Россия и восточный кризис 70-х годов. Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

После отмены нейтрализации Черного моря в 1871 г. Россия довольно успешно восстанавливала свое влияние на Балканах. Не имея программы по разделу Турции и не решаясь на захват проливов, царизм видел свою задачу в. охране подступов к Константинополю путем политического и экономического проникновения на Балканы. Ос­воение южных районов России, расширение внешней торговли де­лали Босфор и Дарданеллы одной из центральных коммерческих магистралей. Хотя темпы капиталистического развития России по­сле реформы 1861 г. были достаточно высокими, ее хозяйственный уровень отставал от ведущих государств Европы, что не позволяло России занять прочные позиции в экономике Турции.

К 70-м годам XIX в. усилилась зависимость Османской импе­рии от западноевропейского капитала, что вызывало недовольство политикой султанского правительства в турецкой среде, добивав­шейся независимости страны. Кризис в экономике Турции сопро­вождался ростом национально-освободительного движения, поро­жденного как внутренними причинами, так и общими процессами, характерными для европейских стран: образование национальных

государств, начавшийся раздел мира между ведущими державами Европы и рост противоречий между ними.

В городах Болгарии, Сербии, Боснии, Герцеговины возникали комитеты, осуществлявшие руководство национальным движени­ем, предпринимались усилия по объединению славянских народов для борьбы с турецкой неволей. В этих условиях Порта видела в разгроме освободительного движения на Балканах главное средст­во сохранить единство в правящем классе и возможность переклю­чить конституционные настроения турецкого чиновничества, ин­теллигенции на узконационалистические, просултанские.

Порта, используя противоречия европейских держав на Ближ­нем Востоке, не выполняла обещанных еще в 30—50-е годы XIX в. реформ по уравнению положения христиан с мусульманами. Хри­стиане по-прежнему лишались прав на земельную собственность, не призывались в армию, но были обязаны платить специальный налог (бедель) за освобождение от военной службы. В 1873 г. султан издал несколько постановлений, ограничивавших права христиан в деле народного образования в Боснии и Герцеговине. Указы, уре­зывавшие автономию христиан, вызвали брожение в этих провин­циях. Порта, в свою очередь, перешла к арестам христиан, обвиняя их в заговоре. В 1874—1875 гг. турецкое правительство усилило экономическое наступление на них: оно увеличило налоги с хри­стианского населения, не посчитавшись с неурожаями последних лет. Сборщики податей прибегали к репрессиям, если жители отка­зывались платить подати в требуемых размерах. Несогласные бра­лись за оружие.

Национально-освободительное движение на Балканах. Политика России и гocударств Запада. Национальное движение, начавшееся весной 1875 г. среди сербского населения Герцеговины и Боснии, вскоре охватило все провинции Османской империи, придав событиям международное звучание. Известный болгарский просветитель Христо Ботев отмечал, что вос­стание в Герцеговине поставило Турцию на край пропасти и при­нудило дипломатов заняться решением восточного вопроса.

Русское правительство, получив в июне 1875 г. сообщение о волнениях на Балканах, первоначально решило дипломатическими Средствами добиваться от Порты выполнения требований восстав­ших. В согласии с другими государствами, прежде всего с союзни­ками по коалиции трех императоров — Австрией и Германией, Петербургский кабинет рассчитывал урегулировать ближневосточ­ный кризис. Соответствующий план был разработан управляющим МИД А. Г. Жомини и одобрен Александром II.

Россия не хотела войны и не была к ней готова. Проводимые в стране реформы требовали колоссальных материальных затрат; перевооружение армии не было закончено; усиливалось народни-

ческое и рабочее движение. Все это затрудняло проведение актив­ной внешней политики.

Таким образом, на начальном этапе восточного кризиса, в 1875 — начале 1876 гг. русское правительство видело путь к стаби­лизации обстановки на Ближнем Востоке в "нравственном воздей­ствии" на враждовавшие стороны. По договоренности с Австро-Венг­рией оно решило придерживаться принципа невмешательства. Но в отличие от своих союзников, предлагавших Порте лишь проведе­ние реформ для восставших провинций Турции, Россия стояла за введение в Боснии и Герцеговине автономии по примеру Сербии и Румынии. Но, боясь изоляции, русское правительство нередко шло на уступки своим союзникам, что позволило министру иностран­ных дел Австро-Венгрии Д. Андраши взять инициативу в свои руки.

18 (30) декабря 1875 г. он от имени трех держав — России, Германии и Австро-Венгрии — передал султану программу реформ для балканских народов. Три правительства предлагали султану ввести свободу вероисповедания для христиан Боснии и Герцего­вины, ликвидировать откупную систему взимания налогов; улуч­шить аграрное положение сельского населения; расходовать взи­маемые с населения Боснии и Герцеговины прямые налоги только на нужды этих областей. Но в ноте не содержалось статей, которые гарантировали бы выполнение этих условий, что воспринималось восставшими как сохранение прежнего господства Турции и было отвергнуто повстанцами. Порта также отказалась принять эту про­грамму; в частности же, она не согласилась с пунктами о расходо­вании средств, собираемых с населения Боснии и Герцеговины, на нужды края. Нота "Андраши", отвергнутая обеими сторонами, по­казала европейским державам необходимость проведения более действенной политики.

Но среди правительств Европы не было единства, что облегча­ло султану чинить расправу над восставшими. Англия, не доверяя России, уклонялась от активного участия в общеевропейских пере­говорах. Германия, формально действуя в Союзе трех императо­ров, интересовалась не столько событиями на Ближнем Востоке, сколько европейскими делами. Австро-Венгрия, мало заботясь о судьбе восставших, стремилась осуществлять руководящую роль на Балканах. Русское правительство, единое в желании потушить разгоревшееся пламя конфликта и оказать помощь восставшим, не имело четкого плана действий на Востоке. Среди политических дея­телей России велись споры о тактике и выборе союзников. Наслед­ник престола, будущий император Александр III, посол в Констан­тинополе Н. П. Игнатьев, генерал Н. Н. Обручев стояли за актив­ные действия на Востоке, включая военную помощь восставшим. Н. П. Игнатьев был противником союза с Австро-Венгрией и пред­лагал разрешить конфликт двусторонними русско-турецкими пе­реговорами. А. М. Горчаков и министр финансов В. X. Рейтерн, бо­ясь повторения "Крымской ситуации", не решались порвать с Сою-

зом трех императоров. Царь также стоял за дипломатическое уре­гулирование конфликта.

Иную позицию занимало русское общество. Все его слои вы­ступали за действенную помощь "единоверцам", порицали жесто­кие методы турецкого управления, приведшие к восстанию, и при­зывали порвать с Союзом трех императоров, прежде всего с Авст­ро-Венгрией, противницей славянства. Народническая пресса на первом этапе восточного кризиса оценила движение на Балканах как "настоящую социально-революционную борьбу", считая целе­сообразным направить туда добровольцев для оказания помощи восставшим. Демократическая печать выступала за полную свобо­ду балканских народов как от турецкой, так и от всякой другой зависимости. Следует отметить, что на протяжении всего XIX в. давление русской общественности на политику правительства не было столь ощутимым и внушительным, как в восточном кризисе 70-х годов XIX в.

Другим важным фактором, оказавшим влияние на политику Петербургского кабинета, был характер национального движения на Балканах, в частности апрельского восстания 1876 г. в Болга­рии. Хотя это восстание было плохо подготовлено, по своей мас­штабности оно оказалось наиболее серьезным по сравнению с дру­гими выступлениями балканских народов. Русская общественность немедленно откликнулась на восстание, справедливо усматривая его причины в национальном и социальном гнете османов. Апрель­ское восстание придало новые силы освободительному движению в других провинциях Османской империи.

В этих условиях русское правительство решило испытать проч­ность Союза трех императоров и вновь попытаться совместными усилиями решить восточный вопрос. Этой цели служила встреча в Берлине, в результате которой в мае 1876 г. между Россией, Гер­манией и Австро-Венгрией был подписан Берлинский меморандум. По этому документу три державы соглашались оказать давление на Порту, чтобы побудить ее приступить к выполнению данных ею Европе обязательств еще в 1856 г. С этой целью три правительства предлагали султану приостановить на два месяца военные дейст­вия и начать переговоры с делегатами от Боснии и Герцеговины.

Меморандум был частичным повторением предложений, со­державшихся, в декабрьской ноте 1875 г. Но в документе имелись существенные отличия, внесенные по настоянию России. Если в ноте 1875г. реформы лишь декларировались и не содержалось гарантии их выполнения, то в Берлинском меморандуме эти гарантии огова­ривались. В документе указывалось, что если бы срок перемирия истек до достижения "намеченной цели", три державы подкрепили бы свои дипломатические шаги принятием "действенных мер" для пресечения.зла. Берлинский меморандум 1876 г. свидетельствовал, что Россия хотя и действовала в рамках Союза трех императоров, но выступала более активно и независимо, нежели в начале кризиса.

Меморандум поддержали Франция и Италия, но отвергла Анг­лия под тем предлогом, что он затрагивает "престиж султана". За этой "заботой" о суверенных правах султана стояло желание со­хранить господствующее положение Великобритании в Османской империи путем словесного заявления о поддержке принципа ста­тус-кво. По мере углубления национально-освободительного дви­жения на Балканах политика государств Запада по отношению к Порте становилась более примирительной; зато более действенной — помощь России балканским народам.

Собрав силы, османы жестоко подавили восстание в Болгарии. Их зверства были беспримерными: убивали детей, стариков, жен­щин; в результате погромов погибли более 30 тыс. человек, было сожжено и разгромлено около 300 селений. Жестокое подавление болгарского восстания вызвало возмущение всей европейской об­щественности. Против действий турок выступили Гюго, Тургенев, Дарвин, Гладстон. Поддержку восставшим оказывало все населе­ние России, особенно активны были славянофилы, возглавившие сбор пожертвований в пользу восставших. На Балканы направля­лись добровольцы из России — солдаты, офицеры, писатели, мед­сестры, врачи, в их числе Н. В. Склифосовский, С. П. Боткин, писа­тель Г. И. Успенский, художники В. Д. Поленов, Е. К. Маковский и многие др. Поток заявлений был столь велик, что "вербовочные присутствия", созданные при славянских комитетах, прежде всего отправляли лиц, имевших военную подготовку. В сборе средств уча­ствовали видные общественные деятели — критик В. В. Стасов,. скульптор М. М. Антокольский; с публичными лекциями, деньги от которых шли на нужды восставших, выступали ученые И. И. Меч­ников, Д. И. Менделеев и др.

В июне 1876 г. войну Турции объявили Сербия и Черногория, что позволяет говорить о новом этапе восточного кризиса. Во главе сербской армии с согласия сербского князя Милана становится рус­ский генерал М. Черняев, добровольно отправившийся на Балканы.

Понимая реальную возможность войны с Турцией, царское правительство стремилось обеспечить нейтралитет Австро-Венг­рии и не допустить англо-австрийского союза, направленного про­тив России. С этой целью оно предложило Венскому кабинету но­вую встречу; она состоялась в чешском городе Рейхштадте в июне 1876 г. Смысл рейхштадтских секретных переговоров сводился к рассмотрению возможных вариантов исхода войны Турции с бал­канскими народами и выработке совместных действий в каждом из предполагаемых случаев. При победе восставших Болгария, Бос­ния и Герцеговина должны были получить автономию; территория Сербии, Черногории и Греции увеличивалась. Оба правительства обязывались не содействовать образованию большого славянского государства (это предложение исходило от Австро-Венгрии). Рос­сия получала Южную Бессарабию, отторгнутую от нее в результа­те Крымской войны. Австро-Венгрия по русской записи соглаше-

ния приобретала часть турецкой Хорватии (Боснийская Крайна) и некоторые пограничные с ней области Боснии (по австрийской за­писи — Боснию и Герцеговину) в качестве компенсации за согласие на расширение территории славянских княжеств. В случае победы Турции над балканскими народами договаривающиеся стороны обя­зывались потребовать от нее введения для Боснии и Герцеговины такого устройства, которое оговаривалось в декабрьской ноте 1875 г. и Берлинском меморандуме 1876 г. при сохранении прежних границ для других областей Османской империи.

Впервые в Рейхштадте австро-венгерское правительство офи­циально заявило о своих претензиях на территорию Турции. Пе­тербургский кабинет, желая сохранить Союз трех императоров и помешать австро-английскому сговору, слухи о котором распро­странились по Европе, был вынужден согласиться с территориаль­ными притязаниями Австро-Венгрии и ее условием не создавать большого славянского государства.

С лета 1876 г. военное министерство России начало подготовку к войне. Военный министр Д. А. Милютин, объезжая черноморские укрепления, дал распоряжение командующему Кавказским корпу­сом готовиться к войне без расчета на союзников.

В сентябре-октябре 1876 г. император Александр II провел в Ливадии несколько совещаний по вопросам, связанным с обстанов­кой на Балканах. В итоге обсуждения было принято решение о са­мостоятельных действиях России на Балканах, о необходимости создания болгарского ополчения, основы организации которого были предложены Н. Н. Обручевым. Во главе ополчения предполагалось поставить русского генерала Н. Г. Столетова. Русскому послу в Тур­ции Н. П. Игнатьеву было предписано добиться согласия султана на созыв конференции в Константинополе для обсуждения балканско­го вопроса. В случае отказа Россия порывала дипломатические от­ношения с Турцией. Такое категорическое решение было связано с сообщениями о поражении сербской армии и об угрозе взятия тур­ками Белграда.

19 (31) октября 1876 г. русское правительство в ультиматив­ной форме потребовало от Порты в течение 48 часов заключить с Сербией шестинедельное или двухмесячное перемирие, угрожая в противном случае войной. Султан принял условия России и согла-сился на созыв Константинопольской конференции. Ультиматум России спас Сербию от разгрома.

В конце декабря 1876 г. в Константинополе в здании русского посольства под председательством Н. П. Игнатьева проходили за­седания европейских делегаций по выработке условий соглашения с Турцией. По этим условиям Сербия сохраняла прежнюю автоно­мию; Черногория получала небольшие территориальные уступки;

Босния и Герцеговина объединялись в одну автономную область, Болгария делилась на две части — Восточную со столицей в Тырново и Западную со столицей в Софии.

11 декабря 1876 г., когда проект соглашения был принят евро­пейскими державами-гарантами, на заседание конференции был приглашен турецкий делегат — ему был вручен проект будущего договора Порты с балканскими княжествами. Но пушечный залп, неожиданный для большинства делегатов, известил об обнародова­нии султаном конституции, утверждавшей равенство христиан с мусульманами. Провозглашенные в конституции права граждан, всеобщее равенство перед законом формально делали излишней работу конференции, направленной на защиту прав восставших.

Однако еще в течение месяца велись переговоры в Константи­нополе о гарантии со стороны султана в проведении обещанных им реформ. Порта, уверенная в своей силе и поддержке Англии, отка­залась принимать рекомендации Европы. Восточный кризис всту­пил в новый этап.

С осени 1876 г. в подготовку войны против Турции включилось не только военное министерство, но и МИД. При этом в Петербурге отдавали отчет в том, что Россия будет вести войну одна. Диплома­ты, понимая это, еще прилагали усилия для того, чтобы избежать образования враждебной России коалиции. Ради этого Россия еще раз обратилась к Австро-Венгрии, добиваясь ее нейтралитета в будущей войне. После длительных переговоров в Будапеште 3 (15) января 1877 г. была подписана секретная русско-австрий ская конвенция, по которой Австро-Венгрия обязывалась соблю­дать по отношению к России позицию благожелательного нейтра­литета и парализовать путем дипломатического воздействия попытки вмешательства других держав в случае русско-турецкой войны. Это условие Будапештской конвенции имело важное значе­ние не только для России, но и балканских народов, так как предос­тавляло известные гарантии от враждебного вмешательства пра­вительств Запада.

Но и после подписания русско-австрийского секретного согла­шения русское правительство не отказалось от поисков дипломати­ческих путей разрешения конфликта. В результате новых перего­воров с государствами Европе в Лондоне 19 (31) марта 1877 г. был подписан протокол, в котором Порте рекомендовалось провести ре­формы, предложенные участниками Константинопольской конфе­ренции. К протоколу была приложена декларация русского прави­тельства, в которой говорилось, что если Турция прекратит воен­ные действия и приступит "на деле" к проведению реформ, то Рос­сия начнет переговоры с турецкими уполномоченными о разоружении обеими сторонами. Султан отверг Лондонский протокол, расце­нив его как вмешательство в дела Османской империи. Он отдал распоряжение призвать на действительную службу из запаса око­ло 120 тыс. человек, перевести эскадру из Мраморного моря в Босфор увеличить ассигнования на нужды армии. После этих дейст­вий Порты разрыв дипломатических отношений между Россией и Турцией был неизбежным.

12 (24) апреля 1877 г. в ставке русского командования в г. Кишиневе Александр II подписал манифест о войне с Османской империей. Русско-турецкая война явилась высшим этапом в вос­точном кризисе 70-х годов XIX в. и важным фактором, ускорившим победу балканских народов в их борьбе с тиранией Османской им­перии.

Русско-турецкая война. Силы и планы сторон Россия, как отмечалось выше, не хотела войны. Военные преобразования, начатые в 60-х годах, не были завершены.. Армия, с 1874 г. формиро­вавшаяся на началах всесословной воинской повинности, еще не имела большого обученного резерва; стрелковое вооружение лишь на 1/3 отвечало современным образцам; немалая часть высшего командного состава отличалась слабой военной подготовкой, косно­стью взглядов и консерватизмом. Главнокомандующим русской Дунайской армией был великий князь Николай Николаевич (стар­ший), самоуверенный, не имевший практического опыта человек. Начальником Генерального штаба армии был назначен генерал Непокойчицкий, близкий к Николаю Николаевичу, старый админист­ратор, малопригодный для оперативной работы. Вместе с тем в рус­ской армии были и широко образованные офицеры, понимавшие необходимость серьезных преобразований, — это военный министр Д. А. Милютин, генералы И. И. Драгомиров, И. Г. Гурко, М. Д. Ско­белев, Н. Г. Столетов, Ф. Ф. Радецкий и др. Они практиковали пере­ход к маневренности и рассыпному строю, поддерживали самостоя­тельные действия солдат в бою, добивались высокой общей и спе­циальной подготовки офицерского состава.

Реформы в армии проходили в ходе самой войны, при сопротивлении генералитета николаевской школы. Русский солдат, как это показали прежние войны с Турцией, отличался большой стой­костью, выносливостью, дисциплиной. Врач С. П. Боткин, находив­шийся в действующей армии на Балканах, писал: "Ведь надо бли­же посмотреть на русского солдата, чтобы со злобой относиться к тем, которые не умеют руководить им. Ты видишь в нем и силу, и смысл, и покорность. Всякая неудача должна позором ложиться на тех, которые не сумели пользоваться этой силой; вглядываясь в наших военных, особенно старших, так редко встречаешь человека со специальными сведениями, любящими свое постоянное дело".

Турецкая армия, по большей части обученная английскими офицерами, была оснащена современным стрелковым оружием, превосходившим русское по скорострельности и дальности прицель­ного огня, но артиллерия была слабее русской. Уровень боевой под­готовки турецких солдат и офицеров был низким. Турецкая армия, не готовая к наступательным операциям, предпочитала оборони­тельные действия. Русский флот, по численности уступавший ту­рецкому, имел мины, позволявшие уничтожать корабли противни­ка (турки такими минами не располагали).

Война со стороны России началось по плану, разработанному генералом Н. Н. Обручевым: она предполагалась наступательной и быстрой. Ее задача, как отмечал генерал, — "Вырвать из власти турок ту несчастную страну (Болгарию. — Н. К.), в которой они совершили столько злодейств, и освободить от владычества турок весь Балканский полуостров". Были у русского правительства и собственные цели в войне: при успешном ее завершении оно стре­милось утвердить свое влияние на Востоке, ослабить внутреннее недовольство политикой самодержавия. В этой войне царизм не ставил задачи захвата балканских земель. "Никаких присоедине­ний земель Турции не входит в политику России", — заявлял Алек­сандр II. У военных, в частности, у Н. Н. Обручева, был план взятия Константинополя, но он не был поддержан правительством. Вопрос о Константинополе и проливах предполагалось решить общим со­глашением европейских держав и Турции.

Балканские народы с большой надеждой встретили сообщение об объявлении Россией войны, видя в ней избавление от османского гнета. Война была популярна и в России.

По плану Порты, составленному накануне разрыва диплома­тических отношений с Россией, турки стремились завлечь русских в глубь страны, а затем дать им генеральное сражение. При любом исходе боя турецкое командование рассчитывало не пропустить русскую армию далее линии: Рущук — Шумла — Варна — Силистрия. Этот план покоился на оборонительном принципе и на посте­пенном изматывании противника; Турцией учитывалась также под­держка ее правительствами Запада и разобщенность балканских народов.

Военные действия Военные действия развернулись одновременно на двух театрах — Балканском и Кавказском. Из войск турецкой армии численностью 450 тыс. человек 338 тыс. находились на Балканах и около 70 тыс. человек — в Малой Азии. Свыше 250 тыс. воинов русское командование направило на Балканы и 55 тыс. — на Кавказ.

Россия начала войну без союзников: Сербия, потерпев военное поражение, в феврале 1877 г. заключила мир с Турцией; Румыния вступила в войну после провозглашения независимости страны в мае 1877 г. Эту акцию румынского правительства признала лишь Россия.

Перейдя р. Прут, русские войска вступили на территорию Румынии. В мае—июне 1877 г. русская армия совместно с болгар­скими ополченцами, преодолевая сильный огонь неприятеля меж­ду Зимницей (на левом берегу) и Систовом, ныне Свиштов (на пра­вом), форсировала Дунай. Это была трудная и блестяще проведен­ная операция. При переправе через Дунай, широкой и быстрой в своем течении реки, особенно отличились солдаты и офицеры ди­визий под командованием генералов Драгомирова и Радецкого.

После форсирования Дуная русские войска были разделены на три группы. Отряд молодого генерала И. В. Гурко вместе с бол­гарскими добровольцами (15 тыс.) получил самое сложное задание:

перейти Балканы и зайти в тыл турецкой армии в районе Адриа­нополя. Отряд генерала Н. П. Криденера должен был занять г. Ни­кополь, Плевну, обеспечив правый фланг всей армии. Самому мно­гочисленному Рущукскому отряду под командованием наследника престола Александра Александровича следовало овладеть крепо­стью Рущук и обеспечить левый фланг. В результате такого распо­ложения войск силы армии были рассредоточены на значительной территории, более половины их находилось на флангах, а для на­ступательных действий оставался один отряд Гурко. Этими мало­численными силами он должен был перейти Балканы и нанести удар по Адрианополю. Выполняя план командования, Гурко овла­дел древней столицей Болгарии — городом Тырново, после чего предстоял тяжелейший переход через Балканы, требовавший му­жества и выносливости солдат. В июле 1877 г. через Хаинкиойский перевал отряд Гурко преодолел Балканы и намеревался атаковать Шипку с юга, в то время как другие части русской армии должны были подойти к Шипке с севера. Шипка имела исключительное значение в ходе боев за освобождение Болгарии: она связывала ее северную часть с южной, через Шипку шел кратчайший путь к Адрианополю. Кроме того Шипкинский перевал был удобен для прохода войск с артиллерией.

В июле 1877 г. турки, боясь окружения, без боя покинули Шипку. Гурко, оставив небольшой отряд на Шипке, направил свои основ­ные силы к югу от нее, к Эски-Загру (ныне Стара-Загора), где ба­зировалась турецкая армия. Противник, используя численное пре­восходство, пытался отбросить русские и болгарские войска за Бал­каны. В этом сражении, как и в последующих боях, болгары пока­зали себя смелыми воинами, отстаивавшими честь своей Родины.

Но силы были неравны. Русская армия в 5 раз уступала армии противника. В этих условиях русские и болгары, оставив ряд горо­дов в Южной Болгарии, были вынуждены отойти на север, к Шип­ке. Вместе с армией, боясь насилия османов, отступало и болгар­ское население. Тем временем к Шипке двигалась 27-тысячная ар­мия Сулеймана-паши, которой противостоял русско-болгарский. отряд в 5 тыс. человек. Несмотря на более чем 5-кратное превос­ходство в силах, недостаток патронов, жару, османам не удалось окружить противника и овладеть Шипкой. Подошедшие на помощь героям-шипкинцам осенью 1877 г. стрелковая бригада и дивизия Драгомирова заставили турок отступить на южные склоны Шипкинского перевала. Началось зимнее "сидение" русских и болгар­ских воинов на Шипке, где они проявили небывалое мужество, стой­кость и самоотверженность. В буран и стужу, замерзая в окопах

из льда и снега, герои-солдаты защищали эту ключевую позицию. Оборона Шипки преградила путь туркам в Северную Болгарию, предотвратила истребление болгарского населения. Оборона Шип­ки помогала завершению боев, начатых летом 1877 г. за Плевну, в дальнейшем — переходу через Балканы.

Бои за Плевну На других фронтах события развивались следую­щим образом. Западная армия генерала Криденера после занятия Никополя направилась к Плевне — городу, куда сходились пути от Рущука (ныне Руса), Систова, Софии, Ловчи. Отсюда шел путь на Шипкинский перевал. Плевна, расположенная у р. Гривице, на хол­мах, пересеченных оврагами, была удобна для обороны и невыгод­на для наступления.

К Плевне быстрым маршем подходил отряд талантливого ту­рецкого военачальника, боевого генерала Османа-паши. Медлитель­ность Криденера турки использовали для укрепления крепости и подтягивания новых сил. Первое столкновение малочисленного от­ряда Криденера (9 тыс.) с турками (15 тыс.) 8 (20) июля 1877 г. закончилось поражением русских. Не разобравшись в обстановке и не сделав необходимых приготовлений к новому бою, 18 (30) июля Криденер вновь атаковал Плевну, направив главный удар на вос­точные и юго-восточные укрепления города, хотя крепость была слабее защищена с юга и запада. Эта вторая атака также закончи­лась неудачей.

Потеряв 7 тыс. убитыми и ранеными, русские отступили. Соз­давалась угроза отрезать Дунайскую армию от тылов в Румынии и России. Второе поражение произвело тяжелое впечатление на рус­ское командование и общество. Убежденность генералитета в ско­ром окончании войны и слабости противника оказалась ложной.

После второй неудачи в битве за Плевну стало очевидно, что основные силы Дунайской армии, как планировалось ранее, не мо­гут немедленно перейти Балканы для поддержки отряда Гурко.

Получив подкрепление из России и достигнув договоренности с румынским князем Карлом, русское командование решило штур­мовать Плевну в третий раз. Наступление было приурочено к 30 августа (11 сентября) — дню именин Александра П. Вместе с русскими в боях участвовали румынские части. Объединенная рус­ско-румынская армия насчитывала 84,1 тыс. (из них 52,1 русских и 32 тыс. румын) и 424 орудия; у турок насчитывалось 32,4 тыс. чело­век и 70 орудий. Общее командование в третьем штурме Плевны осуществляли румынский князь Карол (Карл) Гогенцоллерн и рус­ский генерал П. Д. Зотов. Русско-румынским командованием было решено сначала подвергнуть позиции турок бомбардировке,, за­тем начинать штурм. Но артиллерии не удалось расстроить оборо­ну противника. Некоторые успехи были достигнуты румынским войском перед укреплениями турок у Гривицы.

В боях за крепость отличился генерал М. Д. Скобелев, человек большой храбрости и боевого опыта. Его войска, сражаясь на левом фланге и действуя энергично и стремительно, прорвались на юж-

ные окраины Плевны, но, не получив поддержки других частей, были вынуждены отойти на прежние позиции.

Неудача третьего штурма Плевны вызвала растерянность в русском генеральном штабе; высказывались даже предположе­ния об отступлении за Дунай. По настоянию военного министра Д. А. Милютина было принято решение об изменении тактики: от штурма крепости перейти к ее тесной блокаде. Из Петербурга был вызван генерал Э. И. Тотлебен, известный своим инженерным мас­терством еще с обороны Севастополя. Активные военные действия были прекращены. Русские, румынские и болгарские солдаты при­ступили к рытью новых и укреплению старых окопов; кольцо окружения противника постепенно смыкалось. В результате таких дей­ствий удалось отрезать путь турецким подкреплениям к Плевне.

Армия Османа-паши начала голодать. Полному окружению турок в Плевне помогли успешные бои за города и селения, распо­ложенные на пути из Плевны в Софию. В этих сражениях еще раз проявил себя генерал И. В. Гурко, использовавший новую тактику: рассыпной строй, артиллерию, поощрявший инициативу и наход­чивость солдат.

В ходе войны командиры николаевской школы вынуждены были отказаться от старых методов ведения боя: лобовых атак, наступ­ления колоннами, передвижения парадным шагом. Маневренность, тесная взаимосвязь частей, артиллерия постепенно завоевали при­знание генералитета. В результате побед русских и болгар при Гор­ном Дубнике, Телеше турецкое командование перешло к обороне Балканских перевалов и, по существу, прекратило попытки про­рваться к осажденным.

В конце ноября 1877 г. Осман-паша решил выбраться из осады и прорвать кольцо. В исходе боя турки были отброшены русско-румынскими соединениями. После этой последней неудачи Осман-паша отдал приказ о капитуляции. 10 декабря 1877 г. свыше 40 тыс. солдат и офицеров сдались в плен союзным армиям.

Бои за Плевну показали высокий боевой дух русских, румын­ских и болгарских воинов, преимущества новой техники ведения боя. Во время боев за Плевну русская и румынская армии потеряли до 40 тыс. человек, турки — до 20 тыс. лучшей армии с ее воена­чальником Османом-пашей.

Взятие Плевны было решающей победой в ходе войны. Она подняла боевой дух на фронте и в тылах; с воодушевлением и на­деждой ее восприняли балканские народы.

Против Турции вновь выступила Сербия, ранее прекратившая активные военные действия. Попытка султана заключить сепарат­ный мир с балканскими народами и использовать их для борьбы с Россией потерпела неудачу.

Для закрепления успехов и окончания войны русское коман­дование приняло решение перейти Балканы зимой. Дальнейшее промедление могло сказаться на авторитете России, усилить бро-

жение в стране, активизировать враждебные действия правительств Запада. Решение о быстрейшем завершении войны вызывалось так­же трудностями, связанными со снабжением армии, недостатками в организации санитарной службы, болезнями.

Переход через покрытые снегом Балканские перевалы, оборо­няемые турками, был невероятно сложным. Переправа производи­лась тремя группами. Первая (генерала Гурко) двигалась по Арабакскому перевалу к Софии и Адрианополю. Сильная гололедица мешала движению, особенно тяжелому при спуске; ветер и снег слепили глаза; одежда леденела. Помогала поддержка местного населения: болгары служили проводниками, разведчиками, расчи­щали дороги, снабжали продовольствием. 4 (16) января 1878 г. рус­ская армия и болгарские ополченцы вступили в Софию.

Другая группа войск под командованием генерала П. Н. Кар­пова переходила Балканы через Троянский перевал; третья группа под руководством Ф. Ф. Радецкого — в районе Шипки, где у дерев­ни Шейново находилась 30-тысячная турецкая армия Вессель-паши. Здесь были сосредоточены войска генералов Радецкого, Скобелева, Святополка-Мирского и болгарские ополченцы. В ожесточенных боях за Шипку и Шейново русские взяли в плен почти всю армию (21 тыс.) Вессель-паши. Территория Болгарии была освобождена от неприятеля. В сражениях под Шипкой и Шейново погибли 5000 русских и болгарских солдат. Кроме того, во время обороны Шипки от морозов, голода и болезней умерли свыше 10 тыс. солдат. Вели­чественный памятник на Шипке, сооруженный Россией и Болгари­ей, — свидетельство боевого сотрудничества двух славянских на­родов.

Успешные действия русских и болгарских войск у Софии, Шипки, Шейново позволили начать широкое наступление по всему фронту. В начале января 1878 г. Гурко разбил турок под Филиппо-полем (г. Пловдив); 8 (20) января армия Скобелева заняла Адриа­нополь.

Кавказский театр военных действий Непростой была обстановка на Кавказском фрон- те. После первых побед — взятия в мае 1877 г крепости Ардаган — ситуация изменилась. Пор­та, рассчитывая на поддержку ее действий кавказскими народами, направила в Чечню и Дагестан своих агентов. Их пропаганда ос­ложнила положение русских войск. Часть населения этих взрыво­опасных регионов подняла восстание, на подавление которого гене-рал М. Т. Лорис-Меликов просил у главнокомандующего Кавказской армией вел. кн. Михаила Николаевича подкреплений. Его просьба была удовлетворена.

В июне 1877 г. из Петербурга на Кавказ был направлен генерал Н. Н. Обручев, предложивший свой план действий: воспользоваться рассредоточенностью турецких войск и разбить их по час­тям, что и было реализовано. В начале октября 1877 г. русские

овладели позициями у Базарджика и разбили турецкую армию в Авлияр-Аладжийском сражении, что позволило перейти к широкомасштабному наступлению. В конце октября 1877 г. русские вой­ска начали блокаду Карса — ключевой позиции турок на Кавказе 18 (30) ноября 1877 г. после ночного штурма крепость пала. В сра­жении за Каре отличились русские и кавказские офицеры и солда­ты. Дагестанский полк, участвовавший в боях, получил за взятие Карса Георгиевское знамя.

Перемирие Успехи России вызвали тревогу у государств За­пада. В Лондоне усилились военные приготовления; английский флот был готов войти в Дарданеллы. Но султан, опасаясь, что действия англичан приведут к захвату русскими Константинополя, отказал Лондону в его просьбе войти в проливы. В турецкой армии росло дезертирство; усилились разногласия в турецком правительстве, ширилось национально-освободительное движение на Балканах. В этих условиях султан был вынужден предложить Александру II прекратить военные действия и начать переговоры.

Враждебная политика правительств Запада заставила Петер­бургский кабинет еще до полного разгрома турецкой армии согла­ситься на подписание перемирия, а затем прелиминарного (предва­рительного) договора с Портой. Перемирие было подписано в Ад­рианополе 19 (31) января 1878 г. По его условиям Болгария объяв­лялась автономным княжеством; Румыния, Сербия, Черногория, ранее получившие автономию, становились независимыми; Босния и Герцеговина провозглашались автономными областями. Россия за потери, понесенные в войне, должна была получить либо кон­трибуцию, либо терр

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: