|
Я: Извини, я рано отправилась в кроватьИ ради забавы добавляю: Я: Я уснула, слушая «Куриный бульон для души женщины» (прим.: серия, мотивационных книг, основанных на реальных событиях). Она очень хороша Стивен: Привет. Только что проснулся. Хотел бы я, чтобы ты была рядом Я: Я могу приготовить для тебя завтрак! Стивен: Это не то, о чем я думал Я отправляю ему смайлик с дурацкой мордочкой. Я: Это все, о чем ты думаешь? Стивен: Ты просто такая сексуальная, детка Я: Думаю, тебе нужно больше узнать о сопротивлении искушению Стивен: Конечно. Пришли мне фотку, и я посмотрю, смогу ли остаться непоколебимым Я: Извращенец! Стивен: Пришли фото Я: Я не буду высылать тебе фото! Я встречаюсь с твоей семьей сегодня!!! Стивен: Я обещаю не показывать фото им Я: Заткнись Он присылает мне три розовых сердца, и я полагаю, что должна растаять от этого. Без разницы. Я представляю, как отправляю Стивену фото того, что Люк сделал со мной после той ванны вчера вечером и хихикаю так сильно, что, в конце концов, задыхаюсь. Если бы я сделала это, Стивен порвал бы со мной, но давайте будем честными, также это очень его возбудило бы. Я отправляю ему большое красное сердце и пишу, что увидимся позже. Затем я включаю компьютер и смотрю, как он дрочит лежа в кровати. Он смотрит в свой телефон, яростно заботясь о себе, и я чертовски хорошо знаю, что он использует не нашу переписку, чтобы кончить. Мне интересно, какое порно ему нравится. Я уверена, что в какой-то момент он заставит и меня его посмотреть. После того, как он натягивает пижамные штаны обратно, я просматриваю вчерашние видео. Ничего интересного. Он пришел домой и переоделся в шорты, прежде чем исчезнуть в своем тренажерном зале. Когда он вновь появляется, делает себе сэндвич и затем долго смотрит телевизор. В восемь тридцать ему звонят, и я слушаю, как он консультирует одного из своих прихожан, надеясь, что услышу какие-нибудь пикантные подробности, но это просто цитирование библии о том, что нужно идти вместе с Иисусом и быть стрежнем силы для своей семьи даже во время финансового кризиса. Скучно. И все же он хорош в поучении. На самом деле, я думаю, что его религиозные убеждения искренни. Он, кажется, в самом деле заботится о прихожанине на другом конце провода. У Стивена проблемы в другом — с женщинами. И с лицемерием. Я смотрю как Стивен заканчивает разговор и что-то просматривает на своем телефоне. Боже, надеюсь, скоро я узнаю что-нибудь полезное. Я не уверена, как можно ускорить свой план, а я не привыкла к неопределенности. Мне следует заняться стиркой и пойти в магазин за продуктами, но я заскучала от идеи работы по дому, и мне надоело наблюдать за тем, как Стивен ублажает себя. Я немного просматриваю содержимое своего компьютера, а затем открываю файл, полный фотографий Мэг. Она все время присылала мне свои селфи, но моя папка также наполнена и фотографиями, которые она постила на Фейсбуке. Фотографии ее смеющейся, улыбающейся, сексуальной. Здесь есть фото и нас двоих, но я не беспокоюсь, что Стивен узнает меня из социальных сетей Мэг. Когда я никем не притворяюсь, у меня темные волосы, почти черные, как и мой макияж. Если бы он был женщиной — или хотя бы мужчиной, который заботится о других — он бы распознал черты моего лица, несмотря на холодно-розовый макияж и светлые пряди отросшей челки. В конце концов, Люк узнал меня. Но Стивен не заботится о других достаточно, чтобы увидеть женщину за дурацким платьем пастельных тонов и мерцающим румянцем. Я щелкаю фотографии, хотя уже давно запомнила каждую. Вот Мэг в бикини, корчит глупую рожицу. Вот она в снаряжении для сноубординга, и даже сквозь большой шарф видно, как сияет ее лицо. И вот ее фото в профиль: она смотрит куда-то вдаль, выглядя немного грустной и потерянной. После ее смерти я сделала копии каждой фотографии, потому что была слишком напугана, что потеряю свой телефон, и Мэг уйдет навсегда. Я знаю, что она действительно ушла навсегда. Знаю это. Ее больше нет в этом мире, и все что у меня есть, ― это фотографии. Поэтому я одна. Я и прежде была одна. Я всегда ухожу от людей. Оставлю их позади. Но сейчас я ― та, кого оставили позади. Я открываю фотографию, на которой она улыбается на камеру, ветер развевает ее светлые волосы, которые торчат во все стороны. Она была сделана у озера в мой последний визит, и следующая фотография ― это снимок нас двоих вместе. Я загоревшая и улыбаюсь, моя рука обернута вокруг нее, а ее голова лежит на моем плече. Обычно она сияла по сравнению со мной, но в тот день мы обе пытались заставить себя улыбаться. Я, потому что делаю так всегда, а Мэг, потому что Стивен разбил ей сердце. Я все еще могу почувствовать запах ее шампуня, когда из-за ветра ее волосы ударили меня по лицу. Это был хороший день, действительно хороший, но видимо, недостаточно. Я хочу его обратно. Если это и есть любовь, то это ужасно. Почему люди ищут ее? И почему я всегда хотела быть такой как все? Мэг почувствовала эту боль, когда Стивен перестал отвечать на ее звонки. Она ощущала себя так, когда умер ее дедушка. Я обнимала ее, пока она плакала, хотя была абсолютно сбита с толку ее слабостью. И вот что это такое. Любовь... Это слабость. Уязвимость. Это ожидание неизбежной раны, а потом мольбы, чтобы она когда-нибудь зажила. Я не молюсь и ненавижу ожидание. Я открываю фото, которое отодвинула в самый низ папки. Это селфи Мэг. Она держит телефон, вытянув руку насколько это возможно, чтобы захватить в кадр и Стивена. Она целует его в щеку, ее глаза прищурены от улыбки, пока Стивен ухмыляется в камеру. «Я и мой Милый!» ― такую вот подпись она оставила под снимком. Ее Милый. Мужчина, который медленно разрушал ее неустойчивую уверенность в себе так же, как он пытается сделать это со мной. Краткие комментарии о том, как она выглядит, про интеллект, ее выбор, хобби. Неудобные вопросы про ее сексуальную жизнь. Затем крошечные официальные утверждения, чтобы успокоить ее боль. Она с радостью изменилась для него. Начала носить юбки подлиннее и перестала выходить погулять со своими одинокими подругами. Она сама варила себе кофе со льдом, лишь бы не проводить много времени в «Старбаксе». Мэг перестала работать по субботним ночам в баре, даже если именно в те дни получала больше всего чаевых. «Слишком много пьяных парней», — так объяснилась она мне. «Это действительно не очень безопасно», — слова от девушки, которая в восемнадцать пошла работать в захудалый ночной клуб. И, конечно же, она начала посещать церковь. Она нашла Бога и выяснила, что до этого жила никчемной жизнью, полной греха. Каким-то образом грешить со Стивеном шло не в счет. Я уверена, он нашел здравое объяснение этого, особенно, когда подтолкнул ее встать на колени и сделать его счастливым. Она, вероятно, даже не задавала никаких вопросов. Я пялюсь на ухмыляющееся лицо Стивена. То, как самодовольно изгибаются его губы. Блеск одержимости в его глазах. Он оставил ей голосовое сообщение, пока мы были в коттедже у озера. Я прослушала его после того, как Мэг уронила свой телефон и убежала в ванную, чтобы пореветь. «Перестань названивать мне. И хватит мне писать. Мы не будем вместе. Я никогда не женюсь на тупой шлюхе, вроде тебя. Я бы никогда не позволил тебе растить своих детей. И больше не звони моему отцу, иначе я покажу ему те пошлые фотографии, которые ты мне прислала. Ты думаешь, ему будет жаль тебя после того, как он увидит, что ты раздвигаешь ноги как кусок дерьма, которым ты и являешься? Ты позорище. Миру будет лучше без тебя». Я открываю программу с трансляцией видео из дома Стивена и вижу, как он гелем укладывает свои волосы. И что-то насвистывает. Как только его волосы выглядят идеально, он заправляет свою кровать, а затем потирает руками, будто только что закончил большой проект. Он так доволен своей маленькой аккуратной жизнью. Не могу дождаться, чтобы увидеть, как все это разрушится в дымящуюся кучу дерьма. Моя кошка запрыгивает ко мне и в одобрении потирается своей мордочкой об меня. Она все прекрасно понимает. Убийство ― это весело, но игра со своей добычей — лучшая часть всего. ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ ГЛАВА — Как это платье? Оно светло-серое и приталенное. Юбка длиной до колен, но лиф немного открывает вид на ложбинку. Поверх него на мне белый кардиган и тонкое ожерелье: золотой филигранный крест, который я купила сегодня утром. — Хорошо, но не снимай свой свитер. — О. Я думаю, что оно милое. Я снимаю кардиган и двигаю своими голыми плечами. Стивен переводит взгляд от светофора, чтобы поглазеть на мою грудь. — Оно красивое, но это не какой-нибудь грязный бар. Ты надела лифчик? — Да! — вскрикиваю я. — Он просто без бретелек. — Надень свитер. — Хорошо, — дуюсь я. — Я просто... я думала, что тебе оно понравится, вот и все. Это же вечеринка. Он похлопывает по моему колену, а затем перемещает ладонь на бедро. — Оно мне нравится, детка. Ты сможешь продемонстрировать мне его позже, хорошо? Без свитера. Покажешь мне, какой красивой ты себя ощущаешь. Я хихикаю и отбрасываю его руку прочь, когда он пытается поднять ее выше. — Ты какой плохой. — Ага, но ты веди себя сегодня хорошо, ладно? Сегодня там будет очень много важных людей. — Поняла. — И не пей. — Ох. Хорошо. Если ты так считаешь. — Это не твоя обычная компания. Я киваю, будто не была на нескольких вечеринках в американском посольстве в Малайзии с высокопоставленными людьми со всего мира. Для меня это все равно, что дикая пивная вечеринка. Я надеюсь, что сумею остаться в своих трусиках посреди разговора о местной торговой палате. На этой неделе Стивен вел себя очень хорошо, был обаятелен и добр, так что все идет хорошо. Я планирую переспать с ним сегодня. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть, как в окне проносится мир. Уже смеркается, и уличные фонари начинают загораться. Весь снег, что выпал на этой неделе, растаял, но под его весом опала большая часть пожелтевших листьев, и сейчас город выглядит уныло. Мы выезжаем на шоссе, направляясь из города, к домам, с большими дворами. К тому времени, как мы достигаем дома пастора Хепсворта, расположенного чуть поодаль церкви, дворы превратились в мини-поместья, каждое владение занимало не меньше гектара земли. — Ты вырос здесь? — спрашиваю я. — Нет, мой отец купил это место, когда во второй раз женился. Мне было двадцать, так что я жил здесь время от времени, когда учился в колледже, но вырос я в доме в нескольких кварталах от церкви. Ближайшие дома у церкви ― это большие, двухэтажные дома, построенные в начале восьмидесятых, и я гадаю, по этой ли причине он купил себе похожий дом. — Твоя мама в Рочестере? — спрашиваю. — Да. — Ты часто с ней видишься? — Не особо. Она сделала свой выбор. — И все же она твоя мать. — Она была дерьмовой мамашей. — О, нет! Я не знала. Она была... она была алкоголичкой или что-то в этом роде? — Нет, но она уничтожила моего отца и разрушила свою семью. Теперь она не может вернуться и играть роль мамочки. — И все же, Иисус учит нас прощению. — А также Бог сказал забросить камнями прелюбодеев до смерти. Мне кажется, не проводить с ней каникулы — золотая середина. Упс. На мгновенье, Стивен берет мою руку в свою. — И когда у меня будут дети, я не хочу, чтобы они проводили время рядом с женщиной, которая ничего не знает о верности и замужестве. Ты бы хотела? — Не знаю. Моя мама была в разводе несколько раз, и она хороший человек. Она будет действительно очень хорошей бабушкой. — Ты хочешь сказать мне, что, когда твоя мама ходила на свидания и жила холостяцкой жизнью, она показывала тебе лучший пример? — Я... Именно так я думала про мать Мэг, но не все так просто. Мои родители позволили мне пройти через адское детство, и насколько я могу сказать, они ни разу не провели ночь по отдельности. — Вот именно, — говорит Стивен. — Тебя, наверное, даже домогались, да? Он произносит это самодовольно. Ох, он смягчает свой голос, чтобы это звучало как сочувствие, но я слышу самодовольную нотку в конце. Он может сказать, что я с детства была обучена ощущать себя дерьмом. Я опускаю голову и ничего не отвечаю. — Кто это был? — спрашивает он. — Да ладно тебе, Стивен. Я не хочу говорить об этом. — Почему? — Это позорно. — Ты можешь сказать мне. Если мы собираемся иметь общее будущее, мы должны быть честны друг с другом. И Господь уже простил тебя, ты знаешь это. — Знаю. — Не по твоей вине твоя мать жила той жизнью. Это был один из ее парней? — Нет. — Отчим? Я тяжело сглатываю и киваю. — Но это не было... это не было так плохо, я полагаю. Он только прикасался ко мне. Он не... ну, знаешь... — Сколько тебе было лет? — Двенадцать. — Боже. Все это ложь. Это был не отчим, и это было куда больше, чем просто прикосновение. Мне было далеко не двенадцать лет. Всего лишь семь, и это был отвратительный мужчина, который арендовал комнату в нашем трейлере в том году. Когда моя мама объяснила, что он будет присматривать за мной, когда они с папой будут уходить, это было облегчением для меня. Таким облегчением. Я ненавидела, когда они исчезали на несколько дней. Но мое облегчение иметь дома еще одного взрослого длилось не больше месяца. Поэтому. К тому времени, как мне исполнилось двенадцать, я уже отлично понимала, что могу использовать свою сексуальность против мужчин. Я могла использовать это против них, или они ― против меня. Они или я, и больше никогда в жизни это не будет использовано против меня. — Именно тогда я начала ходить в церковь, — лгу я. — Я знала, что что-то не так, просто хотела, чтобы меня кто-то защитил, и Бог сделал это... Ну, я начала ходить в церковь с подругой из школы, и мне казалось, что Бог ― единственный хороший мужчина в моей жизни. Я так сильно молилась. И вскоре мой отчим ушел. Стивен сжимает мою руку. Он сворачивает на длинную подъездную дорожку и паркуется позади ряда новых блестящих автомобилей. Стивен поднимает мою руку и поворачивается ко мне, прежде чем поцеловать мои костяшки. — Я умею защищать людей, Джейн. Я киваю и сильно сжимаю губы вместе, будто пытаюсь не расплакаться. — И я хороший мужчина. — Я знаю. — Может быть, Бог привел меня в твою жизнь, чтобы я смог о тебе позаботиться. — Ох, Стивен, — я вздыхаю. Опускаю голову и шмыгаю носом, судорожно вздыхая. — Это было бы очень, очень мило. — Я знаю, что мы встречаемся всего несколько недель, Джейн, но по ощущениям кажется, что я был рожден, чтобы позаботиться о тебе. Указать тебе путь. Я не такой как остальные парни, с которыми ты раньше встречалась. Я верю в приверженность. Верю в любовь и уважение. Я прерывисто выдыхаю и киваю, продолжая прикрывать руками лицо. — Я люблю это в тебе. — И моему отцу ты действительно нравишься. А это много значит для меня. — Мне он тоже нравится. — Заставь меня собой гордиться сегодня, детка, — Стивен притягивает меня в объятия и целует в щеку. — Я постараюсь. — Хорошая девочка. Это все, чего Мэг когда-либо хотела: милый мужчина, который будет ее защищать. Достойный муж, который будет заботиться о своей семье и доме. Она мечтала об этом с детства. Я видела дневники, которые она вела, когда была маленькой девочкой, с фотографиями свадебных платьев и изображениями викторианских домов и милых детских комнат. Я дразнила ее, и она смеялась над этим, но хранила те дневники всю свою жизнь. Стивен разделял мечты с ней. Они говорили про брак и сколько детей будут иметь. Он говорил, как сильно хотел быть таким же отцом, каким был его собственный. Он даже нарисовал картину, как они крестят своего первого сына в Единой Церкви Христа, голова их ребенка очищена от греха рукой его собственного деда. Я понятия не имею, верил ли он в эти мечты или просто играл с ней. Мне неважно. Так или иначе, он поддерживал ее в хорошие дни, а затем, использовал фантазии об их совместном будущем, чтобы разрушить ее на кусочки, когда был зол. Он просто знал, чего хотела Мэг, и терроризировал собственными мечтами из детства. Он также думает, что знает, чего я хочу. Думает, что я готова на все ради этого. Мы идем в темноте к большому белому дому с витиеватым крыльцом. Огни светятся, излучая гостеприимство и тепло. Я могу слышать слабый смех изнутри. — Стивен, — шепчу я, дергая его за руку, чтобы он остановился. Пришло время проявить, насколько я жажду маленьких кусочков любви. Он оборачивается, и я смотрю на него, звезды отражаются в моих глазах. — Я люблю тебя. Он улыбается и обхватывает ладонями мои щеки, мгновение просто ласково удерживая, прежде чем нежно поцеловать. Стивен не отвечает тем же, но долго с нежностью смотрит на меня, после чего рукой обхватывает мою талию и ведет к ступенькам крыльца. Он выглядит довольным, и должен таким быть. Я уязвима, и у него вся сила. Вечеринка именно такая, какой я и ожидала, она будет. Тихая, мелодичная музыка играет на фоне шума от разговоров. У входа есть комнатка, отведенная на то, чтобы оставить свое пальто. Пространство во множество квадратных метров простирается перед нами, наполненное людьми с белой кожей средних лет. Я вижу нескольких детей, снующих между взрослыми. Я остаюсь близко к Стивену, когда он прокладывает путь через толпу гостей. Большинство из них держат в руках бокалы с вином, но мне запрещено к ним прикасаться. Предельно ясно, что я буду употреблять его, закрывшись в ванной в течение часа. Я не могу смотреть, как другие люди делают то, что хочу делать я. Если бы я действительно была Джейн с низкой самооценкой, эта вечеринка ощущалась бы настоящим волшебством. Хепсворты, вероятно, относят себя к среднему классу, но, если смотреть на это глазами почти каждого в этой стране, они богаты. Огни у открытого бассейна снаружи мерцают, и они, вероятно, могут использовать его только несколько месяцев в году, если вообще утруждаются. На полу у них всюду паркет, а потолок, украшенный молдингом, выглядит как глазурь на свадебном торте. Здесь есть обеденный зал, кабинет, комната отдыха с телевизором, и, конечно же, огромная кухня, в которой есть две раковины и холодильник, что сливается со шкафчиками. Это пример той жизни, которую я с нетерпением могу ожидать, если просто смогу научиться быть тем, кем Стивен хочет, чтобы я была. Если я смогу угодить ему, если не буду его огорчать, если буду жить правильно. Стивен находит своего отца и поднимает руку, чтобы поприветствовать его через всю комнату, как давно забытого приятеля из колледжа. Насколько я знаю, Стивен видел его в среду на чтении библии. Они чересчур любят друг друга, и я начинаю думать, что их отношения могут быть моим ключом к уничтожению Стивена. — Папа! Мы прошли весь путь через толпу к пастору Хепсворту ради необходимого объятия сына и отца и похлопывания по плечу. Я скромно стою в сторонке. — Вижу, ты взял с собой свою милую подругу, — наконец, говорит пастор. Я робко улыбаюсь. — Спасибо за приглашение, пастор Хепсворт. — Это мне в удовольствие, дорогая. Я рад, что ты смогла приехать. — У вас очень красивый дом. Стивен только что сказал мне, что он вырос не здесь, но у него была возможность оставаться здесь во время учебы в колледже. — Да, мы жили более скромно, когда Стивен был младше, но Господь оказывает помощь. — Определенно, оказывает. И Стивен очень хорошо о вас отзывается, сэр. Хотела бы я иметь такого отца как вы, когда росла. Он с пониманием кивает. — Боюсь, мир уже не тот, что был прежде. — Так и есть, — я немного наклоняюсь вперед и кладу ладонь на его руку. — Но я хочу, чтобы вы знали, что церковь для меня была святилищем, когда я была маленькой девочкой, и я знаю, здесь есть множество юных женщин, которые смотрят на вас как на отца. Знаю, потому что я бы так и делала, — я убедительно киваю и скольжу своей рукой вниз по его. — Спасибо большое вам за это. Его глаза действительно выглядят немного влажными. Он хватает мою руку между своими и сжимает. — Это много для меня значит. Стивен. Эта девочка просто сокровище. — Да, она такая, — соглашается он. — Ох, остановитесь сейчас же, — ругаю я. — Вы заставляете меня краснеть, — это не так, но только мои слова сделают это правдой. Я на мгновение обхватываю его руку своей свободной и провожу пальцами по костяшкам его пальцев, прежде чем он отпускает меня. Стивен гордо ухмыляется. Они начинают разговор про церковь, и я с рассеянным видом улыбаюсь, делая вид, что не слушаю. Но я слушаю. Прежде чем я приехала в Миннеаполис, думала, что смогу обвинить Стивена в растрате и отправить его в тюрьму, но сейчас я не вижу способа сделать это. Бизнес — это стандартная страховая компания среднего уровня с большим количеством движущихся частей и избыточными мерами защиты. Бухгалтерия находится в штаб-офисе в Нью-Джерси, и все чеки перераспределяются в процессе, что выглядит таким же трудоемким, как роды. У Стивена нет доступа к счету расходов. Он не распределяет зарплату. Он даже не пересылает деньги из отдела в отдел. Но церковь... церковь без сомнений имеет более свободный стандарт бухгалтерского учета и, возможно, фонд с грязными деньгами, который оплачивает все расходы Хепсвортов. Я, возможно, буду в силах найти способ, как перевести часть этих денег на личный счет Стивена. Или, возможно, просто выписать ему пару чеков из их счета. Я неплохо умею подделывать документы. — Домик Дэниела будет свободным на следующих выходных, если ты заинтересован, — слышу, как говорит отец Стивена, и он сразу же оживляется. — Ты шутишь? Я бы с радостью туда выбрался. — Выбрался для чего? — спрашиваю я. — Олени, — коротко отвечает он, будто я встряла в очень важный разговор. — О, нет! — вскрикиваю я. — Ты же не стреляешь в них, правда? Оба мужчин снисходительно смеются. — Конечно же, мы стреляем в них, — говорит Стивен. — Но они же такие милые! — А также они приносят неприятности. Ты знаешь, причиной скольких автомобильных аварий они являются каждый год? — Но... — Откуда, ты думаешь, берется твоя еда? — спрашивает Стивен. — Готовят в супермаркетах? Ее делают из животных, которых убили люди. — Я знаю это, — я немного дуюсь, и пастор Хепсворт протягивает руку, чтобы похлопать по моей. — Вот поэтому мужчины ходят на охоту, а женщины ― нет. Стивен подмигивает. — Может, мне стоит ее научить охотиться и немного закалить ее характер. — Ни за что, — протестую я, но затем осознаю возможность, которая была представлена мне. — Хотя... я всегда хотела научиться стрелять. — О, нет! — вскрикивает пастор Хепсворт. — Она становится все лучше и лучше! Может, тебе и стоит дать ей пару уроков. — Я могла бы отправиться в охотничий домик с тобой в эти выходные! — предлагаю я. Стивен прочищает горло. — Это будет неуместно, Джейн. Упс. Я изобразила из себя женщину, которая спит с мужчиной, с которым встречается. — Ох, конечно. Я просто имела в виду… — Может быть, просто день на полигоне, для начала, — предполагает пастор Хепсворт. — Или порыбачить. — Да. Возможно. Мы стоим в неловкой тишине. — Ну, — бормочу я, — думаю, я найду вашу жену и поздравлю ее с днем рождения. — Отличная идея, — Стивен говорит, отворачиваясь от меня, чтобы снова поговорить со своим отцом. Меня отвергли за мой проступок. Наказание быстро настигает меня. Я улыбаюсь, когда ухожу прочь. Стивен действительно не хочет, чтобы его отец видел сына кем-то другим, кроме идеального христианского сына. В некотором роде я даже удивлена, что он в первую очередь позволил Мэг переехать к нему, но однажды она сказала мне, что его семья об этом не знала. Он, возможно, заставил ее держать все свои вещи в коробках в кладовке на случай, если приедет его отец. Я знаю, Стивен не будет отходить от своего отца еще долго, поэтому беру бокал белого вина из бара и брожу по оставшейся части дома. Я нашла большую гостиную и еще один офис, что расположен в конце коридора возле прачечной. Проскользнув внутрь, я закрываю на замок дверь за собой в офис и включаю свет. Я потягиваю вино и методично роюсь в шкафчиках письменного стола, но большинство документов пятилетней давности. Хотя я нахожу кое-что интересное: медицинские счета и записи от специалиста по бесплодию. Не совсем большой сюрприз, когда мужчина постарше пытается обрюхатить молодую жену. Все же я, возможно, смогу это применить. Я прячу бумаги в свою сумочку, так, на всякий случай. Выхожу в коридор и почти натыкаюсь на одну из официанток, заходящих через заднюю дверь. — Утягивающее белье, — объясняюсь я. — Никогда не остается на месте. Она смеется. — Ага, я наконец-то послала его к черту и перестала носить. Я даю ей «пять». Выбросив свой пустой бокал, я возвращаюсь к толпе и наконец-то замечаю Ронду, виновницу торжества. Похоже, в церковь она одевается так, словно надевает доспехи, потому что сегодня она выглядит нежнее. И моложе. Она действительно только на несколько лет старше Стивена, и сейчас это имеет смысл, почему он замирает, когда я называю девушку его мачехой. Зеленое платье, которое на ней надето, обтягивает ее плотную фигуру, и макияж более натуральный, хотя на губах блестит ярко-красная помада. В ее улыбке сегодня нет никакой скованности, и я подозреваю, что напиток, который она держит в руке, не первый. Я жду, пока седоволосая женщина, которая говорит с Рондой, уходит, и затем подхожу к ней. — С днем рождения, миссис Хепсворт, — она поворачивается ко мне с пустой улыбкой. — Я Джейн, — напоминаю. — Подруга Стивена. — Ох, конечно же. Джейн. Спасибо. — У вас такой красивый дом. Спасибо вам за приглашение. Я польщена. Я пожимает плечом, потому что, в конце концов, не она меня сюда позвала. — Рада, что ты смогла приехать. Позволь мне угостить тебя, — она поднимает руку, подзывая одного из официантов, и берет с подноса бокал красного для меня. — Я не уверена, что должна, миссис Хепсворт. — О, ради Бога, зови меня Рондой. Мы самые молодые женщины здесь. Я киваю и беру у нее бокал. Она права, конечно же. Это ее день рождения, но здесь все сверстники Роберта Хепсворта, кроме пары детей, что я видела. Неужели она была изолирована своим мужем — прекрасная птица в прекрасной клетке? Это имело бы смысл, учитывая, как закончился его первый брак. Он не собирается позволять своей молодой с прекрасными формами жене свободно и легко бродить по миру. — Так ты встречаешься со Стивеном? — спрашивает она. — Да, — я осторожно делаю глоток своего вина, делая вид, что не привыкла пить. Она мгновение изучает меня, никак не хваля своего пасынка. — В это время так тяжело найти хорошего, добропорядочного мужчину, — я побуждаю ее. — О, действительно, — она говорит, улыбка распространяется на ее лице. — Так тяжело. Она допивает остатки своего вина и тянется к подносу, проходящего мимо официанта. Он останавливается, позволяя ей поменять пустой бокал на новый; затем, Ронда поднимает его, предлагая короткий тост. — За мужчин Хепсворт, — протяжно говорит она. — Таких добропорядочных. Она, определенно, пьяна, и очевидно не на сто процентов счастлива со своим супругом. Я использую ее предложенный пост, чтобы выпить половину бокала. Она делает то же самое. — Стивен уже долго время не приводил девушку. Должно быть, ты особенная. — Ох, я не уверена, но... но мне нравится думать, что он... — Ты уязвима, — говорит она. — Немного потеряна. — Что? Он смеется и отмахивается. — Ничего. Ну, она знает, какой тип женщин предпочитает Стивен. Теперь мне понятно, почему он, кажется, недолюбливает ее. — Миссис Хепсворт... — Ронда, — перебивает она. — Ронда. Да, я... — Джейн, — Стивен произносит мое имя за моей спиной, словно команду. Предполагается, что я сразу же должна обратить на него все свое внимание, что я и делаю. Несмотря на пиво в его руке, он сверлит взглядом бокал вина в моей. — Я просто выпила за тост в честь дня рождения Ронды, — быстро говорю я. Он переводит свой злостный взгляд с меня на мачеху и обратно. — С днем рождения, Ронда, — выдает он. — О, спасибо, Стивен. Так мило с твоей стороны, — она выпивает остатки своего вина и вручает ему пустой бокал. — Я лучше пойду и проверю своего мужа. — Она действительно милая, — говорю я сразу же, как Ронда уходит. Стивен ставит ее бокал на стол и поворачивается ко мне. — Я просил тебя не пить здесь. — Ронда вручила его мне и попросила выпить с ней. Я не хотела быть грубой. — Ты не хотела быть грубой по отношению к ней, но ты решила быть такой со мной, выпивая? — Я едва его попробовала. Видишь? — я резко поднимаю бокал, и немного красного вина выплескивается на мой белый свитер спереди. — О, нет. Мой свитер! — И вот ты в стельку пьяная. В доме моего отца. Отлично. Сними его, прежде чем кто-нибудь увидит. — Я не пьяна, — уверяю его. — Я сделала всего пару глотков, — с трудом я расстегиваю пуговицы свитера, нервничая перед его гневным взглядом, полным разочарования. — Мне жаль, — говорю я. — Я не хотела быть грубой на ее день рождения, вот и все. Как только я снимаю свитер, он оглядывает меня сверху вниз. — Отлично. Ты выглядишь как жирная шлюха, и я даже не могу тебя увезти домой, потому что мы только приехали. О, Боже, я ношу одежду сорок четвертого размера. Этому парню действительно нужно взять себя в руки. — Пожалуйста, не говори так, — шепчу я. — Я просил тебя не пить и ходить, накинув свитер. И все. Две простые вещи. — Может, у Ронды есть свитер, который я могла бы одолжить. — Если бы ты влезла в него. — Стивен, пожалуйста, не будь таким злым. Он взглядом впивается в меня, будто уже слышал это прежде. Мэг, вероятно, говорила это тысячу раз. — Это ты плохо ко мне относишься, — рычит он. — Мне жаль, — сейчас я умоляю, потянувшись за его рукой. — Мне жаль. Вино было просто случайностью. Пожалуйста, не сердись. Это отличная вечеринка, и твой отец такой милый, и это такой хороший вечер. Его плечи немного расслабляются. Я говорю правильные вещи, молю о прощении, делаю комплименты его отцу, принимаю ответственность. — Сейчас ноябрь, — бормочет он. — Почему ты вообще напялила это платье? — Я надела его ради тебя. Подумала, что оно красивое. Вот и все. Он кивает и, кажется, успокаивается. — По крайней мере, оно не показывает половину твоей задницы. Я подхожу немного ближе к нему. — Знаешь, мы произносили тост и пили за тебя. — Кто? — Мы с Рондой. Это удивляет его. Он хмурится, стреляя взглядом в том направлении, куда она ушла. — Мы пили за мужчин Хепсворт. Он сжимает губы в тонкую линию и переводит взгляд прочь. Не то, чего я ожидала. — Она была частью церкви? Так они встретились? — Ага. Она начала работать в офисе церкви после окончания местного колледжа. Ах. Традиционный роман начальника и подчиненной, да и еще с большой разницей в возрасте. Как мило и по-старомодному. Стивен поднимает свою бутылку к губам, но она пуста. — Позволь мне принести тебе еще пива, милый, — бормочу я. Я беру его пустую бутылку и иду на кухню, чтобы принести своему мужчине напиток. Праздничный торт стоит на кухонном островке. Я насчитываю тридцать пять свечек. Стивену тридцать два. Это значит, что его отец женился на двадцатитрехлетней девушке, когда Стивену было двадцать, и она заняла авторитетное положение в доме. Стивен, очевидно, думает, что она в некотором роде алчной сучкой, а она считает его мудаком. Не вижу причин, по которым они оба не могут быть правы. Я собиралась провести ночь сегодня у Стивена, но облажалась. Черт побери. Я хочу, чтобы эти отношения перешли на новый уровень, но ему уже и так посчастливилось унизить меня, сказав про мое поведение и внешность. Я не могу быть слишком легкой мишенью или стану скучной. Это тонкая грань женоненавистничества. Секс и унижение — мотиваторы для него, но одобрение его отца главнее всего, и я могу использовать это. Я нахожу пастора возле огромного камина, где потрескивает огонь. Сегодня холодная ночь, но здесь находится слишком много человек, и он вспотел. — Пастор Хепсворт, я как раз собиралась принести Стивену пива. Вы бы хотели что-нибудь выпить? Взглядом он скользит по моим плечам, заметив изменение в моей одежде, но в его взгляде нет вожделения. На самом деле, он добродушно улыбается, проводя рукой по лбу. — Какое милое предложение, дорогая. Я бы с удовольствием выпил виски с содовой. — Я сейчас вернусь! Я направляюсь к Стивену, неся ему пиво и лучезарно улыбаясь. — Я пообещала твоему отцу принести напиток, поэтому дай мне секунду, детка. Он моргает. — Моему отцу? Поспешив прочь, я нахожу импровизированный бар в углу обеденного зала и прошу виски с содовой с акцентом на «виски». Пока жду, слежу за Стивеном, который прокладывает путь к своему отцу, хотя ему приходится останавливаться каждые пару шагов. Чтобы поприветствовать разных гостей. Он снова мистер «Обаяние», играя очень важного дьякона Единой Церкви Христа. Я возвращаюсь к пастору прежде, чем к нему подходит Стивен. — Я смешала вам его собственноручно, — говорю я, подмигивая. — Спасибо, дорогая, — он делает глоток и приподнимает брови, но пьет его быстро, все еще продолжая потеть от исходящего огня. — Могу я спросить у вас кое-что о вашей работе? — спрашиваю я, выпучив глаза. — Конечно. — Вы работаете над своими проповедями всю неделю? Или ждете, когда они сами всплывут в вашем подсознании? Он слегка выпячивает грудь и вдруг начинает произносить миниатюрную проповедь о том, что он чаша, полная слов Господа. Я ловлю каждое его слово, позволяя ему увидеть, насколько он важен для меня. Киваю и моргаю, глядя на него большими глазами. Он сосредоточен на каждой фразе. Слова что-то да значат для него. Он не мошенник — во всяком случае, не в этом смысле. — Боже мой, это все так пугающе, — выдыхаю я. — Ерунда. — Вы так важны. Работа, которую делаете. — Если ты откроешь свое сердце для Господа, он пройдет через тебя. Я просто сосуд, моя дорогая. Ты придешь на завтрашнюю службу? — Мне придется попытаться словить попутку. Я прикусываю губу и хлопаю руками. От этого движения моя грудь подпрыгивает вверх, и он немедленно переводит туда глаза и улыбается, прежде чем отвести взгляд. — Но мне нравится то, как вы говорите, поэтому я очень постараюсь прийти. Он похлопывает меня по руке. — Уверен, Стивен снова возьмет тебя с собой. — И я на это надеюсь, сэр. Еще напитка? — я обхватываю пальцами стакан вместе с его пальцами и высвобождаю его. — Тебе не нужно... — начинает он, но позволяет мне уйти со стаканом. Я заказываю то же самое снова и к тому времени как возвращаюсь, Стивен уже ждет меня, стоя рядом с отцом. Пастор начинает светиться, когда замечает, что я приближаюсь к ним. — Стивен, надеюсь, ты собираешься взять с собой мисс Джейн в церковь завтра. — Ну, я не был уверен... — Ты не можешь отказать в слове тому, кто жаждет его услышать. — Правда, — соглашается Стивен. Я робко улыбаюсь, когда протягиваю отцу Стивена напиток. — Пастор, вы так добры ко мне. Но я не уверена, есть ли у Стивена время, чтобы... — Конечно, есть, — Стивен протягивает руку и обнимает меня, прижимая к своему боку. — Конечно, у меня есть время. Его отец подмигивает и делает глоток. Я прижимаюсь ближе к его сыну. — Сейчас у меня такое ощущение, что у меня два ангела-хранителя, которые приглядывают за мной. — У тебя очень милая девочка, Стивен. — Да, она милая, — говорит он, его голос хриплый от гордости за похвалу. Я держу свой жирный, шлюховатый рот закрытым и улыбаюсь ему так, будто все прощено. Это его слабость ― любовь к отцу, и я найду способ, как сломать ее к черт Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом... Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)... Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем... Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|