Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







АРТУР ВЛАДИМИРОВИЧ ПЕТРОВСКИЙ





Быть личностью

Личность как философское понятие имеет в виду целостного человека в единстве его индивидуальных способностей и выполняемых им социальных функций. На это философское понимание опираются психологи, разрабатывая проблему личности.

А как же обстоит дело в самой психологии? Речь идет о том, что психологи не могут объяснить и понять личность человека с помощью тех методов, которыми они располагают. Не случайно, что у нас нет общепринятой дефиниции личности как предмета психологического исследования.

Казалось бы, самым надежным путем преодоления трудностей является перечисление того, что образует личность, ее составных элементов и черт. На самом же деле представление о личности как коллекции личностных черт оказывается неэвристичным уже хотя бы потому, что стирает грань между понятиями «личность» и «индивид».

Ученые пришли к выводу: нельзя ставить знак равенства между понятиями «личность» и «человек», «личность» и «индивид». Человек – существо биосоциальное; преимущества и дефекты его физической организации властно влияют на течение его психических процессов. Однако биологическое, входя в личность человека, становится социальным. Остался ли индивид умственно неполноценным или стал почитаемым юродивым, т.е. своего рода исторической личностью, зависит от исторической среды. Природные особенности выступают в структуре личности как социально обусловленные.

А.Н. Леонтьев подчеркивал невозможность поставить знак равенства между понятиями «личность» и «индивид» ввиду того, что личность – это «особое качество», приобретаемое индивидом благодаря общественным отношениям.

Если личность допустимо сравнивать с мощным потоком заряженных частиц, то индивида можно уподобить нейтрино, которое пронизывает любую среду, не производя в ней никаких изменений. Безличность – это характеристика индивида.

Обратимся к основному источнику активности человека – к его потребностям. Можно предположить наличие у индивида некой социогенной потребности быть личностью. Именно личностью! Потому что потребность быть, точнее, оставаться индивидом в значительной степени совпадает с потребностью самосохранения.

О человеке судят не по тому, что он о себе говорит или думает, а по тому, что он делает. Так не следует ли предположить, что в единстве с потребностью что-то сказать друг другу по поводу общего дела проявляется также потребность как-то показать себя друг другу, выделить свой вклад в общую удачу.

Потребность индивида быть личностью становится условием формирования у других людей способности видеть в нем личность. Если рассматривать, к примеру, любовь и заботу деда о внуке объективно, то это отношение как момент персонализации продолжается в будущем любовью внука к деду, т.е. она возвращается. К.К. Платонов как-то шутливо заметил: «Я укажу вам одно заведомое отличие – животные не знают дедушек и бабушек!» В самом деле, только человек способен продолжить себя не только в следующем поколении, но и через поколение, создавая свою идеальную представленность во внуках.

Подобно тому как индивид стремится продолжить себя в другом человеке физически (продолжить род, произвести потомство), личность стремится продолжить себя идеально. Не в этом ли сущность общения?

Потребность индивида осуществить себя как личность, чаще всего проявляющаяся неосознанно, как скрытая мотивация его поступков и деяний, представлена в феноменах притязаний, склонности к риску, альтруизму.

Петровский А. В. Личность. Деятельность. Коллектив. – М., 1982, с. 214-247.

 

 

АУРЕЛИО ПЕЧЧЕИ

Человеческие качества.

Итак, все свидетельствует о том, что человеческая система вступила в эпоху больших скачков и перемен. Человечество не раз уже за всю историю своего существования переживало сложные, критические периоды, но никогда эти кризисы не достигали таких масштабов и не являлись следствием процессов, которые хотя бы отдаленно напоминали нынешнюю поистине головокружительную экспансию и неудержимый прогресс. Однако, при всей беспрецедентности этой ситуации и при всей нашей неспособности предсказать ее истинные последствия – она неопровержимо свидетельствует об одном – человечеству некого винить в ней, кроме самого себя, и выход из этого затруднительного положения у него только один: оценив смело, объективно и всесторонне суть происходящего, взвесив все свои силы и возможности, наметить абсолютно новый курс развития, с тем, чтобы отныне и впредь держать под контролем все, что оно совершает... Основная цель, таким образом, сводится к тому, чтобы все - как ученые, так и рабочие, как рядовые граждане, так и представители власти – смогли обрести более точное видение тех условий, в которых им предстоит жить и работать, и приспособить к этому свою систему ценностей и свое поведение. Совершенно ясно, что наибольшие шансы на успех в будущем получат именно те группы человечества, которым лучше удастся эта трансформация.

И здесь можно выдвинуть целый ряд более или менее равнозначных конкретных целей... Каждая из этих целей суммирует некие основные понятия и факты, которые необходимо знать современному человеку, и намечает те важные действия, которые он должен предпринять, с тем, чтобы создать соответствующие предпосылки для жизни и дальнейшего развития. Представленные здесь шесть целей связаны с «внешними пределами» планеты, «внутренними пределами» самого человека, полученным им культурным наследием, которое он обязан передать тем, кто придет после него, мировым сообществом, которое он должен построить, средой человеческого обитания, которую он должен защитить любой ценой, и, наконец, сложной и комплексной производственной системой, к реорганизации которой ему пора приступать... Предложенные шесть целей направлены, как уже сказано, на то, чтобы стимулировать более ответственное человеческое поведение в повседневной жизни, в политических делах, в научно-исследовательских изысканиях. Первейшая задача, таким образом, сводится не к тому, чтобы предложить конкретные решения для тех или иных проблем, а к тому, чтобы заставить людей задуматься и подготовиться, приобщившись к информации.

Проблема в самом человеке, а не вне его, поэтому и возможное решение ее связано с ним; и отныне квинтэссенция всего, что имеет значение для самого человека, являются именно качества и способности всех людей. Этот вывод можно выразить следующей аксиомой: наиболее важным, от чего зависит судьба человечества, являются человеческие качества – и не качества отдельных элитарных групп, а именно «средние» качества миллиардов жителей планеты.

Печчеи А. Человеческие качества. – М., 1980. – С.159, 261-263.

 

 

ПЛАТОН

Государство. Книга восьмая.

Демократия – Демократия, на мой взгляд, осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу некоторых из своих противников уничтожат, иных изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещении государственных должностей, что при демократическом строе происходит большей частью по жребию.

– Как же людям при ней живется? И каков этот государственный строй? Ведь ясно, что он отразится и на человеке, который тоже приобретет демократические черты.

– Прежде всего это будут люди свободные: в государстве появится полная свобода и откровенность и возможность делать что хочешь.

– А где это разрешается, там, очевидно, каждый устроит себе жизнь по своему вкусу.

– Казалось бы, это самый лучший государственный строй. Словно ткань, испещренная всеми цветами, так и этот строй, испещренный разнообразными нравами, может показаться всего прекраснее. Вероятно, многие, подобно детям и женщинам, любующимся всем пестрым, решат, что он лучше всех.

– Да ведь вследствие возможности делать что хочешь он заключает в себе все роды государственных устройств. Пожалуй, если у кого появится желание, как у нас с тобой, основать государство, ему необходимо будет отправиться туда, где есть демократия, и уже там, словно попав на рынок, где торгуют всевозможными правлениями, выбрать то, которое ему нравится, а сделав выбор, основать свое государство.

– В демократическом государстве нет никакой надобности принимать участие в управлении, даже если ты к этому и способен; не обязательно и подчиняться, если ты не желаешь, или воевать, когда другие воюют, или соблюдать, подобно другим, условия мира, если ты мира не жаждешь. И опять-таки, если какой-нибудь закон запрещает тебе управлять либо судить, ты все же можешь управлять и судить, если это тебе придет в голову. Разве не чудесна на первый взгляд и не соблазнительна подобная жизнь?

– Далее. Разве не великолепно там милосердие в отношении некоторых осужденных? Или ты не видел, как при таком государственном строе люди, приговоренные к смерти или к изгнанию, тем не менее остаются и продолжают вращаться в обществе; словно никому до него нет дела и никто его не замечает, разгуливает такой человек прямо как полубог.

– Эта снисходительность вовсе не мелкая подробность демократического строя; напротив, в этом сказывается презрение ко всему тому, что мы считали важным, когда основывали наше государство. Если у человека, говорили мы, не выдающаяся натура, он никогда не станет добродетельным; то же самое, если с малолетства – в играх и в своих занятиях – он не соприкасается с прекрасным. Между тем демократический строй, высокомерно поправ все это, нисколько не озабочен тем, кто от каких занятий переходит к государственной деятельности. Человеку оказывается почет, лишь бы он обнаружил свое расположение к толпе.

– Эти и подобные им свойства присущи демократии – строю, не имеющему должного управления, но приятному и разнообразному. При нем существует своеобразное равенство – уравнивающее равных и неравных.

Тирания – Ну, так давай рассмотрим, милый друг, каким образом возникает тирания. Что она получается из демократии, это-то, пожалуй, ясно.

– Как из олигархии возникла демократия, не так же ли и из демократии получается тирания?

– Благо, выдвинутое как конечная цель – в результате чего и установилась олигархия,– было богатство, не так ли?

– А ненасытное стремление к богатству и пренебрежение всем, кроме наживы, погубили олигархию.

– Так вот, и то, что определяет как благо демократия и к чему она ненасытно стремится, именно это ее и разрушает.

– Что же она, по-твоему, определяет как благо?

– Свободу. В демократическом государстве только и слышишь, как свобода прекрасна и что лишь в таком государстве стоит жить тому, кто свободен по своей природе.

– Когда во главе государства, где демократический строй и жажда свободы, доведется встать дурным виночерпиям, государство это сверх должного опьяняется свободой в неразбавленном виде, а своих должностных лиц карает, если те недостаточно снисходительны и не предоставляют всем полной свободы, и обвиняет их в мерзком олигархическом уклоне.

– Отец привыкает уподобляться ребенку и страшиться своих сыновей, а сын – вести себя наподобие отца; там не станут почитать и бояться родителей (все под предлогом свободы!), переселенец уравняется с коренным гражданином, а гражданин – с переселенцем; то же самое будет происходить и с чужеземцами.

– А кроме того, разные другие мелочи: при таком порядке вещей учитель боится школьников и заискивает перед ними, а школьники ни во что не ставят своих учителей и наставников. Вообще молодые начинают подражать взрослым и состязаться с ними в рассуждениях и в делах, а старшие, приспособляясь к молодым и подражая им, то и дело острят и балагурят, чтобы не казаться неприятными и властными.

– Но крайняя свобода для народа такого государства состоит в том, что купленные рабы и рабыни ничуть не менее свободны, чем их покупатели. Да, мы едва не забыли сказать, какое равноправие и свобода существуют там у женщин по отношению к мужчинам и у мужчин по отношению к женщинам.

– Если собрать все это вместе, самым главным будет, как ты понимаешь, то, что душа граждан делается крайне чувствительной, даже по мелочам: все принудительное вызывает у них возмущение как нечто недопустимое. А кончат они, как ты знаешь, тем, что перестанут считаться даже с законами – писаными или неписаными,– чтобы уже вообще ни у кого и ни в чем было над ними власти.

– Так вот, мой друг, именно из этого правления, такого прекрасного и по-юношески дерзкого, и вырастает, как мне кажется, тирания.

– В самом деле, все чрезмерное обычно вызывает резкое изменение в противоположную сторону, будь то состояние погоды, растений или тела. Не меньше наблюдается это и в государственных устройствах.

– Ведь черезмерная свобода, по-видимому, и для отдельного человека, и для государства оборачивается не чем иным, как чрезвычайным рабством.

– Так вот, тирания возникает, конечно, не из какого иного строя, как из демократии; иначе говоря, из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство.

Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 3. – С. 343-345, 350-352.

 







Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.