|
И изумленно уставилась на менестреля.
- Стоп! А откуда ТЫ про это знаешь? Я же ничего тебе о Круге не говорила!
- Наверное, ты слишком громко о нем думала – вздохнул Рудигер.
- В таком случае, мог бы услышать, что я еще ничего для себя не решила…
Ларри встала и вышла на кухню, оставив Патера сидеть у камина. С трудом открыла окно и подставила холодному ветру разгоряченное лицо.
- Самое время напиться – пробормотала она. И заплакала.
Рудигер молча потоптался на пороге. Потом ушел в комнату и вернулся с курткой и фляжкой коньяка.
- Не сходи с ума! – сказал он, закрывая окно. И набрасывая куртку ей на плечи. – Здесь же холодно.
Ларри шмыгнула носом и ничего не ответила. Просто уткнулась лбом в холодное стекло, продолжая плакать.
- Это не поможет? – спросил Патер и поставил фляжку на подоконник.
- Разве там что-то еще осталось? – удивилась Ларри.
- ТАМ – не осталось. Я просто решил проверить – нет ли в гитаре стратегического запаса? Оказалось, что есть. Еще и шоколадка нашлась.
- А сигарет там не было – для полного счастья?
- Только пара штук – сказал Рудигер, протягивая ей мятую пачку. – От сердца отрываю…
Ларри улыбнулась, вытерла рукавом слезы и, устроившись на широком подоконнике, блаженно затянулась.
- Мне уйти? – спросил Патер.
- Как хочешь. Пить ты мне не мешаешь. И плакать – тоже.
- Где я накосячил на этот раз? – спросил он, усаживаясь рядом и забирая у Ларри фляжку. – В прошлом или настоящем?
- Скорее – в грядущем. И не ты, а я – вздохнула она. – Национальный российский спорт – хождение по граблям. Хотя мы с тобой вроде бы ирландцы…
- В чем же заключаются «грабли»? – спросил Патер и отхлебнул из фляжки.
- В том, что у меня опять не получится с тобой расстаться. Если я все-таки решусь замкнуть Круг. В прошлый раз наше «вместе» ни чем хорошим не закончилось…
- В прошлый раз мы просто не были готовы к тому, что попадем в жернова истории – вздохнул Рудигер.
- Мы и сейчас ни к чему не готовы. Слишком много обязательств и обстоятельств, которые нас держат там, куда придется вернуться…
- Твой чертов Корабль!!!
- И он – тоже. Но согласись, если бы не Корабль Времени, у нас с тобой вообще бы ничего не было. Да и нас с тобой – давно бы уже не было. И твоих песен. А с ними мир стал немного лучше – разве нет?
- А как же «простое человеческое счастье»?
- У нас оно было. Правда, не очень долго. Здесь – на Углу Невского и Большой Морской. И ты был готов заплатить жизнью за то, чтобы шагнуть в прошлое.
И снова в него погрузиться. Помнишь, когда я спросила – хочешь ли ты вернуться?
- Я и сейчас хочу – вздохнул Рудигер. – Только уже не уверен, что я тебе нужен.
- Ты мне нужен. Просто я боюсь опять тебя потерять. Поэтому пытаюсь выключить чувства. И включить голову. Должен же кто-то из нас двоих подумать о последствиях? Я не смогу оставить Корабль.
И с тобой не смогу расстаться. И что мне тогда делать? Не могу же я быть в двух местах одновременно! К тому же на Корабле я постаралась забыть, что я - женщина. А ты заставляешь меня об этом вспомнить…
- И что в этом плохого? Ради тебя я готов бросить все!
- И уйти в пираты??? – Не смеши мои тапочки! Максимум через месяц ты поймешь, что эта жизнь не для тебя. И начнешь тихо меня ненавидеть. Да и команда меня откровенно не поймет – если я притащу тебя на «Хроно». Причем явно не в гости. Может, я и смогу оставить Корабль – но не раньше, чем подыщу себе замену. А это случится не завтра. Я же не могу отдать Ключи Времени в чужие руки…
- А что особенного в этих ключах? Кроме того, что они помогают перемещаться в пространстве. Я так и не понял – почему Смерть ими интересуется?
- Видишь ли, дорогой, не каждая душа попадает в Небесный лес. Некоторым вход туда запрещен. Все мы – не ангелы. Но количество пролитой крови на душу населения все-таки определяет возможность реинкарнации. Точнее – ее невозможность.
- И то место, куда они попадают, запирают на ключ?
- Именно! Получается что-то на подобии ящика Пандорры. А кто знает – что придет в голову старой дуре? И не только ей. Поэтому Ключи должны храниться у вменяемого человека. А в идеале – лежать в сейфе.
- И этот человек – ты? А как же твои пиратские дела? За четыреста лет и на твоих руках крови, наверное, не меряно?
- Это другая кровь. Карателей, охотившихся за ключами. Да и индульгенция у меня на это имеется.
- Как в «Трех мушкетерах»? - «Сделано по моему приказу и на благо государства»?
- Типа того. Так что в компанию к Агафонову я точно не попаду!
- А гарантия того, что он попадет куда следует, существует?
- Вроде бы да.
- Но Круг все-таки лучше замкнуть?
Ларри кивнула. И с сожалением посмотрела на пустую фляжку.
- Экая досада! Даже напиться не получилось!..
- А на трезвую голову ты смотреть на меня не хочешь?
- Да все я хочу – и не только смотреть. Просто знаю – ЧТО потом будет?
- А по-другому Круг замкнуть нельзя?
Ларри вздохнула. И отрицательно помотала головой…
- Дьявольщина! Мы же тогда так и не замкнули Круг – воскликнул Рудигер.
И проснулся. Прислушиваясь к каким-то неясным шорохам в комнате. Точнее – в Зеркале. Он тихо протянул руку, достал из-под подушки браунинг и аккуратно снял его с предохранителя.
Потом поднялся и встал напротив камина. По Зеркалу, словно кадры кинопленки бежали серые тени. Внезапно они остановились. И он увидел перекошенное злобой лицо Агафонова. Казалось, еще мгновенье – и тот шагнет в комнату. Патер поднял руку и нажал на курок, стреляя до тех пор, пока в браунинге не закончились патроны. Совершенно не замечая, как осколки зеркала летят ему в лицо…
ГЛАВА 3.
Отзвуки, отблески, время минувшее, облако в лужице, лед под подошвами - время старинной пластинкою кружится, нас отправляя в заснувшее прошлое. Наше ушедшее, крутится - вертится, тенью ложится на край циферблата. Больше не помнится, даже не верится в то, что мы молоды были когда-то. Отзвуки, отблески, речи горячие. Юные души, как порох и спички. Ныне молчащие, злые, незрячие мы на планете живем по привычке. Кто же ответит нам - где эта улица? шар голубой - кто нам даст во спасение? Память тоскует, болеет, сутулится - и исчезает, как туча осенняя...
Ларри надвинула шляпу на глаза, открыла дверь Приюта, и быстро просочившись мимо стражников, прошла в самый дальний угол. Шустрый мальчишка поставил перед ней кружку с элем и исчез в табачном дыму.
Она прислонилась спиной к дощатой стене и с наслаждением сделала пару глотков. Исподтишка наблюдая за происходящим. Ничего не изменилось!!!
Будто и не было этих десяти лет! Вон капитан Тигг и старина Гиббс по-прежнему дружелюбно беседуют за соседним столом. Давно забыв о том, как их корабли когда-то палили друг в друга из пушек. А отец Френсис опять наставляет на путь истинный очередную юную потаскушку. Ухитряясь при этом не обращать внимания на слишком откровенный вырез в ее цветастом платье. А вот у мальчишки, который разносит эль, похоже, еще нет навыков борьбы с соблазном. Всякий раз, проходя мимо их стола, он упорно ныряет глазами в ее декольте. И, в итоге запинается за некстати отодвинутый кем-то стул, и роняет кружки.
- Твою ж дивизию!!! – раздается знакомый голос. – Откуда у тебя руки-то растут, Крысеныш чертов?!!
И Павел выскакивает из-за стойки с явным намерением выдрать паршивца за уши. Но Ларри успевает встать между ним и мальчишкой, перехватив занесенную руку.
- Да как ты смеешь? – орет его Величество и отвешивает Ларри затрещину. – Эй, стража! Кто пропустил этого невежу?
Впрочем, последнее слово застревает у него в горле. Потому, что от удара шляпа падает, и по плечам «невежи» рассыпаются рыжие кудри.
- Матерь Божья! Да это же Ларри! - громко вопят посетители Приюта, и радостно лезут к ней обниматься.
Павел же остается стоять столбом и удивленно хлопать глазами.
- А вам идет мой передничек - смеется пиратка.
И приветливо машет ему рукой, пытаясь выбраться из толпы орущих аборигенов. Через полчаса они быстренько выставляют всех за дверь, строго-настрого приказав пока молчать о том, что она вернулась. Сажают стражников снаружи – и долго стоят обнявшись.
- Ну, вот теперь я дома – говорит Ларри, почти уткнувшись лицом в его куртку. И вдыхая знакомый запах кофе, табака и пряностей.
- Хорош дом! – тихо ворчит Павел. – Я же не узнал тебя - старый дурень!
И ударил…
- Пустяки – отвечает она, потирая ладонью горящую щеку. – Считай, что это наказанье за то, что я не справилась…
Но Павел не слышит, что она ему говорит. И только сочувственно смотрит на след от удара.
- Больно? - спрашивает он.
- Не там. Здесь – отвечает ему Ларри и прижимает руку к сердцу.
И добавляет дрогнувшим голосом - Я ведь ушла от Рудигера.
Павел в изумлении поднимает на нее глаза и вполголоса бормочет нечто непечатное.
- Господи, ваше Величество – улыбается она сквозь слезы. – Да вы ругаетесь почище боцмана на моем «Хроновороте»!!!
Он смущенно отводит глаза. А потом нежно обнимает ее за плечи. Уводит в свою тесную каморку за стойкой, бывшую когда-то ее комнатой. И быстренько сбрасывает с кровати на пол лежащие там вещи.
- Ложись. Отдохни. Поплачь. И поспи, если сможешь. Что тебе принести? – Чаю? Рому? Или что-нибудь перекусить?
Ларри на секунду задумывается. А потом спрашивает:
- А Зелья у тебя нет? Сама я, наверное, не засну. А выпито за день уже более, чем достаточно.
Император смотрит на нее долгим взглядом и молчит.
- Ну, пожалуйста! Всего на пару затяжек – просит она.
- На одну – отвечает Павел. – И только сегодня. Я очень тебе сочувствую, но правила нарушать не буду. И не потому, что Командор вышвырнет меня с Лестницы, если узнает. Просто хорошо помню, чем это заканчивается.
- Как скажешь – безропотно соглашается Ларри, протягивая ему трубку.
Потом сбрасывает башмаки и, не раздеваясь, забирается под одеяло.
И вдыхает вожделенную отраву.
- Куртку-то сними. Или хотя бы из карманов все выгрузи!
- Не успею – отвечает она, чувствуя, что вот- вот провалится в черный колодец Забвения…
Через мгновение она уже спит. Павел вздыхает, и, приговаривая разные слова, быстро и аккуратно переодевает ее в свою рубашку. И укладывает на кровати так, чтобы она не ударилась или не задохнулась, если начнет метаться во сне. А потом выходит из комнаты и, подойдя к очагу, бросает в него ее любимую трубку. Никто не должен узнать о том, что Хозяйка Приюта позволила себе проявить слабость. Ни Командор, ни капитан Мур – младший, ни даже сама Смерть. Ларри спит. Просто спит. Как спят в это время почти все обитатели Небесного леса. Сейчас он пропустит стаканчик рома и тоже ляжет спать. Благо лавки в зале можно сдвинуть. А накрыться можно старой шинелью, которая висит на гвозде за стойкой. И, может быть, утром он не вспомнит о ее странной просьбе. Спустя сутки она проснется, и до рассвета будет смотреть в окно на плывущие мимо облака, пытаясь понять – где она и
что с ней? До тех пор, пока Питер не заглянет в комнату.
И не позовет ее: - Ма!
- Привет, дорогой! Как ты здесь оказался?
Спросит Ларри, смутно припоминая подробности своего появления в Приюте.
– Мы же вроде бы заперли входную дверь? И где Павел?
- Дрыхнет в зале. В обнимку с фляжкой. – улыбнется Питер. – А кроме запертой двери существуют еще и окна. И черный ход.
- А как ты узнал, что я вернулась?
- Крысеныш не удержался и рассказал. На радостях, что ты за него заступилась. И я сразу примчался. Ты всю ночь плакала, не просыпаясь.
А под утро успокоилась. И тогда я ушел варить себе кофе. Что-то случилось?
- Ну, по сравнению с мировой революцией, практически ничего – вздохнет Ларри. – Мы просто расстались с твоим отцом. А кофе бы сейчас не помешал! И не только он. Пожалуйста, разбуди Павла. И скажи ему, что мне срочно нужно ведро ледяной воды.
Питер вопросительно вскинет глаза, но ничего не спросит. И уйдет исполнять поручение. А Ларри сядет на постели, так и не разобравшись – почему ее одежда висит на стуле? И чья рубашка на ней надета?
- Риторический вопрос: в своей ли я палатке? – хихикнет она, ощупывая припухшую щеку. - И как это я пропустила удар? Старею, наверное.
Минут через несколько в комнате появится Павел. И на руках отнесет ее к колодцу на заднем дворе. А потом притащит обратно. И поможет одеться.
- Что это ты так странно на меня смотришь? – спросит Ларри, с трудом застегивая верхнюю пуговицу.
- Не странно. И совсем не на тебя. «Прикид» на тебе классный.
- А, камуфляж? Это немецкий. Бундесвер распродавал свои запасы. Мне и обломилось.
- Кто распродавал?
- Потом объясню, необразованный ты наш. Зови Питера – пусть кофе тащит!
ГЛАВА 4.
Здесь каждый сам себе - и сторож, и палач. А в параллельные миры - открыты двери. И бродят тени, словно загнанные звери, оглохшие от прошлых неудач. И год за годом катится вперед, спешащая по небу колесница. И посещают нас порой такие лица, что, право слово, оторопь берет…
- Надеюсь, ты не сказал Командору, что я здесь? – спросила Ларри, обращаясь к сыну и продолжая бороться с огромным бутербродом.
- Не успел – ответил Питер.
И поискал глазами – куда поставить пустую чашку. Потому, что они так и остались сидеть в каморке за стойкой. Пока мальчик не принес кофе Ларри попыталась встать с постели – но тут же рухнула обратно.
- Штормит, однако – пожаловалась она Павлу.
- А чего бы ты хотела? И обрати внимание – это была ОДНА затяжка. А ты просила две. И мрачно добавил – сейчас закапывал бы тебя где-нибудь на заднем дворе.
- Ну да. От этого Зелья даже Бессмертные порой умирают. Прости, засранку. Но мне, честное слово, надо было поспать. И немного полечить душу.
- Ладно, проехали. Не будем пока об этом. Вон Питер уже поднос тащит…
- Что ты собираешься делать дальше?- спросил Павел, когда они разобрались с завтраком.
- Пообщаться с Командором. Поплакаться ему в жилетку. Ну, и пожить здесь какое-то время. Заодно устроив тебе отпуск. Ты же не откажешься навестить Гатчину? А там посмотрим – беспечно сказала Ларри.
И похлопала себя по карманам в поисках трубки.
Ответить ей Павел не успел. Потому, что Питер, молчавший все это время, внезапно вскочил со своего места и схватился за нож.
- Ты чего? – хором изумились Хозяйка Приюта и ее царственный заместитель.
Но мальчик ничего не сказал – и только ткнул рукой в сторону зеркала, висевшего у двери. Какая-то непонятная рябь пробежала по стеклу…
И оно покрылось странными пятнами, похожими на кровь. А потом зеркало снова отразило царящий в комнате беспорядок.
- Тысяча чертей! – воскликнула Ларри. – Что за хренотень?
И почувствовала, как что-то потекло у нее по щеке. Она дотронулась до виска и посмотрела на мокрые пальцы. А потом перевела взгляд на Императора.
- Рана открылась – удивленно сказала она. – С чего бы это?
- Питер, аптечку! Быстро! – крикнул Павел, укладывая Ларри на подушки. Принесешь – и марш отсюда!
- Но… – попытался было возразить мальчик, за две секунды сгоняв в зал и принеся искомое.
- Никаких «но»!!! Ничего с Ларри не случится – она же Бессмертная!
А тебе все-таки лучше сейчас уйти.
Ларри несколько раз повернула голову, удостоверившись, что повязка ей не мешает. И жалобно посмотрела на Павла.
- Ты можешь полежать со мной рядом? Или тебе надо идти в зал? Сколько времени, кстати? И где народ? Почему так тихо?
- Времени уже много. Но идти никуда не надо. Потому, что Приют сегодня закрыт для посетителей: санитарный день. Ловим мышей и травим блох! Поэтому и тихо - ответил он, очередной раз переодевая ее в свою рубашку.
- И к какой категории относится старая пиратка? – слабо улыбнулась Ларри, пытаясь самостоятельно просунуть руки в рукава.
- Судя по результату вчерашнего эксперимента – скорее всего, к блохам. Только недотравленным – ухмыльнулся Павел, аккуратно укладываясь рядом.
- Что ты сделал с трубкой?
- Бросил в огонь. После Зелья ею все равно нельзя пользоваться – ты же знаешь.
- Жалко. Любимая была трубка.
- Не ной! Подарю тебе другую. Ничем не хуже.
- Другая - будет другой. А эта памятная была. Четыреста лет назад я собственноручно украла ее у капитана Барбоссы в «Заводи поэтов»…
- Даже так? А можно с этого места поподробнее?
- Можно. В тот день лунная девочка Джу и Рудигер Патер устроили песенный турнир. А мы набежали их послушать.
И Ларри на мгновение прикрыла глаза. Вспоминая этот вечер в мельчайших подробностях…
Ближе к полуночи в углу кабака зажгли факелы и выкатили несколько бочонков.
- Сейчас придет кто-нибудь из певцов, начнется вечер поэзии и песен.
А позже кто-нибудь бросит певцу вызов, и мы порадуемся их дуэли – сказал одноглазый пират, сидевший с Ларри за одним столом.
Из общей толпы вышел невысокий рыжий, как огонь, человек. Он сел на один из бочонков, а хозяин поднес ему гитару и бутылку вина.
- Мастер Рудигер Патер – пояснил пират.
Рыжий менестрель неторопливо глотнул из своего стакана, неспешно настроил инструмент, глотнул еще и вдруг чисто и громко запел. Барбосса выронил нож и воззрился на Патера. Тот пел о римлянах и далекой Скифии. Пел о развратной французской короне и провинциальных омутах. И была в его густой и пряной музыке отчаянная и горькая молитва о душе. Напев взмывал, словно клинок в руке воина. Кажется, он даже сверкал так же. Может ли песня сиять? Может переливаться? Может сверкнуть и поймать солнце, как выхваченный из ножен меч? Может ли рассечь грани миров? Капитан окунулся в звуки простуженной гитары и хрипловатого голоса, мир поплыл перед глазами, отступило от берега море, и успокоилась давняя тоска. Джу молча сидела рядом. Она следила, как на его лице сменяют друг друга выражения радости и тревоги, горести и задумчивости. Через час после того, как Рудигер начал свое выступление, она налила себе стакан до краев и вдруг встала со своего места:
- Мастеру Руди мое почтение. Кто в нашем с тобой поединке будет судьей?
- Кто смеет бросать вызов Патеру? – неожиданно для себя воскликнула Ларри.
- Разве почтенная Ларри Мур забыла меня? - ответила вопросом на вопрос Джу.
Ларри, бойкая "бабушка", схватила дуэлянтку за прядь волос и слегка дернула вниз:
- Время тебя не берет, Морская Звездочка!
Руди, рыжая моя молодость, а ну, подойди!
Певец покорно поспешил к грозной бабушке. Он остановился около Джу и с любопытством оглядел соперницу.
- Рудигер Патер, лучший певец Ирландского побережья, готов ли ты сразиться с Морской Звездочкой? Попробуй только возразить!
Девушка пожала певцу руку и, кивнув Ларри, вышла в освещенный угол.
- Песня на песню.
- Пусть девочка начинает. А я пока вина выпью! - усмехнулся Патер и сел за столик Барбоссы.
Зашептались струны, и кабачок стих. Джу запела. Тонкие пальцы девушки не порхали, как обычно, заставляя гитару тихо звенеть и журчать, а били по струнам, застывая на мгновение неподвижно и снова набрасываясь на старенький инструмент, который сегодня выдавал всё, что мог. Как и музыкант. Какой-то зверек забрался в грудную клетку и чудил там, царапая коготками простых слов каждое внимающее сердца. Зал смолк. Патер, нахмурясь, прошел к бочонку и взял инструмент у девушки. Джу вернулась к Барбоссе и смеясь, поцеловала его в висок.
- Славная песенка! - просиял Гектор.
- Есть получше, мой капитан. Но послушай Руди.
Мастер Патер запел в ответ. И музыка его была сильней, и горше были слова песен. А потом Руди и Джу поменялись местами.
И зал затих, потому что снова зазвучала музыка. Одноглазый пират повернулся к сидевшему рядом приятелю и шепотом поинтересовался:
- Теперь ты понимаешь, что значит – Поющий?
Возникало подозрение, что это слово означает не просто человека, время от времени балующегося пением, а нечто большее.
Обычно таким тоном, произносят, допустим: "жрец".
- Поющие слышат мир - медленно и задумчиво ответил ему приятель.
- Ветер и море, ложь и страх. Всё имеет своё звучание, что-то мы только слышим, а что-то можем изменить пением. Или воссоздать. Вспомнить место, где ты был - и придти туда. Да, думаю, так.
Пираты умолкли. А гитара все пела и пела в молчании маленького зала…
Капитан Барбосса тихо спросил у Ларри:
- Скажи мне – кто эта девушка? Мы уже больше года вместе, но я до сих пор не знаю, кто она на самом деле.
- Не задавай себе лишних вопросов, - улыбнулась пиратка. - Она будет открываться постепенно, но чем больше ты будешь узнавать, тем меньше будешь понимать. Я встретила ее семь лет назад, в одном нехорошем месте. Там ее звали иначе, и было это совсем в другой жизни. Но суть не меняется - морская звездочка, прилепившаяся к этому миру и этому времени. Надолго ли? Кто знает.
Тебе досталось ее сердце, так постарайся не разбить его. Слышишь, как она поет? Дар слова - магия, равной которой нет, и не будет. Я знаю это лучше других. Руди погибал в далекой Скифии, пока я не вытащила его из самого черного колодца отчаянья. Теперь он - один из лучших менестрелей побережья. И то ли еще будет!
- А Джу?
- Она - Морская Звездочка, милый капитан. Ее не надо спасать, она сама спасет кого угодно, даже проклятую душу самого Морского дьявола. Но если кого полюбит - то уж навсегда. А ты, счастливчик, даже не знаешь, что тебе досталось. Джу владеет даром слова, ее песни сбываются и молитвы - слышат.
- Чертова песенка - проворчит Руди. - Мур, что скажешь? Мы совсем с ней разные, и который раз наша дуэль ни к чему не привела!
- Как и семь лет назад, Патер. Ничья.
- Как ты это делаешь? – изумленно спросил Павел – такое впечатление, что у меня в голове включилась картинка! И я оказался в том кабаке вместе с вами.
- А, пустяки – отмахнулась Ларри, покосившись на лежащего рядом Императора. - Простая передача мыслей на расстоянии. Да и расстояние-то всего пара сантиметров.
- Так, а что там было с трубкой?
Ларри вздохнула.
– Барбосса забыл ее на столе. От избытка впечатлений. А я нахально ее утащила. И так бездарно теперь потеряла.
ГЛАВА 5.
Так хочется сбежать туда, где не найдут, ни бывшие друзья, ни прошлые подруги. Там сотканы века из кружева минут. И нет плохих вестей о Севере и Юге. Там розы, как всегда, прекрасен лепесток. А море не спеша шумит своей волною. Там безразличен мне и Запад, и Восток. И небо не грозит ни миром, ни войною. Там звезды по ночам как прежде хороши. Их можно до утра перебирать руками. Там я еще жива. И след моей души, как отблеск фонаря горит под облаками…
- Ладно, песенки мы с тобой послушали. Теперь давай с зеркалами разбираться. Что это было?
- Сама не поняла, если честно.
- А твоя рана с этим никак не связана?
- Не думаю. Такое со мной иногда бывает. Дырок на моей шкурке до хрена!
- Это я заметил. Извини, но переодеть тебя не глядя, у меня не получилось.
- Причем аж два раза – вздохнула Ларри. – Это ты меня извини, что навязалась на твою императорскую голову. А все остальное – ерунда. Или твоя интимность пострадала? Я же нечаянно влезла в нее своим не вполне одетым телом!
- Не пострадала – улыбнулся Павел. – Что я женщины не видел?
- Ну да. Взрослый мальчик. Удивить трудно.
- Но разозлить можно! Вот о чем мы сейчас говорим? Вместо того, чтобы до истины докопаться?
- Истина – где-то рядом. Можно, я сначала посплю немножко? Мне около тебя так уютно.
Она закрыла глаза. И начала проваливаться – но не в спасительную пустоту, а в страшный сон. Снова оказавшись в темном багреевском подвале.
Железная дверь со скрежетом отворилась, и на пороге показались две странные фигуры. С винтовками за спиной и большим жестяным фонарем в руке одного из охранников. После темноты подвала яркий свет ослепил Настю – и кроме силуэтов она ничего не видела. Один из них поднял фонарь повыше и осветил женскую половину подвала. И Настя не успела отвернуться…
- А вот эта, рыжая, вроде бы ничего – хорошенькая.
- Только брюхатая, кажись. Чо комиссар-то на это скажет?
- А ему не все равно – с какой бабой кувыркаться? Тащи ее! Там на месте разберемся…
Ларри опять почувствовала на себе мерзкие чужие руки – и попыталась проснуться. Судорожно выбираясь наверх. Но все-таки успела увидеть, как Настя из последних сил борется с Агафоновым в большой комнате второго этажа. И услышать звук выстрела…
- Зеркало, там было зеркало! – простонала она. Все еще размахивая руками.
И заехав по физиономии ни в чем не повинному Павлу.
- Какое зеркало? Где? – крикнул он, сгребая ее в охапку.
- Там. В Багреевке – еле слышно прошептала она, обмякнув в его руках.
- А потом мы с Руди вернулись в Ялту. За несколько дней до того, как этот убийца приехал туда из Москвы. Встретили его. Дождались, пока он нарисуется на улице без охраны. И пристрелили, как бешеную собаку. Охрана потом все-таки появилась – и мы еле ноги унесли. Но дело было сделано.
Ларри сидела на постели. И рассказывала Императору мельчайшие подробности давней истории. Ее до сих пор трясло. Несмотря на два одеяла, в которые он ее завернул. И стакан выпитого коньяка.
- Значит, все закончилось хорошо?
- Не совсем. После всего того, что с нами случилось, мы должны были замкнуть Круг. В той самой квартире на углу Невского и Большой Морской.
- Каким образом? – спросил Павел. И поправил на ней меховое одеяло.
- Я должна была лечь с Рудигером в постель. Ну, не как с тобой. А по-настоящему. И не смогла. У меня и сто лет спустя не слишком хорошо это получалось. Мне же все время казалось, что Агафонов за нами подсматривает. От меня и Патер-то сбежал именно потому, что его не устраивали наши постельные отношения. А в итоге – и я от него.
Плесни мне там еще «колдовства» на дно бокала, плз! Никак согреться не могу.
- А куда подевалась эта убитая скотина?- поинтересовался Павел, щедро наливая Ларри коньяк в подставленный стакан.
- Надеюсь, что в то место, которое запирается Ключами Вечности. Но не уверена. Списки я посмотреть за все эти годы так и не догадалась.
Хотя в Отражениях мы с ним вроде бы не встречались.
- А у кого должны быть списки?
- У Смерти. У кого же еще!
- И что мне теперь с вами делать? Притащить ее сюда? Или тебя – к ней?
- У тебя не получится. Ты ведь так и не поднялся в Небесную канцелярию.
И мне совершенно не хочется, чтобы у тебя были неприятности, и ты куда-то из-за этого пропал. Так что здесь нужен кто-то из Верхнего Мира. Командор, например. Но пока я не хочу с ним встречаться. В моем-то состоянии полного не стояния…
Впрочем, Командор явился сам. Обнаружив, что его любимый мальчик ничего не ест, зато исправно тырит сигареты, он просто тихо прогулялся вслед за Питером вниз по Черной лестнице. С изумлением прочитал странное объявление на двери Приюта – и тут же в него вломился. Разогнав стражу и отыскав в каморке за стойкой Ларри и Павла. Изрядно упившихся, и к тому же лежащих в одной постели.
- Вот это ж ни фига себе! - присвистнул Командор. – Как все запущенно! Ларри, детка, ты же у нас вроде, как замужем. И явно не за этим персонажем.
- А мы чо? Мы вообще ни чо! – хором ответили ему из кровати. - Просто лежим и разговариваем.
Командор оглянулся по сторонам.
- А что здесь делают три, нет, четыре пустых бутылки?!! Это что - художественное оформление вашей беседы?
- Агааааа…
- А с головой у тебя что? – спросил он Ларри.
- Дырочка для ума – хмыкнула пиратка, пожав плечами. И проверив, не промокла ли повязка?
- Для входа? Или выхода?
- А есть разница? – хотела спросить Ларри. Но вовремя передумала и не решилась. Одна трезвая мысль о том, что в этом случае затрещина ей перепадет куда более знатная, зайти в голову все-таки успела.
- В общем, так, господа пьяные ежики - рявкнул Командор так, что бутылки, стоявшие на полу, жалобно звякнули.
- Если хоть один из вас до завтрашнего утра выползет наружу и сунется в кухню, выкину с Лестницы собственными руками!!! Все всё поняли?
- Yes, sir – ответила Ларри. И приложила руку к забинтованной голове.
- Natürlich – сказал Павел. И добавил – Мамой клянусь!
Командор грязно выругался, вышел из комнаты и закрыл входную дверь на засов. Потом проверил все окна и черный ход, и с чувством исполненного долга плюхнулся на ближайшую скамью.
- Не дай Бог, кто-нибудь этих красавцев увидит!!! Что ждать от остальных, если ХОЗЯЕВА Приюта ТАКОЕ себе позволяют!!! Это же черт знает что!
Да любые мыши и блохи на их фоне – просто таки подарок к празднику!!!
И, продолжая бубнить и огорчаться, грустно и обреченно тоже налил себе стакан…
ГЛАВА 6.
Закрыто расписанье поездов к далекому счастливому причалу. Жизнь тупо возвращается к началу, не одолев текущих холодов. Нет ощущенья дружеской руки, и одиноко жить под небесами. И вечные враги себе - мы сами. Земля – пуста, а звезды - далеки. Разлуки замыкают страшный круг. И невозможно вырваться из круга. Любить себя - не лучшая заслуга. раз рухнул мир. И пустота вокруг…
Павел Петрович, бывший российский император, а ныне заместитель Ларри по хозяйственной части, лежал в своей каморке и мучился страшным похмельем. Можно было, конечно, попытаться выползти на кухню за водой или водкой, но под дверью храпел Командор. А на плече у Павла спала Ларри.
И он боялся побеспокоить их обоих. Командор весьма недвусмысленно пригрозил ему всеми карами небесными. А Ларри опять могла присниться какая-нибудь дрянь. И сдвинуть ее голову на подушку Павел не решался.
Так и пролежал он до самого утра, шепотом матеря свое величество за количество выпитого вчера алкоголя. В какой-то момент нахальный солнечный луч пробежался по подушке и остановился между ними. Ларри сладко потянулась и открыла глаза. Обнаружив свою голову на мужском плече.
–Ёпть! Я так всю ночь и проспала на нем вместо подушки? А ты побоялся стряхнуть меня на место?? Ну, извини, дружище, я не нарочно.
- Ничего страшного! Я все равно полночи не спал. И да – побоялся. Учитывая твое своеобразное отношение к мужчинам. Я ж теперь представляю – ЧТО могло тебе привидеться.
Ларри смущенно вздохнула. И неуклюже чмокнула его в щеку.
- Зря ты волновался. Рядом с тобой мне спокойно. А это ничего, что я говорю тебе «ты»? На брудершафт мы вроде бы не пили.
При слове «пили» Павел поморщился. И тут же припомнил всех чертей до восемнадцатого колена включительно.
- Это я не тебе говорю – на всякий случай пояснил он Ларри. – Это я себе. А на «ты» мы с тобой уже второй день. Как-то само получилось. Без брудершафта.
- Ну да – усмехнулась Ларри. – Говорить «вы» женщине, которую ты уже видел во всех вариантах, слегка проблематично.
- Не во всех – хотел уточнить Павел. Но не успел.
Потому, что в Комнату зашел Командор.
- Проснулись, мыши летучие?
- А постучаться – не судьба? – хором поинтересовались Хозяева приюта. – И почему – мыши?
- А что у вас на входной двери написано?
- Ну, там про «летучих» ничего не сказано.
- Про ваши «полеты во сне и наяву» - тоже. Как оно после, кстати?
- Спасибо, плохо – опять дружно ответили бывшие собутыльники, а ныне – друзья по несчастью.
- Как у вас все синхронно! – удивился Командор.
– Ползите в кухню. Я кофе сварил. И по глоточку могу выдать – для поправки здоровья.
- Она не доползет – сказал Павел.
- Не доползу – грустно подтвердила Ларри.
Командор подозрительно на них посмотрел.
И грозно спросил: – Зелье курили?
- Нет – прикинулся веником император. – У нее рана открылась.
- И вообще тут какая-то чертовщина происходит – быстренько встряла Ларри, уводя разговор от скользкой темы.
- В смысле - чертовщина?
- Ну, вот сначала зеркало пыталось нам какие-то намеки делать.
Потом у меня кровь пошла – не понятно – почему? Этой ране – сто лет. И все сто она меня не беспокоила. Так что срочно требуется консультация с Госпожой.
- И как ты до нее доберешься – в таком-то виде?
- Вот в этом и печаль. Мы подумали – может, ты приведешь ее сюда?
- Сюда? – изумился Командор, оглядывая жалкую каморку.
- Ну, может не конкретно сюда. А в Большой зал. Павел с Питером там все приберут и приготовят. Потом дотащат меня туда – а уж поговорить я и сама смогу.
Командор на минуту задумался:
- А меня не выпрут из Небесной канцелярии, если я явлюсь туда с неприличным предложением?
- Не выпрут. Я туда напишу. А ты просто передашь бумагу. И тащи уже кофе, а то голова раскалывается!!!
- Вот давай твою голову сначала и посмотрим!
- Хренушки! Голова – никуда не денется. А кофе – остынет. И впусти уже Питера – он второй час за окном на дереве торчит!
Командор внимательно посмотрел на Ларри: – И не стыдно тебе перед ним будет? Мальчику – шестнадцатый год! А мамаша – едва одета и в чужой постели!
- Не стыдно! Он меня в ней уже видел. Да к тому же он в курсе, что с Патером я рассталась. И мы не делали тут ничего плохого! Правда, ваше императорское?
Павел согласно кивнул. А Командор разинул рот – КАК РАССТАЛИСЬ???
- Обыкновенно – вздохнула Ларри. – «Забирайте ваши куколки, отдавайте наши тряпочки». Он – в Питере. А я – здесь.
- Но почему???
- Долго объяснять. Павлу я уже все рассказала. Он тебе потом поведает – где какая рыба и почем? Мы ж тебе вчера честно сказали – что БЕСЕДУЕМ. А ты о чем подумал, старый греховодник? Иди, неси уже кофе!
ГЛАВА 7.
Все вдруг рассыпалось под руками - дела и люди, слова и птицы. Душа почти превратилась в камень и сердце больше не хочет биться. И время снова пошло в атаку, страницы жизни моей листая. И пробежалось по зодиаку, чужие беды туда вплетая. Мы, как слепые, по миру кружим - и, что же дальше – понять нам трудно!
И близкий берег уже не нужен, и шторм на рифы выносит судно. И тонут в море мои пожитки, а под рукой ни плота, ни круга. Мы только тени и пережитки. И как тут можно спасти друг друга? А смысл жизни – так и не понят. И не постигнуть – кто миром правит? И злое время нас всех догонит. Сперва – догонит, потом добавит…
Ларри полулежала в подушках – в чистой рубашке, свежей повязке – и тянула через трубочку апельсиновый сок. А три джентльмена – Командор, Петр и Павел чинно сидели на лавке напротив, дружно размешивали серебряными ложечками сахар в стаканах с крепким чаем. И так же дружно на нее таращились.
- А скажите, ваше Величество – неспешно произнес Командор – не кажется ли вам, что мужская рубашка этой леди совершенно не подходит?
- Пожалуй – слегка поразмыслив, ответил император. - В платье она выглядела бы гораздо лучше!
Питер попытался спрятать улыбку на дно стакана, но не удержался и громко фыркнул. Командор и Павел неодобрительно на него покосились. А Ларри чуть не вылила сок на одеяло.
- Вы чо? Совсем офонарели? Какое платье?!!! Алё! – мы тут, кажется, не на приеме у английской королевы!
- Мы – нет. А вот твое грядущее рандеву со Смертью – почти прием.
И выглядеть на нем надо прилично.
- Я сама буду решать – как мне выглядеть! Мой почтенный возраст вполне позволяет разобраться с этим без вас – возмутилась Ларри.
И, показав им язык, добавила – Салаги!
- Я – салага??? – обиделся Павел. – Да я адмирал! И почти твой ровесник. Ну, помоложе лет на сто или пятьдесят – всего-то!
- Вообще-то мне тоже – не пятнадцать! – хихикнул Питер. – Как вы полагаете, Павел Петрович, девяносто с лишним лет в Отражениях мне засчитываются?
- В Отражениях? – переспросил император.– Да в них вообще год за два идет! Итого ваши двести – получите и распишитесь!
- Так я что тут – самый мелкий что ли? – изумился Командор, тряхнув седыми кудрями.
- Ага - радостно согласились остальные. – Выходит, что так. Поэтому права голоса пока не имеешь!
- Но, блин! Неужели не понятно, что результат переговоров зависит в первую очередь от впечатления, которое ты произведешь на противника!!!
- Чисто мужская кочка зрения - вздохнула Ларри. - Пещерные вы жители! Вам бы только рогами помериться!
- Или чем другим – заржал Питер.
И схлопотал подзатыльник.
- Ребята, ну что вы пристали к бедной девушке? Что у меня – надеть нечего?
- Нечего! – дружно сказали джентльмены. - Что у тебя здесь есть кроме камуфляжа?
- Я, конечно, могу выдать тебе свой камзол – задумчиво сказал Павел. – Но вряд ли он тебе подойдет И в чем я тогда буду подавать вам кофе?!! Хотя стойте, есть одна идея! Питер! Ну-ка быстренько надень ее куртку!
- ЭЭЭЭ! – возмущенно завопила Ларри! Это моё «камуфло»!!
Лапы с бильярду!!!
- Не ори – не дома! И дома – не ори! Я же попросил– надеть, а не отобрать.
Питер с готовностью нырнул в куртку и повертелся в ней во все стороны.
- Понятно. Размер у вас один – удовлетворе
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|
