Звери, встречающиеся с покойниками

Звери тоже сыграли свою роль в развитии фольклора – в особенности те, что были связанны с умершими. Главными среди них были шакалы и гиены. Оба зверя были могильщиками – обитали среди отбросов и куч мусора, результата людской деятельности. Но была и другая сторона их рациона питания. Время от времени, шакалы и другие дикие собаки встречались на кладбищах и других местах захоронений в поисках разлагающейся погребенной человеческой плоти. Легкие песчаные почвы в некоторых районах сделали невозможным захоронение тел на достаточной глубине и поэтому они лежали близко к поверхности, привлекая мусорщиков. Люди относились к такой охоте с большим негодованием и отвращением. Сама мысль о пожирателях мертвой плоти была невыносима, за пределами воображения. Правда, были случаи с путешественниками, одинокими отшельниками, глубоко в пустыне, которые выкапывали и ели трупы, но это были порочные сумасшедшие создания, вероятно тронувшиеся за годы изоляции. В нескольких древних Мусульманских историях рассказывалось о сообществе людей, живших далеко в недоступной пустыне в глубокой мрачной пещере, которые поклонялись неверным богам, совершенно голые, перепачканные пеплом, пожирали мертвые тела, а иногда и друг с друга. Таких людоедов и сумасшедших можно было избежать. Но, дикие собаки и стервятники, обитающие на кладбищах и захоронениях арабского мира – другое дело. Возможно это джинны, способные принимать иные формы и образы, незримо перемещаются. Кроме того, хохот гиены, заслышанный в ночной темноте, должен был бы вселить ужас в сердца многих проснувшихся, представивших всякие образы зла, скрывающиеся в темноте за пределами их дома.

Была также связь в популярном уме между шакалом и Инпу или Анубисом, древним египетским Богом. В мифологии этот мрачный бог всегда изображался как наличие головы шакала, возможно представляя близкую связь с мертвым. Он, как строгий судья, вглядывался, оценивая души умерших, прежде чем передать их конечной инстанции, так как это действие пугало, то к божеству относились с благоговением. Именно его связь с мертвым миром особенно страшила. Анубис управлял царством мертвых, его подчиненные – легионы умерших, которые выполняли его указания и наказывали тех, кто не проявляли к нему должного уважения. Его также почитали как бога бальзамировщиков, сохранявших тела покойников и все их органы без разложения. Эта вера только добавляла мрачных тонов в весьма зловещий ореол бога.

Жуткое сочетание звуков собаки, добывающих пропитание среди могил, и идея демонов, дала начало новому типу существ в народном сознании – гуль (упырь). Название было просто означает “хапуга”, так как предполагалось, что существо хватало свои жертвы. Гули часто были материальными демонами, по слухам, известными как дети Лилит, которая скрывалась на кладбищах, иногда нападая на прохожих, и пируя на свежих могилах. Они жили под землей и появились только с наступлением ночи, поскольку они не переносили солнечных лучей и яркого света. В некотором смысле, гули были воплощением мира демонов – они были грязными и нелепого вида. Они были страшно крепкими, обладали сверхъестественной силой, их одеяние и еда были ужасными, если не сказать больше. Их деликатесом была разлагающаяся человеческая плоть; от них исходило зловоние, они распространяли болезни и мор везде, где они прошли.

В общественном представлении, была крепкая очевидная связь между гулями и собственно мертвецами. Некоторые известные детальные описания гулей указывали на их обнаженность, хотя они были покрыты коркой земли и грязи, бледная кожа, на грани призрачности, искаженные, подобные человеческим, черты лица, но с отталкивающим злобным выражением глаз: красных, более красных, чем любой рубин или огненный опал. У них были длинные и кинжалоподобные зубы, иногда загнутые как лезвие арабского клинка, подходящие для терзания плоти, живой или мертвой. Но именно их руки приковывали наибольшее внимание – они, как говорили, были непропорционально большими, с длинными пальцами, изогнутыми как когти птиц и острыми как штыри у спортивных шиповок, и были приспособлены для раздирания плоти. Такие, подобные совку, руки также были полезны для выкапывания трупов из мягкой почвы могил. В других описаниях их представляют их как существ, укутанных в темные накидки с капюшоном, которые добавляли к их таинственному и грозному образу. Они, как говорили, были безликими, только темная пустота вместо лиц, ощутимо излучающая угрозу. Поскольку они были связаны с джиннами, некоторые источники описывали их так слегка светящиеся, призрачные лица, узкие и злобные, в то время, как другие, напротив, – как медлительных субъектов, перепачканных землей и обмотанных грязными бинтами – почти аналогия мумии – с медленной и шаркающей походкой. Все эти представления соединялись в веру страха.

Рассказывают, обычно гули жили в подземельях и появлялись из глубоких ям и разломов земли, хотя иногда они могли просто материализоваться из воздуха перед ошеломленным прохожим. Отсюда следовало, что особо следует избегать глубоких оврагов и трещин в земле. Мысль, что гули были едва ли не формой троглодитов, вполне может прийти из, возможно, преувеличенных рассказов древних путешественников о людоедах: пустынниках и отшельниках, живущих в скалах и пещерах, в глубине пустынь, вдали от троп. Некоторые из этих отшельников, несомненно, были безумны. Они, или прятались, или же нападали на прохожих вблизи своих жилищ, что наводит на истории о свирепых гулях, скрывающихся в таких отдаленных местах. Гули, как считается, тоже жили, укрываясь в нагромождении скал и камней и прячась от солнца. Они могли изменять свой внешний вид (полагали, что некоторые из гулей – джинны, оборотни) на красивых женщин, которые старались заманить прохожих в сумрак, где снова оборачивались в свой истинный образ для пожирания жертвы. Также они жили в глубоких пещерах и в трещинах скал, где их выдавал единственный признак их присутствия – их глаза, которые блестели и светились в темноте красным, как угли. В арабских умах, везде, где было темно и сумрачно, реально могут жить гули. Их основные пристанища, однако, – могильники и заброшенные кладбища, где недостатка трупов не ощущалось, за счет которых они, как было сказано, и существовали. Появление в таких местах (особенно после наступления темноты) считалось особенно опасным. Так как гули жили под землей и были тесно связаны с трупами, то кто-либо, проходящий вблизи могилы, казалось, мог быть схвачен костлявой рукой за щиколотку, и тварь пыталась бы утащить его вниз.

Связь между гулями и распространением болезней прослеживалась чрезвычайно отчетливо. Гули, как говорили, были грязны, и мор следовал за ними как само собой разумеющийся. Поскольку они имели облик джиннов, а джинны были существами ветра и вихря, они, как говорили, использовали эти элементы для распространения заразы всюду в сообществе. Захваченные ветрами и вихрями органические фрагменты, в некоторых случаях, возможно, действительно распространяли болезни, и это тут же приписывалось непосредственной деятельности сверхъестественных сил. Было сказано, даже сам контакт с гулем мог быть смертельным и нести мор общности людей. В других случаях даже мимолетный контакт с существом, позволял болезни зацепиться за одежды, чтобы принести чуму в сообщество. Также утверждалось, что плевок или слюна гуля содержали ядовитые вещества, которые при попадании впитывались на кожу, или при касании или если наступить (помните, что большинство путешественников ходили босиком) на следы слюны или плевка такого существа. Это иногда считалось причиной распространения эпидемий и передачи венерических болезней между членами сообщества.

Гули также управляли значительной силой. Они, несомненно, обладали сверхъестественными способностями, у них были и другие возможности. Они могли материализоваться и, если возникала угроза, растаять дымкой, подобно джинну. Они были не лишены сообразительности, заманивая людей с ложные видения, либо запутывая их, приводили в опасные места. Кроме того, они могли принимать образы животных и птиц, в частности, в существ-стервятников (т.е., тех кто ел трупы), а иногда и подчинять себе, натравливая на других людей.

Арабское название гуля – «ал-гуль», которое использовалось для их описания, как индивидуума, так и для общности. Благоговение и страх, с котором относились к гулям, демонстрирует усеянное звездами ночное небо. Арабские ученые были среди первых, серьезно изучили небо. Более того, их считали первыми реальными астрономами, а некоторые персонажи их фольклора оставили свой след среди небесных тел. Звезда Бета Персея в созвездии Персея, возможно, первоначально зарегистрирована арабскими звездочетами. Они дали ей имя Алголь, что по-арабски значит “чудовище”, и называли ее “звездой демона”.

Другое арабское название звезды – Ра'ш Аль Гул, означающее “голова демона”, четко указывая ее связь с темными и зловещими созданиями. И сегодня иногда говорят, что и до сих пор звезда Алголь дурного предзнаменования. Рожденным под звездой Алголь суждено было стать убийцами и грабителями, либо почти наверняка их ждет какое-то злополучное событие. В то время, когда господствовал Алголь, в арабском мире силы черной магии были на самом пике и творили наибольшее зло. В самом деле, Алголь был так тесно связан с темной магией, что во многих арабских астрономических текстах его имя не упоминается на случай, если они попадут в неверные руки.

Любопытно, что звезда была известна древнегреческим астрономам, среди которых она имела аналогичную репутацию. Они знали ее “глаз Медузы” (Медуза Горгона – чудовище, взгляд которой превращал человека в камень – которую убил Персей) или "мигающий демон", потому что время от времени излучаемый ею свет, менялся. И это считается очень плохим признаком. Только в 1667 г. она была официально "открыта" на Западе итальянским астрономом, Джеминиано Монтанари из Болоньи, хотя о ее существовании было общеизвестно задолго до этого. Даже в начале становления современной Европы Алголь был известен как "несчастливая звезда". Так до сих пор ее иногда называют и сегодня, злая репутация гулей, похоже, прошла через века. Само слово вошло во многие европейские языки, включая английский.

С гулями можно встретиться в рассказах многих путешественников во всем арабском мире. Те, кто отважился идти по безлюдной дороге или проходить мимо заброшенного кладбища, возвращались с рассказами о призрачных тенях, шепчущих голосах или о полупрозрачных существах, мелькавших в сумраке и исчезающих в пристальном взгляде. Некоторые путешественники пропадали в необитаемых пустынях, их исчезновения часто приписывали делу рук гулей.

Вот один рассказ, из коллекции Ближневосточные историй XII века, иллюстрирует это:

По безлюдной каменистый местности ехал из города в город одинокий купец. С наступлением ночи он разбил лагерь, но ему дали плохой совет сделать это вблизи древнего кладбища, которое было давно заброшено и, как говорят, служило богохульному городу, ныне погребенному под песками пустыни. По слухам это место было пристанищем джиннов и призраков. Такие россказни, однако, не пугали торговца, так как он был практичным человеком и не давал много веры для таких легенд. В самом деле, он больше боялся бандитов и грабителей, что бродили в округе, и которые вполне могли напасть на него. Он зажег большой огонь, чтобы отпугнуть подальше воров и диких животных, и приступил к устройству ночлега. Когда он лег вблизи огня, ночь, казалось, была наполнилась шумом и криками далеких ночных созданий и странным движением ветра, купцу стало не по себе. Он завернулся плотнее в одеяло и попытался заснуть – но сон не шел. Исподволь он начал осознавать где-то рядом голос, зовущий к себе – голос, который звал его по имени! Казалось, он доносился с кладбища за освещенным костром кругом. Поднявшись, купец прошелся немного к самому краю света и посмотрел в ночь. К этому времени совсем потемнело, и он почти ничего не увидел. Но голос продолжал заманчиво тихо звать. Опасаясь, что это могут быть какие-то уловки преступников, живших в этой пустыне, купец дальше не двинулся.

– Кто там? – спросил он. – Кто меня зовет? Подойдите и покажитесь, очень темно, и я не могу вас увидеть!

Ветер пошевелил песок у его ног, но, казалось, не приблизился к огню. Где-то рядом завыл шакал.

– Увы, – ответил голос грустно. – Я не могу подойти ближе к вам, но я друг и нуждаюсь в помощи. Я не сделаю вам никакого вреда.

Купец не был уверен, но голос теперь странно изменился, в нем появились просительные нотки, что разрывали его сердце от жалости. Хоть он и был купцом, но жестоким человеком не был, и не хотел отказать в помощи человеку, находящемуся в какой-либо беде.

– Не могли бы вы подойти немного ближе, – попросил он.

– Я боюсь, что вы можете быть разбойником, который пытается выманить меня в темноту".

– Я не вор, - ответил он. – "Я лишь немощный старик и в бедствии. Я не в силах двигаться и причинить вам вред. Мне нужна только ваша помощь.

Его мольбы звучали настолько убедительно, что купец немного больше вышел со света костра. В темноте, он смутно разглядел разрушенную стену, окружавшую заброшенное кладбище, и ему показалось, что он увидел фигуру человека, стоящую рядом с разломом, где стена полностью разрушилась. Он подумал – какая она изможденная и слегка сгорбленная –действительно жалкий старик. Он, конечно, никак не может быть разбойником. И все же, опасаясь ловушки, купец вернулся в свет костра, поднял горящую ветку и пошел к разрушенной стене.

– Сделайте меньше света, я вас прошу, – задрожал голос, когда он приблизился. – У меня болят глаза и яркий огонь, мне вредит. Вот почему я оставался в тени, но пусть это вас не обескураживает. Пойдемте вперед друг мой.

Купец опустил горящий факел, но все же держал его перед ним. Он подошел к месту, где видел фигуру, неужели она была только в его воображении, без каких-либо манипуляций несколько сдвинувшись назад?

– Чем я могу вам помочь? – Спросил он. Далеко в пустыне снова завыл шакал и купец вдруг насторожился. Воздух около древнего захоронения, казалось, стал необъяснимо холодным – подумал он и уловил запах грязи, подобный запаху только что вырытой земли. Однако он подошел ближе, держа факел в опущенной в правой руке. – Что с вами?

– Я ранен, – ответил собеседник. – Подойдите ближе, чтобы я мог показать.

Купец сделал несколько шагов вперед. Он чувствовал себя неловко и подозревал, что это действительно может оказаться ловушкой, и что на него нападут из пустыни бандиты. Но он все равно приближался к темной фигуре, казалось, вовсе не разбойничьей, невозможно тонкой и хрупкой.

– Как вы были ранены в таком одиноком месте? – просил торговец. Фигура перед ним ничего не ответила, но переместилась немного вперед.

– Я прошу вас, уберите свет, – сказал он. – Мои глаза…

Как только он подвинулся чуть ближе, купец тут же поднял факел – чувство тревоги, почти подавило его. Он вскрикнул от ужаса, как свет пламени выхватил края древнего кладбища.

Существо, стоящее перед ним, действительно походило на живого человека, но подобие на том и заканчивалось. Свет факела высветил его, высокого и тонкого, на грани истощения, обернутого в лохмотья, похожие на остатки добротной одежды. Его лицо было обмотано грязными бинтами как у мумии, но через щель светился красный злобный глаз. Существо было облеплено комьями затхлой кладбищенской земли и медленно двигалось вперед, подняв большие руки, которые больше походили на совки с чрезвычайно рвущими длинными когтями, с которых падали большие комья земли. Здесь торговец понял – не было вообще никакого человека – а был гуль, живший на кладбище и пытавшийся его обмануть, чтобы устроить пиршество на его плоти. Он взмахнул перед ним факелом как мечом, монстр отпрянул. Он знал, гули боялись света, даже больше так огня. Как он это сделал, часть повязки, скрывающей его нижнюю часть лица, спала и он увидел большие зубы и клыки, все еще «украшенные» кусками гниющей плоти недавно съеденных трупов. С мольбой к Аллаху о его защите торговец сбежал назад к своему костру, пока гуль волочил ноги за ним.

В его имуществе был амулет, который был ему дан очень давно мусульманским священником. Как говорили, на нем было написано защитное заклинание, оберегающее от джиннов и других враждебных сверхъестественных существ. Хотя он и не верил в это, торговец все же носил его с собой, и теперь был очень рад, что он у него есть. Отложив факел, он отчаянно принялся его искать, так как было слышно приближение волочащего ноги гуля. Он шел очень медленно, как и говорили известные легенды, двигались они очень быстро, но в ходьбе совершенства не обнаруживали. Наконец торговец нашел амулет в смене одежды. Он держал его в защитном жесте в правой руке перед лицом – его левая рука нащупывала все еще горящий факел. Ужасное создание почти нависло над ним. Вдруг внезапно остановилось и отскочило с воплем, напоминающим вой шакала. Еще раз торговец воздал молитву во имя Аллаха для своей защиты и когда он проснулся, то около огня был один, запутавшийся в своих одеялах. Когда он поднялся на ноги, то первой мыслью было, что случившееся было просто дурным сном, но опустив глаза, он увидел в зажатый правой руке амулет и невдалеке от костра факел, который лишь дымился. Событие было реальным – гуль ушел. Он прочитал благодарственную молитву Аллаху за свое спасение.

На следующее утро, он рискнул сходить к древнему кладбищу, которое, ему привиделось и когда-то служило части теперь исчезнувшего города. Проходя между надгробных знаков, он заметил, что некоторые могилы были нарушены, а в одном углу, вблизи большого темного камня, имелась глубокая дыра, из которой исходил нечистый и резкий запах. Он не стал исследовать ее из страха что-то обнаружить в ее темных глубинах. Покинув кладбище, он упаковал свои вещи и продолжил свое путешествие, но с тех пор он стал намного осторожнее в суждениях относительно существования сверхъестественного.

Такие как в предыдущем примере сказки довольно широко были распространены во всех частях раннего Ближнего Востока. Многие путешественники для своей защиты от внимания таких неприятных существ как гули, часто носили личные амулеты и талисманы. Отдельные из этих защит, вероятно, были тем, что сейчас называют материальные предметы – хвост лисы, например, был особенно мощной защитой от джиннов; несколько переплетенных темно-красных нитей могли защитить гонца от взоров демонов или гулей. Ожерелье из коралла или определенных полудрагоценных камней использовались также в качестве талисмана, оберегающего от зла. В некоторых случаях могли использоваться воск или металлические бляшки со священным словом или именем, хотя они были гораздо шире распространены среди евреев, чем у ранних арабов. Например, металлическая пластинка с надписью יהוה‎ (мистический знак тетраграмматона [61]) должна отгонять демонов любого рода, в том числе джиннов и гулей. Лепешка пресного пасхального хлеба, висящая в доме, будет держать подальше от дверей афритов и гулей. Тот же талисман, лежащий в сумке, также будет защищать путника в дороге. Эти символы были особенно в ходу у евреев, а корни их уходили в талмудическую веру. И все эти предосторожности необходимой защиты путников они должны нести с собой – кто знает, в какой личине предстанет гуль, например, как в следующей истории – свидетельства самого раннего периода:

Однажды наследник принца ехал по широкой и каменистой долине. Никто не жил в этом месте, кроме немногих дряхлых отшельников, которые избегали любого контакта с внешним миром. Это была бесплодное и безлюдное место, особенно это почувствовалось когда солнце начинало садиться. Хотя наследник немного страшился дороги, но все же он в одиночку в вечерней прохладе решил ехать.

По дороге долиной, он ни с кем не встретился – пещеры отшельников были далеко и они, даже из любопытства, не смогли бы приблизиться. Даже звери не жили и не появлялись в этом унылом крае. Сам воздух источал смерть и запустение. Вечер, как это происходит в пустыне, становился все прохладнее, но наследник принца не останавливался и продолжал свой путь. И тогда, в тени большой скалы, он увидел женщину. Она была молода и красива, и была одета, как принцесса. Она сидела на большом плоском камне, частично в тени, посреди мертвой долины. Наследник принца придержал коня – он никогда не видел такого прекрасного создания и удивился – что она может делать в этом безводном крае. Его потянуло ближе к скале, где сидела женщина.

– Кто Вы? – спросил он ее. – И что Вы делаете в этом злополучном месте? Ваша одежда показывает, что Вы знатного происхождения, но я никого не вижу с Вами – ни слуг, ни охранников. Поэтому я спрашиваю снова, почему Вы здесь?

– Я – дочь шаха, меня выгнала из моего дворца ненавистная мачеха. Она сделала так, чтобы стражники привели меня в это ужасное и пустынное место, в надежде, что меня съедят дикие животные или укусит проползающая ядовитая змея. Она ненавидит меня за красоту и любовь ко мне моего родного отца – ее мужа. Она хотела, чтобы меня изгнали по его суду, и с этим она всячески очерняла меня перед отцом. Она ведьма! Она хочет, чтобы я умерла!

– Это не должно случаться! – воскликнул он, поскольку был ею уже покорен. – Пока я жив, этого не будет!

Девушка только рассмеялась, и наследник подумал, что она своими эмоциями обнаруживает признаки помешательства.

– Достойные слова, – ответила она почти насмешливо, – но я пробыла здесь слишком долго. Мир забыл меня. Мой отец уже оплакал мою кончину, и я теперь всего лишь в его памяти! Как бы то ни было, Вы не должны там появляться.

– Я возьму Вас во дворец отца, – заявил он. – Там Вы будете в безопасности, никто не сможет причинить Вам никакого зла.

– Тогда посадите меня на Вашего коня, – сказала она, – и я, конечно, поеду с Вами, подальше от моей мачехи.

Наследник принца спрыгнул с коня на землю, чтобы помочь ей. Как только он это сделал, земля вокруг скалы, где стояла женщина, казалось, начала подниматься и двигаться, как будто кто ее потревожил. Земля стала растрескиваться и раздвигаться, появились руки и стали хватать его за ступни и ноги. Ужасное зловоние распространилось в воздухе, сделав почти невозможным дыхание. Грязная лапа с длинными кривыми когтями схватила его за лодыжку и крепко держала, и тогда перед собой он увидел, как красавица стала медленно преображаться в тварь, которую можно увидеть только в кошмаре. К своему ужасу он понял, что округа у скалы была обиталищем гулей! Он был введен в заблуждение тварями, которые сейчас пытались пожрать его тело. Один из злого племени почти поднялся в седле его коня! Отшвырнув с ноги схватившую руку, он помчался назад к своей лошади, которая испуганно ржала и пятилась в испуге. Хотя он и не был суеверным, но в седельной сумке он прятал, как оберег от злых сил, плетение из красных нитей. И это ему помогло! Гули дышали ему в затылок, поднимаясь из разверзнутой земли, как покойники. Он открыл седельную сумку и выхватил магическое плетение. Опутав им пальцы он подставил руку под исчезающий свет, вызвав какое-то колдовство, которое известно, главным образом, евреям. Гули замерли в своем бездумном движении. И когда он взглянул на них, то казалось, что они распадаются, их сущности поспешно втягиваются между нитями на пальцах. Один за другим, пока все они на глазах не погрузились в сетку, которую он смял и затолкал к себе в сумку. По дороге долиной, он бросил скомканный клубок в глубокий овраг, наблюдая за его падением в темноту. Он продолжил свой путь, ничем более не обеспокоенный, кроме мыслей, как он чудом остался в живых. Его отец, принц, издал строгий указ, что во имя Аллаха посещение оврага запрещается навсегда, и постановил, что путники должны избегать долины. И так по сей день. Сыну князя, его тесный контакт с жуткими тварями, однако, не прошел даром – он заболел и вскоре умер от лихорадки. Это должно быть предупреждением для других путешественников.

Истории, подобные приведенной, показывали, как широко во всем древнем Ближнем Востоке было распространено верование в гулей, и насколько велик был страх перед ними. Они также показывали, что путники могут побеждать монстров. Однако это, похоже, не уменьшало обывательский ужас, и гули на всем Ближнем Востоке по-прежнему занимали центральное место среди ночных ужасов.

Хотя гули, как полагали, населяли уединенные места, такие как отдаленные долины и пустыни, но так было не всегда. Иногда они подбирались близко и к городам. Долина Хинном (также известна как Геена), например, околица Иерусалима, предположительно была их местожительством. Этим местом была городская мусорная свалка, которая бесконечно горела. Действительно, Геена стала первым именем для Огненной Бездны или Хеллы, куда был сброшен Сатана. В семитских умах она связывалась с грязью и болезнями и, таким образом, была превосходным жилищем для гулей и афритов. Немногие люди рисковали слишком приближаться к этому месту.

Понятие гулей и воскрешений живо в европейском менталитете. Само слово родилось в английском языке в викторианскую эпоху и, в определенном смысле, было упомянуто в контексте с новым поколением преступников, которые были связаны с событиями и достижениями в хирургии и медицине. Это были воскресители или “гробокопатели”, мужчины (а иногда и женщины), которые продавали трупы в медицинские учреждения, которые затем использовались для хирургических и медицинских экспериментов и в демонстрационных целях. Появились такие тяжкие преступления, как разграбление и самовольное выкапывание свежих погребенных трупов, которые затем передавались в медицинские учреждения. Это было названо темным движением, а участников его иногда называли "гулями". Их поведение было названо словом “ghoulish”[62], которое осталось в английском языке, и по-прежнему используются в наши дни. Самыми известными из всех этих “похитителей трупов” были Эдинбургские похитители тел, Уильям Барк и Уильям Хери, которые часто упоминались как “ирландские гули” (они оба имели ирландское происхождение), да и 1828 год, когда их преступная деятельность пошла в гору, поэтому часто упоминается как "год гулей".

По крайней мере, был снят один фильм с гулями, хотя в кинематографическом смысле, по сравнению с фильмами с вампирами, оборотнями и даже зомби, он успеха не имел. В 1933 году в Англии был снят фильм, в самый разгар монстромании на киностудии Universal Pictures, Гуль режиссера Ти Хейса Хантера, за который и был уволен из Gaumont-British Pictures.

В Гуле играли Борис Карлофф, вскоре после его успеха в Мумии и Седрик Хардуик, оба британских актера. Довольно неровный фильм, как считают, отличился тем, что был первым фильмом, награжденным британским советом киноцензоров (British Board of Film Censors) “Сертификатом У” (для ужасов), и одно время его прокат в Великобритании был строго ограничен. Позже он стал в Соединенных Штатах второсортным “культовым фильмом” и несколько раз «перевыпускался», последний раз – на DVD в 2003 году.

Другой фильм, “упрочивший”, гуля в общественном сознании, хотя и по совершенно другим причинам, была картина “Ночь гулей”, режиссера Эдварда Вуда младшего, более известного по его «Плану 9 из открытого космоса», возможно, одного из худших фильмов, выпущенных когда-либо. «Ночь гулей» он оставил на втором месте. Начали его в 1960 году, окончательный вариант вышел во 1983 году, потому что Вуд не мог убрать нестыковки. Из-за его чисто ужасающей направленности, фильм этот стал чем-то вроде “культовой классики” и еще раз выдвинул фигуру гуля на передний план страхов человеческого воображения. После выхода фильма на экраны, начали появляться книги (многие из них были ужасно написаны), со словом «гуль» в заголовках.

С древнейших времен конечной целью, которую преследовали маги, было создание самой жизни. Хотя, в комментариях к Талмуду высказывалось мнение, что лучшее, на что могли надеяться колдуны – создание элементарных форм жизни: верблюдов, быков и т.п. – тогда как гораздо более совершенные и сложные формы – как они сами, выходят далеко за рамки способностей человека. Этот вид созидания сохранялся только за Богом. Другие религиозные мыслители, считали, что, человек и ему подобные существа могут быть созданы посредством познания священных слов и символов, которыми пользовался Бог при сотворении Мира, они испытывали недостаток знаний и изощренности мысли, которые им может дать только Всевышний. Поэтому ранние раввины пытались создать таких существ, как 3-х летний теленок или бык, с помощью процесса, известного как “Магия Имени” – особые имена, которые произносил Иегова при создании Мира. Эти имена можно было найти в разных малопонятных экземплярах книг, таких как Талмудический Закон Творения. И это не следует рассматривать как запрещенная магия “правила Божьи произносились Его Святым Именем”. Подражая Богу, пытались сопоставлять звуки с буквами, и часто без особого успеха.

Процесс создания как завораживал, так и преследовал в тринадцатом столетии хасидов [63], группа пиетистов[64] и мистиков. Считается, что они были среди первых, использовавших слово голем, в обиходе обозначавшее бесформенную массу без каких-либо признаков жизни. Это был просто безжизненный материал, который возможно, использовал Бог для создания Человека. С помощью произношения особых имен, эти люди стремились создать гомункулуса, первоначально представляемого, как человечка, обладающего, в некоторой мере, признаками живого. Некоторые из них утверждали, что они обнаружили тексты, в которых содержались секретные слова Бога, переданные Моисею на горы Синай наряду с Торой и Талмудом. Они были произнесены, когда Бог создавал Адама Кадмона, прототипа человека, который в итоге стал сожителем Лилит и, которого пришлось уничтожить. Возможно, что самые ранние легенды о Големе исходят от этой группы мыслителей.

Наиболее ранним из этих мыслителей, как говорят, был раввин Самуил, отец иудейского царя, Благочестивого, (ум. 1217 году, автор книги Ангелов и сборника богословских и эзотерических работ), который, как говорят, сделал гомункулуса, сопровождал его на его путешествиях, и который, очевидно, мог мыслить и двигаться по своей воле, но не мог говорить. Некоторые, видевшие его, описывали его как карлика с серой кожей, что уважаемый раввин держал в банке или в коробке.

Именно среди немецких евреев не пропадал интерес к созданию гомункулусов. Здесь, многие раввины мучительно размышляли и много писали; хасиды рассматривали создание жизни из бесформенной материи. Другие выступали против греха попытки подражания Богу, но желание творить даже самые примитивные формы жизни продолжали преуспевать и развиваться.

В 1625 году писатель Йозеф Дельмедиго заявил, что "многие из этих легенд (о создании жизни) захлестнули, особенно, Германию". В средневековье территория, соответствующая значительной части сегодняшней Германии и Австрии, казалось, захлебнулась мистическими текстами, корни многих из них, по сегодняшним данным, находились в раннем Ближнем Востоке.

Подавляющее большинство их, как говорили, было частями Каббалы (Kabbalah или Q’balah) – мистических текстов, которые были сверхъестественным образом предъявлены Моисею, когда он был в Египте или на горе Синай.

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: