Власть царску вера утверждает»,

- писал в оде «Вольность» Александр Радищев, которая Екатерина II назвала «бунтовщиком хуже Пугачёва».

Следует, однако, ещё раз повторить, что жестокость и вероломство, коими сопровождалась вся имперская история захватов и завоеваний, были отнюдь не проявлением собственно русской натуры, а самодурством царских держиморд, благословляемых поповщиной. Русский народ, как таковой, в том не повинен. Хотя в этих завоеваниях и проливалась кровь русского народа, но войны эти были не народными, не национально-освободительными, не оборонительными, не партизанскими, не отечественными: то были войны захватнические, имперские.

Православие - смердящее «духовное наследство» рабовладельческой Византии - привнесло в русский характер прежде совершенно несвойственные ему деспотические черты: коварство, лукавство, спесивость, религиозную нетерпимость. Иудовизантийщина нанесла страшный удар по нордическим основам нашего самосознания, которое во многом утратило понятие Чести, являющееся стержнем свободной личности. Растленная дряхлеющая империя как дурной болезнью заразила нас, «наградив» такими гнойниками, как ханжество, лесть и раболепие. Она развратила душу Язычника, выучила низким хитростям, подлой изворотливости, блудливой лживости и двуличию.

В деформации русского психотипа виновна «русская» православная церковь. Оправдывая разделение общества на рабов и господ, она сеяла низкопоклонство перед вышестоящими и хамство по отношению к нижестоящим. Она не только не способствовала русскому единству, но напротив, после «крещения» дробление Руси шло в ногу с её иудохристианизацией, почти на пять веков погрузившей Русь в кровопролитные братоубийственные распри (30).

Именно церковь взращивала ничем не оправдываемую слепую жестокость. Как можно назвать молитву двух кровнородственных русских князей перед сражением к одному «спасу» о помощи в погублении врага, т.е. другого русского же князя?

После смерти в 1212 г. владимирского князя Всеволода Большое Гнездо, его сын Юрий дважды воевал Ростов, один раз - Новгород и в этих междоусобных войнах был безжалостен даже к пленным. Перед знаменитой Липицкой битвой он отверг предложение о мире и заявил

своим воинам и воеводам: «Человека же кто иметь живаго, то сам будет убитъ... да не оставим ни одного же живаго, аще кто ис полку утереть, не убить имемъ, а тех вешати или распинати».

Ещё пример. Когда 12 марта 1169 г. христолюбивым воинством Андрея Боголюбского был взят Киев, то: «не было пощады ни старым, ни малым, ни полу, ни возрасту, ни церквам, ни монастырям» (Костомаров Н.И. «Русская история в жизнеописании её главнейших деятелей». М., 1990, с. 83). Такого зверства, как утверждает летописец, «...и поганые не творили».

Далее. В 1397 г. московский князь Василий 1 с боем захватил Торжок. Пленных граждан Торжка, числом 70 человек, терзали на площади московской. «Они исходили кровию в муках; им медленно отсекали руки и ноги и твердили, что так гибнут враги государя московского», - пишет Карамзин в «Истории государства Российского» (т.5, с Л 35). Мыслимо ли было такое в Языческой Руси?

Когда тверичи восстали против ордынского ига и убили сборщика податей Чолхана, тогда московский князь Калита вместе с ордынским войском разгромил, дотла сжёг Тверь и побил множество её жителей.

Каловыбороционист Александр Невский, сотрудничавший с оккупационным режимом, собственноручно пытал и увечил своих же новгородцев, возмущённых непосильной ордынской данью. Если причисленный к лику «святых» татарский угодничек Александр поступал так с сородичами, то надо думать, как обходился он с чужеродной чудью (3 1), которой, по словам летописи, «побил бесчисленное множество».

А вот как расправлялись не с какими-нибудь «погаными», а опятьтаки с непокорными новгородцами в 1570 году: «Горожан приводили сотнями, пытали, жгли на малом огне с утончёнными приёмами, затем почти всех приговаривали к смерти и везли топить. Окровавленные жертвы привязывались к саням и их по крутому откосу спускали к быстрине, где Волхов никогда не замерзал. Несчастные погружались в пучину. МЛАДЕНЦЕВ ТОПИЛИ, ПРИВЯЗАВ ИХ К МАТЕРЯМ (выделено мною. - Д.). Опричники с пиками стояли на лодках и наблюдали, чтобы никто не спасся» (К.Валишевский, «Иван Грозный». М., 1912, с. 275).

Но если такие казни, достойные лишь «кроткого» царя Давида, творились по отношению к своим же, русским, православным, то понятно, что эти «герои» делали с иноверцами. Тот же Валишевский пишет о действиях армии Иоанна Грозного (32) в Ливонии: «Тут было всё: и женщины, изнасилованные до смерти, и дети, вырванные из чрева матерей, и сожжённые жилища, и уничтоженные урожаи... По словам одного летописца, они выбирали наиболее красивых пленниц и, насытив с ними свои похотливые желания, они привязывали их к дереву и упражнялись в стрельбе по этим живым мишеням»

(К.Валишевский. «Иван Грозный». М., 1912, с. 202). Вот что вытворяли «человеколюбивые» православные иудохристиане, взывающие к терпимости и милосердию только тогда, когда их собственной шкуре грозит опасность. После поражения Наполеона, Венского конгресса и утверждения «Священного союза» монархов «во имя христианской религии», царская Россия, будучи «жандармом Европы», творила там то, что сегодня творят США. Так, в 1849 г. стотысячная русская армия задушила венгерскую революцию.

Мне стыдно и больно признавать все эти злодеяния, совершённые моими православными соплеменниками; ведь я тоже - Русич. Но никуда от этого не денешься. Единственное утешение в том, что так было не всегда: не таковы были наши ЯЗЫЧЕСКИЕ предки.

Терпимость, радушие и гостеприимство были национальными чертами славянорусов. Они проистекали из сознания своей силы. Великодушие - удел сильных, а не слабых: оно соответствовало высоконравственному Языческому принципу веротерпимости, или свободы совести.

Язычество в многообразии своего видения Мира является наиболее свободной мировоззренческой системой. В Язычестве нет догм, которые объявляли бы какой-либо народ или какое-либо иное религиозное мироощущение враждебным только потому, что

оно ИНОЕ. Ведуны поучали, что ко всему надо относиться с уважением, ибо если ты чего-то не понимаешь, это не значит, что непонятное является Злом.

Наше природное миролюбие и дух добрососедства издревле проявлялись в нашей уживчивости с другими племенами. Мы не питали злобы к чужеземным богам и нравам. Но именно эти наши достоинства помешали нам дать им своевременный отпор. Известно, что княгиня Ольга настаивала, чтобы Светослав принял крещение, а «он и не думал прислушиваться к этому; но если кто собирался креститься, ТО НЕ ЗАПРЕЩАЛ (выделено мною, - Д.), а только насмехался над тем» (Повести Древней Руси 11-12 вв. Л., 1982,с. 147). Но как только византийское православие (33) получило власть на Руси, оно безжалостно расправилось с инакомыслящими. Во многом из-за своей терпимости и пало Язычество. Ведь если что не заслуживает терпимости, так это сама нетерпимость, - указывал великий просветитель Жан-Жак Руссо, чей революционный радикализм проистекал из высоких этических принципов.

Со времён патриархата и возникновения рабовладельческих государств, войны неизбежно сопровождают всю историю человечества.

Известно, что и наши дохристианские предки совершали военные походы на сопредельные земли. Русь налагала дань, когда вошла в пределы мордвы и чуди, и ничего особенно обидного в том не было, ибо повсюду установлено: слабейший платит. Народы эти (которые

«суть иные языци») признали себя подданными (т.е. дающими дань) Руси. Что ж, дело привычное, терпимое.

С самого начала своего возникновения Древнерусское государство было многонациональным, или, вернее, многоэтническим образованием. По размерам оно равнялось Византийской империи, империи Каролингов или Римской империи. Древнерусское государство объединяло под своей эгидой много разноязычных народностей, много крупных и мелких славянских, угроинских, балтийских племён.

И, несмотря на разноплемённость этого государства, никаких национальных проблем в нём не возникало. Конечно, немаловажную роль в этом играло то положение, которое занимали славяно-русские племена в своей державе - они были её этническим стержнем и составляли более половины населения. Но главное – в другом.

Наши дохристианские предки, руководствуясь высоконравственными Языческими принципами веротерпимости, сравнительно безболезненно, почти бескровно вживались в области соседних угро-финских племён. Ни в эпосе, ни в древних сказаниях не упоминается о межэтнических войнах с угро-финнами, населявшими Северо-Восточную Европу до прихода туда славянорусов.

Ко всем этим многочисленным неславянским народам Русы-Язычники относились в высшей степени уважительно. Они никогда не ломали традиционный образ жизни народов, связанных с ними данническими отношениями, никогда не стремились навязать им свой язык,

религию, культуру, обычаи и внутренний социальный строй. Да и не было между новосёлами и старожилами культурно-духовных барьеров! Ведь и славяно-русские и угро-финские религиозные воззрения имели один и тот же естественный исток - почитание БОЖЕСТВЕННЫХ СИЛ ПРИРОДЫ.

Разные народы по-разному чувствовали, называли, чествовали эти Силы; в этом отражалось их своеобразное этническое мышление и различие архетипов. Но, несмотря на все эти внешние различия, этнические Языческие религии - это ветви одного дерева, укоренённого в плодородных недрах общеязыческого культурного наследия человечества ещё в палеолите.

Славянорусы-Язычники всюду находились в сфере своей собственной общечеловеческой (а не иудохристианской) культуры. Их обычаи и нравственные устои совпадали, по большому счёту, с таковыми всех местных, подданных им племён, и они ни на какие народы не смотрели сверху вниз, и не чувствовали себя среди «чужих» действительно чужими.

Язычество - в самом широком смысле слова - не имеет государственных границ, и поэтому Язычники не считали соседей «иноверцами»; ведь все Языческие народы, по сути, почитают одни и те же Высшие Силы, лишь называя их по-своему.

Никаких этнических сил на Вселенском уровне быть не может; нерукотворные Силы Природы не имеют расово-национальной окраски, как не имеет её сама Всеобщая Праматерь-Природа. Солнце светит всем. Одна и та же Сила - Ветер проносится над землями «своими» и «чужими». Александр Македонский, ученик Аристотеля, вопрошая оракул Амона, вовсе не считал, что обращается к чужому богу; для него Амон - это всего лишь иное имя Зевса. Дельфы были сакральным центром античного мира: там находился знаменитый Омфал - «Пуп Земли». В древнейшие времена Дельфийский оракул прорицал от лица Геи – животворящей матриархальной Богини, позже оттеснённой Аполлоном. И к помощи этого оракула прибегали не только эллины, но пилигримы со всей тогдашней Ойкумены: этруски, фракийцы, кельты, персы, ливийцы, сарматы, скифы... Не случайно в античных хрониках постоянно отождествляются Божества разных народов.

Язычество - это общенародное (в масштабе Земли) культурное достояние. Отношение к Силам Природы - как живым сверхсознательным Сущностям (Божествам, Духам, Хозяевам) должно сближать живущие на одной планете народы. Всё сказанное отнюдь не исключает

любви к СВОЕЙ Родной Земле. Каждый народ почитает СВОИХ родовых предков; предков исторических и духовных; Духов-Предков. Но при этом среди подлинных Язычников невозможна межрасовая, межнациональная, межрелигиозная вражда. Исключается также и устроение гражданского общества по одному лишь вероисповедальному признаку (34).

Если под национализмом понимать генетически обусловленную любовь к своему народу, к его исконной Языческой культуре, то я - националист. Я люблю славянорусскую традиционную культуру не потому, что она лучше других (она такая же самобытная, как и любая другая), но

потому, что она мне ближе, роднее: в детстве меня баюкали древнерусскими колыбельными, а не немецкими или французскими.

Человек есть существо не только биологическое, но и социальное, т.е. общественное. Русский человек по сути своей – прирождённый общинник, артельщик, труженик, правдолюбец. В нём сильны Языческие общинно-вечевые начала.

«Истинно русской натуре чужды не люди чужие, ей чужд эгоизм», - писал наш замечательный учёный Н.Н.Миклухо-Маклай. Простой русский человек в «инородце» видел такого же, как он сам, человека, также страдающего от гнёта «своих» и «чужих» господ. Поэтому я не только националист, но и СОЦИАЛИСТ, т.е. противник капитализма, основанного на всевластии денег и наёмном рабстве.

Великая Мечта о жизни вольной и праведной, Великая Идея безгосударственного самоуправляемого сообщества равноправных тружеников всегда жила на Руси, соединяя в себе чисто земные социальные задачи с высшими ценностями религиозного уровня.

Идеал Золотого века (первобытного коммунизма) без порабощения человека человеком коренится в религиозной почве, в глубинных Языческих пластах Русской Души, склонной к мистике и свободолюбивой до анархичности. Наш великий соотечественник, мыслитель и революционер Пётр Алексеевич Кропоткин своё учение о безвластном (без всяких «кратий»), бесклассовом устройстве справедливого общества, основанного на народно-вечевом волеизъявлении (советская власть в истинном значении этого понятия), называл Анархо-Коммунизмом.

Русский Анархо-Коммунизм глубоко национален - прежде всего потому, что стремится к максимальному проявлению всего подспудного эзотерического потенциала древнерусской культурноисторической традиции, порождённой живительным Языческим мирочувствованием.

Тяга к Языческой старине и борьба за идеалы свободы и народоправства гармонично сочетаются, так как в славянорусской истории можно видеть желанные образчики общинного бытия - мира, завещанные вольным Язычеством.

Хотя сам Кропоткин себя Язычником не называл, но его Учение так согласуется с ЕСТЕСТВЕННЫМ ЖИЗНЕУСТРОЙСТВОМ людей, и настолько соответствует ПРИРОДОСООБРАЗНОМУ ПОРЯДКУ явлений, что здесь невольно заявляет о себе ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ МИСТИКА, являющаяся «душой» Язычества.

В 1866 г., в письме к Николаю Миклухо-Маклаю, Лев Толстой писал: «Вы первый несомненно опытом доказали, что человек везде человек, т.е. доброе, общительное существо, в общение с которым можно входить только добром и истиной, а не пушками и водкой».

Расизм в смысле расового превосходства и обоготворения одной расы - это тот же монотеизм: недаром белые куклуксклановцы - рьяные протестанты, а «чёрные пантеры» - фанатические мусульмане. И тот, и другой расизм реакционен, ибо он подчиняет Дух - Расе.

Кровная принадлежность играет, несомненно, очень значительную, однако не всегда определяющую роль в выборе Пути: её нельзя не учитывать, но не следует и переоценивать.

Кровь важна, но ещё важнее Дух, цементирующий все качества человека в единое целое. Именно Духом жив человек. Духовное единение людей, сплочённых одной идеей и устремлённых к одной Цели – самое могучее, чистое и самоотверженное, по природе своей вечное и бесконечное, уходящее за пределы земного существования...

Эта цивкшзация... настолько захватила народы...

Расхожие представления белых расистов о низком уровне развития цветных рас и малых «этнографических» народов есть не что иное, как оправдание безнравственного отношения к ним. Белый человек, взяв в подспорье библию, самовлюблённо возомнил себя единственной и конечной целью Мироздания.

Чем небелые народы «ниже»? На каком таком абсолютном и принципиальном различии пытаются апологеты белой цивилизации построить теорию своего мнимого превосходства? Снисходительное уподобление тем же Э.Тайлором так называемых дикарей забавным,но неразвитым детям и утверждение, что они уступают по уму и способностям так называемым цивилизованным людям, крайне упрощены и, по сути, ошибочны.

Существует ли какая-то общая шкала по измерению умственных способностей? Кто её устанавливал? Вообще, Разум - это очень непросто определяемая категория: весьма опрометчиво придавать большое значение количеству очков, оценивающих ответы на вопросы

«тестов умственного развития». Из этих тестов вовсе не следует, что цветные или вообще малые народы не такие «умные» и «сообразительные», как белые. Просто их разум хорош для них, но не обязательно он должен быть похож на разум, присущий белым. Нельзя судить об их мыслительных способностях по европейским меркам; это так же нелепо, как сопоставлять кг и км. В своих областях жизни «отсталые» народы проявляют не меньшие способности, чем «передовые» - в своих. В своём древнем природном мире они живут, идеально к нему приспособленные, вовсе не сетуя на свой «низкий уровень жизни»: пониженная требовательность «дикаря» к бытовым условиям есть следствие не его дикости, а его свободы, непосредственности, жизнестойкости, непритязательности и нестяжательства, независимости от «благ» цивилизации и её «религии» ненасытного, нездорового потребления.

Годы жизни среди папуасов Новой Гвинеи, считавшихся отсталыми из отсталых, убедили Миклухо-Маклая в том, что ни физически, ни духовно эти люди не уступали европейцам. Любопытно сравнить живой опыт Маклая с позицией его современника, религиозного философа Владимира Соловьёва, в глаза не видавшего дикарей, но оправдывавшего в своём «Оправдании добра» права христианского Запада на нравственное руководство ими: «Какой-нибудь каннибал

Но именно «маклаевский» принцип исследования - беспристрастное - изнутри - наблюдение над жизнью малых племён и народов - освободило в конечном итоге науку от предвзятых оценок их культуры, религии, быта, способностей. И постепенно, шаг за шагом, в научное мировоззрение входило понимание того, что так называемая историческая отсталость этих народов ни в коей мере не предопределялась умственной, а тем паче - нравственной ущербностью их представителей.

Более того, чем глубже наука погружалась в мир этих культур, тем всё призрачнее становился сам принцип отсчёта развитости той или иной культуры только от свершений иудохристианизированной европейской цивилизации.

Достижения этого мира в познании Природы и вписывания в Неё буквально поражали исследователей, причём поражали настолько, что многие из видных учёных стали даже считать его значимее, мудрее, нежели мир цивилизованный. В смысле истинной человеческой культуры эти учёные-натуралисты интуитивно угадывали в дикаре старшего и относились к нему почтительно. Так, например, известный французский геоморфолог, исследователь Африки и Гренландии Жан Малори говорил о том, что после Сорбонны эскимосы стали его вторым университетом, ибо научили его понимать равновесие между человеком и Природой лучше, чем это может сделать европейская наука.

О том же самом, только другими словами, писал П.А.Кропоткин: «Когда Кольбен писал о готтентотах, что «во взаимных своих отношекиях они - самый дружелюбный, самый щедрый и самый добродушный народ, какой когда-либо существовал на Земле» - он дал определение, которое с тех пор постоянно повторяется путешественниками при описании самых разнообразных дикарей. Когда необразованные европейцы впервые сталкивались с первобытными расами, они обыкновенно изображали их жизнь карикатурным образом; но стоило умному человеку прожить среди дикарей более продолжительное время, и он уже описывал их как «самый кроткий», или «самый благородный народ на Земном шаре».

Пётр Кропоткин, князь древнейшего рода, по сравнению с которым династия Романовых выглядит худородной, закончивший Пажеский корпус лучшим учеником, приехал в Сибирь просвещать местные полудикие племена, но, едва познакомившись с ними, сразу же отказался от заблуждения о своём более высоком уровне. Он признал губительность цивилизации для них и стал учиться у тех, кого учить собирался.

А разве В.К.Арсеньев чему-нибудь учил Дерсу? Наоборот, учился у него сам, и запечатлел его светлый образ для всех нас, чтобы и мы, образованные, учились у неграмотного гольда гармонии с Природой и со своей собственной душой.

Говоря о природосообразноети, все эти благородные учёные имели в виду некий, присущий дикарям, врождённый вид познания, интуитивное постижение промысла Природы силою доверчивого симпатического вживания в Неё. В какой-то мере такое проникновенное познание было изначально свойственно всем народам, но они утратили его в ходе «прогрессивного развития» (35). Однако, оно наблюдается иногда ещё у представителей племён, стоящих на «низком уровне развития», т.е. не доросших ещё до нечестивого отношения к Матери-Земле.

Не правильнее ли будет считать духовное развитие человечества регрессом, а не прогрессом?

«Запад есть Запад, и Восток есть Восток», - писал Киплинг, - и вместе им не сойтись». И он прав, если под Востоком понимать не только индусов и малайцев, а шире - все противостоящие западной цивилизации самобытные Языческие культуры, основанные на иных, нежели библейские, ценностях.

Несовместимо само мировосприятие колонизаторов и колонизируемых. Первые стремились покорить Природу, а вторые - жить в ладу с Ней. Сегодня даже слепоглухонемому очевидно, что генеральная линия технократической западной цивилизации закономерно завела человечество в тупик. Из тупика выход только один - назад. Назад не в смысле возвращения к доподлинному образу жизни наших предков (это невозможно), а во внимательном изучении и философском осмыслении традиционных культурных ценностей «неперспективных» малых народов, чья жизнь соответствовала законам Природы и естественным склонностям человека.

Их Языческие представления ни в коей мере нельзя считать примитивными, ибо за простотой, незамысловатостью и, казалось бы, наивностью выражения, скрывается глубина прозрения, присущая первобытному человеку, неотчуждённому от Природы. Не случайно именно высокодуховный, культурный, вдумчивый исследователь начинает смотреть на Мир как дикарь: видит себя окружённым со всех сторон волнующими тайнами и сознаёт, что всё вокруг, в сущности - Чудо! Такое мироощущение - начало мудрости. При всей «наивности» Языческой картины Мира, новейшие научные теории в принципе лишь её дополняют и подтверждают: об этом говорят биофизики и биохимики, космологи и астрофизики, геологи и генетики, ботаники и антропологи.

Никакие технические ухищрения (36) не спасут современное человечество от глобальной катастрофы. Но вряд ли оно, с его базарнорыночной философией, сможет обратиться к многотысячелетнему природоведческому опыту язычников-шаманистов и признать их правоту.

Об этом свидетельствуют воззрения даже таких незаурядных людей, как европейские «новые правые» (условное название, т.к. сами себя они так не называют). Не всех, конечно; но один из них, Гийом Фай, восхваляющий «европейскую колониальную эпопею» в своём манифесте «За что мы сражаемся?» (М., 2007, с.224) прямо утверждает, что «европейская цивилизация - это высшая из всех цивилизаций в истории», цивилизация «строителей соборов и конструкторов

ракет». Рождённый ползать - летать не может! Ну и что? Если исходить из способности летать, пришлось бы признать, что наивысшую ступень развития достигли птицы.

Да, белые люди придумали и создали автомобили, самолёты, ракеты, ядерную энергетику, подарили миру вообще всю машиннокапиталистическую цивилизацию: техносферу как «альтернативу» биосфере. И они, считая себя наиболее развитыми в умственном отношении, приводят в доказательство этого то, что именно они изобрели все эти орудия ИСТРЕБЛЕНИЯ ЖИЗНИ.

Это есть доказательство приоритета белой цивилизации в грубой силе и агрессивности. Но это так же и доказательство её бессмысленности, противоестественности и пагубности: она поражена смертоносным вирусом иудохристианства. Её преступления против Природы и народов не имеют ни нравственного, ни даже логического оправдания. Разве предназначение человека есть война с Природой и людьми? Разве основа Жизни - борьба, а войны - естественное явление?

Неужто идеал человека - это образ насильника, колонизатора, воина-завоевателя, а движет им пресловутая, столь неудачно названная и столь же неверно понятая «воля к власти» «Мужчина

создан для войны», - так не мог сказать Заратустра. Хотя Ницше отвергал господствующие моральные ценности современной ему буржуазной христианской цивилизации, его воинствующий антропоцентризм («очеловечить мир, т.е. чувствовать себя в нём всё более и более властелином») - всего лишь изнанка иудейского милитаризма и «богоизбранничества». Известно, что Ницше во второй половине своей творческой жизни стал юдофилом. Возможно, что не случайно Евгений Дюринг определил его как «польский жид или лучше, полуполяк, по имени Ницше» (Е.Дюринг. «Еврейский вопрос». М., 1999, с. 99).

Исторической науке известно, что феноменальный (присущий лишь homo sapiens) «институт взаимоубийства» т.е. война, народился только в эпоху неолита. Известно и то, что боги-воины, боги - покровители войн - явление сравнительно позднее в жизни человечества.

Они появляются лишь во времена патриархата и возникновения рабовладельческих государств, а потом становятся даже во главе пантеонов. Но ранее, в течение многих и многих тысячелетий почитались только Божества, олицетворяющие различные живительные и целительные силы Природы; покровительствующие Материнству, Плодородию, Процветанию, Знахарству и т.д.

Антропоморфные боги, олицетворявшие свирепую воинственность, и поэтизация этих богов в мифологии и героическом эпосе - есть продукт политеистических жреческих религий Шумера, Ассирии, Вавилона, Греции, Карфагена, Рима и т.д. Чем, в основном, занимались боги этих религий? Воевали, причём жестоко, друг с другом, с дьяволами, с титанами и даже с людьми. Воевали «бессмертные» не только за власть, за влияние, за женщин, но и по пустякам, подражая смертным земным людям, плодом воображения которых они и являлись.

Мутация человеческого рода, в непроницаемой тьме времён выведшая его из животного состояния, продолжалась многие сотни тысяч лет. Но вопрос вопросов: каковы цели и смысл этой мутации? Для чего Природа снабдила человека мозгом, скрытые возможности которого он использует всего лишь на несколько процентов? Ведь Мать ничего не творит просто так. «от нечего делать». Телеология утверждает, что всё в Природе целесообразно и всякое развитие является осуществлением заранее предопределённых целей (не заданных, разумеется, извне надприродным богом, а имманентных самой Природе).

Так неужели цель - это призрачное «господство» над Природой или не менее фантастическое «завоевание Космоса»? Истребление всего живого и себе подобных, сохранивших верность Матери? Или, всё-таки, напротив, уважение к Жизни во всех её проявлениях?

Неужто мозг дан человеку для того, чтобы он додумался до вивисекции? НО ЦИВИЛИЗАЦИЯ, ПРАКТИКУЮЩАЯ ВИВИСЕКЦИЮ, ВООБЩЕ НЕ ИМЕЕТ ПРАВА НА СУЩЕСТВОВАНИЕ!

Язычество определяет себя, прежде всего, по отношению к Жизни. Оно утверждает вездесущность Жизни; восхищается, изумляется и вдохновляется ЕЁ БОЖЕСТВЕННЫМ ПРИСУТСТВИЕМ. Ощущение такой сопричастности есть изначальная и наиболее высокая

религиозная потребность человека, явственнее, чище, сильнее, действеннее присущая «диким народам», ещё не утратившим окончательно волшебный дар общения с Живой Природой.

Для нас расовый вопрос заключается не в том, хороши или плохи те или иные расы как таковые, а в ценности их творческого вклада в Культуру, понимаемую как лад с породившей их Матерью-Природой. Осознание того, что Мать мудра и всегда права, даёт человеку возможность быть, хотя бы в самой малой степени, доброжелательным сотрудником-соучастником ЕЁ НЕПОСТИЖИМОГО ВСЕЛЕНСКОГО ТВОРЧЕСТВА. Подобное мирочувствование вселяет надежду на то, что все наши борения и страдания не напрасны, что есть в них и в нашей скоротечной земной жизни СКРЫТЫЙ ВЫСШИЙ СМЫСЛ.

Таковы нравственные ценности, в служении которым должна была бы состоять жизнь человека. И если есть идеальная цель, к которой должно было бы стремиться человечество, то это - разрешение главной, критически важной проблемы - проблемы взаимоотношения с Природой. Сверхзадача такова: как, каким образом наиболее безболезненно вживаться в систему природных взаимосвязей и взаимозависимостей, не нарушая существенно при этом целостной органической жизни ЗЕМЛИ КАК ЧУВСТВИТЕЛЬНОГО СВЕРХОРГАНИЗМА?

Только обращение к ценностям Языческой Пантеистической Культуры может противодействовать завоевательным, эксплуататорским, природоборческим библейским установкам, монотеистической деракрализации, демонизации ЖИЗНЕННЫХ СИЛ ПРИРОДЫ, объявленных «нечистой силой» (37).

Необходимо вернуться к мистериально-оргиастическому восприятию ЖИЗНИ КАК ЭРОТИЧЕСКОГО ТАНЦА - СВЕЩЕННОДЕЙСТВА КОСМИЧЕСКОЙ ЭНЕРГИИ.

Именно от искусственных антропоцентрических религий и берёт своё начало механистическое мышление и противоприродный антропоцентризм современной науки.

Как известно, теология основывается на исходном постулате, принимаемом на веру, из которого далее выстраивается общая модель бытия. Но и любая наука тоже основывается на исходном, первичном постулате, принимаемом на веру и называемом светскими учёными

«научной гипотезой» (в астрономии, например, это «теория большого взрыва»).

Теория научно-технического прогресса обусловливается ВЕРОЙ во всемогущество науки и безграничные возможности её.

С некоторых пор прогрессом стало называться всё, что отделяет и отдаляет человека от Природы. И до недавнего времени прогресс человечества отождествлялся с покорением человеком Природы. И Природа была «побеждена». Но сразу же человек обнаружил, что после сотен лет «победоносной» войны с Природой, он по-прежнему зависим от Её милостей: чистой воды и чистого воздуха. Пиррова победа обернулась глобальной экологической и антропологической катастрофой.

Учёным только казалось временами, будто они побеждают Природу; что не Природа им, а они Природе диктуют свои законы. Теперь они, вроде бы, прозрели и говорят нам неприглядную правду о случившемся. НО НЕ ВСЮ ПРАВДУ.

Обличение зла (экологической катастрофы) как следствия, без указания на причину зла (библейский монотеизм) - это лишь полуправда, отрывающая следствие от причины. Известно, что не до конца сказанная правда - полуправда - хуже всякой лжи. А Правда - в том,

что пагубный сциентизм, техницизм, неопозитивизм, физикализм, достигший своего высшего выражения в наше время, содержались уже в самом зародыше иудохристианской цивилизации. В научном мышлении отразились её типичные черты: природобоязнь и природоборчество.

Борьба с «тварной» Природой лежит в основе исключительно лишь семитических и, шире - монотеистических вероучений. Главный вклад в природоборчество внёс иудохристианский монотеизм. Поселив бога на небесах, он обезбожйл Землю. Библейский Иегова трансцендентен по отношению к сотворенной им Природе, и этим оправдывается безудержная эксплуатация Её человеком. Земля овдовела, оставленная присутствием богов, и человек стал представлять

мир как некий бездушный механизм (на иной мир он не посмел бы посягнуть!), а себя - как полновластного надзирателя, господина, управляющего. Ему нужна не всякая, а лишь «очеловеченная» Природа, и он начинает Её «исправлять», «улучшать», переделывать для

Знакомство с сохранившими Языческую анимистическипантеистическую основу мировоззренческими концепциями малых народов и восточных философий в сравнении с монотеистическими доктринами, неизбежно приводит к выводу - главной причиной всемирного экологического коллапса является завуалированная под псевдорелигиозность бездуховность технотронной цивилизации. Именно с появлением книжных монотеистических религий (иудаизма и его отпрысков - христианства и ислама) человечество рассталось с подлинной религиозностью как постоянной связью тонкоматериальной сущности человека (души) с Высшими Силами Природы (Мировым Разумом, Космическим Принципом Жизни).

Зияющий разрыв между человеком и Природой явился логическим следствием западной концепции прогресса, основанной на библейском антропоцентризме и фатально направленной против Природы. Если говорить о философской стороне монотеизма, то её очевидная бесплодность, бесполезность и даже зловредность в жизненной практике проистекают из изначально ошибочной постановки основного вопроса религиозно-философских исканий, как вопроса о соотношении человека и Природы. Ущербность заключается в отсутствии подпинной духовнонравственной составляющей в этих отношениях, в отсутствии понимания смысла Жизни вообще и человеческой, в частности.

Расхожее словосочетание «человек и Природа» - глубоко ошибочно. Человек - одно, а породившая и заключающая его в себе Природа – уже другое? Даже само слово «Природа», имеющее своим сакральным корнем жизнеутверждающий языческий РОД, всё чаще заменяется безликим понятием «окружающая среда»: просто окружающая, т.е. в центре - человек, а Природа где-то сбоку.

Но «двуногий без перьев» - не властитель, не повелитель, не хозяин, а всего-навсего проявление Природы, Её органическая частица (пусть и не малая), на которую распространяются все законы естественного мира. Хочет того человек или не хочет, но, являясь биологическим видом, он подчиняется законам биосферы.

Эта биосфера, состоящая из бесчисленного множества компонентов, при ближайшем рассмотрении оказалась, как и учили древние натурфилософы, Единым Организмом; взаимосвязанным и взаимосогласованным сообществом живых существ. Из неё ничего нельзя

изъять безнаказанно. Каждый мельчайший биологический вид является необходимым звеном в единой цепи Жизни. И. рано или поздно, каждый разрыв этой цепи приводит к необратимым последствиям.

В этом великолепно слаженном, исключительно гармоничном Сверхорганизме нет «избранных» видов. Любая букашка, даже не всегда и глазом заметная, включена во всеобщий природный комплекс, называемый экосистемой. Такой комплекс весьма устойчив до тех пор, пока не нарушен ни один из его компонентов. Взять хотя бы тех же докучливых, порой просто непереносимых комаров. Их жизнедеятельность, оказывается, содействует плодородию почвы (помогает накоплению в ней нужных микроэлементов), не говоря уже о том, что многие птицы, рыбы и насекомые питаются комарами, а потому полное исчезновение комаров могло бы привести к непредсказуемым и очень печальным последствиям.

Если бы вдруг исчезли обычные, рыхлящие почву, дождевые черви, то исчезла бы растительность. И таких хрестоматийных примеров можно привести великое множество.

НО ЕСЛИ ИСЧЕЗНЕТ ЧЕЛОВЕК, ТО ВСЯ ЗЕМЛЯ ТОЛЬКО ВЗДОХНЁТ С ОБЛЕГЧЕНИЕМ!

Цивилизованный человек не вписан в Природу. Он - чужеродное, болезненное тело в Её Живом Организме.

Чем более развитой техникой обладает цивилизация, тем обширнее её давление на Природу. В настоящее время на Земле пытается господствовать высокотехнологическая, но нравственно примитивная цивилизация, одержимая производительным психозом, направленным на максимальное удовлетворение всё возрастающих, безудержных материальных потребностей роскошествующих паразитов. Она культивирует в человеке самые худшие его устремления: «волю к власти» и «жажду обогащения», доходящие до своих патологических пределов - «власть ради власти» и «деньги ради денег».

Такая цивилизация тем более опасна, что, не останавливаясь ни перед чем, воор

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: