Ожившие страницы. Рассказываем вместе. И снова устойчивые обороты. Адаптирование. Книги

Наступит такое время, когда необходимость в ваших стихотворных опытах отпадет сама собой. Вместе с ребенком вы приметесь читать «Муху-цокотуху», «Бармалея», «Доктора Айболита», а вслед за ними — «Сказку о рыбаке и рыбке», «Сказку о царе Салтане», еще и еще раз убеждаясь в том, что ничего лучше пока не создано. Прозрачен язык, увлекателен сюжет, ничего вычурного, надуманного, понятного автору, но никак не ребенку, для которого написаны стихи.

И мой вам совет: до того, как приняться за чтение даже не слишком сложных авторских текстов, приучите ребенка действительно рассматривать в книге картинки.

Предпочтительно взять книжку, иллюстрации к которой дадут ребенку возможность вжиться в ситуацию, активно сопереживая героям.

Вот отвратительная грязнуля с огромной ложкой гоняется за бедной кошечкой. В комнате беспорядок, на полу лужа, на столе горы немытой посуды, в рваных башмаках поселились мыши. Увязав пожитки в узелок, кошка уходит из дома, а вслед за ней покидают свою хозяйку подушки, одеяла, посуда и все прочее — вариант всем известной «Федоры». Прыгая по лужам, девочка старается догнать их, но не тут-то было! В конце концов общими усилиями ее бросают в корыто, и вот она — чистая! румяная! на радость всем принимается жить по-новому: стирает белье, купает кошку, ремонтирует дом, разбивает вокруг него роскошный сад.

Все это не может оставить равнодушным. Есть из-за чего поволноваться: «Грязная девочка! Била кошку! Нельзя! Уйди!» — вместе с ребенком вы делаете энергичный жест рукой, отгоняя кошку в сторону.

Малыш не будет безучастно глядеть на картинку. Заражаясь вашими эмоциями, он моментально включится в действие. Он гонит со стола мышей и грозит девочке пальцем, жалеет кошку и гладит ее. Активное переживание ситуации, удивление, возмущение, радость, которые он испытывает, стимулируют речь, желание высказаться. Соответствующий словарь вы уже накопили. «Лужа!», «Грязь!», «Стой!», «Куда ты?» — восклицает ребенок вместе с вами.

Саркис, который еще и говорить-то толком не умеет, завидя на картинке Карабаса-Барабаса, лихорадочно листает страницы и зовет на помощь папу Карло: «Папа Ка! Иди сюда! Балабас! Бутина!» Выкапывает деньги из ямки и отдает их мне на хранение.

Сто раз на дню Сима изображает кошку, попавшую под машину. Она не послушалась, когда мы кричали ей: «Красный свет!» — и вот лежит на дороге с переломанной лапой. Раз! — и Сима замирает на полу. Два! — и он хватается за голову и в отчаянии раскачивается из стороны в сторону. «Беда! Беда!» — больше он пока сказать ничего не может, но и этого достаточно. Он не только научился говорить это слово. Он понял его смысл. Мышка разбила яйцо, у кошки сгорел дом, мышонок провалился в яму — все это беда.

Вы, наверное, замечали, что первые слова, с которыми родители обращаются к годовалому ребенку, чаще всего побуждают его совершить какое-либо действие. «Помаши ручкой — до свиданья, бабушка!» «Покажи, как ты маму любишь, обними, обними маму, поцелуй». Мы берем малыша за пальчик: «Где у нас кошечка? Во-он она». Ребенок то закрывает ручками лицо, то открывает: «Ку-ку». Ручки вверх: «Ура! Ура!»

Кстати о жестах: я учу ребенка говорить, и в моей системе жест не заменяет слово, он именно — и только! — подкрепляет его.

Как можно больше действия, активного соучастия. Разглядываем картинку и «крошим хлеб» утке, «посыпаем сахаром» кашу, маленькой тряпочкой «вытираем лужу» на картинке.

«Почему обезьянка в одной варежке? Где вторая? Потеряла?» Ситуация ребенку знакома. Отыскивая варежки, шарфик, шапку, мама много раз механически повторяла, а ребенок безучастно слушал эти слова. Теперь, обыгрывая ситуацию, вы энергично ищете варежку под шкафом, под столом, под диваном и находите ее — крошечную варежку, которую сшили специально для этого случая. Руку обезьяны вы тоже подготовили, вырезав ее по контуру так, чтобы варежку можно было надеть.

Ребенок с упоением машет точной копией настоящего веника по страничке, маленьким кусочком мыла «моет» девочку, наклеивает цветы в саду около дома. Мы разрезаем окошко на картинке, отгибаем получившиеся ставни: «Что там за шум? Что за мальчик бежит по улице? Да ведь это Буратино! Голый Буратино!» — и вырезанный из фотографической карточки Ваня выглядывает из окна, чтобы посмотреть, что случилось.

Это совсем не то, что, прислонившись к маминому плечу, слушать журчание незнакомых слов. Я еще не встречала ребенка, которого не удалось бы заинтересовать книгой при помощи таких приемов.

Однако, давая волю своей фантазии, вы должны зорко следить за тем, чтобы не слишком увлечься наклеиванием цветов и подметанием полов, забыв об основной задаче. Мы учим ребенка говорить — пусть говорит! Он накопил уже достаточный запас двусложных, односложных и даже трехсложных слов, для того чтобы вместе с вами рассказывать сказку.

Вот история поросенка, бездомного сироты, которому добрый гномик заменил родителей. Свой рассказ вы ведете по картинке так, чтобы малыш мог закончить фразу самостоятельно. Облегчите ему задачу, указывая пальцем на соответствующую слову картинку.

Жил-был… дед. У него был… дом. У дома была… труба. Из трубы шел… дым. Сидит дедушка у дома и вдруг видит — поросенок ест его дом. «Почему ты грызешь мой… дом? Здесь будет большая… дырка. Уйди!» И затем: «Вот тебе… ложка. Вот тебе… каша. Вот… суп. А вот… мыло. Вымой… копыта и иди… спать».

Или: «Была зима, и на улице было очень… холодно. Сидит заяц под кустом. Кругом… лес. В лесу… темно. Ночь. И думает заяц: „Бедный я, сирота. Мамы… нету, папы… нету. В лесу живет страшный… волк. У него огромная… пасть и острые… когти. Где-то лает… собака. А вот и… сова. Какие круглые желтые и страшные у нее… глаза! Боюсь я, всего боюсь!“ Вдруг слышит заяц чей-то тонкий голосок: „Не бойся, зайчик! Иди сюда! Я твой друг! Я спасу тебя“».

И все в таком роде. Ваши фразы должны быть четкими, лаконичными, абсолютно понятными малышу, заканчивать их ребенок должен хорошо известным ему словом, произношение которого вы раз за разом отрабатываете. Не говорите монотонно, сопровождайте рассказ выразительной интонацией и убедительными жестами.

Приучайте ребенка к устойчивым оборотам и целым фразам, которые в неизменном виде вы также будете повторять при каждом удобном случае: «Был день, и на небе светило яркое…» — «Солнце», — продолжит ребенок. «Была ночь, и на небе светила желтая…» — «Луна», — говорит он. Если луны нет, вырезаем и наклеиваем. В сотый раз ребенок обводит ее пальцем. И в сотый раз вы говорите ему одну и ту же фразу. Ребенку не только не надоело в энный раз слушать один и тот же зачин. Наоборот, он рад твердо усвоенной и узнаваемой формуле. Он и сам уже может продолжить фразу, стоит вам только начать ее. В хаосе слов, понятий, определений начинают откристаллизовываться для него устойчивые структуры:

«Жила-была курочка (кошечка, утка) и были у нее дети цыплята, (котята, утята)».

«Зайчик убегает, а волк быстро — быстро (вы перебираете пальцами но столу) догоняет».

«И сказал волк грубым голосом» (рычите). «И сказал зайчик тонким, писклявым голосом» (пищите).

«И волк (акула, щука) открыл свою страшную пасть».

«Волк постучал в дверь очень громко, и зайчик крикнул: „Боюсь!“

Однако не теряйте из вида перспективу: ребенок не должен, затиснувшись в жесткие рамки, усвоить некие убогие клише и выражать свои мысли по раз и навсегда затверженному стереотипу. Ни в коем случае! Ваши фразы — только зачин, позволяющий ребенку „танцевать от печки“.

„Не знаю даже, с чего начать!“ — вспомните, сколько раз приходилось вам говорить эту фразу. Начать иной раз бывает труднее всего — и мы помогаем ребенку сделать это. Стереотипы следует со временем разрушать, внося новые живые детали, поворачивая фразу и так и эдак. И самую большую радость доставит вам ребенок самостоятельным высказыванием, собственной мыслью, неожиданным ее поворотом — именно к этому мы и готовим его.

„Бабушка, какая у тебя худенькая ручка!“ Или: „Мама, какая ты красивая, знаешь?“ — можно представить, какие чувства испытывают мать и бабушка, когда ребенок, до шести лет не говоривший ни единого звука, самостоятельно находит нужные слова, чтобы выразить свою любовь к родным.

Внимательно просмотрев десять — пятнадцать детских книжек, вы убедитесь в том, что положения, в которые попадают герои, окружающая их обстановка, их действия и поступки неизменно повторяются. Это опять-таки дает возможность отрабатывать одни и те же слова — теперь уже не только названия отдельных предметов. Курочки, уточки, лошадки с „детьми“ бегают, плавают и пасутся на десятках и сотнях страниц. Кто-то кого-то догоняет, на небе либо луна, либо солнце, и ни один художник не упустит случая нарисовать около речки камыш. Никто не ходит с пустыми руками (лапами, клювом), все что-нибудь держат, несут, тащат. Имущество переносится в узелках, в окнах либо темно, либо горит свет. На штанах, мешках и рубахах заплатки. Бац! — и на голову зайца упало яблоко, а вот Буратино свалился в пруд. Девочка нарисовала дом, обнесла его забором. Но во дворе пусто! Ничего нет! Пусто в ведре у незадачливого рыболова, пусто в тарелках у несчастных котят.

„Колбаса, молоко — нету“, — заявляет Саркис, которому предоставляется случай сказать три известных ему слова. „Волосы нету, шея нету“, — делает он наблюдение, рассматривая Карабаса-Барабаса. „Волос нету, лысина“, — добавляю я. И эта лысина нам встретится еще не один раз.

Бревна, ведра, кадушки (Гриша называет их канистрами) — как тяжело тащить все это. Гриб держит тоненькими ручками собственную шляпу — тяжело бедному. Волк везет на спине лису — и ему тяжело. В который раз вы поражаетесь тому, какой длинный нос у Буратино, какая длинная борода у Карабаса-Барабаса, какая длинная коса у девочки Маши.

Разложив на стуле платок, набиваем его всякой мелочью, завязываем. Что там внутри, в узелке? У зайчика морковка, у чистоплотной кошечки кусочек мыла, платочек, зубная щетка. Что там внутри, в коробочке? Что внутри в сундучке? На вопрос, почему гуси-лебеди не заметили детей, Ваня отвечает: „Потому что спрятались там внутри, в яблоне“.

Не просто рубашка, а рубашка в горошек, в полоску, в клеточку. Приглядитесь к рисункам — других рубашек почти нет. И в своем красном с белым горошком костюмчике мышонок похож на мухомор. Девочка идет по дорожке босиком, у Дюймовочки вместо кровати — ореховая скорлупка, а на ногах у лошади, козы и ослика вместо ботинок копыта.

Мы приучаем ребенка всматриваться, вдумываться и сравнивать. И по прошествии некоторого времени я слышу талантливые высказывания.

Виталик. У церкви наверху вместо крыши корона! (Я уверена, что вам, как и мне, не захочется исправлять „корону“ на „купол“.)

Гриша. Хобот служит слону носом, рукой и одновременно ложкой.

Я. Зачем Иван положил перо жар-птицы в конюшню?

Я. Вот, познакомься, Ванечка, этот мальчик тоже Ваня! Ваня, (подходит вплотную, внимательно разглядывает своего тезку). Непохож!

Понравившуюся ему книгу ребенок просит у вас постоянно. Теперь, когда основное содержание ему известно, можно постепенно вводить пропущенные эпизоды, обращая внимание малыша на все новые и новые подробности. Какой прекрасный дом! Новая крыша! Новая труба! Вокруг цветы! А каким он был раньше?» — и вы возвращаетесь к началу и сравниваете две картинки.

Сравнивать надо постоянно. Это поможет ребенку установить связь между отдельными эпизодами. Для вашего ребенка грязная девочка, валяющаяся на сломанной кровати в ветхой избушке в начале повествования, и аккуратная маленькая хозяйка, наведшая порядок и живущая в уютном домике в конце сказки, — это две совершенно разные девочки. Вам придется объяснить малышу, что бредущая под дождем несчастная кошка — это та самая кошка, которая жила в довольстве и роскоши и у которой сгорело все ее имущество, ибо «Кошкин дом» — сказка длинная и, пока вы доберетесь до конца, ребенок может забыть, с чего же все начиналось.

Прежде чем перейти к непосредственному чтению авторского текста, вам долго придется адаптировать книгу, приспосабливая ее к восприятию малыша. Вы не сможете постоянно прерывать чтение, объясняя ему значение непонятных слов, встречающихся на каждом шагу, — да это бесполезно. Многочисленные подробности также усложняют текст, мешают охватить целое, в результате чего повествование распадается на ряд не связанных между собою эпизодов. И вам надо приучить ребенка следить за развитием пусть несложного на первых порах сюжета, ощущать и осознавать взаимодействие частей.

Первыми сказками, которые вы захотите прочитать ребенку, будут, конечно, традиционные «Волк и семеро козлят», «Колобок», «Репка», «Журавль и цапля». Ребенок как будто и слушает их, но если бы он мог говорить и вы попросили бы его ответить на ваши вопросы, то убедились бы в том, что понял он очень мало — даже в самой нехитрой сказочке встречаются слова, которые делают непонятным ее содержание. Если нормальный ребенок, несмотря на наличие в сказке непонятных ему слов и ситуаций, все-таки прекрасно улавливает общий смысл и в состоянии очень быстро усвоить сделанные мимоходом пояснения, то у ребенка с синдромом Дауна дело обстоит по-другому. В голове у него все сведения вперемешку, как в сундучке, в который вещи насовали как попало. И если мы хотим навести в этом хаосе порядок, мы должны стремиться к тому, чтобы его, пусть очень скромные, представления и познания были четки, конкретны и точны.

Присмотритесь к иллюстрациям в книге и подумайте, как можно объединить их общей сюжетной линией так, чтобы ребенок мог легко следить за нитью вашего повествования, При этом вам вовсе не обязательно опираться на авторский текст. Вы можете взять его за основу, а можете и не делать этого. Опустите подробности текста, которые усложняют его, отвлекая внимание ребенка.

Возьмем всем известную сказку «Журавль и цапля».

«Семь верст болото месил» журавль, который шел свататься к цапле. Журавля и цаплю можно показать, они есть на картинке, но все остальное остается непонятным. Ведь трехлетний ребенок с синдромом Дауна не знает ни что такое «верста», ни сколько это — «семь», ни как это — «месил», ни что конкретно месил. А что значит «свататься»?

Между тем, в книжке прелестные картинки. Журавль идет в гости по мостику с огромным букетом цветов, в крохотной корзиночке — колечко. Вход в дом цапли но лестнице, у входа фонарь и колокольчик. Цапля наряжается, глядя в зеркало. Бусы, расчески, на стене портрет, на пол упал платочек. Все эти детали можно обыграть. Пойдем-ка и мы в гости к цапле, вверх-вниз, вверх-вниз, правой-левой, правой-левой, темно, зажжем свет и позвоним в колокольчик. Переступая двумя пальцами правой руки, «шагаем» по ступенькам, левой рукой «включаем на лестнице электричество».

В доме журавля стол с угощением, кадушка с водой и, наконец, сам журавль на кровати с тремя подушками под головой. У изголовья свеча, на стуле одежда, длинные ноги не помещаются на кровати и торчат из-под одеяла.

Здесь не требуется никаких особых объяснений, все узнаваемо. И из всего этого, сохранив взаимные визиты журавля и цапли, можно составить собственную сказку, опустив не совсем или вовсе не понятный ребенку конфликт двух упрямцев.

Все в ней будет ясно, живо и увлекательно. Моем руки в нарисованной кадушке, дуем на свечку, поднимаем с полу платочек, примеряем цапле колечко, удивляемся — до чего же у журавля длинные ноги! Слова «бусы», «свет», «букет», «нога», «дом», «темно», «вода» — именно те, что входят в наш первоначальный словарь.

«Жила-была коза с козлятами…» Где жила? Как жила? Иллюстрации Марианны Беляевой дают нам полное представление о жизни дружной семьи. Мама-коза заготавливает на зиму капусту, козлята ей помогают: кто сыплет соль в кадушку, кто морковку тащит, а один, лежа на полу, опершись на кочан и закинув ногу на ногу, ест морковку, вместо того чтобы трудиться. Коза уходит в лес, и вот тут-то подбирается к дому страшный волк.

Так же иллюстрированы художницей «Петушок — Золотой гребешок», «Снегурушка и лиса», «Колобок», «Бомбовое зернышко». В нашей библиотеке это самые любимые книжки, дети 3–4 лет без конца требуют их, им никогда не надоедает рассматривать картинки, они находят в них все новые прелестные подробности. Устав от бесконечных повторений, я на все лады варьирую сказки.

Можно просто читать адаптированный вариант этих сказок ребенку, а можно, употребляя слова, которые ребенок заучивает на данном этапе, ввести в сюжет дополнительные подробности и эпизоды.

Рассматриваем картинки. Здесь и нож в лапе у злодея-волка, и пасть его, и острые зубы. У козы рога и копыта, она отправляется в лес, взяв с собой палку, узелок, лукошко, в лесу бабочки летают, грибок растет под елкой. Дом, труба, вода, молоко, подушка, рубашка, шапка — вон сколько нужных нам слов! Волк идет с раздутым животом, мама-коза бредет за ним и плачет — отдай мне, пожалуйста, моих детей! А какой беспорядок в доме! На полу лужа, разбит горшок, молоко вытекло. Волк разорвал подушку, по всей комнате летают перья. Картинку, которую нарисовал кто-то из козлят, он от злости тоже разорвал. Опрокинул бочку с квашеной капустой. Все эти слова ребенок произносит вместе с вами.

Не нужно никаких сусеков и амбаров: шелковая трава, студеная вода, волчье горло, которое требуется перековать у кузнеца, тесто на голове у лисы, выступившее вместо мозга, — все это непонятно. Безусловно, читая народную сказку, мы погружаем ребенка в стихию народной речи с ее ритмом, музыкальностью и образностью. Но все это приходится на время отложить. Не обольщайтесь тем обстоятельством, что ваш ребенок «любит, чтобы ему читали». Мы должны не просто читать книгу, мы стремимся к тому, чтобы она была понятна. Библиотеку малыша вам придется составлять таким образом, чтобы книги в ней последовательно закрепляли и дополняли пройденный материал соответственно системе ваших занятий. Подбор книг в данном случае — это, по существу, подбор учебников, и вы берете на себя роль их создателя.

Теперь покупать книги вы будете не так, как раньше. Вас привлекут не только нарядные издания: вы полистаете книгу и определите, есть ли в ней подходящие картинки, иллюстрирующие то, над чем вы работаете, сможете ли вы, глядя на них, сочинить собственную сказку, насколько текст книги удобен для адаптирования. Вот очень красивая, толстая книга — но ведь на картинках одни уточки, хоть и в разных вариантах. И слов, которые ваш ребенок сможет сказать, глядя на эту, страничку, всего два — вода и камыш. А вот другой вариант: в книжке только то, что уже давно пройдено. Здесь все те же луна, вода, дом, дым, труба, собака… ничего нового.

Ваша работа над книгой позволяет ребенку приобретать и закреплять все новые и новые знания. Разработка отдельных эпизодов сказки под разным углом зрения, во все новых и новых аспектах и вариантах дает ему возможность значительно расширить свои представления. Ребенок не только учится говорить — развивается его фантазия. Но при этом нельзя упускать из виду отдаленную цель. В конечном счете мы стремимся к тому, чтобы ребенок мог следить за ходом повествования без дополнительных разъяснений. Чтобы в перспективе смысл каждого слова, предложения, сказки в целом доходил до него сразу, несмотря на все сложности литературного — не бытового! — языка. Но это произойдет еще очень не скоро.

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: