Консультации по вопросам секса: кризис комфорта

Для врача, которого могут попросить проконсультировать по вопросам секса человека, выросшего в нарциссической семье, первоначальная оценка часто бывает обманчивой, потому что природа сексуальных проблем намного менее важна чем качество дружбы. Если двое не могут относиться друг к другу как друзья, между которыми протекает открытое общение в обстановке доверия, то консультирование по вопросам секса почти наверняка потерпит неудачу.

В этом пункте будет уместным обсудить терапевтические варианты относительно проведения сексуальной терапии. Поскольку одни врачи в качестве специализации выбирают работу с детьми и семьями, другие - с преступниками, третьи - с шизофрениками, то есть и четвертые, кто тяготеет к консультированию по вопросам секса и комфортно чувствует себя в этой области. С этой работой справится не каждый. Как высказался один из наших врачей, скрыто поприсутствовав на одной из сессий, «Я люблю это дело (секс), но говорить об этом так, как вы! Не могу понять, как вы можете говорить о таких вещах (оральный секс) с пациентами!»

То, что врачи не имеют предубеждений в области секса не обязательно значит, что им доставляет удовольствие обсуждать эту тему во всех подробностях с пациентом, а удовольствие – важный фактор. Если врач ощущает неудобство, то же самое будет чувствовать и пациент. Если пациенту неудобно говорить, он это чувствует и будет неохотно углубляться в детали. Или хуже того, пациенты могут интерпретировать дискомфорт врача как доказательство, что с их сексуальными предпочтениями действительно что-то не так - они больны, извращены, дефективны, и т.д.

Нет, наверное, другой области, о которой парам говорить так же трудно как о сексе. В нашем обществе с сексом неразрывано связано так много эмоциональных категорий - моральных ценностей, проблем самоопределения и успешности – что пары часто приходят на сексологическую консультацию почти физически разбитыми – от самой мысли о том, что их «разденут донага» в эмоциональном плане перед консультантом, и что им скажут, что все что они делают (или, как им кажется, все что у них есть и чем они являются) – нездорово. Воспринимаемая ими неудача в сексе для них является тождественной собственной несостоятельности как личности. Вот какое большое значение люди придают эффективной половой деятельности. Когда они приходят на свою первую консультацию у сексолога, они бывают настолько зажаты, что на них больно смотреть.

Поэтому, если врач также нервничает или чувствует себя неудобно, неудача гарантирована. Пациенты начнут давать ответы, которые должны успокаивать врача (другими словами, находить его одобрение). Пациенты станут реактивными/отражающими вместо того, чтобы отвечать честно (что означает отрыто излагать свою позицию, чтобы получить желаемое), и они, вероятно, бросят лечение после первых нескольких сеансов.

В нашей практике мы, однако, заметили, что если врачу нравится эта работа, если он находит в ней возбуждение и даже повод для веселья, то он скоро сумеет настроить пациентов непринужденно, рассеять их чувство беспокойства и провести первый сеанс так, что он будет действительно интересным и принесет удовольствие пациентам. Пациенты будут уходить с мыслями «Ну и дела, выходит это не так уж и страшно» и придут вновь через неделю. Пациенты не будут чувствовать себя дегенератами, уродами или неудачниками, у них появится надежда.

По нашему представлению, консультирование по вопросам сексуальной дисгармонии похоже на психотерапию: это на 30 процентов умение, на 30 процентов подготовка и на 40 процентов алхимия. Если врач чувствует смущение или неловкость при обсуждении сексуальных тем (например, способов орального секса, клиторальной стимуляции, сексуальных фантазий, порнографии, гомосексуальности, мастурбации, и т.д) с пациентами, а глубокое консультирование по этим вопросам представляется необходимым, то вполне допустимо передать эту пару коллеге для проведения коррекции в этой области. Передача другому доктору делается так, чтобы и врач и пациенты ясно понимали, что по окончании работы над темой сексуальной дисгармонии у другого специалиста пациенты вернутся обратно к лечащему врачу.

В практике нашей группы, мы иногда проводим консультации по вопросам сексуальной дисгармонии не в одиночку, а «командой» (обычно включающей врачей обоего пола). В ней более опытный или чувствующий себя более свободно врач может работать на пару с менее опытным или свободным коллегой. Хотя менее опытный врач поначалу может испытывать неловкость, он или она может извлечь пользу, наблюдая как его коллега непринужденно и открыто ведет разговор. В нашей практике обычно передавать пары (или отдельных пациентов) другому врачу на определенное число сессий специально для сексологического консультирования, как описано выше. Мы также обычно передаем пары другим коллегам для консультирования по вопросам супружеских отношений. Когда вопросы, для работы по которым пациенты передавались другому врачу, решены, пациенты возвращаются к лечащему врачу.

ично мы предпочитаем работать группой потому, что эффект для пациента выше, если его наблюдает несколько узких специалистов. Передачи друг другу настолько обычны в нашей практике, что часто пациентам сообщают о такой возможности уже на первых встречах. Как в наших интересах, так и в интересах пациента, чтобы он получил – и он имеет на это полное право – терапевтическую помощь одинаково высокого качества во всех нюансах своей ситуации. Никто не может знать всего, но каждый из нас - достойный специалист в своей области. Мы можем найти других врачей, которые могут выполнить работу со знанием дела в областях специализации, отличных от нашей, и мы можем обратиться к ним при необходимости.

Взрослые из нарциссических семей - часто одинокие люди. Даже если интенсивно общаются с группами людпей, часто они не имеют близких друзей, и особую сложность может представлять дружба с людьми своего пола. Помните Барбару (в седьмой главе) - пациентку, которая в течение двадцати лет горевала и чувствовала себя дефективной потому что в ее жизни не было дружбы подобной той, что она видела в кино? Отчасти ее горе зиждилось на том, что, по ее представлению, «все остальные» имели по нескольку близких друзей, с которыми они могли делить свои самые потаенные чувства. Для нее стало откровением узнать, что многие люди ощущают то же, что и она, и что ближе к норме человеку иметь хотя бы одного близкого друга, и параллельно с этим - небольшую группу менее близких друзей, с которыми он проводит время и что-то делает, но не открывает им свою «более темную» и более ранимую внутреннюю суть. Это даже более верно в отношении мужчин, у которых обычно есть только приятели, с которыми они связаны по роду интересов (партнеры по игре в гольф, дружки по покеру) или по работе. Даже если мы говорим о достаточно близких, «закадычных» друзьях-мужчинах, необычно встретить здесь близость и задушевность. Для мужчины более обычно иметь подругу, с которой он установит близкие и задушевные отношения, нежели заводить такие отношения с мужчиной.

Грустный, глупый, и ненужный факт нашей жизни состоит в том, что как бы ни были плохи дела, у женщин часто часто есть подруги, а мужчины часто одиноки. В нашей культуре, мужской миф настраивает мужчин на изоляцию: если настоящему мужчине не пристало есть пирожные-эклеры, то уж конечно ему не пристало начинать своих фраз со слов «я чувствую». Когда женщины пробуют учиться доверять и открываться, чтобы установить дружеские отношения, то весьма вероятно, что они встретят отпор со стороны мужчин, которые боятся близости. В этом ненавидящем гомосексуалистов обществе мужчины, которые хотели бы иметь свободу обсуждать свои чувства и иметь близкую дружбу с другими мужчинами, часто воспринимаются с подозрением из опасения, что близость может привести к сексуальным отношениям. Возможно, именно поэтому эти мужчины ищут друзей среди женщин; конечно, эти отношения могут быть проблематичными по той же самой причине. В нашем обществе, близость и сексуальность тесно связаны друг с другом.

В то время как во всех отношениях есть сексуальный компонент, дружба между женщинами, по-видимому, имеет меньше проблем в этой области, чем дружба между мужчинами. Обычно видеть, как женщины целуются при встрече и расставании; но чтобы увидеть такое между мужчинами, придется искать во все глаза.

Хотя в дружбе между женщинами нет сексуально-обусловленного конфликта, но часто имеется конфликт на почве конкуренции. Общество усиливает этот конфликт в отношениях между женщинами, ограничивая возможности женщин. Для женщин просто меньше возможностей карьеры и лидерства, таким образом есть больше соревнования за существующие возможности. Для выросших детей из нарциссических домов к этому добавляется еще одно измерение. Когда человек растет не в атмосфере приятия и не зависящей от каких-то условий любви, то он, вероятно, будет полагать, что друг будет любить его, только если тот отвечает на его потребности. Поскольку на опыте они узнали, как бывает трудно удовлетворить потребности других, и как бывает болезнененна отповедь, если ты терпишь в этом неудачу, то не удивительно, что эти люди часто саботируют дружбу.

Слишком требовательные, слишком принимающие, слишком много дающие, слишком сдержанные, слишком властные; слишком беспорядочные, слишком навязчивые, слишком отстраненные, слишком ответственные, слишком безответственные – такими бывают в дружбе люди из нарциссических семей, и это не полный список. Фактически, ими движет ложная попытка контролировать, сходная с тем, как ребенок пытался взять ситуацию под контроль, пока рос в нарциссической семье. «Ты так или иначе отвергнешь меня, так лучше я спровоцирую это сам» - вот деструктивная форма управления, которой учится тот, кто боится (или знает), что настоящего контроля у него нет.

Люди, которые пытаются построить отношения с этими людьми, часто чувствуют, что они не могут «пробиться к ним» эмоционально. Посыл зачастую такой: «я хочу, чтобы ты приблизился - но не слишком близко» или «только иногда, и ты должен угадать, когда я согласна, а когда нет!». И наоборот, такой человек может очень быстро сблизиться с другим, но лишь для того, чтобы испугаться близости и резко отдалиться. Они хотят близости - фактически жаждут ее - но становятся напуганными, что (1) они не могут выдержать отношения из-за своей дефектности, (2) другой человек предъявит требования, которые они несклонны/неспособны принять, или (3) другой человек узнает, насколько они дефектны и отвергнет их.

Решением по поводу дискомфорта от неконтролируемой близости, обычно выступает попытка управлять степенью близости, часто обрекающая отношения на гибель. Быть немножко близкими - все равно что быть немножко беременной; такого не бывает в реальном мире. Отношения становятся самоисполняемым пророчеством: человек знает, что отношения провалятся и поэтому действует так, чтобы гарантировать этот результат. И тут либо партнер в конечном счете отступит из-за неравенства отношений, или продукт нарциссической семьи пойдет на поводу своего чувства страха и отсутствия контроля, прекратив отношения сам (механизм компенсации «я достану тебя раньше, чем ты меня»).

Как упомянуто выше, учреждение поддельных механизмов контроля является одним из уроков, преподаваемых в нарциссических домах. Очевидно, что люди, которые были «другой половиной» этих отношений часто чувствуют, что их использовали, и это их ранит - они жертвы внезапной отповеди, причин которой не могут понять.

Странное присутствие вместе обоих (противоположных) концов спектра любой конкретной черты характера – обычная вещь среди взрослых, выросших в нарциссических домах.

(См. в третьей главе обсуждение характерологических дуальностей, представленных в мифе о Нарциссе) Одна из интересных вещей, которая случается в групповой терапии с людьми из нарциссических семей, - то, что люди обычно впервые признают, что сами они демонстрируют обе крайности той или иной черты, когда они слышат обсуждение тех черт другими членами группы.

Джин: «Я не доверяю никому. Я понимаю, что большая часть моей проблемы с мужчинами – это то, что я держу их на дистанции. В конечном счете, они просто говорят «да черт с ней» и переходят к кому-то более отзывчивому.»

Сара: (энергично кивает), «Точно-точно, это про меня»

Лиззи: «Думаю, я тоже иногда делаю так, но есть другие моменты, когда я просто обнажаю душу перед первым встречным. Вы знаете - встречаю парня на вечеринке, рассказываю ему историю моей жизни, и ложусь с ним в постель. Хлоп, бац!»

Сара: (энергично кивает), «вот-вот, и у меня то же самое!»

Понятие постройки психологических барьеров (или стен) в качестве защиты против близости и возможного чувства боли имеет множество документальных подтверждений и хорошо описано в литературе. (Возможно самую сжатую и полезную иллюстрацию этого понятия можно найти в книге Элианы Джил «Перерасти боль»)

Конечно, психологическим стенам присуща та же проблема, что и настоящим: они не пускают внутрь нежеланных, но они могут и заключить в ловушку того, кто спасается за стенами. Как выразился Фрост:

Ведь нужно знать пред тем, как ограждаться,
Что ограждается и почему,
Кому мы причиняем неприятность.
Есть что-то, что не любит ограждений
И рушит их"

Но многие жертвы нарциссических семей действительно любят свои стены и не хотят их разрушать. Может показаться, что хорошо адаптировавшийся к обществу человек из нарциссической семьи разрушил свои стены, чтобы быть в меру эмоционально доступным. И для всех намерений и целей, он может таким и оставаться – большую часть времени. Но если ему почудится угроза, он отделяется, становится отстраненным, холодным и дистанцированным. Близкие могут внезапно почувствовать себя отрезанными. Они пугаются, боясь потерять своего любимого или родителя; они чувствуют себя виноватыми и ответственными за произошедшее.

Взрослые, которые ставят «полиэтиленовую стену» (представьте кого-то обернутого в пищевую полиэтиленовую пленку - она не очень плотная, но определенно защищает) – есть зачастую плоды скрыто-нарциссических семей: их можно видеть, их можно потрогать, они могут делать все правильные вещи, но во времена чрезвычайного напряжения у них отсутствует элемент эмоциональности. Это люди, близкие которых быстро научаются не заходить слишком далеко: не из страха спровоцировать физическое насилие, а из страха холодного отказа. Чем больше угрозы ощущают эти люди, тем более интеллектуальными, холодными, тихими, ушедшими в себя и дистанцированными они становятся. Интеллектуализация – выбранными ими механизм компенсации.

Мы используем термин «полиэтиленовая стена», а не просто стена, для различения разных степеней эмоциональной изоляции. Переживший травмирующее злоупотребление может быть полностью изолирован эмоционально. Все врачи работали с людьми, которые не позволяют себе чувствовать фактически ничего и никому не позволяют приближаться к ним эмоционально; большая часть восьмой главы посвящена такой категории пациентов. Но человек «за полиэтиленовой стеной» иной. Эти люди действительно «прорвались» через свои стены и способны разделить любящие, близкие отношения. Они становятся хорошими родителями, супругами, любовниками, и лучшими друзьями - пока не случится чего-нибудь. Обычно это комбинация стрессовых факторов, повторное появление первоначального стрессового фактора, или угроза устоявшемуся механизму компенсации. Например, когда близкие человека жалуются на то, что тот слишком много работает (так он защищает себя от чувства неполноценности) или на то, что он слишком много пьет на вечеринках (так он расслабляется) или ложится спать слишком поздно, чтобы начинать секс (такой способ он нашел, чтобы справиться с ощущением своей непривлекательности), то упрекаемый может воздвигнуть полиэтиленовую стену.

Полиэтиленовая стена редко показывается в ходе индивидуального консультирования, поскольку обычно она видна только близким. Однако, она может проявиться в индивидуальной терапии, если пациент может говорить о чувствах, используя подходящие слова («я разозлился», «я ощутил обиду»), но за словами не стоят эмоции, они звучат плоско. Пациент знает, что он чувствует, но он избегает отдаться чувству, защищает себя от этого. Если он ведет себя так, общаясь с лечащим врачом, то вполне возможно, что так он ведет себя и с близкими. Как мы ранее упоминали, феномен полиэтиленовой стены больше существенен для врачей, занимающихся консультированием по семейным отношениям у людей родом из нарциссических домов. Поскольку феномен полиэтиленовой стены обычно возникает у высокофункциональных людей в атмосфере поддержки и заботы, стену можно легко разрушить.

Добавим кратко, что мы также часто видим такое поведение среди военных и других силовиков. Поскольку наш приемный офис в Ньюпорте, штат Род-Айленд, расположен близко к Военно-морскому военному училищу, относительно высокий процент наших пациентов служат в американском Флоте, американской Береговой охране, или Национальной гвардии. Они используют полиэтиленовую стену на работе как эффективный и соответствующий обстановке механизм компенсации. Когда они приходят домой, однако, поведение остается тем же самым, хотя необходимость в нем отпала.

История Эми и Джека. Эми и Джек были направлены к нам на консультацию в рамках программы помощи семьям военных. Одной из их главных проблем были частые скандалы почти каждый вечер, когда они возвращались домой с работы (она была диетологом в кабинете врача, он был сержантом Береговой охраны.) Она говорила, что хотя он мог быть самым милым, самым сопереживающим человеком в мире, приблизительно половину времени она не могла говорить с ним: «Он не хочет слушать о моих чувствах. Он ведет себя так, как будто наш дом - зал суда, а он - представитель обвинения! Мне приходится оправдываться за каждое сказанное мною слово, постоянно что-то доказывать. Он держится так холодно и надменно. Чувствую, что он так и ждет, когда я сделаю ошибку, чтобы наброситься на меня и доказать, что я не права!»

Джек был высокофункциональным человеком, который решил свои проблемы нарциссической семьи происхождения в ходе предыдущего лечения. Все же, он все еще цеплялся за полиэтиленовую стену как выбранный им способ поведения в напряженных ситуациях. Это очень хорошо работало на военной службе, но это совсем не работало дома. Одно из первых изменений, которые пара согласилась произвести, имело отношение к поведению при возвращении: когда они возвращаются домой с работы, они должны контактировать по минимуму, пока Джек не примет душ и не наденет гражданскую одежду. Снятие с себя формы отныне будет сигналом для Джека, что он не «Главный» - он Джек, муж Эмми. Скандалы практически прекратились, и оба они научились распознавать неуместное поведение и эффективно справляться с ним.

До тех пор, пока люди из нарциссических семей не проработают свой букет проблем (доверие, ответственность и контроль, установка границ, и т.п.), у них будут трудности с установлением и поддержанием близких отношений.

Если они находятся в дисфункциональных отношениях уже какое-то время, они могут не хотеть полностью посвятить себя лечению из опасения, что если они станут меняться, то потеряют эти отношения. Чем меньше им дают эти отношения, тем лихорадочнее они за них цепляются (помните, чем меньше вы имеете, тем более ценным это является для вас). Для таких пациентов важно подчеркнуть, что навыки и качества, которые позволят им оставить отношения, уверенность в том, что они способны хорошо жить вполне самостоятельно – это те же навыки и качества, которые до максимума увеличат их шансы наладить отношения.

Даже если они не обучились тем навыкам в их семье происхождения, они могут изучить их теперь.

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: