Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Выдающиеся подвижники русского монашества





 

Когда мы говорим о подвижниках рус­ского монашества, то имеем в виду людей, которые своей высокой жизнью особен­но угодили Господу и самоотверженными подвигами достигли святости и послужи­ли ближним. Это, так сказать, живые души, сияющие светом благодати, подвиг святой жизни которых никогда не погаснет в серд­цах поколений. Иные называют их «само­любцами», будто бы устроившими только свое спасение и не приносящими пользы другим; называют их людьми «узкого со­знания», за суровыми своими подвигами не видящими жизни и ее потребностей. Но эти святые люди заслуживают дру­гую оценку, несравненно более высокую, именно такую, какую им дал сам верующий народ. Народ их называет «святыми людьми Божиими», «подвижниками», «печаль­никами», молитвенниками, праведниками, и т. д., и т. п. И надо сказать, что верующий русский народ умеет тонко разбираться в людях и как-то инстинктивно чувствует своим сердцем нравственное достоинство личности и оценивает его, как должно.

Первыми подвижниками в истории рус­ского иночества были преподобные Анто­ний и Феодосий Печерские, которые сво­ей высокой и многотрудной жизнью и осо­бенными подвигами удивили не только сво­их современников, но самих Ангелов.

Преподобный Антоний, в миру Антипа, вначале подвизался на Святой Горе Афон­ской, где он и принял пострижение с именем Антония. (П. Казанский. «История право­славного русского монашества». М., 1885 г., с. 17). Затем он пришел на Киевские горы, и здесь, посреди дремучего леса, выкопал себе горную пещеру «не более как в две сажены» и в этой пещере служил Богу молитвой, псалмопением, трудом и многими други­ми подвигами. Сухой хлеб, и то через день, и простая вода, и та в меру, были пищей Ан­тония. Днем и ночью проводил он время в неослабных подвигах, не давая себе покоя. Подвиг уединения был особенно любим преподобным Антонием. Но враг рода че­ловеческого, видя святость жизни Антония и завидуя его быстрому преуспеванию, под­нял на него сильное гонение. Вражьи напа­дения велись с двух сторон: внутренней, те­лесной, и совне, со стороны людей, кото­рые стремились изгнать преподобного из места уединенного подвига. Преподобный Антоний был кроток и тих душой, своим изумительным смирением, необычайным терпением, с помощью Божией, «он побеж­дал козни вражии». Видя неотступность диавольской силы, увеличивал подвиг воздер­жания, не смыкал очей своих, бодрствуя

в бдении. Святость его жизни стала извест­на жителям, и к преподобному Антонию стали собираться другие, любящие подвиг и одиночество. Так малая пещера стала еще теснее, и преподобный Антоний вынужден был раскопать ее шире. Когда братий со­бралось несколько человек, святой старец оставил им свою пещеру, а сам, любя уеди­нение, выкопал в отдалении другую, где еще более стал трудиться и угождать Богу. Когда Господу угодно было поставить его насто­ятелем общины иноков, то преподобный еще более прежнего упражнялся в доброде­телях. Особенно он любил послужить ближ­ним. Своим смирением и терпением он из­умлял других и во всем был для иноков до­брым примером. Дивная жизнь преподоб­ного Антония, тихий подвиг, пламенность молитвы, постоянство и неослабность тру­да, ревность по Боге, жажда угодить Ему и стремление сделать доброе и полезное лю­дям были постоянной жизненной стезей преподобного. Характерной особенностью жизни преподобного Антония было посто­янное искание горнего мира. Жажда Богообщения и неразрывность со всем духов­ным горели в его душе постоянно. Поэто­му он уклонялся от суеты, от всего, что мог­ло разлучить его дух с Богом, избегая лиш­них разговоров и оберегая свое сердце от пристрастия к земному. Святая жизнь пред­уготовляет и святую кончину. Тихо, безмя­тежно, с сиянием радости на лице отдал он свой дух в руки Божии и, как корабль с со­кровищами добродетелей, перешел в иной, безбрежный, вечно обновляющийся мир, чтобы навеки соединиться с любимым Го­сподом.

Преподобный Феодосий, ученик пре­подобного Антония — основатель обще­жительного иночества русского. С малых лет лишившись отца, он не знал для себя иного утешения, как читать Святое Писа­ние, ходить в храм Божий. Однажды, вни­мая чтению Евангелия, он услышал сло­ва Спасителя: Иже любит отца или матерь паче Мене, честь Мене достоин:... и иже не приимет креста своего и вслед Мене гря­дет, несть Мече достоин (Мф. 10, 37-38). Эти слова так глубоко запали в юную душу Феодосия, что он решил раз и навсегда оставить суету мирской жизни и посвятить себя служению Богу. Будучи еще довольно юным, он отыскал пещеру преподобного Антония и умолял его взять к себе. «Чадо, — сказал ему Антоний, — ты видишь пещеру мою, она трудна для жизни. Ты еще молод и не вынесешь этого подвига». Но Феодосий жаждал именно подвигов и трудов и готов был перенести все. Так он стал учеником аввы Антония и подражателем его высокой жизни. Но нужно отметить, что жизнь пре­подобного Феодосия отличается по своему характеру от жизни преподобного Анто­ния. Если последний всю свою жизнь про­водил исключительно в суровом одиноче­стве, то преподобный Феодосий известен как человек широкой деятельности. Ког­да он стал игуменом, то его труды были на­правлены на создание общежития иноче­ского и на его усовершенствование. (П. Ка­занский. «История православного русско­го монашества». М., 1885 г., с. 21). Он не ща­дил сил для своих духовных чад. Заботился днем и ночью об их духовных и телесных нуждах. Терпел многие неприятности от своих же братий и особенно от невидимо­го врага — диавола. Последний воздвигал на него сильные искушения, разжигал его плоть, и поражал дух унынием и печалью. Преподобный Феодосий боролся с врагом слезной молитвой, терпением и трудом. Будучи крепким телом, преподобный слу­жил братии, как послушник. Он рубил дрова, носил воду, молол рожь, раздавал муку, сам пек просфоры. Братия заражалась ду­хом своего трудолюбивого игумена и востекала неуклонно к духовному совершен­ству. Одним из замечательных дел препо­добного Феодосия было введение Студий­ского устава в своей обители. Этот устав он перенес из Константинополя. Характер устава Студийского — строгость общежи­тельных монастырей Руси. Основные эле­менты его сохраняются в монастырях Рус­ской Церкви и поныне.

Русские иноки молятся преподобному Феодосию (равно как и преподобному Ан­тонию) во всех своих нуждах и искушени­ях. Они считают его отцом русского ино­ческого общежития, который и теперь неустанно печется о русском монашестве.

Святые мощи преподобных Антония и Феодосия покоятся в Киеве, в пещерах, вместе с другими подвижниками.

Замечательными подвижниками мона­шества особенно известен второй период русского иночества. Как уже было отмече­но выше, с XIV века русское иночество всту­пает в новый этап своего развития. Препо­добный Сергий Радонежский в северной части Руси основывает, можно сказать, но­вое монашество, отрешенное от мирской суеты, строго пустынное и возвышенное.

Преподобный Сергий, в миру Варфо­ломей, родился в Курской области. С мла­денчества возлюбил он монашеское жи­тие, так что по средам и пятницам он не брал материнской груди. Будучи отроком, он часто уединялся в маленькую молельню своей матери и там целые ночи проводил в молитве и слезах. Благочестивая Мария не раз говорила сыну: «Чадо, ведь у тебя и грехов-то еще нет — что ж ты так силь­но изнуряешь свое тело и несешь непо­сильные подвиги?». Но отрок Варфоломей кротко отвечал: «Не говори так, любезная мать моя, ведь Писание говорит, что и один день человек не может прожить на земле без греха». Ему не было еще и 18 лет, как он уже оставил житейский шум и поселился в непроходимых Радонежских лесах. Невоз­можно во всей полноте описать те подвиги и труды, которые юный Варфоломей со­вершал в маленькой тесной келии в одино­честве среди дремучего леса. Один Господь только видел те источники слез, те безчисленные коленопреклонения, многоднев­ные посты и всенощные бдения, которые юный подвижник приносил Ему, как чи­стую благоухающую жертву. Недаром враг рода человеческого, диавол, так яростно обрушивался на Варфоломея. Он не один раз с многочисленной своей темной ра­тью в глубокую ночь приходил к одиноко­му подвижнику, запугивая его страшными видениями и потрясая его убогую келию.

Чувствовал темный князь, что на этом ме­сте должна проявиться обильно благодать Божия и нерушимо стать, как маяк в бурном океане, святая славная обитель. Жизнь пре­подобного Сергия была в полном смысле слова подвижнической. Даже и тогда, когда около него стали собираться другие, он не оставлял своего сурового образа жизни. Да, сильно горело сердце Сергия к Богу! Глу­боко он понимал сущность христианско­го подвига и всей душой жаждал больших трудов. Жизнь горнего мира была так близ­ка его душе, что Ангелы видимым образом сослужили ему. И Господу угоден был под­виг преподобного. Он даровал Сергию дар чудотворения. И небесные гости: Пресвя­тая Дева с апостолами Петром и Иоанном посетили его убогую келию.

Святая обитель преподобного Сергия, основанная многими его трудами и сле­зами, и ныне светит, как путеводный маяк среди житейского моря. А святые мощи угодника Божия, покоящиеся в серебряной раке, влекут к себе все новые и новые тол­пы богомольцев. В Писании сказано: В веч­ной памяти будет праведник (Пс. 111, б), и память их не упразднится. Добродетель не может погибнуть, и никакие века истории не в силах затмить ее сияние.

Да, образ высокого подвижника — пре­подобного Сергия, как тихая звездочка, и поныне сияет на церковном небе и, благо­дарение Богу, что она не одинока.

Преподобный Серафим Саровский известен своей высокой жизнью во второй период истории русского иночества.

С юных лет, возгоревшись желанием по­служить Богу, он оставляет суету житей­скую и удаляется в Саровские леса. Еще бу­дучи послушником, Прохор (мирское имя преподобного) удивлял других подвиж­ников своей жизнью. Когда он был иеродиаконом, то однажды за богослужением увидел явившегося ему Господа с сонмом Ангелов и святых. И долго стоял тайновидец на амвоне, устремив свой удивленный взгляд на видение. А когда его поразила смертельная болезнь, к нему в келию при­шла Сама Царица Небесная с двенадцатью девами-мученицами. Тогда Она сказала дивные слова, относящиеся к преподобно­му: «Сей от рода нашего». Прикоснувшись к больному, Она исцелила его. И нужно сказать, что за особенную чистоту и дет­скую невинность преподобный Серафим был особенно любим Пречистой Девой. И как повествуется в его житии, Матерь Бо­жия несколько раз являлась преподобному или в тихом тонком сне, или совершенно наяву. Преподобный Серафим отличался своей любовью ко всем людям. Это был его особый дар. Он называл каждого человека не иначе, как словами «радость моя». За то и народ крепко любил преподобного. За многие сотни километров он шел к челове­ку Божию, неся все свои скорби и пережи­вания. И сколько отрадных слов было про­лито святым Серафимом русским людям! Надо сказать, что в это время среди народа уже стали появляться различные смущения, нестроения в самой Церкви, движения раз­личных сектантов и старообрядцев. Народ­ная душа чувствовала всю трудность спасе­ния и, переживая, тянулась к малой келейке Саровского подвижника. Но диавол не смог стерпеть подвига. Однажды разбойники напали в лесу на преподобного Серафима и нанесли ему смертельные раны. Только силой Божией старец остался жив. Укра­шенный многими добродетелями, он тихо приблизился к своей кончине. И какой же блаженной была эта кончина! Как неугаса­емая свеча, он в пламенной молитве предал свой умиленный дух Богу. В минуту пре­ставления Саровские старцы видели, как в ночное время огненный столп поднимался от келии угодника Божия Серафима к пре­столу Божию.

Замечательным подвижником русско­го иночества является и митрополит Московский Филарет (Дроздов). Это человек высо­ких дарований. С ранних лет он отличал­ся блестящими способностями. Но самые лучшие качества его души — это крепкая детская вера и гениальный ум. Какое див­ное сочетание! Поистине подобное мож­но найти только у избранников Божиих.

Митрополит Филарет занимал высокий пост первосвятителя Московского. Он ру­ководил жизнью духовных школ: семина­рий и академий — развивал и двигал впе­ред богословскую мысль, но в то же время он был и подвижником. Достаточно только взглянуть на его образ, чтобы увидеть в нем строгого аскета и человека высоко­го духовного подвига. Он был настоящий монах-святитель. Трудно в полноте изо­бразить его изумительную жизнь. Он не знал отдыха ни днем, ни ночью. Его свя­тительская келия была доступна для всех. Горячо он любил Бога, по-детски всецело доверял Ему. Любил он и святую Церковь Божию, и свой народ. Ревностно охранял свою паству от всякого заблуждения и рас­кола. В течение почти полувека мудро вел корабль Церковный к своей цели. Подобно древним святителям, хранившим чисто­ту православия, святитель Филарет может быть назван отцом Русской Церкви и рев­нителем святоотеческих традиций.

Сильное впечатление производит его вид. Небольшого роста, весь истонченный постом, он был полон духовной силы. Про­ницательный взгляд очей его трудно было

выдержать. Слава о нем разошлась далеко за пределы России, о нем знали всюду. И многие образованные иностранцы, при­езжая в Россию, стремились увидеть его. В безпрерывных трудах и подвигах святи­тель тихо приближался к своему закату. Не­задолго до кончины он увидел во сне сво­его родителя, который сказал ему: «Береги 19-е число...». Исполняя это слово, он каж­дое 19-е число служил Божественную ли­тургию и причащался святых Христовых Таин, и 19 ноября 1867 года тихо, безбо­лезненно отошел ко Господу. Светла о нем память у русского народа и русского ино­ка. Его образ дорог и для иерархов Право­славной Церкви. Он учит, как надо ценить все святое, возвышенное, Божественное, как надо любить святую Церковь Христо­ву, как надо дорожить святой верой и по- отечески всей душой любить свою паству и в целом весь народ.

Русское иночество украшается не только подвижниками, просиявшими дивными подвигами жизни, но оно имеет ряд под­вижниц, которые, невзирая на свое слабое женское естество, служили Богу изуми­тельными высокими добродетелями и уго­дили Ему. К таковым относится и блажен­ная Мелания, затворница Елецкая.

С самых юных лет она возгорелась жела­нием служить Богу. Испросив позволение родителей, она удалилась в монастырь на Каменной горе, где в тесной келии преда­лась суровой жизни. Боясь впасть в пре­лесть, она предалась руководству одной опытной старицы, жившей в соседней ке­лии, которая и вела ее к духовному возрас­танию. День и ночь проводила Мелания в непрерывных подвигах, трудах, молитве и слезах, коленопреклонениях и ночных стояниях. Ее келия была слишком тесна, так что прошедший в нее не мог повернуться боком. Святая за­творница вкушала очень мало и то раз че­рез день-два. Сухой хлеб и вода, которые подавали в маленькое оконце, были ее пи­щей. Совершенное безкорыстие украшало ее жизнь. Она решительно ничего не име­ла у себя в келии, кроме иконы Божией Ма­тери с неугасимой лампадой. Да и краткий сон ее сопровождался не иначе, как при-слонением к каменной стене.

Враг рода человеческого с особой си­лой восстал на блаженную Меланию. Он стал устрашать ее ночными привидения­ми. Страшные зверские образы бросались на нее, пытаясь ее погубить. В одно время, озлобленный терпением блаженной, диавол явно бросился на нее, схватил за во­лосы и бил головой о камни. Пришедшая навестить Меланию старица застала ее еле живой. Но Господь хранил свою избраниицу. За высокую подвижническую жизнь Он даровал ей дар прозорливости. Блаженная затворница видела будущую жизнь людей, как настоящий день. Своими мудрыми со­ветами она многих спасла от неожиданной смерти, подвигнув их к своевременному покаянию. Имела она от Господа и дар ис­целения. Особенно же любила детей. К ней приводили и приносили малых больных деток, и она клала на них свою руку, и бо­лезнь прекращалась.

Тихо блаженная приближалась к своей кончине. Господь открыл ей день и даже час ее отхода. Блаженная причастилась свя­тых Животворящих Таин Христовых и со словами: «Слава Богу, слава Богу за все», — тихо отошла в иной мир. Это произошло в 1836 году 11 июня. Три путешественника, проходившие той местностью, с клятвой заверили, что видели огненный столп, под­нимавшийся от келии Мелании до самого неба. После блаженной своей кончины Ме­лания многим являлась во сне и наяву. Она побуждала людей к исправлению жизни и спасению души.

Блаженная Ксения подвизалась в Санкт- Петербурге. Она несла высокий и труд­ный подвиг юродства. Оставив после смер­ти мужа высокое положение в обществе, блаженная Ксения день и ночь скиталась, осмеиваемая и оскорбляемая уличными людьми. Несколько десятков лет провела она в таком подвиге. Тихо переселившись в горний мир, она и поныне ходит среди людей, особенно где горе и слезы, утешая и радуя их своей молитвой и помощью.

Известны также своей высокой жиз­нью схиигумения Палладия (г. Смо­ленск), игумения Агния (Великолукский женский монастырь), страдалица Катенька, крестьянка Васса и много-много других подвижниц, которых мир не познал и не оценил, как должно, за их высо­кую и жертвенную жизнь, принесенную Господу.

Таким образом, русское иночество имеет много замечательных подвижни­ков и подвижниц, которые своей высо­кой жизнью угодили Богу и оставили на земле прекрасный урок для подражания. Мы упомянули здесь самую незначитель­ную часть этих «граждан Неба», а сколь­ко их остается неоткрытых, неведомых для мира сего и известных только одно­му Богу, Которому они отдали самое до­рогое — свою жизнь и все, что имели в жизни.

Но, говоря о «цветах иночества», т. е. о выдающихся подвижниках монашества и вообще о русском монашестве, нель­зя не коснуться при этом особой отрас­ли монашеской жизни — старчества, ко­торое является, если можно так сказать,

корнем иноческого дерева, на котором произрастает такое многообразие пло­дов монашеского делания.

 

Старчество

 

Старчество, или духовное окормление других, зиждется на высоком примере по­слушания Христа Спасителя, Который на Себе показал, что Он послушлив быв до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2,8). Старчество есть основание доброй мо­нашеской жизни вообще и, в частности, каждого инока, в этом нет сомнения. Это подтверждают и примеры святых отцов, которые во образ Спасителя возрастали и духовно совершенствовались прежде все­го на принципе послушания и подчинения своей воли воле высших себе. В подтверж­дение сказанного приведем рассуждение замечательного русского подвижника XIX века свт. Феофана, который считает, что новорожденному дитяти нельзя жить без матери, которая печется о нем, лелеет его и пестунствует; так новорожденному в духе нужен руководитель — старец, который следил бы за духовной жизнью инока и своей молитвой покрывал его от всех коз­ней лукавого. Жизнь под руководством свя­титель считает крайне необходимой. Без этого окормления инок легко может встать на путь совершенно ложный и гибельный, идя по линии самонадеянности и самоуве­ренности. Следовательно, надо держать­ся смиреннейшей части — послушания и покоряться человеку ради Бога. Старцы русского иночества полагали и полагают целью иноческой жизни не одни только внешние подвиги поста, молитвы и теле­сный труд, но и так называемое «внутрен­нее делание», т. е. внутреннюю жизнь духа с ее живыми проявлениями: вера в Бога, любовь к ближним, решительная борьба со страстями и искренним и частым откры­ванием помыслов. В этом заключается вся суть старческого руководства, в результате которого возможны несомненные плоды очищения и духовного возрастания хри­стианской души.

Сам старец живет в постоянной борьбе со своими страстями, постоянным молитвен­ным обращением к Богу и святым Его, при­обретши себе светлый, благодушный, про­ницательный взгляд на жизнь. Ему ведомы все человеческие немощи, и он исполнен величайшей снисходительной любви, но иногда и спасительной строгости ко всем; ему равно дороги богатый и нищий, знат­ный и простой, ученый и неученый, ибо он смотрит на них не со стороны их внешне­го положения, а со стороны внутреннего душевного устроения. Старец пришедшего к нему в келию любезно выслушает, успокоит, обласкает, может быть, добродушно и пошутит, а иной раз строго, но с любовью укорит, даст нужный спасительный совет и, благословив, отпустит с миром. И дивное действие производит, может быть, и убо­гая, но вся проникнутая небесным миром, верой и любовью келия старца! Сколько она видит мятущихся душ и горячих слез посетителей, которые, оставив у благодат­ных ног старца все свои земные скорби и тяжесть грехов своих, уходили облегчен­ные, обрадованные и овеянные небесным миром! И поистине старец в своей келье, что оазис в знойной, безводной пустыне, напаяющий измученные огнем страстей души и вливающий в них новые, свежие силы для дальнейшего странствования.

Основной сущностью старческого дела­ния является спасение душ человеческих. Ради этой великой цели и Господь прихо­дил на землю и пострадал крестным страданием. И святые апостолы призваны были стать «ловцами душ человеческих». И стар­цы примером собственной подвижниче­ской жизни, своей пламенной молитвой и добрым словом, а с другой стороны — пол­ным послушанием, откровением и довери­ем к нему духовных чад обретают души для Христа, спасая их для вечной жизни. Нуж­но с уверенностью сказать, что вопрос спа­сения души является наиважнейшим во­просом христианской жизни, и в то же вре­мя вопросом чрезвычайно трудным. Труд­ность его осложняется испорченностью человеческой природы и постоянным пре­пятствием в спасении со стороны темной, диавольской силы. Основными качества­ми в спасении души старцы считают пре­жде всего смирение, терпение и Молитву, а основными обязанностями духовных детей по отношению к своему старцу — исповеда­ние помыслов и полное послушание.

Об этих обязанностях скажем несколько подробнее.

Исповедание помыслов старцу должно быть непринужденное, полное, частое, ис­креннее. В виде помощи предлагается ру­ководимому вести запись помыслов, кото­рые и нужно потом открывать старцу.

«К ограждению себя от греха, — пишет об этом святой Антоний Великий, — будем соблюдать следующее: пусть каждый из вас замечает и записывает свои поступки и ду­шевные движения, как бы с намерением сообщить их друг другу». «Всякий помысел, и всякую скорбь, и всякое желание, и вся­кое движение не укрывайте в себе, — пи­шет авва Исаия, — но свободно открывай­те своему авве, и что услышите от него, то с верою старайтесь исполнить».

Откровение помыслов дает возможность руководимому в корне пресекать диавольские наваждения и уничтожать их в самом начале. Кроме того, откровение чрезвы­чайно сильно поражает духа гордости и дает человеку несказанный мир душевный и красоту святого послушания.

Другой главной обязанностью руководи­мого по отношению к старцу является по­слушание, как мы уже говорили выше.

Послушание должно быть совершенно добровольным, полным, безпрекословным и обязательным. Оно должно касаться и самых мелких частностей, и в то же вре­мя не останавливаться ни перед какими трудностями. Ученик не должен ни в чем противоречить старцу. Он должен слу­шаться по чувству глубокой любви к нему, полного доверия, не допуская осуждения последнего. Сила послушания так велика, что необыкновенно быстро поднимает ученика на ступень духовного возраста­ния. Особенно это качественно необхо­димо и ценно в наш двадцатый век, когда престиж послушания старшим заметно падает, и человек готов не считаться ни с каким авторитетом. Послушник, добро­вольно подчиняя свою волю другому, не теряет своего достоинства, наоборот, он, исполняя заветы Христа Спасителя, идет Его путем и тем самым приобретает себе высокую оценку. Кроме этого, святое по­слушание награждает послушника ис­тинным счастьем — глубоким душевным миром. Оно дает человеку основную хри­стианскую добродетель — смирение. Так учат об этом святые отцы.

«Послушание есть гроб собственной воли и воскресение смирения» (Прп. Ио­анн Лествичник).

Нужно сказать, что указанные особенно­сти нелегко исполнять послушнику. Враг рода человеческого, диавол, особенно яростно нападает на него, возбуждая в его душе чувство недовольства старцем, будто неправильными его указаниями; он стара­ется показать действительные или вымыш­ленные недостатки и пороки старца с це­лью унизить его в глазах послушника.

«Лютуют демоны на тех, которые отлича­ются повиновением своему отцу, — пишет преподобный Нил Синайский, — они скре­жещут на них зубами, ибо это повиновение спасает и злобных духов прогоняет».

С другой стороны, ослушание старца ве­дет инока к духовной гибели и дает повод к веселию демонам.

«Самочинник, без евангельского ведения и руководства шествующий, — говорит Марк Подвижник, — часто претыкается и впадает во многие рвы и сети лукавого». Старчество играет огромную роль в рус­ском монашестве. И самые высокие под­вижники в Русской Церкви, иерархи, свя­тые праведники шли к духовным высотам именно путем старческого окормления.

При этом напомним, что старчество, как таковое, процветает преимущественно в монастырях. Так издавна славилась стар­цами Киево-Печерская обитель, тихая и мирная Глинская пустынь, славная и мно­гострадальная Троице-Сергиева Лавра, Печерская обитель, Оптина, Валаам и дру­гие русские монастыри, в которых про­сияли многие старцы с их духовным опы­том, сильной и пламенной молитвой и тем мирным и кротким отеческим духом, в ко­тором всегда так нуждался русский инок и весь русский народ. Особенно дороги рус­скому иноку имена таких старцев, как пре­подобный Серафим Саровский, Сергий Радонежский, Амвросий Оптинский, Зосима Соловецкий. Имеются и теперь среди русского иночества добрые и смиренные молитвенники, имена которых в большин­стве случаев знает один только Бог.

Они в своем подвиге смиренны, терпеливы, безропотно несут всю тяжесть гре­хов человеческих. Как и всегда, переносят лишения, диавольские искушения и ниче­го не берут от этой жизни, кроме Креста Христова, увенчанного счастьем высокого страдания.

 

Глава 2. ХРИСТИАНКА

 

«Прости, о Рим, я умираю, за веру в моего Христа...»

Мы живем в XX веке, каким густым тума­ном отдалены от нас первые века христи­анства! Как слабо воспринимаем мы их в своем сознании. А какие дивные картины таит для нас заря христианской веры, ког­да благодатный свет Христов, как тихое благоухание или как пламя Божественного огня, разливался по всей древней Римской империи.

Какие кровавые события, полные трагиз­ма и вместе с тем тихого безропотного хри­стианского терпения, пришлись на этот период христианской эры! Недаром чут­кие сердца, дышащие пламенной любовью к Богу и святой христианской верой, вспо­миная период мученичества (I-IV века), всегда обливались слезами великой скорби по братьям-христианам, упитавшим своей кровью песок римских амфитеатров.

И особенно теперь, когда христиан­ская вера снова становится нетерпимой для мира, полезно нам вспомнить наших милых мучеников: братьев, сестер, отцов, матерей, зовущих нас за собой по стопам Христа.

«Мученица Твоя, Господи, Екатерина, зо­вет велиим гласом: Тебе, Женише мой, лю­блю и, Тебе ищущи, страдальчествую».

А так как святая вера в наших сердцах от сильных бурь жизни колеблется и угасает, то как бы надо нам чаще вспоминать, обращать свои взоры на тех, кто так пламенно любил Христа и так мужественно переносил за Его святую правду муки, страдания и смерть.

Мне очень хочется озарить светом вос­поминаний некоторые события первохристианской жизни, чтобы мы воодушевились терпеливо нести скорби настоящих дней.

Хотя теперь пока не льется святая кровь мучеников за Христа Бога, не терзают их тела яростные звери и острые мечи, не по­жирает их огонь костров и всякого рода му­чения, но ныне иные муки, иные тяжелые нравственные переживания, иные скор­би и страдания, которые, Бог знает, может быть, вскоре выльются и в открытое ис­поведание Христовой правды и получение венцов нетленных для любящих Христа.

Вечный город стоял на своих гранитных устоях, как огромная нерушимая скала. Его каменные стены, башни, амфитеатры, ка­залось, были так крепки, что никакая сила не в состоянии потрясти их или привести в разрушение.

Народы всего мира вложили в этот город свои сокровища, и он стоял, этот город, веч­ный Рим, как исполин, властвуя над миром.

Однако наступило время великих пре­образований. Небесная истина, так тихо и победоносно пришедшая на землю, овла­дела умами и сердцами людей. Заря но­вой эры уже освещала горизонты римских владений.

Язычество зверски, отчаянно хваталось за право на свое существование и даже на право господства. Огнем, мечом, железом оно подавляло сторонников Христа, топя их жизнь в крови невинных страданий. Но, как говорит древний писатель Тертуллиан, кровь святых мучеников была семе­нем для обильной жатвы учения Христо­ва, и один пострадавший за Господа под­нимал сотни, тысячи новых исповедни­ков за правду, свидетельствующих, что Иисус распятый есть истинный Христос, Сын Божий, Бог.

Пламя яростных гонений за Христа все больше и больше охватывало владения

Римской империи. И сам вечный город Рим был местом особенной борьбы язычества с новой христианской верой. Буйная, воору­женная до зубов злоба язычников столкну­лась с тихим победным шествием Христо­вым. Последнее, вооружившись терпением Креста Христова, незлобием и всепроще­нием, отдавало своих сынов, дочерей, от­цов, матерей, малых детей на ужасные муки за сокровище новой святой веры.

Не имея возможности открыто славить Христа своего и Бога, христиане ушли под Рим. Они в катакомбах (подземельях), каме­ноломнях совершали свое богослужение, особенно по ночам, а утром, чуть свет, как призраки и тени, расходились по домам.

Так наши первые христиане исповедали своего Господа. Так они молились и служи­ли Ему.

Вот снова на древний Рим спустилась тем­ная ночь. По узким мостовым города брели тени, закутанные в плащи и капюшоны. То были мужчины и женщины — христиане, собирающиеся на ночное богослужение. Они шли, уже простившись со своими до­машними, стариками и малыми детками. Один Бог знает, может быть, сыщики импе­ратора уже нашли место их сбора. Может быть, эта ночь для многих из них вообще является последней в жизни. Может быть, никто из них уже и не вернется домой, не увидит своих родных, милых деток. Но они все равно шли к условному месту на богос­лужение, выбирал затемненные улицы и переулки.

Тем более что прошел слух, будто кто- то из учеников Христовых должен быть на богослужении. Святой апостол Петр, или Павел, или еще кто. И как хочется ви­деть их в лицо, послушать их вдохновен­ные речи! Ведь Петр был столько времени со Христом, сколько он видел чудес Его.

Он может рассказать самые мельчайшие подробности из жизни и проповеди Спа­сителя.

Вот уже завиднелись отдельные могиль­ные памятники. Но тьма была так велика, что совершенно невозможно было разо­брать отдельные детали.

Мария шла первый раз на христианское богослужение. Ее влекло сюда более всего любопытство. Ведь как много разных слу­хов ходило по городу о христианах. Го­ворили, что они едят младенцев, пьют их кровь и вообще делают что-то невообрази­мое, нечеловеческое на своих собраниях. И вот вместе со своей тетей она решилась пойти, убедиться, что это не так, сама уви­деть всю правду.

По своему внешнему облику Мария была одной из лучших красавиц Рима. Ей от роду исполнилось всего 19 лет. Но еще большей красотой и благородством отличалась ее душа. Нежная, чуткая, отзывчивая ко всему высокому и прекрасному, она была пол­на мужества, безстрашия. Ведь и ее вместе с теткой Виргинией могли схватить пре­торианцы на христианском собрании. Но она все-таки шла, и ее сердце чувствовало, что она увидит этой ночью что-то особен­ное, необычное.

Вот они очутились на довольно обшир­ном пространстве. Крутом были стены. Могильных памятников здесь было боль­ше. Посредине кладбища стояла крипта. Это было большое сооружение в виде ча­совни. Людей было довольно много. Куда ни кинь глаз, фонари и фонари, хотя мно­гие пришли сюда без огня. Люди стояли тихо, безмолвно. Вдруг возле самой крип­ты вспыхнуло сразу несколько смоляных светильников, стало немного виднее. Тол­па христиан запела какой-то гимн, сначала тихо, потом громче, громче.

Мария никогда в жизни не слышала та­кой песни. Та же самая скорбь, которая вид­на была в движении отдельных людей, с ко­торыми сталкивались они с тетей на пути к кладбищу, теперь вылилась в этом гимне, только гораздо выразительнее, сильнее. А затем гимн стал могучим, сильным. Будто вместе с людьми поет все: кладбище, па­мятники, холмы, овраги. Головы, подня­тые кверху, казалось, видели там Кого-то, высоко-высоко в темном небе. Руки при­зывали Его снизойти на землю.

Когда пение смолкло, наступила минута ожидания, такая трогательная, что Мария и ее спутница вместе со всеми обратили свои взоры к звездам, как бы в ожидании, что случится нечто неожиданное и нео­бычное и что кто-нибудь действительно сойдет на землю. Нужно было быть сле­пым, чтобы не заметить, что эти люди не только чтили своего Бога, но горячо любили Его. И этого-то Мария не видела ни­где в язычестве. Там чтут богов, кланя­ются им, приносят им кровавые и другие жертвы, но чтобы от всей души любить Бога — это совсем новое. В Риме и Греции те, которые еще воздавали честь своим богам, делали это из боязни или из жела­ния заручиться их помощью, но никому и в голову не приходило, чтобы любить их. А здесь что? Христиане горячо любят Хри­ста, благоговеют пред Ним, и все это вы­ливают в своем трогательном, печальном гимне.

Вот из крипты вышел старец в плаще с капюшоном, но с открытой головой. Он вступил на камень, лежащий возле ко­стра. Толпа всколыхнулась, как волна на море. Послышались приглушенные голо­са: «Петр, Петр, Его ученик!..». Многие упа­ли на колени, другие простирали к нему руки, иные лежали ничком на земле. Наступила тишина, такая глубокая, что было ясно слышно потрескивание ко­стра. Слышен был отдельный стук колес на далекой дороге и шум ветра, игравший вершинами деревьев. Мария даже под­нялась на цыпочки, чтобы лучше видеть Апостола.

Старец поднял руку вверх и благословил знамением креста всех собравшихся хри­стиан. Все, как один, опустились на колени. Никогда еще в жизни Мария не видела по­добного зрелища. Огромная толпа народа, освещаемая костром, замерла на коленях, низко склонив головы.

У старца не было ни митры, ни дубового венка на голове, ни пальмы в руке, ни зо­лотой таблички на груди, никаких других украшений, которыми отличались жрецы Востока, Египта и других стран.

Вот он начал говорить, как отец, кото­рый наставляет своих детей. Учить их, как они должны жить, все терпеть, за все благо­дарить Бога. Он говорил им, чтобы они от­реклись от излишества и роскоши, чтобы любили нужду и лишения, любили чистые обычаи, правду, терпеливо сносили бы не­справедливость и преследования, слуша­лись старших, остерегались измены, обма­на, осуждения и чтобы во всем были добрым примером для язычников. Он учил их быть тихими, добрыми, справедливыми, чисты­ми не для того, чтобы этим хвалиться, что­бы только награду за это получить от Бога, а чтобы быть вместе со Христом, чтобы не быть изгнанными из Его общества, чтобы ради любви к Нему быть такими.

Ветер перестал шуметь в ветвях пиний, огонь поднялся прямо, стройным стол­бом к звездам, искрящимся на прояснив­шемся ночном небе. Когда старец загово­рил о смерти Христа, толпа совсем при­тихла: все затаили дыхание, и тишина сделалась еще более глубокой, так что мож­но было слышать биение сердец. Апостол рассказывал все, что он сам видел, что за­печатлелось в его сознании. Он говорил, как встретившись с Иоанном, они два дня просидели в великой печали без пищи и пития. Как они изнывали и убивались, что Учителя их распяли и умертвили совсем неповинно. Кто был ближе к старцу, видел, что, вспоминая, он и теперь плакал. Сле­зы текли по его лицу, белой бороде, одеж­де. Вот старческая голова, лишенная во­лос, затряслась, и голос оборвался, за







Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.