|
|
Функция «id», функция «ego», функция «personality»
В Гештальт-подходе self функционирует в трех режимах: как «id», как «ego» и как «personality». • Функция «id» связана с внутренними импульсами, жизненно важными потребностями и, в особенности, с их телесным проявлением. Так, «id»-функция указывает мне на то, что я голоден, подавлен или расслаблен, «id»-функция проявляется в моих автоматических действиях: когда я дышу, хожу и даже вожу машину, думая при этом совсем о другом. Мой «id», как бы руководит мной почти без моего ведома. • Функция «ego», в отличие от «id», — это активная функция выбора или сознательного отказа: я сам с полной ответственностью за мои собственные действия ограничиваю или расширяю контакт с окружающей меня средой, исходя из осознания моих собственных потребностей и желаний. Возможные нарушения этой функции выражаются, по словам Гудмана, в различных «видах потери функции ego», которые некоторыми авторами рассматриваются как механизмы защиты ego или механизмы избегания и для обозначения которых многие гештальтисты, вслед за Польстерами, используют двойное название — механизмы «сопротивления-адаптации». • Функция «personality» — это представления субъекта о себе самом, его собственный образ самого себя, позволяющий ему признать свою ответственность за то, что он ощущает, и за то, что он делает. Именно функция «personality» моего self определяет то, как я интегрирую мой предыдущий опыт, как я усваиваю то, что происходит со мной в жизни, именно она формирует у меня чувство того, кто я есть. В этих трех своих функциях self проявляется в разное время с разной интенсивностью или степенью выраженности: так, иногда я сам себя не узнаю, действуя не свойственным мне образом, когда на меня находит плохое настроение. А в другое время мой self растворяется в интенсивной конфлуэнции: во время танца, экстаза, оргазма... или наоборот, с наступлением состояния внутреннего «недеяния», «творческой пустоты», предшествующего возникновению следующей, новой фигуры, которая в свою очередь мобилизует мое внимание.
Психоз, невроз и психическое «здоровье»
Психоз, согласно Гудману, можно было бы определить как нарушение функции «id»: у субъекта нарушены чувствительность и восприимчивость к перцептивным (идущим извне) и проприоцептивным (идущим из организма) возбуждениям: он нечетко реагирует как на запросы внешнего мира, так и на свои собственные потребности. Он отрезан от реальности — «творческое приспособление» организма к окружающей его среде отсутствует. Невроз проявился бы как потеря функции «ego» или функции «personality»: субъект затрудняется, или оказывается неспособным выбрать адекватный способ поведения. При этом функция «id» продолжает воспринимать окружающий мир и внутренние потребности, но ответ «ego» оказывается неудовлетворительным: творческое приспособление поведения не согласуется со значимой «иерархией потребностей». Ответы на эти потребности остаются нереализованными. Итак, невроз предстает как совокупность устарелых или анахроничных реакций, нередко застывших в виде «структуры характера», воспроизводящей модели поведения, усвоенные когда-то раньше и в другом месте. Следующим образом в самом сжатом виде можно было бы обобщить гипотезы разных авторов по поводу этиологии невроза: • по Фрейду: подавление либидных импульсов, запрещенных суперэго; • по Райху: социальный запрет на проявление половых генитальных импульсов; • по Хорни: временное экономическое решение (ставшее анахроничным), приносящее максимум вторичных выгод в вызывающей напряжение ситуации; • по Перлзу: накопление неудовлетворенных потребностей, или незакрытых Гештальтов; • по Гудману: потеря функции ego процесса творческого приспособления. Нормальная плавность потока эмоций, мыслей и гибкость поведения в ходе беспрерывной смены контактов и отступлений на всем протяжении цикла опыта оказываются нарушенными. Состояние «здоровья», по Перлзу, характеризуется стабильностью процесса внутреннего гомеостаза (поддержания жизненного биохимического равновесия) и внешним приспособлением к постоянно изменяющимся условиям окружающей среды — как физической, так и социальной.
Цикл контакта-отступления
Перлз и в особенности некоторые его сотрудники (Гудман, Зинкер, Польстеры и др.) в деталях анализируют нормальный, идеальный цикл удовлетворения потребностей, который другие авторы называют также «циклом органической саморегуляции», циклом опыта, циклом контакта-отступления — и даже циклом Гештальта. Здоровый человек без труда определяет преобладающую в данный момент потребность, он способен сделать выбор с целью ее удовлетворения и, следовательно, открыться для новой потребности. Такой человек включен в непрерывный процесс образования и исчезновения Гештальтов, в котором проявляется взаимодействие иерархии его потребностей с фигурами, которые последовательно возникают, и выделяющимися на фоне его личности. Разные авторы выделяют в цикле контакта разное количество его основных фаз. Так, например, Польстеры (1973) выделяют в нем восемь этапов: возникновение потребности, проявление, внутренняя борьба, окончательное решение, тупик, кульминация, озарение, признание; в то время как Зинкер (1977) выделяет шесть этапов: ощущение, осознавание, мобилизация энергии или возбуждение, действие, контакт, отступление. А Мишель Катцев (1978) добавляет еще один этап — осуществление (помещая его между контактом и отступлением), что позволяет ему сравнять (несколько произвольно, с моей точки зрения) число этапов цикла с числом основных чакр... Что до меня, то я не вижу особого интереса для моей реальной клинической практики — как в индивидуальной терапии, так и в групповой — в таком детальном делении цикла: оно распыляет реальность, и полученную схему не всегда можно использовать в терапевтическом плане. Основное значение такой разбивки состоит в том, что она позволяет как можно точнее выделить ту фазу цикла, в которой происходит его обрыв, блокада или другие нарушения: например, неспособность воспринять ощущение или потребность (у психотиков), а в другом случае потребность выявляется, но отсутствует энергетическая мобилизация (у апатичного невротика), или же — неспособность к отступлению (у тревожного или ненасытного невротика и склонного к слиянию истерика), или ускорение с пробуксовками и срывами... Гудман уточняет, что момент обрыва обусловливает тип «потери функции ego»: до возбуждения, скорее всего, возникает конфлуэнция: • во время возбуждения — интроекция, • в момент столкновения с окружающей средой — проекция, • во время конфликта и разрушения — ретрофлексия, • во время полного контакта (final contact) — эготизм. Зинкер посвящает пространную главу возможностям локализации нарушений в ходе цикла контакта, но предлагает другую их схему. Жорж Пьере, в свою очередь, уточняет, какой тип сопротивления свойствен каждому определенному моменту обрыва цикла... но располагает он их совсем не так, как это сделали два предыдущих автора! В конце концов, эти несколько догматичные классификации стали казаться мне результатом интеллектуальных игр, ведущихся с целью выработки иллюзорной обобщающей схемы для объяснения всего разнообразия индивидуальных способов поведения. В действительности же можно констатировать, что большинство механизмов избегания (интроекция, проекция, ретрофлексия, конфлуэнция и т.д.) могут возникать в самые разные моменты цикла. Для большей ясности вернемся к исходной четырехфазной модели Гудмана, преимущество которой в том, что она проста для запоминания. (Что до меня, то я люблю выделять два критических момента, определяюших весь терапевтический сеанс (или общение в повседневной жизни): фазу завязки (соседнюю с «контактингом») и фазу развязки (после фазы полного контакта, перед отступлением), в результате количество основных фаз в «моем» цикле доходит до пяти). Он выделяет: · преконтакт (forecontact), · вступление в контакт (contacting), · полный контакт, или окончательный контакт (final contact), · постконтакт (или отступление). На каждом этапе этого цикла self функционирует в разных режимах; при этом направление интереса смещается: наше внимание мобилизует возникающая из фона новая фигура, или «Гештальт». 1. Преконтакт (или фаза возникновения потребности или желания) — фаза ощущений, в ходе которой само ощущение, от восприятия внешнего мира или зарождающееся в моем теле возбуждение (как правило, от стимула из окружающей среды) становится той фигурой, которая возбуждает мой интерес. К. примеру, мое сердце начинает стучать сильнее, когда я встречаюсь с любимым человеком. Мой self в это время функционирует преимущественно в режиме «id». Мое сердце — это фигура, а тело — фон. 2. Контакт, или вступление в контакт (contacting), представляет из себя активную фазу, в ходе которой организм приступает к взаимодействию с окружающей средой. Речь идет не об установившемся контакте, а об его установлении; имеется в виду процесс, а не состояние. Сам желанный объект (или устремления) становится фигурой, в то время как телесное возбуждение постепенно становится фоном. Как правило, эта фаза сопровождается эмоцией. Мой self функционирует в режиме ego, позволяющем выбрать среди различных возможностей, или отказаться от них, или совершить ответственный поступок по отношению к окружающему миру. В нашем примере в этой фазе я предприму некое действие (вербальное или телесное), чтобы вступить в контакт с желанным человеком или предметом. 3. Окончательный контакт, или, скорее, полный контакт (final contact) — это момент здоровой конфлуэнции, слияния, стирания границ между человеком и окружающей средой, между я и ты, происходит открытие или исчезновение границы-контакт. Осуществляется цельное действие, происходящее здесь и теперь, восприятие, эмоция и движение оказываются неразрывно связанными. Self продолжает функционировать в режиме ego, но теперь уже не в активной форме, а в среднем режиме. Средний режим понимается по аналогии со смыслом среднего залога греческой грамматики, где существует возвратная форма местоименных глаголов: например, «я радуюсь» (фр. je те rejouis) означает одновременно, что меня радует ситуация (пассивная форма) и что я с удовольствием в ней участвую (активная форма) — одновременно активно и пассивно, когда клиент выступает одновременно как субъект и объект своего действия. К этому моменту устанавливается «полный контакт», взаимодействие, здоровая конфлуэнция двух тел, когда стирается граница между субъектом и объектом, между мной и другим человеком. Интенсивность self падает. 4. Постконтакт, или отступление — это фаза ассимиляции, благоприятствующая росту. Я перевариваю мой опыт. Self функционирует в режиме personality, интегрируя только что полученный опыт в общий опыт личности, определяя место для совершившегося здесь и теперь в истории отдельного человека. Постепенно он начинает терять свою выраженность: осознавание постепенно завершается — субъект вновь раскрывается для других действий: Гештальт оказывается закрытым, цикл завершается. Мы возвратились к граничной точке «нулевого состояния», к плодоносной пустоте творческой непривязанности (Фридландер) — точке начала нового переживания или нового опыта. Эти четыре классические фазы цикла контакта-отступления схематично представлены так:
Виды сопротивлений
На практике все протекает не так просто: велико количество незакрытых Гештальтов, циклов, оборванных из-за нарушений гранацы-контакт, внутренних или внешних по отношению к субъекту нарушений, мешающих свободному проявлению self. Такие механизмы защиты или избегания контакта могут быть здоровыми или патологическими в зависимости от их интенсивности, гибкости, момента их проявления, короче говоря, от того, насколько они оказываются уместными или своевременными. В вопросе об их наименовании царит путаница; многочисленные авторы используют для их обозначения самые разнообразные термины: невротические механизмы или невротические нарушения на границе-контакт (Перлз), разновидности потери функции ego (Гудман), виды защиты ego (Андре Жак), сопротивление-адаптация (или адаптационное сопротивление) (Польстеры), нарушения self или интерференция в осознавании (awareness) (Латнер), обрывы в цикле контакта (Зинкер), невротические механизмы уклонения (Мари Пети). И все же Гудман выделяет четыре основных механизма: конфлуэнцию, интроекцию, проекцию и ретрофлексию. Он же описывает и пятый механизм с несколько особым статусом — эготизм. Другие авторы добавляют еще дефлексию, профлексию и т.д., которые представляют, из себя скорее сочетания первых четырех механизмов, чем самостоятельные процессы. Выявление этих механизмов, каждый из которых, в принципе, требует особой терапевтической стратегии, — важнейшая для гештальт-терапевта задача. Однако сразу же уточним, что Гештальт-терапия, в отличие от некоторых других подходов, направлена не на атаку, победу или «преодоление» сопротивлений, а, скорее, на их осознавание клиентом с тем, чтобы они больше соответствовали возникающей ситуации. Поэтому терапевт старается по возможности выделять их, делая их более эксплицитными. Понятно, что эти сопротивления могут быть нормальными и даже необходимыми для психосоциального равновесия: они чаще всего являются здоровой реакцией приспособления. И только их обострение, и в особенности их постоянное возникновение в несоответствующие моменты, может говорить о невротическом поведении.
Конфлуэнция
Речь идет о состоянии отсутствия контакта, слияния вследствие временного отсутствия границы-контакт. При этом self не может быть выделен. Маленький ребенок находится в нормальной конфлуэнции со своей матерью (симбиоз), влюбленный — со своей возлюбленной, взрослый — с группой духовно близких ему людей, любой человек — со всей Вселенной в моменты мистического единения с ней («океанское» чувство слиянности или экстаза). Как правило, за конфлуэнцией следует отступление, позволяющее субъекту вновь обрести свою собственную границу-контакт, возвратиться к себе самому — особому и не похожему на других. Способ функционирования, при котором отступление оказывается настолько затруднительным, что конфлуэнция становится хронической, может быть квалифицирован как патологический (невротический или даже психотический). Пример тому — запреты на слом установившегося равновесия и совершение ответственных поступков. Конфлуэнция также встречается в тех парах, где оба партнера не позволяют себе ни одного мало-мадьски самостоятельного действия, считая его «изменой». В социальном плане конфлуэнция препятствует любому противоборству, любому настоящему контакту, а значит, и всякому социальному развитию. Ее можно обнаружить у фанатиков и сектантов, идентифицировавшихся с каким-то верованием, сектой, религиозной, политической, методологической или другой догматической, застывшей системой. Любой резкий разрыв конфлуэнции повлечет за собой сильную тревогу, нередко усиленную чувством вины,— вплоть до психотической декомпенсации. Терапия в этом случае будет заключаться в работе с границами self, с личной «территорией» каждого человека, с временными пределами человеческих взаимодействий (чередование контактов и отступлений). Для этого необходима обстановка доверия и достаточной безопасности, которая позволит находящемуся в конфлуэнции клиенту стать независимым, не испытывая при этом опасений оказаться отвергнутым или «поглощенным». Утверждению собственного своеобразия, непохожести на других способствуют некоторые классические Гештальт-упражнения (телесные, вербальные или символические): определение границ своего тела, своего собственного ритма в группе, поиски своего особого места в ней, исследование своей личности посредством символико-графического представления ее в виде мандалы, физическое противоборство с партнером и т. д. Обличая конфлуэнцию, Перлз сочинил свою знаменитую молитву гештальтиста, из-за которой испортили немало чернил и бумаги те, кто критиковал его за эгоизм, не понимая ее истинного смысла: «Я иду моим путем, а ты идешь своим. Я пришел в этот мир не за тем, чтобы соответствовать твоим ожиданиям, а ты — не за тем, чтобы соответствовать моим. Ты — это ты, а я — это я... И если мы случайно встретимся — это прекрасно! А если нет, то этому нельзя помочь...»
Интроекция
Она лежит в самой основе воспитания ребенка и процесса роста: мы сможем вырасти только в том случае, если будем усваивать то, что идет из окружающего мира, определенные питательные вещества, идеи, принципы... Но если элементы внешнего мира проглатываются непережеванными, то они останутся непереваренными, продолжая существовать внутри нас в виде посторонних паразитов. Любое усвоение начинается с разрушения, слома установившейся структуры: мы разгрызаем яблоко, прежде чем проглотить его, мы критикуем идею, прежде чем принять ее. Патологическая интроекция возникает, когда идеи, привычки или принципы «проглатываются целиком», без предварительной переработки, необходимой для их усвоения. Например, еще в детстве человек, воспитывающийся в традиционных иудео-христианских представлениях, может пассивно, без разбора и усвоения, проглотить немало указаний типа «ты должен... нужно...». Напомним, что Перлз уже в своей первой книге «Эго, Голод и Агрессия» настаивал на необходимости элемента агрессии для любого процесса ассимиляции. Кстати, факт противопоставления Перлзом оральной агрессивности анальной повлек за собой его разрыв с Фрейдом. Перлзу, как и лауреату Нобелевской премии по физиологии и медицине этологу Конраду Лоренцу, агрессивность представляется позитивным инстинктом, необходимым для процесса естественного отбора и выживания видов.(Лоренц К. Агрессия, так называемое зло. М., Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994). Этимологически слово а-грессия (от лат. ad-gredere — идти вперед, приближаться к другому человеку) по смыслу близко слову про-грессия (идти вперед) и противоположно словам ре-грессия (идти назад) и транс-грессия (идти наискось). Гештальт-терапевт старается эксплицитно развить независимость клиента (self-support), его ответственность и ассертивность, а значит, и выявить любую попытку иллюзорного спасения в интроекции... в том числе интроекцию таких принципиальных положений Гештальт-подхода, как: «Нужно свободно выражать свои эмоции», или следующее содержащее очевидный парадокс утверждение: «Никогда не нужно говорить «нужно»»! Клаудио Наранхо вспоминает по этому поводу шутку Джо Вайсонга, главного редактора Гештальт-журнала: «Фриц помогал другим, оставаясь при этом самим собой, и, как часто случается, некоторые его ученики, вместо того чтобы следовать его примеру и быть самими собой... стали Фрицом!» (Третья международная конференция по Гештальту (в Гештальт-журнале, vol. V, № 1. 1982). Вот еще несколько примеров интроекции, заслуживающих того, чтобы их тщательно «разжевали»: · нужно любить и уважать своих родителей; но... нужно «убить» своих родителей, чтобы вырасти самому; · нужно всегда говорить правду своему супругу; но... никогда не нужно заставлять понапрасну страдать своего супруга; · нужно уметь приносить жертвы ради своих детей; но... «нужно прежде всего самому быть счастливым и удовлетворенным, чтобы дать пример счастья своим детям (По Бейтсону, интроекция парадоксальных предписаний (double-bind, или двойных предписаний) лежит и основе некоторых психозов!); · будьте спонтанными, но... не нужно верить тому, что я вам говорю...» (Классические примеры двойных посланий).
Проекция
Перлз определяет ее как оборотную сторону интроекции: «если интроекция — это тенденция переносить на self ответственность за то, что на самом деле является частью окружающей среды, то проекция — это тенденция приписывать окружающей среде ответственность за то, что берет свое происхождение в self». Другими словами, если при интроекции self поглощен внешним миром, то в случае проекции self выходит из берегов и сам поглощает внешний мир. Проекция — это хорошо знакомый всем психологам механизм сопротивления, в своем крайнем, проявлении встречающийся у подозрительного параноика, упрекающего всех окружающих за ту агрессивность, которую он сам проецирует на других людей. Однако здоровая проекция необходима: именно она поможет мне установить контакт и понять другого человека. Ведь я могу вообразить себе то, что чувствует другой, только встав на его место. Интроекцией в большой степени питается эмпатия. А, к примеру, мои проекты на будущее — это проекции моих собственных фантазий. Именно проекция питает художественное творчество скульпторов, художников, писателей, ибо они идентифицируются со своим произведением, или со своим героем... Проекция может расцениваться как патологическая только в том случае, если она становится систематической, если она проявляется как постоянный и стереотипный механизм защиты и возникает вне всякой зависимости от реального поведения других людей в данный момент времени. Нередко это проявляется в стремлении клиента в разговоре об окружающих произвольно обозначать их каким-то обобщающим словом. Например: «Вы не слушаете меня...», «Меня никогда не понимают...» — вместо «Я думаю, что сейчас ты меня не совсем понял» или «Никому никогда невозможно доверять...» — вместо «У меня возникло впечатление, что ты хотел обмануть меня в этот раз». Таким образом, в случае проекции «внешний мир становится полем сражения, на котором сталкиваются внутренние конфликты субъекта» (Перлз). Итак, вновь речь идет о нарушении границы-контакт, ибо другому человеку приписывается то, что на самом деле происходит внутри нас самих: «Да вы, я вижу, утомились», — говорит своим ученикам потерявший весь свой преподавательский пыл учитель... Терапии в большой мере способствует работа в группе. В этом случае возникает возможность создания ситуации противостояния позиций клиента и других членов группы. К примеру, когда человек заявляет: «Я прекрасно знаю, что я вам надоел» или «Вы меня отвергаете, потому что я гомосексуалист», то стоит попросить его уточнить, кто из участников группы выражает такое чувство и на основании каких конкретных признаков он пришел к подобному убеждению. Обычно на Гештальт-сессиях устанавливается климат аутентичности и доверия, поэтому вряд ли кто-то из членов группы будет плутовать», проявляя сверхопеку или защищая одного из участников группы. На практике нередко приходится наблюдать, с каким удивлением «прожектер» в конце концов, признается: «Хм! Да! И в самом деле, у моих заявлений нет ни одного объективного подтверждения: все это, верно, происходило в моей голове!» Такие осознавания часто происходят в ходе психодраматических игр со сменой ролей (монодрама). В индивидуальной терапии некоторые проективные механизмы могут питать перенос. В этом случае, если клиент приписывает терапевту самые разные не свойственные ему качества, наделяет его обширными знаниями и всемогуществом, то терапевт сразу же столкнет его с реальностью межличностных отношений, возникающих здесь и теперь. Конечно же, неизбежно то и дело возникают механизмы переноса, но в Гештальт-подходе их не поддерживают и специально не усиливают — как в случае невроза переноса в психоанализе. Терапевт постепенно отделяет одно за другим все их проявления, сталкивая фантазмы клиента с реальностью актуальной ситуации.
4. Ретрофлексия
В случае ретрофлексии субъект оборачивает мобилизованную энергию против самого себя, причиняя себе то, что он хотел бы сделать другим (например, я кусаю себе губы или сжимаю руки, чтобы не ударить другого человека), или делая самому себе то, что он хотел бы получить от других (например, мастурбация или бахвальство). Перлз так обобщил все эти виды поведения: «Интроецирующий делает себе то, что он желал бы получить от других, проецирующий делает другим то, что, как он считает, они делают ему, страдающий от патологической конфлуэнции не знает, кто кому и что делает, а ретрофлексирующий делает самому себе то, что он хотел бы сделать другим». Итак, · при конфлуэнции граница-контакт отсутствует, · при интроекции меня захватывает внешний мир, · при проекции я сам захватываю внешний мир, · при ретрофлексии я захватываю мой собственный внутренний мир. Например: «мы безумно любим друг друга» — конфлуэнция, «нужно любить только своего партнера и никого другого» — интроекция, «никто не любит меня» — (обычно) проекция; «я себя люблю» — ретрофлексия. Конечно же, здоровая ретрофлексия необходима, она является признаком социализации, зрелости и самоконтроля. Например, я не могу позволять себе спонтанно и по-дикарски проявлять все мои агрессивные наклонности или сексуальные желания, ведь общество воспитывает во мне чувство вины, заставляющее меня смягчать мой собственный гнев или мое сексуальное желание и даже частично проглатывать их. Перлз определяет вину как непроявленный и спроецированный гнев (англ. resentment), однако я считаю, что здесь говорится скорее о ретрофлексированной (подавленной) обиде (фр. ressenti-ment). Как и для других механизмов сопротивления, ретрофлексия становится патологической только в том случае, если она приобретает хронический характер или превращается в анахронизм и приводит к постоянному мазохистскому подавлению внутренних импульсов, или наоборот, к их болезненно-нарциссическому удовлетворению. Нам так часто встречаются матери, которые отказывают себе в отдыхе и развлечениях, полностью посвящая себя своим детям. Однако когда-нибудь дети непременно упрекнут их за это, потому что они смутно понимают: «Самое большее, что мы можем сделать для тех, кого мы любим, — это самим стать счастливыми» (Ален). (Alain Е. Propos sur ie Bonheur. Paris, 1925). Не выставлять напоказ свои жертвы, а радоваться и делиться своей радостью с другими людьми — ведь не правда ли, что уважения достойна альтруистическая «обязанность быть счастливым», а не традиционное «право на счастье» эгоиста? Нередко в ретрофлексии находит свое выражение непрерывная внутренняя борьба двух сторон личности, названных Перлзом «Top Dog» (обычно переводится как «большой начальник») — тот, кто следит за тем, как я выполняю свои обязанности, и «Under Dog» (часто переводится как «мелкая сошка») — гарант моего удовольствия. (Вообше-то, это два разговорных английских выражения из области спорта и игр; они обозначают — «победивший» и «проигравший». Эти два выражения часто сравнивают с суперэго и id из психоанализа или со Взрослым и Ребенком из трансактного анализа). Если по Фрейду принцип реальности должен главенствовать над принципом удовольствия, то по Перлзу реальностью является именно принцип удовольствия: испытывая тревогу, фрустрацию или принося жертву, невозможно создать ничего конструктивного. Такой взгляд восстанавливает в своих правах живущего в каждом из нас Ребенка — это не испорченный баловень, которому все дозволено, а источник силы — живой, творческой и спонтанной. Хроническая ретрофлексия, в частности, может оказаться в основе различных соматизаций. Например, я вызываю у себя желудочные колики или даже язву, стремясь подавить гнев или обиду. Из работ Лабори (См. главу 9) о подавлении действия и Симонтона по раку известно, что раковые заболевания в значительной мере поражают тех слишком сдержанных людей, которые никогда внешне не проявляют свои негативные (гнев, грусть...) или позитивные (радость, энтузиазм) эмоции, что ведет к накоплению стресса и истощению иммунитета. В терапии будет поощряться проявление эмоций и их усиление вплоть до состояния освобождающего катарсиса. Этому способствует использование символических «переходных объектов», представляющих любимого или ненавистного родителя (или партнера), которому клиент сможет с максимальной интенсивностью выразить свои чувства. Интенсивное использование таких упражнений в Гештальт-подходе позволяет клиенту высвободить невысказанные чувства гнева или мучительной обиды (к примеру: выражение запретного гнева на покойного родителя) или, наоборот, подавленное инцестуальное либидное влечение, ретрофлексия которого ведет к сильному чувству вины, нередко сопровождаемому сексуальными расстройствами (фригидностью и т.д.).
5. Дефлексия, девиация
Некоторые авторы называют другие виды сопротивлений. Дефлексия или девиация (Польстеры) — уклонение от прямого контакта путем отведения энергии от того объекта, на который она первоначально была направлена. Такое поведение выражается в избегании, бессознательных отвлекающих маневрах. Иногда за некоторыми увертками может скрываться эффективная адаптивная стратегия (например, политические маневры, предназаченные отвлечь внимание широкой общественности в период кризиса). Однако если дефлексия становится систематической, то она будет препятствовать любому подлинному контакту и, в крайних случаях, даже может предположительно указывать на психоз: субъект постоянно не соответствует ситуации, все, что он говорит, — невпопад, некстати, а его действия никак не связаны с окружающей действительностью.
6. Профлексия
Профлексия (Сильвия Крокер) проявится как сочетание проекции и ретрофлексии: сделать другому то, что самому хотелось бы от него получить. Например, я расхваливаю чужой костюм только затем, чтобы его обладатель обратил внимание на мой собственный. Можно было бы продолжать перечень других форм, оттенков или комбинаций различных видов поведения уклонения или механизмов сопротивления, однако их практическое значение мне представляется ограниченным. Если у субъекта обнаруживаются четыре основных механизма, то, как мне кажется, этого уже достаточно для проведения серии терапевтических интервенций, направленных, однако, не на подавление этих механизмов, а на улучшение их осознавания, а значит, и на их более разумное использование клиентом. Поэтому терапевты, опирающиеся на Теорию self, беспрерывно задают себе следующие три типа вопросов: • Какая функция self активна в данный момент? • Каким образом? То есть какой, по всей вероятности, тип потери функции ego или сопротивления возникает? • Когда? То есть в какой фазе цикла контакта-отступления проявляет себя это сопротивление? Остается еще один, несколько особый вид сопротивления, названный Гудманом эготизмом (за отсутствием более подходящего термина). Но прежде — моя личная схема вышеперечисленных основных механизмов защиты:
Serge Ginger, 1985
Эготизм
Речь идет об осознанном усилении границы-контакт, гипертрофии эго. Кстати, усиление эго связано с практикой разного рода терапий, и в особенности Гештальта. Ведь в ходе терапии клиент занят прежде всего самим собой и своими проблемами, посвящая многие часы самонаблюдению, рассказывая о себе, внимательно исследуя себя, жертвуя своим временем и деньгами ради собственного развития и лучшего самочувствия, он проходит таким образом через период эготизма или эгоцентризма, когда особенно нелегко приходится семьям таких клиентов! Гештальт придает особое значение чувству личной ответственности каждого. Он борется с некоторыми социальными нормативными интроектами, снижает эффект внутреннего контроля, рассматриваемый как проявление ретрофлексии, обличает конфлуэнцию и, таким образом, разрушает давно установившееся неустойчивое равновесие. Поэтому неудивительно, что в ходе терапии клиент интересуется самим собой больше, чем своими близкими или окружающими его людьми, и позволяет себе испытать удовольствие от ранее подавляемых импульсов (сексуальных или агрессивных). Кроме того, чувствуя большую автономность, завоеванную через осуществление самостоятельно сделанных выборов, клиент может предаться самодовольству и вызывающему раздражение нарциссизму. Теперь я уже не позволю обрывать меня на полуслове: я займу полагающееся мне по праву место среди сотрудников (или в паре) и больше не позволю другим управлять мной... Я понял(а), что подавляя свои сексуальные желания, я становился(лась) несчастным(ой) и начинал(а) желать того же моей (моему) партнерше (партнеру). Теперь же я позволяю себе удовлетворять свои потребности и чувствую себя намного более расслабленным(ой) и раскованным(ой). (Что не всегда можно сказать о партнерше или партнере!) Многочисленные критики, искажая смысл молитвы Перлза, нередко сводят ее к следующему высказыванию: «Делай, что хочешь, и тем хуже для других!» Как бы то ни было, но фаза нарциссической компенсации представляется неизбежной в ходе терапии: по всей вероятности, она является основным движущим элементом в процессе завоевания клиентом своей самодостаточности (self-support). Таким образом, эготизм оказывается в некотором роде аналогом «невроза переноса» — неизбежной переходной фазы в ортодоксальном психоанализе. Подобно «неврозу трансфера», эготизм, вызванный специально (но только на ограниченный промежуток времени), проявляется в форме гипертрофированного ego, которое питает беспрерывное бдительное осознавание (awareness) человеком его собственного процесса «творческого приспособления» на «границе-контакт». Но терапия может считаться завершенной только тогда, когда эти временные терапевтические рычаги снова окажутся на складе запчастей. Это происходит: в психоанализе, когда невроз переноса ликвидирован и клиент выходит из преувеличенной зависимости от терапевта; в Гештальте, когда эготизм исчезает, и клиент больше не стремится к преувеличенной независимости по отношению к своему терапевту и своим близким. Используя удачную формулировку Ж.-М. Робина, можно сказать, что клиент в этот момент как бы переходит «от эгологии к экологии (в   Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...  Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...  ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...  ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|
