ГЛАВА 7. КУЛЬТУРа ДРЕВНЕЙ РУСИ

Киевская Русь к середине Х века занимала огромные территории от причерноморских степей до правобережья Западной Двины, но при этом оставаясь на периферии мирового культурного процесса. Страны, граничащие с Русью, к этому времени вступили в новый этап развития собственной и мировой истории, основывая свою духовную жизнь на мировых религиях. Русь оказалась единственнойязыческой территорией, окруженной странами, исповедующими монотеистические религии: персы исповедовали зороастризм, религию, близкую к монотеистической, Камская Булгария - мусульманство, Чехия, Венгрия, Болгария, Византия – христианство. Хазарский каганат принял иудаизм. В таком соседстве Русь, чьи огромные территории не были скреплены тесными политическими и духовными связями, выглядела варварской и отсталой.

Поэтому перед Киевом остро стоял вопрос выбора кардинального пути развития, того необходимого цивилизационного выбора, который должен был определить место страны в мировой истории. Настоятельная потребность единения, идентификации с большей общностью, нежели племя, страх перед необъятностью территорий становится жизненно важной задачей Руси. Объединение славянских земель в единое государство не могло происходить без интегрирующего духовного начала, таким духовным началом могла быть только религия, признаваемая всеми славянскими племенами. Могло ли такой основой послужить язычество?

Славянское язычество представляло собой совокупность различных верований и культов, но оно не было единым учением. Это соединение религиозных обрядов и огромного количества объектов религиозного почитания. Разныеплемена поклонялись различным богам, часто божества, популярные в одном регионе, не пользовались уважением в другом. В язычестве было мало черт, присущих одному народу. В лучшем случае, попризнаку общего культа объединялись отдельные племена, население отдельных местностей. Восточнославянские языческие божества, в отличие от античных, были не вполне антропоморфны, а нередко и прямо зооморфны или тождественны проявлениям стихий. Если Перуна и Мокошь все же представляли в человеческом облике (воин в шлеме и пряха), то это явно не относилось к Волосу, Хорсу или Симаглу. Все это свидетельствует о том, что славянская мифология была гораздо менее развитой и отрефлексированной, чем антропоморфная античная, германо-скандинавская, кельтская или индийская мифология.

Языческая мифология восточных славян была еще крайне несистематизированной, расплывчатой, неустойчивой; функции их богов часто переплетались между собой и многократно дублировали друг друга. К примеру, культ солнца, так или иначе, ассоциировался и с Хорсом, и с Дажьбогом, и со Сварогом, и с Ярилой, и с Купалой. Все представители, так называемой, высшей мифологии славян (верховные божества, олицетворявшие важнейшие природные, космические стихии) находятся между собой в совершенно неопределенных отношениях. Практически неизвестны никакие мифологические сюжеты с участием славянских языческих богов. Дело в том, что они к 10 веку еще не сложились в какую-нибудь каноническую версию, рассыпаясь на бесчисленные местные варианты общеславянского мифа. Еще важнее, что славянская мифология существовала не столько в вербализированном виде, т.е. в форме сказаний, былин, космогонических повествований и предфилософии, но жила практически – в обрядах и ритуалах, образе жизни, первобытной магии. Славянская мифология была аморфной дорефлексивной стихией и потому была самой жизнью, а не способом ее понимания и объяснения.

Едва ли ни важнейшую, чем высшая мифология, в жизни древних славян играла низшая мифология, окружавшая человека буквально везде: дома, в лесу, у реки. Это домовые, лешие, водяные, русалки, кикиморы, навьи и берегини, мары и моры, лихорадки. Одни из них покровительствовали человеку, другие оберегают его. Однако всех представителей низшей мифологии восточных славян более всего характеризует их амбивалентность по отношению к человеку: они добры, если их упросить, принести жертвы, и злобны и мстительны, если задеть их невниманием или опрометчивым поступком.

Сложная, многоуровневая система славянской мифологии была приспособлена к повседневной жизни людей: обращение к высшим силам было эпизодическим, приуроченным к природному календарю, праздничным ритуалам, посвященным силам плодородия; поэтому высшие силы были предельно отчуждены от потребностей и интересов основной части населения и постепенно вытеснены христианскими представлениями и образами. В повседневной жизни, заполненной случайностями, господствовали низшие силы, которые были всегда рядом. Общение с ними достигалось с помощью магии, к которой прибегал каждый взрослый житель русской земли.

Важную роль в жизни восточных славян играл культ предков, которые считались покровителями рода, и к их помощи прибегали ради заступничества перед другими сверхъестественными силами.

Низшая мифология восточных славян была древнерусской культурой повседневности и в этом качестве с некоторыми корректировками сохранилась до настоящего времени. Именно эта особенность восточнославянской мифологии оказалась особенно живучей и практически неустранимой из древнерусской и позднейшей великорусской культуры – не только после принятия христианства, но и после секуляризации культуры и общества.

Культурно-исторический и цивилизационный выбор, который предстояло сделать в 10 веке верхушке древнерусского общества, был не простым. И первым средством обновления религиозного культа был усовершенствованный вариант собственного язычества (пантеон восточнославянских богов). Стремясь к преодолению племенной раздробленности, князь Владимир попытался опереться на уже сложившиеся нормы и традиции, считая, что только таким путем можно достигнуть культурно-идеологического и государственно-правового единства Русской земли.

В 980 г. князь Владимир предпринял религиозную реформу, не выходившую за пределы традиционного славянского язычества, с целью упорядочить мифологический хаос, царивший в сознании восточнославянских племен. Был учрежден пантеон высших славянских богов во главе с Перуном, богом грозы и войны. Сюда же вошли Хорс, Дажьбог, Стрибог, Семаргл и единственный женский персонаж – Мокошь. Но в пантеон не вошли божества низшей мифология, которые особенно сильно отличались у различных племен, так как зависели от внешних условий и профессиональных особенностей. Все отобранные Владимиром божества были весьма абстрактны и обобщены. Они символизировали самые высшие силы, руководившие космическими и природными процессами. Эти высшие силы олицетворяли покровительство прежде всего месту – целому территориальному единству –Русской земле, а также и единому древнерусскому государству.

Реформированный князем Владимиром пантеон для большинства верующих стал более абстрактным, а значит и отчужденным от жизни, искусственным культом. Естественно, что Киевский пантеон не получил всенародной поддержки, он носил сословный, узкогрупповой характер, отражал корпоративные интересы власти. Хотя реформа язычества была безрезультатной, она была попыткой преодолеть аморфность картины мира, хаотичность природно-социальных отношений и связей, региональную вариативность и бессистемность восточнославянской мифологии, создав на основе языческого культа условия для формирования древнерусского государства и единой общепризнанной религиозной идеологии.

Киевский пантеон, тем не менее, сыграл важную роль в русской культуре:

Впервые была предпринята попытка к четкому структурированию мифологической картины мира, исчезла аморфность и размытость восточнославянской мифологии; впервые в культуре был предпринят опыт насильственного вмешательства власти в верования и сознание народа.

Кроме того, реформа подготовила общественное сознание к переходу от политеизма к монотеизму, сформировав представление о верховном божестве.

Но время язычества уже безвозвратно миновало. Вопрос о принятии монотеистической религии был решен.

Задача, стоящая перед Владимиром Святославовичем, не была неразрешимой альтернативой: все пути вели к монотеизму, но какая религиозная традиция является приемлемой и полезной для Руси? Князь прибегает к испытанному средству – выбору веры путем дебатов и опросов. До нас эта процедура дошла в пересказе Нестора в его "Повести временных лет", написанной через сто лет после принятия христианства Русью.

Волжские булгары, завоеванные князем Владимиром в 985 году, пытаются склонить князя к принятию их веры – мусульманства. Им было чем привлечь славянского варвара, ведь они были приобщены к высотам монотеистической религии. Летописец рассказывает, чем пытались мусульмане прельстить князя: совершить обрезание, не есть свинины, не пить вина, а по смерти иметь общение с гуриями в раю. Летописец опускает всю догматическую аргументацию, но в его свидетельстве отражена столетняя традиция христианства в его отношении к исламу.

Совсем на другом основании отвергли русские "римскую" веру, которая уже сложилась в своей догматике и обрядности. Летописец не столь категоричен к "латинству", как к мусульманам, ведь теперь речь идет о христианах. Но все же отношение славян к католической церкви было весьма настороженным, ибо римская церковь претендовала не только на духовную, но и на политическую власть. Она неявно и негласно заняла место Римской империи, а это противоречило интересам русских князей, и ставило под сомнение политическую самостоятельность Руси.

Аргументация иудеев изначально не могла иметь успеха. Как пишет летописец, Владимир уличил евреев в том, что они не имеют своей земли. Это имело принципиальное значение для славян, искавших духовные основы единения разрозненных племен, идеологию государственного строительства. Узнав, что земля иудеев в Иерусалиме, а сами они рассеяны по разным странам, так как Бог разгневался на их отцов и отдал эту землю христианам, русский князь, согласно легенде, увидел в этом признании свидетельство глубокого несовершенства религии иудеев, не смогшей объединить свой народ даже территориально, а не только духовно.

Основное место занимает в летописи беседа князя с греческим философом, который разворачивает перед Владимиром всю Священную историю от сотворения мира. Греческий философ объяснял князю догматы Воплощения, Крещения и Страданий Иисуса Христа. Летописец отмечает то сильное впечатление, которое произвела на князя эта речь. Предпочтение восточной ветви христианства было не случайным, на Востоке христианство приобрело типичные черты восточной мировой религии с ее абсолютизацией пространственного единства мира – отсюда его явная статичность, идейная и институциональная неизменность, традиционность, с акцентом на коллективное и всеобщее. Это были черты ментально близкие восточнославянскому язычеству, а значит, облегчавшие переход Руси от религии предков к мировой религии.

Христианство было принято на Руси в византийском варианте в 988 году. Можно сказать, что история русской культуры начинается с ключевого социокультурного события, перевернувшего жизнь древних русичей, изменившего их мировоззрение и поведение, включившего Древнюю Русь в поток мировой истории, - с Крещения Руси. Именно с этого момента для русской культуры в известном смысле начинается «осевое время»: события обретают свой свой неповторимый смысл; ход времени получает в сознании людей определенную направленность и начинает рефлексироваться как история. Однако своеобразие Древней Руси состоит в том, что, вступая в «осевое время» мировой и собственной истории, древнерусская культура не обретает ярких индивидуальностей ни в поэзии, ни в философии, ни в области религиозно-этических учений, ограничиваясь лишь персонификацией своих правителей и святителей, религиозных учителей и подвижников. Все это выражает системообразующее качество древнерусской культуры: коллективность, ансамблевость, которая проявляется в создании надындивидуальных произведений, человек не пытается выделиться, противопоставить себя другим.

Принятие христианства изменяет общественное мировоззрение, нравственную атмосферу общества. Смена язычества христианским единобожием вычленяет человека из природы, наделяя его свойствами, отличными от созданий всего остального тварного мира. Человек – подобие Бога, он наделен бессмертной душой. Догмат о Боговоплощении – это не только схождение Бога к человеку, но и восхождение человека к Богу, что возвышает человеческую личность. Для язычества человек – часть природы, он игрушка слепых сил вечного космического круговорота. Для христианства человек – нравственно вменяемая личность, он наделен свободой выбора, свободой волей, человек несет нравственную ответственность перед Богом.

Христианские этические ценности постепенно вытесняют языческую мораль, оказывают влияние на обычаи. Так, князь Владимир отказывался казнить разбойников, заявляя: «…боюся греха», выделяя как главную христианскую ценность милосердие.

Новая нравственная атмосфера способствует изменению ситуации внутри страны: новая религия с единым абстрактным, лишенным этнических признаков Богом, религия, нивелирующая прежние родоплеменные традиции и утверждающая принцип единения исключительно по вероисповедальному признаку, позволяет возникнуть единому культурному пространству, включает Русь в мир европейской культуры.

Принятие христианства облегчило общение с другими народами, которые ранее были убеждены в своем высоком культурном уровне, моральном превосходстве над Русью. Христианство прививает сознание единства всего человечества. Вместе с сознанием равенства пришло на Русь и сознание общей истории всего человечества. Больше всего в формировании национального самосознания проявил себя в XI веке митрополит киевский Илларион в своем «Слове о законе и благодати», где он рисовал общую предстоящую роль Руси в христианском мире.

Принятие христианства подняло престиж Древнерусского государства на международной арене. Европа перестала считать Русь варварской, ее стали называть христианнейшим народом. Христианизация Руси и женитьба князя Владимира на византийской царевне Анне позволили Руси вступить в семью европейских народов киевского престола. Киевская княжеская семья была соединена династическими связями с польским домом, норвежский король Гарольд был женат на дочери Ярослава Мудрого, другая дочь Ярослава была французской королевой, Анастасия Ярославна была замужем за венгерским королем Андреем I. Все это способствовало укреплению связей Руси с государствами Западной Европы, которые видели теперь в Древнерусском государстве не беспокойного соседа варвара, а равноправного члена общей семьи европейских народов.

Христианство создает базу для сакрализации княжеской власти, создается особая форма принятия власти – обряд возведения на престол князя, вполне соответствующий византийскому обряду венчания на царство. Если раньше князь был просто главой племенного союза, то теперь его власть освящена, дарована богом.

Введение христианства способствовало развитию русского литературного языка. Язык церковной письменности, тех книг, которые были к нам привезены или у нас переписывались, был литературным языком болгар. Благодаря болгарской письменности христианство выступило на Руси в виде высокоорганизованной религии с высокой культурой. Богослужение также проводилось на Руси на болгарском языке, он был языком высокой культуры, постепенно принимавшим восточнославянскую лексику, орфографию.

Основным проводниками книжной мудрости, заказчиками и ценителями ее выступают князья, опирающиеся на монастыри и монахов. Наибольших успехов христианское просвещение достигло благодаря епископским кафедрам и монастырям. В стране активно распространяется письменное слово. Церковная и светская литература представлена во всем многообразии жанров: это и летописи, и образцы ораторского искусства («Слово о законе и благодати Иллариона»), и поучения («Поучение» Владимира Мономаха), и житейская литература («Сказание о Борисе и Глебе»), и Хождения («Хождения игумена Даниила»), и притчи, и поучительная жанровая литература.

Развитию национального языка способствовало также и то, что миссионерская деятельность с X века велась на родном языке, а к XI веку основная масса служителей русской церкви состояла из русских людей.

Образованность начинает приравниваться к великим христианским добродетелям уже при князе Владимире, который после крещения Руси делом государственной важности считал «учение книжное» детей привилегированного сословия. Ярослав Мудрый поддерживает и развивает эту традицию созданием школы для детей старост и детей духовных лиц, где их обучали чтению, письму, основам христианства, счету. Появляются школы высшего типа, в них готовили людей к государственной и церковной деятельности, такая школа была при Киевско – Печерском монастыре. «Книжными мужьями» были Ярослав Мудрый, Всеволод Ярославович, Владимир Мономах.

Сильное влияние византийской и болгарской культур не лишает древнерусскую культуру самостоятельности и своеобразия. Князья не рабски приняли культурные влияния, исходили из приемлемости их для русского жизненного уклада. Так, Русь не восприняла право по римско-византийскому образцу. Древнерусское законодательство «Русская правда» основывалась во многом на обычном праве славян.

Христианство принесло с собой мысль о полном отречении от мира как высшей христианской добродетели и наивернейшем пути к спасению. У этой идеи оказалось достаточно много энтузиастов, уже в первое столетие существования христианства на Руси был основан киевский Печерский монастырь.

На древнерусской почве сформировался своеобразный тип святого, который отличался от западноевропейского и византийского типа святых. Русская духовность породила образ «страстотерпцев», «которых нельзя назвать в обычном смысле мучениками за веру, но которые описуются традицией как мученики непротивлению злу и, кроме того, как неповинные жертвы за грешный мир. От них требуется особого рода безответность, даже беспомощность, которая вовсе не обязательна для мученика, с силой исповедующего и проповедующего свою веру. «Страстотерпец» ведет себя как дитя, и чем больше детскости, тем чище явление жертвы… Сила «страстотерпца» - только в полном бессилии, соединении детской невинности с детской виноватостью.»1 Ярким примером таких мучеников являются Борис и Глеб, безропотно принявшие смерть.

Мы знаем, что во многих странах Западной Европы христианство насаждалось насильно. Не без насилия обошлось крещение и на Руси, но в целом распространение христианства на Руси было довольно мирным. Нет достоверных свидетельств о массовых насилиях со стороны Владимира. Ниспровержение идолов Перуна на юге и на севере не сопровождалось репрессиями. Идолов спускали вниз по реке, как спускали позже обветшавшие святыни. Народ плакал по своему поверженному богу, но не восставал.

Одним из счастливейших моментов принятия христианства на Руси было то, что распространение христианства шло без особых требований и научений, направленных против язычества. Это способствовало мирному вхождению христианства в народную жизнь и не позволило церкви занимать резко враждебную позицию по отношению к языческим обрядам и верованиям, а напротив, постепенно вносить в язычество христианские идеи, а в христианстве видеть преображение народной жизни. Нравственные устои народной жизни органически соединились с христианскими наставлениями. Так, важной христианской добродетелью является милосердие богатых по отношению к бедным и убогим.

Так, обычная щедрость становится милосердием, а это различные акты, ибо акт добродеяния переносился с человека дающего на тех, кому давалось, а это и было христианским милосердием. Так, князь Владимир проявлял заботу о нищих, повелевая им приходить на княжеский двор за подаянием.

Особо следует отметить отношения, сложившиеся между христианством и язычеством в народной среде. Народная культура напрямую связана с трудовой земледельческой деятельностью. В этой культуре язычество связано с кругом верований, регулирующих эту деятельность по сезонному годовому кругу. Эти верования превращали труд в праздник и воспитывали уважение к земле. Здесь христианство сумело найти компромисс с язычеством, сохранив этику, нравственные устои крестьянского труда. В конечном счете, язычество и христианство взаимопроникают друг в друга: языческое миросозерцание постепенно замещается христианским, а христианство выполняет функции, свойственные ранее только язычеству (ритуально-обрядовые, магические, культурно-регулятивные). Эти процессы мы наблюдали в Западной Европе, но своеобразие русской культуры состоит в том, что этот процесс не завершился в органическом синтезе двух мировоззренческих систем – христианства и язычества, а в отношении между ними установился драматический параллелизм – двоеверие. Причем двоеверие сохранялось на Руси в течение многих веков, а не составляло переходный этап от одних верований к другим, ибо еще в начале 20 века этнографы обнаруживали полноценные языческие верования и обряды в крестьянской среде.

Киевский пантеон, тем не менее, сыграл важную роль в русской культуре:

Но время язычества уже безвозвратно миновало. Вопрос о принятии монотеистической религии был решен.

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: