Тигиль в 50-ых годах двадцатого века

Сталинградский железнодорожный вокзал в 1960 году

С первого сентября 1960 года я стал работать учителем математики в Тигильской средней школе, работать по специальности. Я часто думал, знал о том, что вернусь к работе по специальности, к работе, которым владею. Работу инспектора по школам и работу в отделе пропаганды и агитации райкома партии я рассматривал как временную работу. Но я не жалел, что выполнял такую работу, ведь я прошел большую жизненную школу за прошедшие пять лет. Эти пять лет научили меня глубоко понять «что такое хорошо, что такое плохо», бороться за сохранение жизни и ценить жизнь, ценить то, что добывается большим трудом, предъявлять к себе большие требования, дисциплинировать себя, держать себя в определенных рамках. Но я не мог бесконечно мотаться по Камчатской тундре, ездить на собачьих нартах, трястись на потертом седле верхом на лошади, сидеть на батах, прижавшись, и испытывать страх оттого, что бат, возможно, вот-вот опрокинется, перевернется, спать в кукуле на тундре зимой на снегу.

Итак, я снова преподаватель математики. Математику я в свое время знал не плохо, знал не только программу средней школы, но и университетский курс дифференциального и интегрального исчисления, аналитическую, проективную и дифференциальную геометрию, теорию функций действительного и комплексного переменного, теорию чисел, теорию вероятности, высшую алгебру, вариационное исчисление и многое другое. Целью моей работы стала передача своих знаний ученикам в соответствии с государственной программой. Подготовка к урокам, составление всевозможных планов, проверка ученических тетрадей, проведение уроков, дополнительных занятий – обычные элементы ежедневной работы любого учителя. То же самое было для меня. Разнообразие только в учебном материале, который нужно преподносить учащимся. Кроме того, нужно было еще проводить с учениками различные внеклассные мероприятия воспитательного характера. В Тигильской школе я проработал четыре учебного года с небольшим перерывом. Об этом перерыве я еще напишу.

В это время у меня была семья. Первое мая 1961 года родился мой сын Леня. Год этот памятен для страны, в которой мы жили, еще тем, что только что совершил полет в космос Юрий Гагарин, в этот год улыбка Гагарина осветила нашу планету. Теперь я жил и работал для семьи, для сына и его матери Тани. После окончания учебного года я выехал с учениками школ района на областную математическую олимпиаду школьников в город Петропавловск. После окончания олимпиады я отправил учеников самолетом в Тигиль, самому еще предстояло пройти курсы усовершенствования учителей. После окончания курсов решил еще съездить к родителям в Чувашию. В это время сделать все это было просто, лишь бы были деньги, а деньги у меня были. Да и стоимость поездки составляла небольшую сумму, билеты на самолет были дешевые по сравнению с нашей заработной платой. Из Петропавловска самолетом ТУ-104 проделал тот же путь Петропавловск-Хабаровск-Москва. Тем же путем, что и раньше, прибыл в Дятлино. Через неделю вернулся назад в Тигиль, середине августа месяца я был вместе с женой и сыном.

В сентябре месяце заведующий районо Пасечник опять уехал куда-то (может на курсы, не помню), на это время исполнение обязанности заведующего районо возложил на меня. Одновременно с основной работой в школе, проведения всех уроков после обеда я работал в районном отделе народного образования. Изучал всю переписку, подписывал денежные документы, готовил материалы к зимней конференции учителей района. Кроме того, в это же время я проводил уроки в вечерней школе. Я был занят работой до предела. Ведь я еще работал и дома. Дома я проверял ученические тетради, составлял поурочные планы, составлял и подбирал контрольные и самостоятельные работы. Кроме того, нужно было создать минимальные условия для жизни, нужно было заготовить дрова для отопления, создать тепло дома, топить печку, принести воду, приготовить все необходимое для жизни. Это тоже была работа. Не работал я только тогда когда принимал пищу и спал. В это время обо мне заботилась моя супруга Таня, дома для меня было все готово. Так я проработал два учебных года. Надо сказать, что государство мою работу оплачивало щедро.

Но я человек, привыкший жить в постоянном напряжении, жаждущий постоянно изменять свою жизнь, опять придумал «нестандартные» поступки. Еще зимой я отправил письмом в Куйбышевский пединститут документы и заявление с целью поступить учиться в аспирантуру, и получил вызов. После окончания учебного года в июне 1962 года я выехал в город Куйбышев (теперешнюю Самару). Опять самолетом оставил след на небе по трассе Тигиль – Петропавловск - Хабаровск. Из Хабаровска вылетел в самолете, который летел в Кишинев через Куйбышев. Из самолета вышел в аэропорту Ставрополя (теперешнего Тольятти) на Волге. В этот же день на такси доехал до Куйбышева. В институте я беседовал с профессором Пулькиным, специалистом по теории функций, по теории решений дифференциональных уравнений. Для сочинения реферата он мне предложил решить ряд задач из задачника по математическому анализу Демидович. До экзаменов предложил мне жить в общежитии института и готов был дать направление в общежитие. Но я решил по Волге съездить в родную деревню, думая о том, что я могу подготовиться к экзаменам и в дороге, и дома у родителей. Но я с поездкой потерял время, и для подготовки к экзаменам у меня не было математической литературы. Я допустил ошибку, что не остался жить в общежитии института, в этом случае я мог бы воспользоваться литературой библиотеки института. Я понял, что свое желание поступить в аспирантуру я не могу осуществить. Сейчас через много лет я просматриваю эти задачи из задачника Демидович, предложенные мне Степаном Павловичем Пулькиным, нахожу, что они тогда были доступны для меня, даже сейчас я могу их решить. Но я, выезжая из Тигиля, уволился с работы, трудовая книжка с записью об увольнении была у меня с собой. Я решил не возвращаться в Тигиль, переехать жить и работать в какой-нибудь город Сибири. Выехал я из Казани по железной дороге, доехал до Новосибирска. В Новосибирске я сначала устроился жить в гостиницу. Не мог же я жить на улице или в вокзале. Это сейчас есть люди, так называемые бомжи, которые могут жить на улице. Вероятно, это люди привыкают так жить. Говорят, что можно привыкнуть жить и в аду, хотя слова «жить» и «ад» не могут стоять рядом. В гостинице тогда в 1962 году, администратор, беря мой паспорт в руки для оформления документов, обращал внимание на запись в паспорте, где указан национальность «чуваш». В это время Андриан Николаев, космонавт № 3, совершил полет в космос. В печати и по радио подчеркивали, что он по национальности чуваш. Администратор гостиницы смотрел на меня то ли с уважением, то ли любопытством и спрашивал вслух: «Вы чуваш»? Получив утвердительный ответ, еще раз поднимал голову и смотрел на меня молча. В Новосибирске я зашел в городской отдел народного образования, где мне предложили работать учителем математики в средней школе № 84 Железнодорожного района, хотя у меня не было городской прописки. Походив по кварталам города, где стояли частные дома, мне удалось снять комнату в квартире у одинокой старушки. Район города, где мне предстояло жить, был не благоустроен: домики, построенные на склонах оврага, как ступеньки лестницы, окна домов, обращенные к крышам домов, расположенных ниже, узкие переулки, лестницы между домами, на дне оврага ручей воды - река с всевозможными нечистотами и запах невыносимый. Таких улиц-оврагов в этом городе была не одна: «Туннельный лог», «Мордовский лог», и еще так называемые «улицы». Я раньше не знал, что в городе с миллионным населением есть такие трущобы. Пытался найти лучшее жилье, но не получилось. Решил, что временно я проживу и в таких плохих условиях, тем более большую часть времени я проведу на работе в школе и в городе в каком-нибудь культурном учреждении. Я думал, что все это временно, что позже я все-таки устроюсь в лучших условиях. С первого сентября я начал работать в школе и почувствовал доброе отношение ко мне как к учителю со стороны администрации школы и учеников. Вел я математику в восьмом, в выпускном десятом, пятом и шестом классах. Мою работу с учениками, мои уроки оценивали положительно и администрация школы, и классные руководители, и ученики, и родители. Из коллег я сдружился с учителем физики с обрусевшим корейцем родом из Казахстана Ха Са Ен, которого в школе называли Ян Назарович, фамилия его стала Хасаен. Он сам в любом разговоре с людьми представлялся таким именем. В свободное от работы время мы были вместе, обедали всегда в ресторане железнодорожного вокзала, где были разнообразные и очень вкусные блюда. Дома я только готовил салат из красных помидор, зелени и колбасы. Опять уроки, дополнительные занятия, подготовка к урокам, поурочные планы, ученические тетради – все это моя жизнь. В городе я ходил в кинотеатр, смотрел все новые фильмы, которые появлялись на экране в это время. Главное, я жил недалеко от Академического театра, купол крыши которого вечером освещался так, как будто «горел» красным цветом от внутреннего освещения. Я в то время прослушал все без исключения оперы и просмотрел все балеты из репертуара этого театра. Вспоминаю: оперы «Князь Игорь» Бородина, «Алеко» Рахманинова, «Искатели жемчуга», балет «Корсар» и многое другое. Помню, в опере «Алеко» главную партию исполнял известный румынский оперный певец (фамилию певца забыл). Я, старался восполнить то, что потерял за годы, которые я провел на Камчатке. Многие арии из этих опер я знал лишь потому, что я их слушал в исполнении своего друга москвича Юрия Стулова, когда мы жили вместе. Приехал в Новосибирск на гастроли неподражаемый артист–юморист Аркадий Райкин, я слушал его выступление в этом же Академическом театре. В театре я выбирал самое удобное место недалеко от сцены. Хотя стоимость билета зависела от того, на какое место приобретаешь билет, я не жалел деньги, потраченные на приобретение билетов, деньги у меня были, были камчатские сбережения, и получал заработную плату в школе. Ходил я и в Драматический театр «Красный факел». 1962 год. Кто помнит события этого времени? Это тот год, когда в мире был так называемый «карибский кризис», такими словами характеризуют этот год сейчас. В это время наша страна разместила боевые ракеты с ядерной боеголовкой на Кубе, совсем близко к США, в «трех шагах от Флориды» с целью защитить Кубу от нападения американцев. Мир находился на грани ядерной войны. Мы помним, что творилось тогда в обществе, какое настроение было у людей. Мы думали, что вот-вот начнется ядерная война и городу Новосибирску предстоит пережить судьбу Хиросимы и Нагасаки. Жители города, да и я тоже, не спали три ночи, пока по радио не услышали сообщение о благополучном исходе этого ужасного «кризиса». Мы боялись говорить друг с другом об этом «кризисе», чтобы наши слова не стали пророческими. «Слава богу», все кончилось благополучно, когда по решению нашего правительства, правительства Хрущева, все ракеты с ядерными боеголовками были вывезены с Кубы, получив предварительно гарантию от правительства США, возглавляемого Кеннеди, что не будет вторжение американских войск на Кубу.

В середине октября я поселился на квартире, где жил Ян Назарович, недалеко от магистральной железной дороги Москва – Дальний Восток. Когда по этой железной дороге проходил поезд, особенно тяжелый грузовой состав, издалека был слышен все усиливающийся гул, равномерный стук, казалось, что гудит вся земля. За ночь я просыпался десятки раз, в каждый раз, когда проходил поезд по этой дороге. Потом привык, перестал обращать внимание на этот гул. К чему не привыкает человек. Разыскал я Николая Герасимовича Федотова, из нашей родной деревни, о котором я писал. Он работал в одной из школ города в Кировском районе на другом берегу реки Оби, работал учителем рисовании и черчении, жил в комнате, прилегающей к зданию школы, женился, у них с женой родился сын. Только один раз я был в гостях у него. В моей записной книжке остался его новосибирский адрес. Через много лет мой взрослый сын Евгений, работавший в машзаводе города Чебоксар, когда находился в командировке, в Новосибирске, был в квартире по этому адресу по моей просьбе, но там жили другие люди, которые не знали Николая Федотова.

Жил и работал я в Новосибирске без прописки. Поскольку в городе нет своей квартиры, прописаться была целая проблема, не помогло даже ходатайство директора школы, весьма уважаемого человека в городе. Я думал, что когда я пропишусь, когда устроюсь жить в нормальной квартире, пусть у людей на снятой квартире, Ко мне приедет моя семья: жена Таня с сыном Леней, которому было полтора года, мы все будем вместе. Я постоянно писал письма Тане, получал ее письма. Мне в жизни не хватало ее, ее присутствия, ее взгляда, ее заботы обо мне. Я тосковал, я надеялся, что мы скоро будем вместе. Зная, что в Новосибирске мне не удастся получить квартиру, я начал подумывать о возвращении на Камчатку. Договорились по переписке. Таня договорилась с заведующим районо Пасечник о том, что он готов восстановить меня на работе в Тигильской школе, мое место в этой школе никто не занял, работающие математики были перегружены, так что учитель математики в Тигиле был нужен. Я телеграфом получил вызов от районо, этой телеграммой воспользовался, чтобы получить в органах МВД пропуск для въезда в Камчатскую область, таковы тогда были порядки. В начале декабря месяца я уволился с работы и выехал из Новосибирска, вылетел самолетом из аэропорта Толмачево через Хабаровск в Петропавловск. Пожил несколько дней в гостинице «Восток», оказался в одном номере с Петром Николаевичем Емельяновым, который в это время работал редактором газеты в Алеутском районе на Беринговом острове. Снова прилетел на самолете АН-2 в Тигиль (уже сколько раз?)

Когда я жил и работал в Новосибирске я начал покупать и копить научную литературу по математике. Набрал целых два чемодана книг. Купил трехтомник Фихтенгольца по дифференциальному и интегральному исчислению, пятитомник Смирнова по высшей математике, лекции Пиотровского, труды академика Лаврентьева, работы математиков Лузина, Михлина, Векуа, Титчмарша, Пинни и многих других математиков. Если бы вся эта литература была у меня раньше, я, безусловно, подготовился бы к вступительным экзаменам в аспирантуру. Я вновь начал изучать то, что успел забыть за девять прошедших лет после окончания института. Это помогало мне потом на старости лет, когда я - пенсионер перестал работать, консультировал студентов-заочников, выполнял для них контрольные работы. Для меня это было дополнительный заработок, прибавка к пенсии. Это два чемодана, набитые книгами по математику, я вез из Новосибирска в Тигиль. (Какие тяжелые чемоданы!). Опять, забегая вперед, скажу: потом эти книги отправляла Таня мне посылками в Томск, позже она же в багажных контейнерах еще раз отправляла в Новочебоксарск. Большая часть этих книг до сих пор находятся у меня на полках книжного шкафа. Они мне дороги, я их берегу. Но я вернусь опять в 1962 год. Когда самолет приземлился на Соколовском острове, меня встретила Таня, она помогла мне тащить эти тяжелые чемоданы, набитыми книгами, до дома. Да, до дома, все-таки мой дом был в это время на Камчатке в Тигиле, где была моя семья.

Я снова начал работать в Тигильской средней школе, принял те же классы, в которых работал раньше. Казалось, что я никуда не выезжал, все было привычно. Уроки, дополнительные занятия, ученические тетради, всевозможные совещания – все эта была моя жизнь. Мне казалось, что школьники знания по моему предмету получают в полном объеме в соответствии с требованиями программы, как в любой школе страны. Моя уверенность в этом подкреплялась некоторыми вот такими «событиями». В десятом классе, в котором работал я, училась Жанна Юрченко, училась на отлично, имела наивысшие балы в оценке знаний по всем предметам, в том числе по моему предмету. Отец ее был работником военкомата, а мать была домохозяйкой, нигде не работала. Это интеллигентная женщина была занята созданием нормальных условий для жизни в семье. Бывало, придет мать Жанны в школу, в учительской начнет говорить о том, что мы учителя завышаем оценки по учебным предметам их детям, что она сомневается в том, что ученики в этой школе получают полноценные знания. Она говорила такими словами: «Разве в этой «дыре» в глубинке Камчатки наши дети могут получить какие-либо знания». Потом отца Жанны капитана Юрченко перевели на работу в Ленинград, и они уехали из Тигиля. Позже в школу пришло письмо, адресованное директору, от матери этой Жанны. В этом письме она выражала благодарность нам учителям за то, что ее дочь, обучаясь в нашей школе, получала хорошие знания. Она писала о том, что ее дочь Жанна учится на пятерки в одной из Ленинградских школ, что учителя, работающие с ней, удивляются, восхищаются, говоря: «откуда у вашей девочки такие глубокие знания за прошлые учебные годы по математике и физике». Она писала, что она благодарна учителям, давшим хорошие знания ее дочери, и писала

Добрые слова в мой адрес. Школа в это время была одиннадцатилетняя. В 1964 году все пятнадцать выпускников успешно справились с экзаменационной работой. В этом же году большинство из них поступили в различные ВУЗы страны. Опять, «забегая вперед», напишу о некоторых выпускниках этого года. Позже, когда я работал в Томске, получил открытку-поздравление от бывшей ученицы Ковалевой, которая в то время училась в медицинском институте. Среди выпускников был и Василий Светашев, который позже стал кандидатом технических наук, работал, читал лекции во Владивостокском политехническом институте. Так я писал с чужих слов. Вот сейчас по Интернету я узнал, что мой ученик Василий Иванович Светашев до сих пор работает в лаборатории морских лапидов во Владивостоке, что он сотрудник лаборатории сравнительной биологии, доктор биологических наук. Я в Интернете познакомился со списком его научных работ. Через Интернет я узнал, что моя ученица Ольга Сопкина – дочь директора школы Георгия Антоновича Сопкина, отлично усвоившая математику в школе, как и все другие школьные предметы, сферой своей деятельности выбрала не математику. Узнал, что сейчас она Ольга Георгиевна Шевченко и заведующий кафедрой иностранного языка в Камчатском государственном университета, кандидат филологических наук, профессор.

Через несколько лет в Томске ко мне на квартиру пришел высокий молодой человек и назвался моим учеником. Он благодарил меня за то, что я «передал ему свои знания» (так он говорил). Да, это мой бывший ученик Владимир Осипов, сын председателя колхоза «Красный партизан» Ивана Яковлевича, которого я хорошо знал. Владимир пришел ко мне тогда, когда окончил Томский инженерно-строительный институт и получил красный диплом. Он показал мне этот только что полученный красный диплом. Он сказал, что узнал мой адрес через своих знакомых, живущих в Тигиле, и пришел ко мне не с пустыми руками, а принес огромных копченых балыков лососевых рыб. Он говорил, что это благодарность от него и от его родителей, от его отца за то, что я открыл ему дорогу в жизни, подчеркивая, что знания, по математике, полученные в школе ему помогли стать инженером-строителем.

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: