ОПИОИДНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ И ПОСЛЕДСТВИЯ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ОПИОИДАМИ

ОПИОИДНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ И ПОСЛЕДСТВИЯ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ОПИОИДАМИ

Опиоидами называется группа психоактивных веществ, родственных специфическим (опиоидным) рецепторам и оказывающих многообразное влияние на центральную нервную систему (ЦНС) и физиологические функции.

Подобно алкоголю и лекарственным препаратам снотворно-седативного спектра (например, производным бензодиазепина), опиоиды преимущественно угнетающе действуют на мозговые функции и относятся, таким образом, к категории супрессоров ЦНС.

В разграничении понятий опиаты и опиоиды есть определенные трудности. I (смятие опиатов в узком смысле подразумевает наркотические вещества, непосредственно полученные из растительного сырья (снотворного мака) и имеющие, таким образом, полностью природное происхождение. Категория опиатов наряду с отдельными алкалоидами снотворного мака включает первично обработанные растительные продукты, содержащие смесь алкалоидов (например, ацетилированный опий).

Под опиоидами традиционно понимают вещества сходного с опиатами фармакологического действия, но полученные искусственным — полусинтетическим или синтетическим — путем. Для отечественной клинической наркологии более привычен термин «опиаты», в зарубежной (особенно англоязычной) литературе преимущественно используется термин «опиоиды». В соответствии с современной систематикой ПАВ, все лиганды опиоидных рецепторов, вне зависимости от их происхождения, носят название апиоидов.

Примечательно, что в начале 1990-х гг. в России больные опийной наркоманией преимущественно употребляли ацетилированные препараты снотворного мака (опиаты), а в настоящее время основной употребляемый наркотик этого ряда — героин (полусинтетический опиоид).

Несомненно, при определенных различиях в степени наркогенности, симптоматике интоксикации, динамике фазных состояний, связанных со злоупотреблением природными, полусинтетическими или синтетическими веществами, в основе зависимости от них лежат универсальные механизмы. Эти механизмы при систематическом употреблении наркотиков и выявлении признаков зависимости от них позволяют констатировать наличие единого заболевания — опиоидной зависимости в ее различных клинических вариантах (героиновая наркомания, злоупотребление трамадолом или кодеином и т. д.). Равноправным (хотя и менее корректным) синонимом опиоидной зависимости можно считать традиционный для отечественной наркологии термин «опийная наркомания».

Мы считаем более предпочтительным использование понятия «опиоиды» взамен понятия «опиаты» как термина более общего порядка и обозначающего все вещества, родственные опиоидным рецепторам.

Терминологические трудности усугубляются тем, что к категории опиоидов относятся не только агонисты опиоидных рецепторов (т. е. вещества, обладающие морфино-

подобными свойствами), но и препараты смешанного — агонист-антагонистическо-го — действия, а также антагонисты опиоидных рецепторов, проявляющие противоположные морфину фармакологические эффекты.

Уникальный спектр фармакологического действия опиоидов обусловливает их широкое использование в медицине в качестве наркотических анальгетиков. Главное предназначение этих препаратов — обезболивание в послеоперационном периоде в хирургической клинике, а также смягчение хронических болей, вызванных злокачественными опухолями.

Опиоиды находят применение в урологии для купирования почечной колики. Они также используются в реанимационной практике в качестве противошоковых препаратов и средств, купирующих кардиогенный отек легких. Кроме того, препараты этого класса применяются в качестве противокашлевых средств (кодеин) и средств, подавляющих перистальтику кишечника (лоперамид). Наконец, во многих странах официальные опиоиды употребляются в заместительной терапии опиоидной зависимости (метадон, LAAM, бупренорфин).

При интенсивных (и особенно хронических) болях применению опиоидов нет альтернативы. Средства для наркоза могут их заменить лишь временно и только в ограниченном круге клинических ситуаций, например в ходе хирургической операции. Ненаркотические анальгетики (нестероидные противовоспалительные средства) не обладают сравнимой с опиоидами способностью устранять очень сильные боли.

Постоянный поиск возможности синтеза принципиально новых веществ, альтернативных опиоидам по силе обезболивающего действия, но не обладающих нарко генным и свойствами, ведущийся в течение многих десятилетий, к сожалению, пока не увенчался успехом. Более того, с точки зрения современных представлений о механизмах регуляции боли правомерность постановки вопроса о принципиальной возможности существования лекарственных средств, способных оказывать сопоставимое с опиоидами болеутоляющее действие, но не участвующих в опиоидергических нейрофизиологических процессах, представляется сомнительной.

Следует упомянуть, что в процессе поиска мощных анальгетиков, не обладающих наркогенными свойствами, были в разное время синтезированы героин, метадон и некоторые другие опиоиды с выраженной способностью вызывать зависимость. Примечательно, что героин, синтезированный из морфина в расчете на возможность его применения в лечении морфинизма, по наркогенному потенциалу значительно превзошел исходное вещество.

Наркогенные свойства — облигатная характеристика ПАВ опиоидного ряда. Мощное болеутоляющее действие опиоидов, их способность устранять любой психофизический дискомфорт в сочетании со специфическим и крайне притягательным для предрасположенных лиц психотропным действием, а также быстро развивающийся синдром отмены при повторном употреблении создают почву для формирования тяжелых форм наркотической зависимости от этих веществ.

Героиновая наркомания и другие формы опиоидной зависимости представляют наряду с алкоголизмом одну из наиболее распространенных и социально значимых болезней аддиктивного круга. В России и сопредельных государствах, а также во многих других странах Европы и Азии героиновая (опийная) наркомания преобладает в структуре наркоманий. Сходная ситуация до 1980-х гг. наблюдалась в США. Но в настоящее время преобладающим запрещенным наркотиком в странах американского континента стал кокаин (Менделевич, 2005; O'Brien etal., 1999; Brust, 2004).

Лиганды опиоидных рецепторов бывают эндогенными (вырабатывающимися в организме) и экзогенными (поступающими в организм извне). В настоящее время выделяют три типа эндогенных опиоидов: энкефалины (метионин-энкефалин или мет-энкефалин и лейцин-энкефалин или лей-энкефалин), эндорфины (Р-эндорфин, а-неоэндорфин и (3-неоэндорфин) и динорфины (динорфин А и динорфин В).

Отдельные семейства эндогенных опиоидов происходят от собственных полипептидных предшественников, неидентичным образом (подобно местам их связывания) распределены в структурах ЦНС и других системах организма и имеют различное физиологическое предназначение.

Олигопептидный предшественник энкефалинов — проэнкефалин (обозначаемый в некоторых классификациях как проэнкефалин А). Энкефалины обнаруживаются в нервных образованиях органов пищеварительной системы, в симпатических ганглиях и мозговом веществе надпочечников, а также в структурах ЦНС, участвующих в восприятии и регуляции боли и, кроме того, формирующих т. н. церебральную «систему вознаграждения»: в гиппокампе, в области миндалины, в околоводопроводном сером веществе, в ростровентрикулярной части продолговатого мозга и в пластинах Рекседа.

Родоначальник всех эндогенных опиоидов, р-эндорфин происходит от проопиоме-ланокортина (ПОМК). Помимо этого пептида, ПОМК служит предшественником эндогенному синтезу меланоцитостимулирующего гормона, адренокортикотропного гормона (АКТГ) и Р-липотропина. В-эндорфин секретируется гипофизом одновременно с АКТГ и проявляет максимальную среди эндогенных пептидов опиоидную активность, обнаруживая более высокую степень связывания с ц-рецеторами и менее выраженную — с 8-рецепторами. Р-эндорфин и неоэндорфины находятся в промежуточной и дистальной частях гипофиза, в дугоообразном ядре гипоталамуса, в ядре одиночного тракта, в гиппокампе, в околоводопроводном сером веществе и в области locus coeruleus.

Предшественником семейства динорфинов служит продинорфин (обозначаемый в ряде классификаций как проэнкефалин В). Продинорфин выступает в роли предшественника не только динорфинов, но также лей-энкефалина, а-неоэндорфина и Р-неоэндор-фина. Динорфины обнаруживаются в тех же отделах ЦНС, что и другие эндогенные опиоиды, обладают выраженным сродством с опиоидными рецепторами к-типа и проявляют слабое взаимодействие с ц-рецепторами. Физиологическое значение динорфинов в настоящее время остается неясным. Можно высказать предположение, что с участием этих веществ происходят некоторые психопатологические процессы у потребителей наркотических веществ.

Систематическое употребление экзогенных опиоидов (при опийной наркомании или ятрогенном развитии опиоидной зависимости) приводит благодаря механизму отрицательной обратной связи (negative biofeedback) к подавлению синтеза эндогенных опио-идных пептидов. С недостаточным синтезом эндорфинов (наряду с другими причинами) принято связывать возникновение отдельных патологических феноменов (в первую очередь аффективных расстройств), развивающихся в структуре абстинентных и постабстинентных состояний у больных опийной наркоманией.

Экзогенные опиоиды подразделяются по происхождению (природные, полусинтетические, синтетические) и по типу фармакологического действия (полные и частичные агонисты опиоидных рецепторов, антагонисты и препараты смешанного — агонист-антагонистического действия).

Разделение опиоидов по происхождению выглядит следующим образом.

A. Природные опиоиды (препараты снотворного мака и его отдельные алкалоиды):
опий; омнопон; морфин; кодеин; тебаин.

Б. Полу синтетические опиоиды: героин; гидрокодон; гидроморфон; оксикодон; оксиморфон; бупренорфин; эторфин.

B. Синтетические опиоиды: меперидин; метадон; LAAM; пропоксифен; фента-
нил; суфентанил; алфентанил; ремифентанил; пентазоцин; леворфанол; буторфанол;
налбуфин.

Природные опиоиды. К этой категории относятся вещества, входящие в состав снотворного или опийного мака (Papaver somniferum). Снотворный мак представляет собой однолетнее растение, происходящее из Среднего Востока и Юго-Восточной Азии. Мак культивируется или свободно произрастает во многих странах мира, преимущественно на Востоке. В зависимости от региона снотворный мак может иметь как высокое (в низких широтах), так и низкое (в высоких широтах) содержание алкалоидов.

Млечный сок, выделяющийся из надрезов незрелой семенной головки растения и быстро застывающий на воздухе с образованием бурой массы, получил название опия (от греческого опое, — растительный сок).

Опий может употребляться в готовом виде, подвергаться несложной химической модификации либо использоваться для экстракции отдельных алкалоидов (некоторые из них могут также химически видоизменяться для повышения наркогенности). Следует отметить, что классические технологии добывания опия во многих азиатских регионах отошли в прошлое, и в настоящее время маковые головки чаще всего подвергаются простой механической обработке с последующей экстракцией алкалоидов.

Опий содержит свыше 20 алкалоидов, подразделяющихся в химическом отношении на две группы: производные фенантрена и производные бензилизохинолона. Производные фенантрена обладают сродством с опиоидными рецепторами и проявляют наркотические свойства. Опий содержит 3 вещества этой группы — морфин (9-20%), кодеин (0,5-2%) и тебаин (0,2-1,2%).

Тебаин обладает собственной опиоидной активностью и, кроме того, может использоваться в качестве предшественника в синтезе оксикодона, напоксоиа, а также вещества с чрезвычайно высокой наркотической активностью — эторфина (в соответствии с некоторыми оценками, по силе фармакологического действия эторфин более чем в 1000 раз превосходит морфин).

Производные бензилизохинолона не обладают наркотическими свойствами и, следовательно, не относятся к опиоидам. Примеры алкалоидов этой группы — папаверин (среднее содержание в опии-сырце — 1%), применяемый в медицине в качестве спазмолитического средства, и носкапин (6%), не проявляющий центральных фармакологических эффектов, кроме умеренного противокашлевого действия.

Полусинтетические опиоиды. Основной представитель этой группы — героин (ди-ацетилморфин). Героин получают из морфина путем несложной химической реакции, приводящей к значительному возрастанию наркогенного потенциала этого наркотика по сравнению с исходным веществом.

К полусинтетическим опиоидам относятся также гидрокодон, гидроморфон. окси-кодон и оксиморфон. Эти вещества используются в качестве наркотических анальгетиков и противокашлевых средств (в виде отдельных или комплексных препаратов) в США и, обладая наркогенными свойствами, нередко подвергаются немедицинскому потреблению. В России эти препараты не производятся и не применяются.

Синтетические опиоиды. Они главным образом получаются путем удаления отдельных кольцевых структур из пентациклической фенантреновой молекулы морфина. Некоторые вещества этой группы, не имеющие структурного сходства с морфином (например, метадон или LAAM), синтезируются другим способом. Большинство синтетических опиоидов являются официальными лекарственными препаратами (исключение представляют некоторые производные фентанила) и находят применение в анестезиологии.

Синтетические опиоиды довольно редко перераспределяются в сферу незаконного оборота наркотиков (к числу немногих исключений относится метадон — как официаль-

ный препарат, так и распространяемые российскими продавцами наркотиков кустарно изготовленные субстанции неуточненной химической принадлежности с метадонопо-добной активностью).

В соответствии с типом воздействия на специфические рецепторы, опиоиды подразделяются на агонисты, антагонисты, частичные агонисты и препараты смешанного (аго-нист-антагонистического) действия.

Опиоидами-агонистами называют вещества, действующие по принципу активации опиоидных рецепторов. Именно агонисты опиоидных рецепторов образуют категорию типичных наркотических анальгетиков, родоначальник и типичный представитель которых — морфин. Героин (диацетилморфин) фармакологически неактивен, но его активные метаболиты, втом числе и морфин, проявляют типичные агонистические эффекты. В эту же категорию входит метадон, широко используемый в заместительной терапии героиновой наркомании.

Антагонисты опиоидных рецепторов. Препараты этой группы связываются с опи-оидными рецепторами по типу конкурентного ингибирования и препятствуют связыванию и фармакологическому действию агонистов. При этом они имеют структурное сходство с опиоидами-агонистами. Антагонисты могут быть полными (налтрексон) или способны проявлять умеренную внутреннюю агонистическую активность, не имеющую практического значения (налоксон). Антагонисты способны блокировать рецепторы по типу конкурентного ингибирования, препятствуя проявлению наркотических эффектов героина и других агонистов, и благодаря этому применяются в превентивной (противорецидивной) терапии опиоидной зависимости.

Частичные (парциальные) агонисты обладают ограниченным или т. н. субмаксимальным действием на опиоидные рецепторы. Связываясь с рецепторами, они оказывают на них агонистическое влияние, но не такое выраженное, как полные агонисты. Агонисти-ческое действие препаратов этой группы проявляется при их изолированном введении или одновременном назначении с малыми дозами полных агонистов. На фоне действия больших доз полных агонистов парциальные агонисты проявляют антагонистическое действие. Способность частичных агонистов к антагонистическому влиянию при взаимодействии с полными агонистами позволяет использовать эти препараты в качестве антидотов при передозировке наркотиков в условиях отсутствия опиоидных антагонистов. Антагонистической активностью парциальных агонистов объясняется их способность усиливать симптомы абстинентного синдрома при назначении в ранней фазе острой отмены героина или других опиоидов. Типичный парциальный ц-агонист — бупренорфин.

Препараты смешанного (агонист-антагонистического) действия. Эти лекарственные средства проявляют агонистическую активность в отношении одних типов опиоидных рецепторов и антагонистическую — в отношении других. Так, налбуфин выступает частичным агонистом к-рецепторов и антагонистом ц-рецепторов. Благодаря сметанному спектру опиоидной активности налбуфин действует обезболивающе за счет активации к-рецепторов (агонистический эффект), но при этом устраняет супрессию внешнего дыхания, вызванную влиянием ц-агонистов (антагонистический эффект). Антагонистическими эффектами опиоидов смешанного типа объясняется способность препаратов этой группы провоцировать или усиливать синдром отмены наркотиков (например, героина).

Фармакологическое действие парциальных агонистов и агонистов-антагонистов опиоидных рецепторов характеризуется т. н. «потолочным эффектом» (ceiling effect), при котором увеличение дозы вещества выше определенного предела («потолка») не сопровождается увеличением степени обезболивания или нарастанием респираторной су-

прессии. «Потолочный эффект» в определенной (но не в полной) мере снижает риск летального угнетения дыхания при злоупотреблении и передозировке опиоидами этой группы.

Классификация опиоидов по типу взаимодействия с опиоидными рецепторами такова:

A. Агонисты опиоидных рецепторов: морфин; кодеин; меперидин; тримепери-
дин; метадон; LAAM (L-альфа-ацетилметадол); пропоксифен; фентанил; лоперамид;
гидрокодон; оксикодон; гидроморфон; оксиморфон.

Б. Частичные агонисты опиоидных рецепторов: бупренорфин.

B. Препараты смешанного (агонист-антагонистического) действия: пентазоцин;
буторфанол; налбуфин; налорфин; циклазоцин; дезоцин; мептазинол; пропирам; про-
фадел.

Г. Антагонисты опиоидных рецепторов: налоксон; налтрексон; налмефен.

Исследования последних десятилетий позволили идентифицировать селективные агонисты и антагонисты отдельных субтипов опиоидных рецепторов. Например, налок-созон и налоксоназин являются избирательными антагонистами е,-рецепторов, не оказывающими влияния (в отличие от налоксона) на Е₂-рецепторы.

Помимо классификации на основе рассмотренных выше признаков, опиоиды подразделяются на официальные и запрещенные.

Официальные опиоиды изготавливаются промышленным способом, соответствуют принятым стандартам качества и разрешены к применению с медицинскими целями в качестве наркотических анальгетиков, противокашлевых препаратов или средств заместительной терапии в лечении наркотической зависимости. При этом они. подобно запрещенным наркотикам, могут перераспределяться в сферу незаконного оборота ПАВ, ими могут злоупотреблять, и они способны вызывать зависимость при повторном употреблении.

Запрещенные («уличные») опиоиды имеют естественное происхождение, а также получаются полусинтетическим путем либо синтезируются с помощью различных (от кустарных до сложных лабораторных) технологий и предназначены для индивидуального потребления или для распределения в сфере незаконного оборота ПАВ.

Пример синтетических опиоидов, специально изготавливаемых для распределения в среде потребителей наркотиков, — такие производные фентанила (официнального опи-оида, применяемого в анестезиологии), как 3-метилфентанил («белый китаец», «china white») и триметилфентанил. Эти наркотики обладают очень высокими наркогенными свойствами и крайне малой терапевтической широтой (диапазоном между дозой, вызывающей типичные фармакологические эффекты, и смертельной дозой). Последнее качество определяет высокую частоту летальных передозировок при злоупотреблении фен-танилом и его производными. Как правило, появление высоконаркогенных производных фентанила на рынке незаконного оборота ПАВ носит характер отдельного «вброса», его признаками служат локализованная «залповая» вспышка смертей в среде потребителей наркотиков. Подобные случаи, по устным данным Е, М. Крупицкого (2004) и О. Л. Шмидта (2004), зарегистрированы в последние годы в нескольких поселках Ленинградской и Мурманской областей Российской Федерации.

Синдром отмены (опиоидный абстинентный синдром, ОАС) обычно развивается через 6-18 часов после употребления последней дозы опиоидов. Темпы развития синдрома отмены определяются рядом факторов, и в первую очередь — фармакокинетичес-кими особенностями опиоидов: например, при зависимости от метадона состояние отмены имеет более отставленное начало, чем при внутривенном введении препаратов снотворного мака или (тем более) героина. Психоактивные добавки к опиоидам (например, производные бензодиазепина или антигистаминные средства) также могут увеличивать продолжительность их психотропного действия.

Пик абстинентных проявлений в типичных случаях героиновой наркомании отмечается через 48-72 часа после употребления последней дозы наркотика. В связи с аггравационным поведением больных опийной наркоманией и свойственной многим из них фобией отмены (подробно охарактеризованной в следующем разделе) субъективное восприятие развивающегося абстинентного синдрома может иметь антиципационный (опережающий) характер, что необходимо учитывать при лечении лице опиоидной зависимостью.

Физиологические и психопатологические признаки состояния отмены опиоидов в известной мере представляют собой противоположность основным симптомам наркотического опьянения. Если во время наркотического опьянения АД и ЧСС снижаются, то абстинентное состояние характеризуется артериальной гипертензией и тахикардией.

Как уже указывалось выше, у лиц с высокой толерантностью к опиоидам и далеко зашедшей опиоидной зависимостью колебания гемодинамических показателей при чередовании состояний наркотического опьянения и синдрома отмены могут быть выражены незначительно.

Снижение чувствительности дыхательных центров к повышенной концентрации двуокиси углерода в крови под действием опиоидов сменяется ее увеличением, что обусловливает возникновение тахипноэ. Угнетение кишечной перистальтики и запоры, развивающиеся под действием морфина и его аналогов, в период отмены наркотика сменяются усилением моторики кишечника и диареей и т. д. К примерам подобного рода относится возникновение в структуре абстинентного синдрома эрекции и эякуляции у мужчин, оргазма и меноррагии у женщин. В числе немногих исключений — тошнота и рвота, характерная как для опиг 'тной интоксикации, так и д ■ cw'poMa отмены.

Симптоматика, течение и прогноз опийной наркомании

Основные проявления синдрома отмены опиоидов таковы: тревога, беспокойство; нервозность; раздражительность; укороченный и поверхностный сон; влечение к наркотику; мидриаз; снижение аппетита; повышение температуры тела; тахикардия; артериальная гипертензия; слабость; потливость; озноб; пилоэрекция («гусиная кожа»); зевота; слезотечение; ринорея и чихание; повышенная секреция бронхиальных желез, хрипы в легких; боли в туловище и конечностях; диарея; схваткообразные боли в животе; тошнота и рвота; учащенное дыхание; повышение тонуса скелетной мускулатуры; тремор; оживление сухожильных рефлексов; акатизия; сексуальные дисфункции.

Усиление психопатологических (в первую очередь тревожно-аффективных) проявлений синдрома отмены опиоидов обычно коррелирует с увеличением гемодинами-ческих показателей — АД и ЧСС (Бохан и соавт., 2005; Пронина, 2005).

Во многих случаях абстинентные состояния у больных опийной наркоманией характеризуется обезвоживанием, кетоацидозом и появлением кетоновых тел в моче. В крови нередко определяется лейкоцитоз и умеренное повышение СОЭ.

Синдром отмены опиоидов характеризуется снижением иммунной защиты, что, по-видимому, объясняется снижением общих компенсационных возможностей организма в связи с абстинентным физиологическим стрессом. Недостаточность иммунного ответа обусловливает относительную легкость возникновения пневмонии и других воспалительных заболеваний внутренних органов в период острых абстинентных проявлений. В то же время инфекционно-воспалительные процессы у больных опийной наркоманией нередко носят стертый характер и проявляются умеренными величинами лабораторных показателей (что, возможно, также объясняется изменением общей реактивности и вялостью иммунного ответа).

Продолжительность ОАС определяется фармакокинетическими особенностями опиоидов и тяжестью физической и психической зависимости, сформированной в ходе злоупотребления ими. Немаловажное значение имеет характер лечения (в тех случаях, когда оно проводится). При лечении абстинентных состояний они продолжаются, в зависимости от характера терапии, 3-10 дней и редко затягиваются до 12-15 дней; в отсутствие лечения продолжительность этих расстройств может в значительной степени возрастать.

В порядке убывания частоты аффективные расстройства у больных опийной наркоманией представлены тремя клиническими категориями: I) дисфорическими проявлениями; 2) депрессивными синдромами; 3) гипоманиакальными состояниями.

Основные и наиболее распространенные аффективные нарушения у лиц, злоупотребляющих опиоидами, — дисфории. Дисфорические состояния наряду с невротическими феноменами и стойкими изменениями личности служат ядерным психопатологическим проявлением опиоидной зависимости, определяя психический облик и поведение больных наркоманией.

Подобно другим психическим нарушениям, дисфории достигают максимального клинического выражения в период ОАС и в ранний постабстинентный период. При длительном воздержании от употребления наркотиков дисфорические состояния подвергаются значительной редукции, однако готовность к раздражению и склонность к легко возникающим аффективным разрядам остается, хотя и в значительно смягченном виде, у многих больных.

Дисфорические реакции демонстрируют очевидную связь с другими клиническими проявлениями наркомании, не сопровождаются характерными для пароксизмаль-ных состояний электроэнцефалографическими признаками и не обнаруживают заметной редукции при назначении антиконвульсантов. Перечисленные особенности этих состояний позволяют относить их не к истинным дисфориям, а к метааддиктивным (обусловленным опиоидной зависимостью) расстройствам.

Отдельную группу среди больных опийной наркоманией составляют пациенты с дисфорическими состояниями, характеризующимися спонтанным развитием и стойкостью клинических проявлений. Эти состояния развиваются вне связи с синдромом отмены или внешними факторами, отражают приобретенные церебральные изменения органического типа, сопровождаются электроэнцефалографическими изменениями паро-ксизмалыюго типа и уменьшаются под влиянием антиконвульсантов, что позволяет относить их к категории истинных дисфории.

Вопросы диагностической квалификации депрессивных нарушений у больных опийной наркоманией представляют известную сложность. Диагностические границы де-

Психические нарушения у больных опийной наркоманией

прессивных синдромов и частота их выявления существенно различаются у разных авторов.

По нашим наблюдениям, неглубокие и обратимые депрессивные расстройства отмечаются менее чем у половины больных опийной наркоманией, и лишь у 10% пациентов депрессивные синдромы имеют достаточную глубину и характерные психопатологические проявления, позволяющие относить их к истинным депрессиям (Сиволап, 2004).

Частота выявления депрессий коррелирует с продолжительностью употребления опиоидов, тяжестью наркотической зависимости и степенью соматоневрологического отягощения болезни. Депрессивные состояния чаще испытывают ВИЧ-инфицированные больные (Fernandez Miranda et al., 2001; Avants et al., 2004; Boyd et al., 2004).

Многие авторы отмечают стертый и атипичный характер депрессивных расстройств при наркоманиях (Надеждин, 2000; Благов и др., 2002). М. Л. Рохлина и соавт. (2003) указывают на преобладание аффекта безрадостности, опустошения в постабстинентном периоде опийной наркомании. Е. М. Крупицкий и соавт. (2003) ставят, по сути, знак равенства между понятиями «постабстинентное состояние» и «синдром ангедонии».

Многие отечественные исследователи рассматривают аффективные расстройства у больных наркоманией в качестве «маски» патологического влечения к наркотику или компонента этого влечения (Альтшулер и др., 1998; Иванец, 1999; Клименко, Субханбер-дина, 2002; Рохлина, 2002; Винникова, 2004).

А. В. Надеждин (2000), основываясь на атипичном характере клинических проявлений и динамики аффективных нарушений при наркоманиях, рассматривает их природу как «этиопатогенетически удаленную от природы депрессивных расстройств эндогенного происхождения». Депрессивные нарушения расцениваются автором как «феноменологически близкие к маскированным депрессиям в понимании С. Н. Мосолова» (имеется в виду, что аффективная симптоматика у больных наркоманией маскируется не соматическими, а иными психопатологическими феноменами — тревожными, об-сессивными, фобическими и другими расстройствами).

Присоединяясь к мнению А. В. Надеждина (2000) и некоторых других исследователей, можно высказать предположение, что нейробиологические механизмы, лежащие в основе депрессивных состояний у больных опийной наркоманией, отличаются от механизмов развития эндогенных и психогенных депрессий, а это позволяет ставить под сомнение правомерность отнесения этих состояний к кругу истинных аффективных расстройств.

Редкость истинных депрессий у больных опийной (героиновой) наркоманией — один из аргументов в пользу отстаиваемой нами точки зрения о нецелесообразности широкого использования антидепрессантов в комплексном лечении опиоидной зависимости.

К числу редких психопатологических синдромов при опийной наркомании относятся гипоманиакальные состояния. Эти расстройства развиваются преимущественно у лиц гипертимного склада, исключительно в постабстинентном периоде, почти всегда в случаях неосложненного течения синдрома отмены.

Гипоманиакальные синдромы при опийной наркомании характеризуются повышенным настроением, стремлением к деятельности, практическим отсутствием жалоб на самочувствие, удовлетворенностью собственным состоянием и проводимым лечением. Как правило, аффективные расстройства этого типа (подобно метааддиктивным дис-фориям и неглубоким депрессиям) подвергаются спонтанной редукции по мере общей нормализации психического самочувствия больных.

Опиоидная зависимость и последствия злоупотребления опиоидами

В классических описаниях клиники и психопатологии опийной наркомании (Бори-невич, 1963; Пятницкая, 1975; Морозов, Боголепов, 1984; Пятницкая, 1994) об острых психозах практически нет упоминаний, либо они рассматриваются в качестве редкого осложнения ОАС (Стрельчук, 1956).

Сообщения последних лет позволяют рассматривать развитие острых психозов при отмене опиоидов у зависимых лиц как характерное или, по крайней мере, нередкое клиническое явление (Стрелец, Уткин, 1998; Линденбаум, 2000; Тихомиров и др., 2001; Dalmau etal., 1999). По нашим данным, при неадекватном использовании психотропных средств острые психозы могут развиваться во время острой отмены опиоидов у 10% больных (Сиволап, 2003).

Психотические состояния манифестируют в период максимальных проявлений абстинентного синдрома, обычно на 2—4-й дни отмены наркотика (в чем, наряду с некоторыми другими признаками проявляется их сходство с алкогольными психозами). Как и при алкогольных делириях, помрачение сознания чаще развивается вечером или ночью.

Симптоматика острых психозов типична для делириев и не имеет специфических черт, патогномоничных для опиоидной зависимости (единственной специфической характеристикой можно, видимо, считать «наркоманическую» фабулу психотических переживаний).

В основе острых делириев при опийной наркомании лежит взаимодействие двух факторов: абстинентного и фармакогенного (обусловленного неадекватным примене-

Опиоидная зависимость и последствия злоупотребления опиоидами

нием психотропных средств с выраженной холинолитической активностью). Изолированное действие любого из этих факторов не приводит к развитию психозов, поэтому тщательный подбор лекарственных препаратов и исключение антихолинергических средств из лечебных схем позволяет предельно минимизировать частоту острых делири-ев при опийной наркомании.

Острые абстинентные психозы у больных опийной наркоманией характеризуются относительно доброкачественным течением и благоприятным исходом. Проявления относительно доброкачественного течения этих психозов — следующие признаки, отличающие их от delirium tremens potatorum:

• отсутствие типичных для алкогольного делирия наплывов зрительных галлюцинаций и выраженного психомоторного возбуждения;

• отсутствие характерных колебаний аффекта («боязливой веселости», по Жисли-ну, 1965);

• отсутствие тяжелых висцеральных и неврологических осложнений;

• отсутствие гипертермии центрального генеза;

• наклонность к спонтанной (и тем более терапевтической) редукции;

• отсутствие продромальных судорожных припадков и исходов в энцефалопатию корсаковского типа.

Наряду с делирием в период острой отмены опиоидов могут развиваться острые психозы параноидного типа. Параноидные расстройства чаще встречаются у больных среднего и старшего возраста с большой продолжительностью употребления ПАВ и значительным соматоневрологическим отягощением наркомании.

В период госпитального лечения, на высоте ОАС, у больных вначале появляется «параноидная настроенность» (Пятницкая, 1994), а затем и убеждение в том, что сотрудники клиники «подкуплены», хотят их умертвить, в том числе и с целью получения донорских органов, либо отправить в тюрьму.

Подобно делириям, параноидные психозы развиваются на фоне острой отмены опиоидов. Как и делириозные психозы, параноидные состояния имеют транзиторный характер, но могут продолжаться в течение нескольких дней, до полного купирования абстинентного синдрома, с периодическим затухающим возобновлением резидуальной пер-секуторной симптоматики в постабстинентном периоде.

Нами выделены следующие факторы риска развития острых абстинентных психозов у больных опийной (героиновой) наркоманией (Сиволап, Савченков, 2005):

• злоупотребление алкоголем в анамнезе (особенно в сочетании с перенесенными металкогольными психозами);

• сопутствующее опиоидной зависимости злоупотребление препаратами сно-творно-седативной группы или дифенгидрамином (димедролом);

• органическое поражение мозга травматической или другой этиологии;

• большая продолжительность наркомании, зрелый и пожилой возраст больных;

• острые воспалительные заболевания в период ОАС.

В качестве одного из факторов, провоцирующих абстинентные психозы при опийной наркомании, рассматривается использование трамадола (трамала) в схемах лечения синдрома отмены (Малин, Костицын, 2001).

Можно предположить, что способность трамадола вызывать помрачение сознания связана с его агонистическим воздействием н<

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: