|
|
Глава 14. Покаяния в сорок первой камереОгонь, который принес на землю Христос, был зажжен. Зажжен и ярко разгорался, забирая в свою среду все, что было на пути. Как только дверь за начальством закрылась, на колени упал один из друзей Бернадского, Лука Сильченко, и с воплем стал исповедоваться: - Прости меня, Боже! Я убил своего любимого дядю Онисима, и он сейчас стоит у меня перед глазами. С тех пор я стал страшным злодеем: я не щадил ни детей, ни юношей, ни девушек. До сих пор я вижу перед собой девушку с распущенными волосами и голубыми глазами, которая умоляла меня: "Я жить хочу". И я не мог от боли сердца нажать курок пистолета, но я все равно убил ее. И она все время судит меня! Боже мой, Боже. Прости меня, освободи от кошмаров и бессонниц. Омой меня, очисти, помоги. Я готов теперь отдать всю свою кровь, отдать жизнь, чтобы войти в Твой свет. Пусть вся моя жизнь будет принадлежать Тебе, и твори мною волю Твою. Я ничего нестоющий раб твой. Я повинуюсь Тебе. О Боже мой, Боже мой!.. Рыдания и стоны до поздней ночи наполняли камеру. В этот день к пище не прикоснулись. Многие не спали всю ночь и плакали. Некоторые ходили по камере, как бы ища выход на свободу. Но выход был один: раскаяние и в нем обретение свободы. Утро встретило всех обновленными. Никто не курил, не было брани. Все верили в скорую свободу и желали слушать чтение Евангелия. И непременно из уст самого Онищенко. И он читал. И в это утро оно звучало, как всеми принятая истина. Все было ясно, все укладывалось, все становилось на место. Не радовались, не молились и не хотели слушать чтение Евангелия только два вора: вчерашние первые приспешники Бернадского. Чувство обиды за своего атамана, закоренелый закон воров - уничтожить предавшего - осенило их умы, глаза и сердца наполнялись ненавистью и жаждой мести. Они сели около параши и сурово смотрели в упор на Бернадского, находившегося теперь вблизи читающего Онищенко. И от этого в камере не было полной радости и свободы. Но новое брало в свои руки всю жизнь в камере. Когда принесли обед, все поставили миски на стол, выкладывали все, что у них было в сумках, и никто не забирал оставшегося. И когда пообедали, на столе оказалось больше, чем в этот день было подано в камеру хлеборезом и супораздатчиком. Перед сном Бернадскому несколько раз передали, что два вора, сидевших у параши, замышляют ночью убить его и к этому стараются подготовить многих - чтить незыблемый закон воров. Ему предлагали перейти в тот угол наверх, где когда-то от него укрывали Ивана. И что они будут охранять в эту ночь и его. После кипятка и поверки была скручена лампа, все спели молитву "Отче наш" и тихо стали укладываться спать. Только двое, замышляющих месть, не пошли на нары. Они оставались сидеть у параши на полу, откуда вся камера просматривалась как на ладони. Бернадский ничего не говорил друзьям на их предупреждения и желание стеречь его, много думал и решил сделать по-своему: он взял свой матрац, пронес по камере и положил у стены на пол, где сидели двое. Они подвинулись, чтобы пропустить его, и продолжали сидеть. Бернадский принес свой бушлат,.подложил его под голову, встал на колени, помолился Богу своему и лег. Скоро все затихло. Онищенко долго не спал. События прошедшего дня были еще невиданные им по силе и значимости. Покаяние Сергея, Луки, слезы и рыдания всей камеры - все еще звучало в его ушах и отзывалось в сердце... Он смотрел в ту сторону, где у параши сидели двое и около них лежала жертва, намеченная ими для расправы. Никто из арестантов не смел воспротивиться решению Сергея самому отдаться в руки убийц. Все обновленные увидали в этом силу, веру, правильность поступка. И многие долго не спали, не спускали глаз с этой тройки. Некоторые чаще обычного вставали к параше, готовые каждую минуту броситься на помощь. И видели, что Бернадский спал, как невинный младенец. А двое сидели, не двигаясь, не смыкая глаз всю ночь. В камере было тихо. Ангел любви и мира проходил между спящими, не отступая и от сидящих у параши. К утру, кроме двоих, спала вся камера. Когда объявили подъем, Бернадский раньше всех поднялся, отнес на нары бушлат и матрац, освежил лицо смоченным в воде платком и приготовился встать на колени для молитвы. И в эту же минуту один из воров быстро подошел к атаману и, упав на его грудь, сказал: - Я не спал всю ночь, брат мой, и стерег тебя, чтобы чья-либо рука не убила тебя. Как я тебя уважаю! Боже, это Ты сотворил со мною такое. Благодарю Тебя! К ним подбежал и второй вор, упал на колени и обнял ноги Бернадского, говоря: - И я не спал. Я тоже оберегал тебя, мой дорогой брат и друг! Прости меня за дурные замыслы. Виноват я во всем. Сергей тоже не мог сдержать слез и кротко опустился на колени. И все трое стояли рядом, рыдая, изливая всю горесть прошлого. Все в камере сошли с нар, молча стали на колени и вполголоса запели молитву "Отче наш". После пения Онищенко вслух помолился, благодаря Бога за прощение, за явление Себя этим людям, так много страдающим и преступным. Благодарил за обновление всей их жизни, за спасение. Когда принесли хлеб, сахар и кипяток, никто ничего не брал отдельно. Все ели за общим столом, и каждый старался есть хлеба меньше, чтобы другому досталось больше. Поистине, это была новая заповедь, это была вечеря учеников у ног их Учителя. После чая была поверка, потом оправка, прогулка. Все были сосредоточены и задумчивы. Каждый думал о своем и, вместе с тем, так общим всем. Все ждут суда, но каждому будет испытание, все будут предстоять пред следователем, будут колебаться, что сказать, о чем умолчать, а уже сегодня каждый, обновленный покаянием, стоял перед судом Евангелия, перед неподкупной своей совестью. Слово Божье учило не надеяться на то, что что-то останется втайне, все откроется; совесть учила не лгать, говорить только правду. И молчать. Иисус на суде у Пилата молчал, а если что и говорил, то это была правда, была сила. Теперь они знали, что будут идти только к свету. Нет в душе преступности, влечет к себе свет. Правдивость не страшится обнародовать себя. Теперь жить только открыто, только в свете солнца. Глава 15. Прощальная беседа После обеда никто не лег отдыхать. Все сели вокруг Онищенко и хотели слушать его. Для них он был пророк, для них он был воскресший Онищенко, о котором все так много слыхали, о ком так много думали и которого, казалось, похоронили. И вот он здесь. Чувствовало сердце Онищенко, что теперь недолго ему уже быть среди них. Посещение вчера камеры следователем и прокурором имеет какое-то значение. Скоро суд и ему, и его друзьям. Ивану хотелось ввести в их сферу влияния Самого Иисуса Христа. Хотелось дать почувствовать каждому из них прямую связь с Богом, прямое общение с Иисусом Христом. Он забрался на верхние нары, открыл Евангелие и когда все уселись поближе, стал громко и внятно читать молитву Иисуса Христа за учеников Своих на тайной вечере, и все слушали, впитывая каждое слово. Он прочитал всю 17-ю главу от Иоанна. Кончив главу, Онищенко бережно положил Евангелие в сумку. - Знало сердце Иисуса, что скоро Ему уже не быть с учениками. И Он просил Отца сохранить их в мире, освятить их истиною. И когда Его распяли, Он не умер, Он воскрес и живет в сердцах любящих истину. И в наших сердцах. Чуют и наши сердца, что недолго нам быть здесь друг с другом. Никто не может предугадать, как с каждым из нас поступят судьи. Надо быть готовыми к худшему, но надеяться на лучшее. Худшее может быть ссылка, каторга. Но идти по трудным, темным дорогам, имея источник света, освещающего путь, не так страшно. Идти со светом в душе, светом от Бога и светить другим - участь святая и благородная. Так шел Иисус Христос, так шли апостолы, шли отцы наши и не умерли. Они вошли в вечную жизнь правды и любви. Это если бы ожидало худшее, к которому мы должны быть готовы. Надеяться на лучшее - это не просто. Нужно прилагать большое усилие с нашей стороны, чтобы это новое в нас пробивало себе дорогу. Новое - это при содействии Бога - на суде не говорить неправду, не изворачиваться всячески. Новое - это, в лучшем случае, молчание. И хорошо быть правдивым. Все, что вы найдете нужным сказать, должно быть правдивым и честным. - И я скажу им правду, они меня и засудят. Правда-матушка теперь не в почете, - сказал один из арестантов. - Это у людей гак. У Бога - иначе. У Бога все правда. В Библии сказано: "А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его". И судей, и прокуроров побеждает слово правды, сказанное искренне, от чистого сердца, с твердой верой, что в правде сила. Христос сказал: "Я победил мир". Если Христос будет в нашем сердце, и мы будем говорить, повинуясь Его зову, мы войдем в Его победу. Ложь не побеждает. Правда уже победила, надо только жить ею. Страшна правда для тех, кто живет во тьме, но когда человек становится на путь истины, правда становится его орудием, его одеждой, его щитом. Человек выступает как судья над самим собой: он судит себя по правде. Исчезает боязнь правды, приходит чистота сердца, человек зрит Бога.  Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...  Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...  Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...  ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|