавшихся к Парижу) два корпуса и перебросить их на восточный фронт. Эта слабость в стратегической целеустремленности имела свои тяжелые последствия для германских армий, так как этих корпусов, столь нужных в сражении на Марне, там уже не оказалось…"[312]

Ю. Н. Данилов зафиксировал причины снятия корпусов именно с ударного крыла германской армии: "Развертывавшиеся у немцев на востоке события не позволяли медлить, и потому к перевозке были предназначены такие части, которые скорее других могли быть посажены на железную дорогу и прибыть к месту нового назначения. В соответствии с таким заданием были сняты с правого обходившего французов фланга два корпуса (Гвардейский резервный и XI) и одна кавалерийская дивизия (8-я)… Принятое германским главнокомандованием решение о переброске части сил на восточный фронт явилось, конечно, для дальнейшего хода событий на западе фактором огромного значения. Кроме численного и притом значительного ослабления уже занесенного удара, это решение, несомненно, оказало еще свое подтачивающее влияние на духовное равновесие германских вождей, их веру в предстоящее дело, а значит, и волю к победе…"[313]

Ф. Храмов отмечал: "Такое ослабление ударной группировки правого крыла германских армий, бесспорно, было одной из причин неудачного для германских войск исхода сражения на Марне в сентябре 1914 года…"[314] "Таким образом, русские, вынудив германское командование перебросить часть сил с французского фронта на восток, оказали Франции серьезную помощь, сыгравшую в дальнейшем ходе войны крупную стратегическую роль"[315].

Германский военный историк О. фон Мозер считал, что критическая обстановка, создавшаяся в Восточной Пруссии, "послужила причиной особенно неудачного и рокового мероприятия, а именно – посылки двух армейских корпусов с правого фланга немецкой армии в Восточную Пруссию, где тем временем создалась критическая обстановка…"[316]

А Н. Н. Головин утверждал, что переброска вышеуказанных корпусов с Западного фронта на Восточный "представляла собой самую грубую стратегическую ошибку, совершенную во время Великой войны какой-либо воюющей стороной"[317].

То есть в результате боя, выигранного во многом благодаря усилиям А. А. Граникова, немцы перебросили в Восточную Пруссию из Франции 2 корпуса, сорвав тем самым реализацию плана А. Шлиффена и проиграв Марнскую битву и, соответственно, всю войну. Последнее было самым главным итогом операции для всей Антанты и главным фактором для исхода Первой мировой войны.

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: