|
Примордиалистская (эссенциалистская) парадигмаПримордиалистский (эссенциалистский) подход к этничности в качестве исходного тезиса принимает положение о естественной, врожденной (отсюда название парадигмы — примордиализм), сущностной (отсюда другое название парадигмы — эссенциализм) связи любого человека со своей этнической группой и соответствующей культурой. Этничность трактуется как реально существующий феномен, само собой разумеющаяся данность человеческого бытия, имеющая объективную основу в природе или в обществе. Этнические характеристики общности соответственно рассматриваются как врожденные и воспроизводящиеся путем межпоколенной передачи. Считается, что этническая общность — это общность по крови (происхождению), языку, обычаям, традициям и даже психическому складу людей, которая имеет важное, подчас первостепенное значение для индивида. Соответственно этническая идентичность рассматривается в качестве жестко фиксированной и ригидной характеристики, которую индивид получает при рождении, что, по мнению примордиалистов, подтверждает психологическую духовную реальность этнической связи. Как отмечается в литературе, на примордиалистский подход сильное влияние оказал эволюционизм с его интересом к биологическим, генетическим, географическим и органическим факторам (155). В центре внимания примордиалистов находятся этнические восприятия и приверженность индивида своей этнической группе, которые возникают из чувства естественного сходства, а не из практики социального взаимодействия. Как на Западе, так и на Востоке примордиализм являлся доминирующей теоретической парадигмой при рассмотрении эт-ничности вплоть до конца 1980-х гг. В так называемых социо-биологических вариантах примордиализма утверждается, что в основе этнической связи лежит «непосредственная данность» бытия (т.е. сам факт существования общности на основе родственных связей), а потому этничность коренится в унаследованных биологических характеристиках поведения (291). В отечественной литературе по этничности этому взгляду соответствовали теории социобиологического или географического детерминизма, представленные, например, в работах Л. Гумилева (36; 37) и С. Широкогорова (173). Так, С. Широкогоров рассматривает этнос как «группу людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличающих его от таковых других групп» (173, 13). Согласно Л. Гумилеву этнос представляет собой явление географическое, биофизическое, а не социальное (лишь облеченное в социальную оболочку): «тот или иной коллектив людей, противопоставляющий себя всем прочим аналогичным коллективам ("мы" и "не-мы"), имеющий свою особую внутреннюю структуру и оригинальный стереотип поведения» (36, 285). В так называемых культурно-исторических вариантах примордиализма основной упор делается на «опосредованную данность» бытия (т.е. разделяемую членами этнической группы общность культуры, языка, религии, следования определенным социальным практикам и т.п.), возникшую в результате многовекового исторического опыта группы (252; 114; 156; 249; 261). В отечественной науке такой же подход преобладал в рамках теории этноса, согласно которой «этнос» — это прежде всего разлеляемая членами группы культурная общность с объективными характеристиками принадлежности, такими, как территория, язык, экономика, расовый тип, религия, мировоззрение и даже психический склад, сформировавшийся на основе процесса этногенеза при особой роли этнической эндогамии, что отразилось, например, в работах Ю. Бромлея (22), В. Козлова (63; 64), Ю. Семенова (122; 123) и др. Так, Ю. Бромлей осмысливал этнос как социокультурное явление, как «исторически сложившуюся на определенной территории устойчивую многопоколенную совокупность людей, обладающих не только общими чер-таим, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированном в самоназвании (этнониме)» (22; 58). Близко к этому определение В. Козлова, который утверждает, что «этничность в своем первичном значении может пониматься как совокупность признаков или свойств, отличающих один реально существующий этнос от другого» (63, 50). Лишь в конце 1980— 1990-х гг. в постсоветский период, наметился постепенный отход от примордиалистских теоретических представлений, что было связано прежде всего с научной критикой этого направления в работах В. Тишкова (150; 154; 155; 161). Оба варианта примордиалистских концепций этничности исходят из того, что фундаментальная потребность людей в идентичности и самоуважении может быть реализована только в общностях, которые связывают этнически сходных между собой индивидов и, таким образом, дают им понимание того, что идентичность есть нечто большее, чем собственная индивидуальность. Этничность не подвержена изменениям, а потому индивид изначально и навсегда обречен воспринимать себя прежде всего в этнических категориях. Иными словами, этническая идентичность рассматривается как неотъемлемая психологическая часть «я», а любые ее изменения — как неестественные и навязываемые человеку. Использование примордиалистской парадигмы в конфликтологии задает вполне определенную направленность рассмотрению этнополитического конфликта и связанной с ним проблематики. Примордиалисты, как правило, специально подчеркивают, что в качестве «естественной» общности этничность предшествует национальному государству и классовой системе, перекрывает их. Даже если в определенные временные периоды этническая идентичность может оказаться подавленной или существует в латентном виде, она тем не менее представляет собой постоянную и фундаментальную характеристику этнической группы, а потому цель и функция любых этнических движений заключаются лишь в том, чтобы «пробудить» изначально существующее этническое чувство и выстроить вокруг него коллективное политическое сознание. Так, согласно Энтони Смиту этнический конфликт неизбежно порождается этничностью и «в долгосрочной перспективе невозможно избежать различных эксцессов, которые могут возникнуть из-за неудовлетворенного в своих притязаниях этнического национализма» (263). Тезис об уникальном и жестко фиксированном характере этнических идентичностей приводит примордиалистов к выводу о том, что этничность практически неизбежно конфликтогенна сама по себе. При такой трактовке этнический конфликт предстает уникальным, принципиально отличающимся от других видов социальных конфликтов, а потому для его изучения не имеет большого значения то научное знание, которое имеется о других видах конфликтов (социальных, политических или экономических), даже если они происходят в том же самом обществе. Хотя в работах примордиалистов признается, что межэтническое насилие (и прежде всего этнические войны) не является постоянной формой межэтнических отношений, этнический конфликт в принципе рассматривается как естественное следствие этнических различий, а потому не нуждается в специальном объяснении. Максимум, что могут сделать ученые в каждом конкретном случае, — это проанализировать и объяснить только конкретные катализаторы или ингибиторы этнического конфликта и насилия, но никак не его детерминанты. Критика примордиалистского подхода в современной этнологической, политологической и социально-психологической литературе связана прежде всего с тем, что для многих ученых неприемлемы содержащиеся в этой парадигме романтизация и мистификация (иррационализация) индивидуального и коллективного поведения, а также принципы социобиологического или культурно-исторического детерминизма. Как отмечают Д. Лей к и Д. Ротшильд, наибольшие возражения вызывают, во-первых, утверждения примордиалистов о существовании особого, жестко фиксированного и не подверженного изменениям типа идентичности, к которому относят этническую идентичность. В рамках примордиализма нельзя объяснить имеющие место в истории человечества случаи как возникновения новых идентичностей, так и трансформации старых. Во-вторых, критики справедливо обращают внимание на принципиальную неспособность примордиалистов дать сколько-нибудь удовлетворительное объяснение реально наблюдаемым вариациям в уровнях этнического конфликта и насилия во времени и простран- стве. Почему именно здесь, а не там этнический конфликт приобретает острые формы проявления? Зависит ли это от самого факта этнического плюрализма или же от действия еще каких-то факторов? Как на основе примордиалистской аксиомы о неизбежности возникновения этнического конфликта из самого факта существования этнических различий можно объяснить длительные периоды, в течение которых этничность не является ведущей политической характеристикой группы и ее поведения, а также многочисленные случаи сравнительно мирных межгрупповых отношений? (177). В целом очевидно, что, хотя примордиализм и раскрывает ряд важных сторон природы этничности, в частности огромную роль психологических факторов этнического поведения, он не дает целостной картины ее политических проявлений. ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры... ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования... Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право... Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|