Мухаммад ибн Абдаллах ибн Абд аль-Мутталиб. Заря

Саддам ибн Шахаб. Сновидения долины Пнакота

Саддам ибн Шахаб. Сочинение о градах проклятых и таинствах запретных

Фрагмент 2. Об изготовлении Железной Воды для обряда Кормчего

Райан Паркер. Мифы Некрономикона и древнеарабская магия

Часть I. Мифы Некрономикона согласно Лавкрафту

Часть II. Некрономикон и древнеарабская магия

Часть IV. Мифы Некрономикона и современная магия

Опыт некромантического исследования природы и человека

4. Что происходит с теми, кто встречал Древних?

7. Были ли случаи достижения человеком состояния Древнего?

Как писалась Книга Мёртвых — Некрономикон

1. Чем плохи старые религиозные конфессии и культы?

3. Представление о загробной жизни и высшей справедливости

Ктулхианский Скрытник. История Культа в хокку

Ньярлатхотеп Отис. Liber 888 (Каббала Древних)

Перечень сокращённых наименований некоторых публикаций упомянутых в данном издании

В послесловии к «Сатанинским стихам» я упомянула странные синхонизмы, которыми сопутствовалась моя первая боевая операция на тропе войны против многоликой Новой Инквизиции современности: «Фитна», Потсдам, Дэн Браун. Рассказала и о первых союзниках Клуба, осмелившихся выложить мой перевод на своих сайтах. Почти сразу после того, как «Сатанинские стихи» стали индексироваться поисковиками, ко мне стали приходить письма. Очень разного содержания и чаще всего очень короткие (наиболее интересные и показательные из них я включила в число приложений к роману). Но среди них особняком стоят те, в которых мне называли авторов и произведения, которые ждут своих переводчиков и которые пусть менее известны, чем роман Рушди, но столь же интересны и неоднозначны. Три предложения я приняла: две публицистические работы, имеющие отношение к религии (пока что ограничусь сообщением, что одна из них написана самым скандальным оккультистом XX столетия, а другая — знаменитым биологом-эволюционистом) я надеюсь завершить к весне следующего, 2010 года, другая же представлена в этом издании.

Почему же Некрономикон и «культ» со столь экзотическим названием? Мне трудно объяснить это иначе, чем смущённо развести руками со словами «так получилось». К моменту, когда со мной списался представитель этой «самой неформальской религии» (как охарактеризовал он КЗФ в своём первом письме), я как раз изучала один материал на предмет «приложить к нему лапу». Каково же было моё удивление, когда первая же фраза, на которую я в нём наткнулась, оказалась связанной с Шумерской цивилизацией, тему которой затронул мой собеседник! Дальше совпадения (а точнее, выражаясь языком юнгианского психоанализа, синхронизмы) пошли один за другим. Одни из них едва заметные, скорее притянутые за уши, чем реальные (как корень «Лат» в имени, которым назвался представитель КЗФ), другие же — столь очевидные и бросающиеся в глаза, что поверить в случайность было практически невозможно, при всех моих атеистических убеждениях (одна из них, в частности, привела впоследствии к тому, что биография Абдула Альхазреда, изложенная Ньярлатхотепом Отисом, редактором этого издания, начиналась практически с того же момента, которым завершилась «джахильская» линия «Сатанинских стихов»: со смерти Мухаммеда).

Но это, конечно, не главное. Важнее всего то, что в лице бойцов «культа» я очень быстро распознала своих союзников в той войне, которую объявила год назад. Их «религия» (уверена, они простят мне все эти бесчисленные кавычки, но мне трудно использовать одно и то же слово и для них, и для тех, кто стал мне врагом) чужда догматичности официальных церквей и культов. Я бы сказала, что это своего рода пародия на религию, и, что удивительно, они сами с этим согласны. Чувство юмора и здравый смысл занимают в их мировоззрении центральное место (не случайно, думаю, Отис включил интервью с таким названием в данную подборку, хотя оно имеет лишь очень косвенное отношение к Некрономикону, Ктулху и «культу»): они готовы посмеяться не только над другими религиями, но и над своей собственной. Общаясь с ними, я так и не смогла понять, какую книгу они считают более «священной»: Некрономикон или комиксы про Древних, нарисованные художником Goomi. Несмотря на то, что материалы, с которыми я работала, выглядели весьма достоверно, а биография Альхазреда — столь убедительными, что даже я почти поверила в его историчность (во всяком случае, не менее чем в Иисуса Эрнеста Ренана и куда больше — чем в Иисуса евангелистов), я до сих пор не уверена, что всё это делается серьёзно, а не является грандиозным розыгрышем, подобно мнимому покаянию Лео Таксиля. Или, быть может, всё это — шутки спящего Ктулху?..:)

Впрочем, вопрос «серьёзности», мне кажется, в данном случае совершенно не актуален. Перефразируя классику, «если Альхазреда не было, его нужно было придумать». Родившийся в первые годы Хиджры, он — реальный или вымышленный — представляет собой символ «аутсайдера», не пожелавшего вписываться в тоталитарное общество своего времени, но проведшего всю жизнь в попытках — успешных! — не просто остаться собой, но и изменить этот мир согласно своей воле. Повествующая о событиях тринадцативековой давности, эта история не потеряла своей актуальности и поныне: молодые альхазреды современности в косухах и с длинными волосами так же пишут стихи, практикуют «магию», путешествуют по свету, впитывают новые знания, так же бывают непоняты окружающими, гонимы, одиноки, побиваемы если не камнями, то милицейскими дубинками. Увы, эти реалии время от времени возвращаются в нашу жизнь, и сейчас как раз один из таких периодов...

«Прошлое и будущее пересекается в Настоящем», — написано в одном из текстов «наследия Древних». Может быть, именно здесь, в Настоящем, можно сотворить этому миру не только новое будущее, но и новое прошлое? Эта попытка сродни героизму муравья, тушащего лесной пожар, чтобы спасти муравейник... Или, быть может, Икара, летящего к солнцу? Сгорев, он подарил будущим поколениям мечту о полёте, которая воплотилась в жизнь спустя тысячелетия.

С полной подборкой материалов, вошедших в данный сборник, я познакомилась совсем недавно. Почти к половине из них я не имею никакого отношения, над переводом остального же мне (и, разумеется, моим коллегам-«тёзкам» по Клубу имени Хитоши Игараши, если мне не хватало языковых познаний) пришлось изрядно попотеть. Мы договорились с «культистами», что я сохраню в тайне сведения о тех материалах, с которыми мне пришлось работать. Однако, как и в случае с комментариями к «Сатанинским стихам», мне пришлось глубоко погрузиться в новые для меня области информации. Я разыскивала в библиотеках и Интернете названия экзотических растений, чтобы узнать, какие из них — выдумка автора, а какие существуют реально (большинство оказались подлинными, что совершенно не отразилось в прежних переводах тех фрагментов, которые есть в общем доступе: обычно переводчики не находили ничего лучше чем привести эти названия в латинской транскрипции). Я искала незнакомые географические названия, чтобы выяснить, как назывались те или иные места во времена Альхазреда. Я консультировалась со специалистами по различным религиям, языкам, магическим практикам, чтобы привести перевод тех или иных терминов в согласование с традициями. Я перечитала «Историю ислама» Августа Мюллера от смерти Мухаммеда до падения Омейядов — как год назад перелопатила в ней предшествующий раздел. Теперь в кругу моего общения я слыву главным специалистом по ранней истории ислама, о чём ещё два года назад не могла и подумать:) Поэтому всем тем, кто желает резко расширить сферу своих интересов и уровень эрудиции, могу посоветовать проверенный способ: займитесь переводами чего-то «эдакого», о чём прежде имели лишь самое поверхностное представление — и успех гарантирован!

Уверена: многие из тех, кто аплодировал моей «гражданской позиции» после выхода романа Рушди, сейчас разочарованы. Конечно: хотя многочисленные «очевидцы» и указывают на то, что Некрономикон — книга опасная, что его запрещали там-то и там-то, теми-то и теми-то, но никто и никогда не видел ни тех, кто запрещал, ни даже этих «очевидцев». Большинство исследователей, не принадлежащих к одному из многочисленных «культов Древних» (и, признаться честно, я — среди них), убеждены (быть может, напрасно, но таковы уж особенности рационализма, не принимающего ничего на веру без убедительных доказательств) в том, что ни в одном источнике до Лавкрафта ни этот трактат, ни боги его пантеона (кроме тех, которых писатель сам «позаимствовал» из других религий) не упоминаются (впрочем, нынешние неангажированные теологами исследователи уверены и в том, что Коран и каноническое собрание Библии являются подобной же фальсификацией, искусственным сочетанием ранних текстов с поздними дописками).

Но уверена я и в ином: многие из тех материалов, которые включены в подборку, попадись они на глаза каким-нибудь хомейни, тоже снискали бы какую-нибудь фетву на свою голову. Познакомившись с полной подборкой приложений, я, признаться, несколько испугалась за судьбу этих ребят, далеко не все из которых прячутся за псевдонимами так же, как это делаю я: среди текстов, включённых в данную антологию, оказались и иудейский апокриф, и глава из Корана, и Откровение Иоанна Богослова «с комментариями Абдула Альхазреда» (авраамические религии, как я заметила, небеспричинно пользуются у «культистов» особой «любовью»). Думаю, эти включения — такой же эпатаж, направленный на то, чтобы разъярить «Мозгоклюя» (что это за чудовище, вы прочтёте в одном из приложений), как и разговоры о «тоталитарности» и «человеконенавистничестве», как описания человеческих жертвоприношений и истязаний, как и, признаться честно, тот факт, что они обратились за переводом именно ко мне.

Я не буду высказывать своих предположений о том, почему та или иная статья была включена в антологию. Некоторые из них явно вступают друг с другом в противоречия, а некоторые явно не отражают точку зрения составителей. Однако, несмотря на это (а, быть может, и благодаря этому), вместе эти статьи образуют странно гармоничную целостность, так как не пытаются навязать читателю некую «правильную» точку зрения, но предлагают его вниманию различные взгляды, на основе которых можно выстроить и свой собственный.

Я говорила о «разочарованности» и «гражданской позиции». Под всем тем, что писала я во вступительной статье к первому переводу, я готова подписаться и сейчас, и при работе над Некрономиконом я руководствовалась теми же принципами, что и при работе над «Сатанинскими стихами». Кроме того, весь этот год мне приходили письма от тех, кто обнаруживал ошибки и неточности в первом переводе, поэтому сейчас многие из них (хотя и, разумеется, далеко не все) уже исправлены. Не собираюсь я бросать «работу над ошибками» (как по Рушди, так и по Альхазреду) и сейчас, когда берусь за новые переводы. Да и те произведения, которые поглотят следующий год моей жизни, являются продолжением той же темы и той же войны, которую я начала два года назад.

И ещё одно замечание, на этот раз — в адрес моего редактора. Перед началом работы им было высказано пожелание, чтобы я «архаизировала» стиль перевода под «псевдобиблейский». Я постаралась это сделать в меру своих сил, возможностей и, что немаловажно, в меру своего вкуса. Но финальная версия текста, которую я получила от уважаемого Отиса, как оказалось, сильно отличалась от моей первоначальной, и дело коснулось не только технических тонкостей вроде транскрипции заклинаний или того, в каком контексте лучше писать «страж», а в каких — «хранитель». Я, конечно, понимаю, что «принесть» звучит архаичнее, чем «принести», а «наидет» — архаичнее, чем «найдёт», но, по-моему, здесь редактор несколько перегнул палку (на мой вопрос «зачем» он ответил: «для концепта»:)). Конечно, сейчас нет ни времени, ни желания исправлять всё обратно, да и потом, может быть, на такое коверканье русского языка действительно были какие-то серьёзные причины, но, мне кажется, сначала стоило бы посоветоваться со мной...

Так или иначе, я признательна этим людям (и Отису прежде всего) за ту возможность, которую они мне предоставили, и за ту помощь, которую они мне оказали (например, только благодаря посредничеству «жреца-архивариуса культа КЗФ» я смогла, не опасаясь развиртуализации, общаться с некоторыми наиболее интересными из моих корреспондентов, а, узнав о том, какого автора я намерена переводить в дальнейшем, он «сосватал» мне такого консультанта, о котором я не могла и мечтать). Хотя сейчас наши пути разошлись, я знаю: мы — на одной стороне баррикад, и, если нам понадобится помощь друг друга, нам не придётся её долго ждать.

Итак, перед Вами — «Завет Мёртвых», написанный Безумным Арабом Абдулом Альхазредом (извините, но я привыкла называть его именно так, а я трудно расстаюсь со своими привычками:)) в VIII веке, в Дамаске, и переведённая сперва, в IX веке, с арабского на греческий неким Феодором Филетом, а теперь, в XXI-м — мною, некой Анной Нэнси Оуэн, с греческого на русский, в году 2009, в городе, скажем, Р’льехе.

Тем, кто читал прежние, широко распространённые в Сети, версии этой тайной и таинственной Книги, будет интересно вновь встретиться с её героями и рецептами в несколько необычном для них контексте.

Тем, кто допускает возможность «сверхъестественной» передачи мудрости, я советую взглянуть на эти материалы непредвзято и самому оценить, что из них достойно называться «божественным» и подходит для того, чтобы стать человеческим, а что можно отбросить как наносное и преходящее.

Тем, кто, как и я, не верит в богов и богам, я рекомендую относиться к этой книге как к дани памяти американского фантаста Говарда Филлипса Лавкрафта, со дня рождения которого в следующем году исполняется 120 лет.

И тех, и других, и третьих я прошу об одном: читайте между строк.

«Чтоб ты жил в эпоху великих перемен!» — гласит известное китайское проклятие. Знаменитому сабийскому поэту, переводчику, мистику, визионеру и путешественнику Абдаллаху ибн Джабиру ибн Абдаллаху ибн Амру аль-Хазраджи аль-Ансари (642-732) сполна довелось не только пожинать плоды, но и сеять семена этого проклятия на территории от Йемена до Южной Сибири и от Средиземноморья до Пенджаба, находившейся в ту пору под существенным влиянием Арабского халифата. Его рождение пришлось на время падения персидской империи Сасанидов, стремительного арабского завоевания и возвышения Омейядов. Битва при Пуатье, последовавшая вскорости за смертью Ибн Джабира, обозначила перелом в этих завоеваниях, приведший в скором будущем к падению Омейядов, свергнутых Аббасидами, а позднее — к изгнанию мусульман с большей части Европы и Крестовым походам. Трудно сказать, сколь существенно было в этих процессах участие аль-Хазраджи, но его близость с сильными мира сего и умение убеждать дают некоторые основания полагать, что роль его была далеко не последней. Наиболее фанатичные приверженцы культа Древних (несомненно, даже в наших рядах встречаются фанатики) наверняка припишут это влияние магическим экспериментам «безумного араба», но даже без таковых его можно назвать одним из самых влиятельных «теневых» деятелей ранней истории мусульманского Востока.

Огромен вклад Абдаллаха и в развитие философской мысли человечества. Все самые тайные, самые сокровенные из нынешних учений Старого Света носят те или иные следы мировоззрения и практики этого великого человека. Его медитативные техники и аскезы вошли в сокровищницу суфизма. Его расчёты послужили одной из основ каббалистической методологии. Тайные знания Древних и переосмысленный образ Шуб-Ниггурат стали основой вероучения тамплиеров (вспомним, что именно Ангерран Мариньи, один из основателей знаменитого рода Мариньи, участвовал в процессе над ними и, более того, осуществлял передачу их имущества французской короне и госпитальерам и, таким образом, проще, чем кто либо иной, мог ознакомиться со всеми их материалами!). Тибетский буддизм унаследовал его символизм, и даже самые известные книги Абдаллаха и тибетских лам независимо друг от друга и в обоих случаях не из авторских рук получили одно и то же наименование: Книга Мёртвых. Герметические ордена Средневековья и Нового времени — напрямую или через духовных наследников Ибн Джабира — питались мудростью Древних.

Мы не ставим перед собой цели представить вниманию читателей этой статьи высокохудожественное биографическое произведение, хотя накопленных нами данных о пророке Древних хватило бы одарённому беллетристу на полноценный роман. Этот материал — лишь черновой набросок, содержащий основные известные нам сведения. Если в дальнейшем кто-нибудь пожелает расширить его до художественного произведения, жрецы культа «Ктулху Зохаваит Фсех» с удовольствием окажут ему посильную информационную поддержку.

Как и у большинства других великих вероучителей, будь то Моисей, Иисус, Мани, Будда или Лао-Цзы, подлинная биография Абдаллаха аль-Хазраджи очень быстро оказалась вытеснена всевозможными отрывочными и неправдоподобными преданиями, в которых порою весьма трудно отыскать зёрна истины. Своего рода «медвежью услугу» оказал поэту американский фантаст первой половины XX века, выдающийся «мастер ужасов» Говард Филлипс Лавкрафт, использовав эти предания для создания образа Абдула Альхазреда, «безумного араба», и таким образом превратив знаменитого сабия в литературного персонажа (явление, говоря по правде, не такое и редкое в мировой классике: вспомним хотя бы барона Мюнхгаузена и Ходжу Насреддина).

До наших дней сохранилось несколько более-менее связных жизнеописаний Абдаллаха аль-Хазраджи, большинство из которых полны домыслов и анахронизмов. Составляя наш вариант биографии (разумеется, далеко не полный и тоже не претендующий на абсолютную научную достоверность), мы пользовались всеми доступными источниками: и сохранившимися жизнеописаниями, и (хотя и в минимальной степени) художественными произведениями Лавкрафта и Дерлета, и имеющимся в распоряжении Культа греческим списком Аль-Азиф, приписываемым Феодору Филету Мудрому и содержащим некоторые подробности жизни Безумного Поэта, и многочисленными историческими документами, содержащими сведения об эпохе аль-Хазраджи, местах, где он побывал, и людях, с которыми он встречался. Помимо этого, используя опыт группы исследователей «Хакеры Сновидений» и собственные сновидческие наработки, мы «взломали» некий пласт «сновиденной библиотеки» (известной также под названиями «Библиотека короля Мёнина», «Хроники Акаши» или «Лабиринты Зина»), содержащий массу любопытной информации об этом человеке и его трудах. Как добросовестные практики, мы сознаём, что этот источник может быть воспринят как совершенно недостоверный. Однако поражающий воображение уровень подтверждаемости обнаруженных там фактов (например, именно оттуда была получена информация о дате смерти Абдаллаха аль-Хазраджи, о политических мотивах его бегства с родины и многое другое из того, что позднее получило историческое обоснование) позволяет использовать его наравне с остальными, а то и с бóльшим доверием по сравнению с ними. К тому же, мы старались снабжать приведённую информацию своеобразными «грифами», указывающими на степень её достоверности: «можно уверенно говорить», «есть основания полагать» (зачастую — с указанием таких «оснований»), «рассказывают», «такой-то автор считает», «предания гласят», «как указывают со ссылкой на того-то», «по непроверенным данным», «с неправдоподобными и противоречивыми подробностями», «якобы», «скорее всего», «вряд ли», «практически наверняка» и т. п. — которые, надеюсь, позволят читателю составить более объективное мнение и о «безумном арабе», и о самой биографии, и о наследии Древних в целом.

Разумеется, каждая информационная единица проверялась нами столь тщательно, насколько позволяли доступные материалы, и все обнаруженные анахронизмы и противоречия или приводились в согласование с историческими фактами, или безжалостно вычищались. В результате наше краткое жизнеописание Абдаллаха ибн Джабира получилось куда менее запутанным, нелогичным и противоречащим себе самому и историческим фактам, чем, скажем, евангельская история Иисуса. Нетрудно вычислить, например, что, если Иисус родился с началом «нашей эры» и умер в 33 году, когда над ним, как и над аль-Хазраджи семь веков спустя, случилось полное солнечное затмение, то Распятие должно было состояться в Индийском океане, где-то неподалёку от Мадагаскара. Полны внутренними противоречиями и родословия Иисуса, приведённые Матфеем и Лукой, да и сведения о правителях времён пророка из Назарета далеко не во всём согласуются с данными исторической науки. В случае же с Ибн Джабиром, несомненно, имеется множество «белых пятен» и непроверенных сведений, но откровенных нестыковок пока что обнаружено не было. Впрочем, это не значит, что таких противоречий нет, поэтому, чуждые догматизму и открытые новым познаниям, мы просим наших читателей тщательно высматривать всякие нестыковки и сообщать о них жрецам Культа. Обещаем и клянёмся на греческом списке Аль-Азиф именами Древних, что исправим в биографии Безумного Поэта всё, что подлежит исправлению, и честно и без сожаления вычеркнем из неё любые сведения, которые наши жрецы не смогут объяснить в рамках современной научной картины мира. В свою очередь выражаем надежду, что жрецы других современных религий, великих и малых, тоже когда-нибудь научатся ходить в ногу со временем и исправлять вероучение под факты, а не факты под вероучение. За сим же позвольте поведать вам то, что знаем мы о жизни великого нашего вероучителя и пророка Абдаллаха ибн Джабира ибн Абдаллаха ибн Амра аль-Хазраджи аль-Ансари, более известного под именами Абдул Альхазред и «Безумный Араб».

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: